При этих словах особенно острая боль сжала сердце Ческо, его пересохшие губы прошептали:
– Рокси… нет, нет… не верю…
Ливио взлетел к потолку и, словно летучая мышь, начал кружить вокруг своего соперника.
– Знаешь, еще немного, и я поцеловал бы твою Нину! Она влюбилась в меня. В следующий раз она от меня никуда не денется! – победно бросил он в лицо Ческо.
Ческо сжал зубы, чтобы не закричать. Сдержав приступ ярости и ревности, он подумал, что никогда в жизни Нина не дала бы поцеловать себя этому ублюдочному призраку.
– Я принял твой облик, но потом вернулся в свой и обольстил её взглядом. Теперь ты ничего не значишь для нее. Она на тебя и смотреть не захочет! – Ливио завис напротив Ческо, и сияние огненных браслетов утонуло в его бездонных зрачках.
– Это ты-то обольстил? – с презрением выговорил Ческо. – Ты же дым. Прах. Ты обманка. Ты мертцец… И я тебя не боюсь!
Ливио плюнул в лицо мальчику и засмеялся.
Джакопо Борио, гордый поступком сына, сделал ему знак спуститься. Юноша подчинился и уже через секунду сидел рядом с отцом.
– Отец, я хочу сделать еще одну попытку. Я поработаю над голосом и использую все магические приемы, которым ты меня научил. Нина не получит остальные цифры Золотого ряда. Клянусь!
Каркон подозвал к себе змей-охранниц и приказал им быть настороже:
– Хоть Нина и завладела двумя цифрами Золотого Числа, у Двери Каоса еще много отрицательной энергии. Я должен быть уверенным, что никто и ничто больше Двери не повредит. В помощь вам я включу систему тревоги, которая оповестит меня, если кто-то покусится на энергию Двери. Эра Золотой Тьмы наступила, и победа будет за нами!
Магистр Магикум взял со стола Пандемон и, любовно погладив алмазную букву К, последовательно нажал на семь красных жемчужин, вправленных в серебряную рукоятку меча. Из кончика лезвия вырвался язык фиолетового пламени. Оно смешалось с огненным свечением раскаленных браслетов на запястьях Ческо, и зазвучала громкая траурная мелодия – Песнь огненных браслетов.
Джакопо и Ливио застыли от неожиданности, а Вишиоло и близнецы зааплодировали.
– Нравится? – Каркон был удовлетворен произведенным эффектом. – Эта мелодия будет звучать бесконечно. Тот, кто попытается освободить мальчишку, будет испепелен и поглощен Дверью Каоса. И только в этом случае, предупредив меня о прибытии непрошеного гостя, песня прекратится, – сообщил он.
Громкая мелодия оглушила Ческо, но он был лишен возможности заткнуть себе уши. Вынужденное бездействие мучило его больше всего, и от отчаяния по его щекам покатились слёзы.
– Ну всё. Я ухожу в лабораторию К. – Каркон бросил последний взгляд на Ческо.
– Мы что, оставим здесь только змей? Может, мне тоже остаться? – спросил хозяина Вишиоло.
– Нет, ты пойдешь за мной. Со змеями останутся Алвиз и Барбесса. И чтоб не спускать глаз с мальчишки! Я хочу быть уверенным в том, что ни Нина, ни какой другой её дружок не преподнесет мне неприятного сюрприза, – проворчал Каркон, не оборачиваюсь. – А вы, – обратился он на ходу к Джакопо и Ливио, – вы отправляйтесь на виллу «Эспасия». Проверьте, не вернулась ли маленькая ведьма и, главное, нет ли там каких-нибудь призраков, которые ей помогают. Джолия меня мало беспокоит, она всего лишь старая и выжившая из ума черепаха. Но могут появиться те, кто поумнее. И не попадитесь на глаза мэру. После всего, что вы устроили сегодня утром в базилике, вам лучше обходить его стороной…
Ливио перебил князя:
– А как быть с дворцом Ка д'Оро? Ведь наши враги могут сунуться сюда!
– Могут, – согласился Каркон. – Охрана дворца – тоже ваше дело. А пока я хочу связаться с Густавом Готембауэром. Надо срочно узнать, чем все закончилось в Замке на Воде. – Последние слова князь произнес уже за порогом.
Очковые Змеи расположились вокруг Двери Каоса, их фосфоресцирующие глаза, словно фары, освещали всю комнату.
Алвиз обидчиво поджал губу:
– Какая жалость, что нас заставили сидеть здесь! Я предпочел бы тоже отправиться на виллу «Эспасия», потому что терпеть не могу эту мелодию!
– А я, наоборот, очень довольна! – Барбесса поправила свои тощие косички и бросила исподтишка страстный взгляд на Ливио. – Так приятно смотреть на этого дурака, висящего под потолком!
Юный призрак прошел мимо Барбессы, и она, преодолевая робость, сделала ему комплимент:
– Ты такой храбрый! Поспорю с кем угодно, что ты станешь намного сильнее Голоса Убеждения.
Ливио остановился и галантно поклонился:
– Спасибо, твоя поддержка делает мне честь.
Барбесса покраснела, прикрывая руками дефекты искусственной кожи лица.
– Нет, это для меня честь, – смущенно проговорили она. – Я так рада видеть тебя здесь, что…
Не дослушав, Ливио коротко кивнул и побежал догонять отца, уже покинувшего комнату.
Алвиз, раздосадованный кокетством близняшки, презрительно сплюнул на пол и поднял взгляд на Ческо: тот уронил голову на левое плечо и тяжело дышал. Жар Двери Каоса и нескончаемая душераздирающая Песнь огненных браслетов отняли у него последние силы.
– Как ты думаешь, он долго так провисит? – спросил Алвиз сестру, чтобы отвлечь её от мыслей о красавце призраке.
– Через пару часов помрет, – пренебрежительно бросила Барбесса.
Ощущение страшной опасности, нависшей над Ческо, ни на миг не покидало Нину. Сидя на спине Гуги, она мысленно подгоняла магическую птицу. Ей не терпелось вернуться в Венецию, чтобы в очередной раз сойтись с Карконом, быть может, в самой трудной для нее битве. Она перевела взгляд на Рокси, по-прежнему не подающую признаков жизни. Рядом с нем спала раненая и смертельно уставшая Джолия. Для её почтенного возраста это приключение было чересчур.
Мрак ночи рассеивался, освобождая место солнцу. Занималась заря нового дня. Теплый ветер, дувший с юга, ласково овевал осунувшееся от переживаний лицо Нины.
Пение Гуги становилось звонче, но и тревожнее по мере приближения к растянувшейся над горизонтом черной тучи, все еще закрывавшей полнеба. Это Зло продолжало, хотя и медленнее, поглощать кусочек за кусочком гармонию Вселенной. Нина прижимала к груди оба Талдома и, еле сдерживая слёзы, думала о Ческо. Неожиданный толчок остановил течение её грустных мыслей: это Гуги, заложив крутой вираж и громко крича, часто-часто замахала всеми четырьмя крыльями, словно бросая вызов усилившемуся ветру.
Джолия вздрогнула и медленно приоткрыла глаза.
– Нам что-то угрожает? – вытягивая шею, спросила она Нину.
Девочка показала ей на светившуюся розовым точку на затянутом чернотой горизонте.
– Смотри, там вход в бронзовую спираль Золотого Числа. То, что мы испытаем, когда окажемся в ней, непередаваемо словами! Такое ощущение, что тебя обволакивает любовь. Рокси, Ческо и я пережили это всего несколько часов назад. А сейчас мы остались лишь вдвоем, дорогая Джолия, – добавила она с печалью. – Моя подруга без чувств, и я не знаю, удастся ли нам спасти её. А Ческо… может быть, и он…
Старая черепаха нежно погладила девочку лапой:
– Не мучай себя. Всё образуется.
Между тем розовая точка приближалась, превращаясь в ярко-бронзовую. Подлетев к ней, Гуги издала прощальный крик, и её пассажиры, соскользнув с перьев птицы, закружились в воронке магической спирали. Гуги, рассыпав позолоченную пыльцу, исчезла в лучах восходящего солнца.
Джолия замахала лапами, словно плывя. Нина, трижды перевернувшись кувырком, сумела правильно сориентировать свое тело относительно направления спирали. И лишь беззащитная и бесчувственная Рокси летела, будто торпеда, в мерцающем водовороте.
Нина расслабилась и отдалась скольжению по виткам волшебной спирали. Мягкие вспышки света и капли меня на губах успокоили её и изгнали вон все страхи и тревоги. Джолия, также ласкаемая лучами бронзового света, позволила спирали нести себя, больше не испытывая усталости и боли. Рядом с ними в теплых ладонях любви мягко скользила Рокси.
Нырок в короткий световой туннель – и как по волшебству все трое очутились с Секретузии, в той же ванне, только пустой, перед глазами ошеломленных Фьоре и Додо. Те после миги замешательства запрыгали от радости как кузнечики.
Нина вышла из ванны и посмотрела на алтарь. Сквозь рэпера она разглядела Артемизию Албореа, сияющую внутри Кумисты, и Пальмодито, прислоненную к алебастровой шкатулке. Рядом сверкали хрустальный ларец с Красным Сердцем внутри и разноцветными гранями флакончик Онирики.
– Ребята, у нас беда… – обратилась она к друзьям. – Каркон похитил у нас Ческо и… – Комок встал у нее в горле, не дав продолжать.
Додо схватился за голову и пробормотал что-то непонятное, а Фьоре с ужасом уставилась на бездыханное тело Рокси в бронзовом свете ванны.
– Рокси! – закричала она, бросаясь к подруге.
Джолия, с трудом выбравшаяся из ванны на пол Секретузии, чуть слышно произнесла:
– Не трогай её.
– Ч… ч… что с в… в… вами приключилось? – наконец выговорил Додо, разгоняя пар, идущий от ванн с кипящим воском.
– Её ранил один из Воинов Тьмы, с которым мы сражались, Густав Готембауэр, – ответила Нина. – Он охранял Замок на Воде, где я нашла вторую цифру 1 Золотого ряда.
– Она мертва? – Фьоре, едва сдерживая рыдания, не решалась дотронуться до подруги.
– Всё, прекратите ныть! – рассердилась Джолия. – Успокойтесь, сейчас я перенесу её на виллу «Эспасия». Надеюсь, мой ошейник обладает еще достаточной энергией, чтобы перенести туда меня и Рокси. А там…
– Ты правда можешь это сделать? – оживилась Нина.
– У нас есть другие варианты? – буркнула черепаха и закончила фразу: – А там Фило Морганте сделает всё, чтобы вернуть её к жизни.
Держа в лапе волшебный компас, Джолия отдала мысленный приказ, и драгоценные камни на её ошейнике засияли всеми цветами радуги. Тело Рокси медленно поднялось над краем ванны.
– Вы её спасете, правда? – уже в полный голос рыдала Фьоре.
Додо с безумной надеждой на спасение Рокси повторял про себя её имя: