Описание оружия ниндзя традиционно составляет один из самых больших разделов в книгах о ниндзюцу. Различные виды боевых цепей, серпов, кастетов, духовых трубок и прочих «дьявольских» штучек, равно как и способы их применения, действительно впечатляют и мало кого оставляют равнодушным. Однако, если подойти к этому вопросу с конкретно-исторических позиций, выясняется, что из всего этого богатого арсенала специфическим оружием ниндзя можно назвать всего с десяток предметов, относящихся к разряду «потайного оружия». Это различные скрытые лезвия; пистолеты, замаскированные под мечи, курительные трубки, чернильницы и т. д. Всё остальное в не меньшей степени было достоянием обычных самураев, не занимавшихся разведкой и шпионажем, а также полицейских и разбойников.
Другая проблема возникает при описании конкретных приемов боя с использованием различных видов оружия. Дело в том, что в старинных текстах по ниндзюцу практически нет сведений о технике рукопашного боя. Например, в «Бансэнсюкай» описаны особые «шпионские» способы использования меча (так называемые «семь способов использования сагэо» – сагэо сити-дзюцу), но ничего не говорится о фехтовании. Впрочем, это неудивительно. Ведь подлинное, а не «киношное» ниндзюцу – это искусство шпионажа, разведки диверсий; оно не включает в себя никаких приемов рукопашного боя.
То, что ниндзюцу как таковое в силу специфики своего предмета не содержит приемов боя с оружием и без оружия, конечно же, не означает, что «воины ночи» таковых не изучали. Просто нужно различать ниндзюцу и другие дзюцу, изучавшиеся ниндзя. Например, знаменитый «невидимка» ХХ в. Фудзита Сэйко, помимо ниндзюцу школы Кога-рю, изучал еще кэмпо («кулачное искусство», бой без оружия) школы Намбан сатто-рю, сюрикэндзюцу (метание лезвий) школы Сингэцу-рю, дзёдзюцу (бой короткой палкой) школы Дайэн-рю, торидэдзюцу (разновидность дзюдзюцу) школы Итидэн-рю и др.
Так как в исторических текстах и наставлениях по шпионажу и разведке содержится очень мало сведений по боевым искусствам ниндзя – синоби будзюцу, историкам приходится реконструировать приемы рукопашного боя «невидимок», что ведет к массе ошибок, мистификаций и фальсификаций. Например, в массовом сознании прочно утвердилась идея о том, что ниндзя использовали какую-то супероригинальную, необычную технику боя с оружием и без него. Между тем синоби будзюцу, конечно же, имели определенную специфику, однако эта специфика была связана в основном с тактикой, а не с техникой.
Во-первых, ниндзя избегали прямого столкновения и предпочитали действовать исподтишка, из-за угла. Отсюда акцент на приемы внезапного нападения.
Во-вторых, средневековые разведчики старались не ввязываться в бой и предпочитали удирать при первой же возможности. Поэтому в рукопашной технике ниндзя большое внимание уделялось умению отвлечь противника, напугать, затормозить преследование и затем быстро разорвать дистанцию и скрыться без окончательного выяснения, кто «круче» в фехтовании или борьбе.
В-третьих, нужно принять во внимание те специфические условия, в которых «ночным демонам» приходилось принимать бой: кустарники, бамбуковые чащи, узкие коридоры, комнаты с низкими потолками и т. д. и т. п. Здесь не было места для длинного оружия, для размашистых ударов. Отсюда – предпочтение укороченного оружия, любовь к малым видам – к различным кастетам, когтям, шипам, спицам и т. д., акцент на уколах и «сжатых», коротких рубящих ударах.
В то же время любое оружие само по себе диктует технику работы с ним. Поэтому, например, в технике «самурайских» и «ниндзевских» школ боя кусари-гама – серпом с цепью с грузиком – большой разницы даже теоретически быть не может.
Отсутствие у широкой публики представлений о реальной технике традиционных японских будзюцу позволяет многочисленным проходимцам выдавать за «подлинную ниндзевскую технику боя» приемы, которые на самом деле встречаются и в школах будзюцу, не имеющих никакой связи с «невидимками».
Например, «отец отечественного Будзинкана» Валерий Момот в одной из своих книг пишет: «Как сам меч, так и техника работы с ним в манере ниндзюцу достаточно сильно отличаются от того кэн-дзюцу, которое, возможно, знакомо читателю из традиций самурайских школ владения оружием – таких как Катори Синто-рю, Касима Синто-рю, Ягю-рю и др.». После этого категоричного заявления на последующих страницах он демонстрирует очевидно выученную по видеокассете с названием «Самурайское дзюдзюцу» (с Танэмура Сёто в главной роли) стандартную базовую технику школы Кукисин-рю, совершенно забывая о том, что данная школа возводит свою фехтовальную генеалогию к упомянутой выше «самурайской» Катори синто-рю.
Другой автор дает совершенно фантастическую характеристику «самурайского» кэндзюцу, не имеющую под собой никакого основания: «Вопреки мнению, широко распространившемуся сейчас благодаря кинофильмам, ниндзя редко когда был мастером фехтования. В открытом бою с самураями он, по сути дела, не имел никаких шансов на победу. Но это лишь в том случае, когда такой бой проходил в соответствии с правилами Бусидо. Известно, что классическая техника владения катаной сводится преимущественно к ударам сверху вниз по голове, плечам и рукам. Увертки и всякого рода хитрости во время поединка самураи считали делом, позорящим настоящего воина. Практически они никогда не рубили мечом ноги, не атаковали в спину и ниже пояса. Перед тем как вступить в бой, противники обязаны были представиться друг другу. Короче говоря, самураи были опутаны, словно веревками, своими представлениями о чести, о благородстве, другими сословными предрассудками».
Практически каждое предложение в этом отрывке несет в себе ложную информацию и выдает полное незнание автором традиционного японского фехтования и японской истории. Так, в базовой технике той же Катори синто-рю наряду с двумя нисходящими ударами изучаются три восходящие подрезки, существует техника работы в низком приседе и на колене, предназначенная для атаки внутренней поверхности бедра, паха и голеностопного сустава. В ближнем бою гарда к гарде в «самурайском» фехтовании применяются болевые приемы на пальцы, кисти, наносятся удары ногами в пах, а выставленными вперед указательными пальцами – в глаза. Многие приемы сюрикэндзюцу – искусства метания лезвий – можно отнести к кэндзюцу, так как за броском следует серия мгновенных ударов мечом.
Еще более смешными выглядят слова о том, что самураи якобы всегда представлялись перед тем, как вступить в бой. Действительно, такой обычай, называвшийся нанори, существовал в Японии в XII в., когда сражения велись небольшими армиями элитной кавалерии и походили на гигантские турниры. Однако уже в следующем, XIII в., охоту представляться врагу у японских самураев отбили монгольские завоеватели, не понимавшие по-японски ни слова, демонстрировавшие принципиально иную тактику коллективных действий и без всякого зазрения совести нападавшие кучей на одного.
Чтобы понять всю абсурдность этих обвинений самураев, не нужно быть специалистом в японской истории. Достаточно посмотреть японский художественный фильм «Небо и земля», недавно выпущенный в России на лицензионных видеокассетах. В нем прекрасно показано столкновение огромных масс копейщиков и кавалерии, в котором обычаю нанори просто нет места.
Вообще, на деле противопоставление «самурайское» – «ниндзевское» абсолютно неправомочно, так как самурайство – это сословие, а ниндзя – профессия.
В этой связи хочется посоветовать читателям критичнее относиться к утверждениям «учителей ниндзюцу» относительно «уникальности» преподаваемых ими «приемов боя ниндзя» и приложить больше усилий к изучению подлинных традиций японских будзюцу, благо в последние годы для этого появилось гораздо больше возможностей, чем прежде.
Огнестрельное оружие и артиллерия ниндзя
Как это ни странно, но такой крупнейший специалист по истории ниндзюцу, как Нава Юмио, начинает разговор о вооружении ниндзя именно с «огневых средств». Дело в том, что японские «невидимки» в числе первых в Стране восходящего солнца смогли по достоинству оценить боевую эффективность огнестрельного оружия и вообще огневых средств и приняли их на вооружение. Недаром один из самых известных «учебников» по ниндзюцу школы Ига-рю, «Нинпидэн», начинается с раздела «Каки» – «Огневые средства».
Каки – это общее название всех видов оружия и снаряжения, использующих горючие материалы, порох. В эту категорию подпадают и пушки, и ружья, и различные факелы, фонари. Так как в этой книге вооружение и иное снаряжение ниндзя описываются в разных главах, автору пришлось разбить все каки на две категории: вооружение и небоевое снаряжение, хотя в таком важнейшем источнике по ниндзюцу, как «Бансэнсюкай», и то, и другое описывается вместе в отдельном томе, называющемся «Каки».
Фитильные (хинава тэппо), кремневые (хиути исидзю) и духовые (кукидзю) ружья
Исторические факты свидетельствуют, что уже через полгода после того, как в Японию впервые были завезены фитильные ружья (по одной из версий, это произошло летом 1539 г.), семьи кузнецов Сибацудзи и Айя из монастыря Нэгоро-дэра сумели освоить их массовое производство и стали снабжать ими ниндзя из Нэгоро и Сайга.
Их примеру последовали «невидимки» из Ига и Кога, которые стали первыми изготавливать длинноствольные дальнобойные фитильные ружья. Именно такими ружьями они неоднократно пытались отправить на тот свет Оду Нобунагу. Они же разработали первые в Японии «двустволки». Добавим, что ниндзя из Кога первыми в Стране восходящего солнца стали производить порох в больших объемах и торговать им «вразнос» по всей стране.
Когда же в Японии появились первые образцы более совершенных кремневых ружей, первыми, кто сумел завладеть ими, были ниндзя из Ига. Но произошло это уже через много лет после окончания бурной Эпохи сражающихся княжеств, при 8-м сёгуне династии Токугава – Ёсимунэ, в период Кёхо (1716.6–1736.4).
Особенно прославилась на поприще изготовления огнестрельного оружия семья кузнецов Кунитомо из деревни Кунитомо уезда Сакада провинции Оми. Кунитомо освоили его производство практически одновременно с ведущими кузнецами города Сакаи и монастыря Нэгоро-дэра (ранее они, как предполагают историки, занимались изготовлением мечей). Согласно «Записям семьи Кунитомо о ружьях» («Кунитомо тэппо ки»; этот источник датируется 1633 г.), вскоре после того, как ружья были привезены европейцами на остров Танэгасима (это произошло в 1542 или в 1543 г.), сёгун Асикага повелел доставить одно из них в деревню Кунитомо и потребовал от знаменитых кузнецов изготовить новое ружье по образцу. После нескольких месяцев мытарств Кунитомо всё-таки сумели изготовить ружье, пригодное для использования. Чуть позже в деревню доставили какого-то иностранца, поделившегося с кузнецами секретами изготовления пороха, ствола и техники стрельбы. А чуть позже Кунитомо начали получать заказы от самого Оды Нобунаги.
После того как Тоётоми Хидэёси разгромил князя Асаи, владевшего этим районом провинции Оми, в 1576 г. он пожаловал тогдашнему главе кузнечного цеха Кунитомо Тодзиро звание старосты (тосиёрияку) и лен с доходом в 1000 коку [48] риса.
Токугава Иэясу также всемерно поддерживал семью Кунитомо. В 1601 г. он пожаловал звания старост сразу четырем ее представителям, неоднократно делал большие заказы. Благодаря этому деревня Кунитомо процветала. В 1615 г. в ней было 73 кузницы, занимавшихся изготовлением огнестрельного оружия, и свыше 500 рабочих. Во время Осакской войны (1614–1615) Кунитомо оказали большую поддержку Токугаве Иэясу оружием. За это после победы он предоставил главе клана Кунитомо лен с годовым доходом до 9000 коку и освободил его семью от всех повинностей.
С тех пор сёгунское правительство ежегодно заказывало Кунитомо оружие. Так продолжалось до периода Тэммэй (1781.4–1789.1), когда заказы резко сократились, что повлекло за собой упадок оружейного производства. Но именно в этот период упадка, в 1779 г., в деревне Кунитомо родился настоящий гений. Он вошел в историю как Кунитомо Иккансай, хотя на протяжении жизни у него были и другие имена.
Японское фитильное ружье XVI в. типа Танэгасима-дзю
Иккансай с младых ногтей трудился для сёгунского правительства. В возрасте 40 лет он стал старостой деревни Кунитомо и представлял интересы своей семьи перед государством. Он обладал неукротимой жаждой познания и непрестанно стремился расширить свой кругозор. Иккансая совершенно не устраивал тот факт, что с XVI в. технология изготовления и сама конструкция огнестрельного оружия, производимого в Японии, не претерпела никаких изменений. Он сознавал техническую отсталость Японии и по крупицам собирал сведения о состоянии оружейного дела и вообще производства на Западе.
Однажды какой-то голландец подарил сёгуну духовое ружье, но вскоре оно вышло из строя, и никто не мог его починить. Тогда за дело взялся Иккансай. Через некоторое время он досконально разобрался в механизме и сумел устранить поломку.
Различные виды японских ружей XVII–XIX вв.: сверху вниз – крупнокалиберное, шестиствольное, трехствольное, пятиствольное, восьмиствольное и двадцатиствольное ружья.
Это духовое ружье было способно с расстояния 15 м пробить доску толщиной в 1 см. Конечно, такие боевые данные удовлетворительными признать нельзя. Но Иккансаю понравилась сама идея этого оружия, обладавшего одним неоспоримым преимуществом – почти полной бесшумностью. Ну как тут не вспомнить о ниндзя?! Или о современных киллерах, использующих оружие с глушителями. А ведь Кунитомо издревле снабжали «невидимок» из Кога лучшими образцами своих изделий.
Итогом напряженной работы Иккансая стало 20-зарядное духовое ружье с дальнобойностью в 40 м. По своим качествам это оружие, получившее название хаяути кидзю – «скорострельное духовое ружье», многократно превосходило заморскую диковинку. Это вызвало неподдельное изумление чиновников, до тех пор убежденных, что японским мастерам далеко до европейских. Позднее Кунитомо Иккансай еще более усовершенствовал свою разработку, сделав хаяути кидзю 60-зарядным.
Техника при стрельбе на расстояние в 6 тё (около 650 м) (рисунок из наставления по школе Инатоми-рю)
Помимо этого замечательного ружья, Иккансай изобрел арбалет, изготавливавшийся из особого медного сплава, который по дальности и точности боя не уступал лучшим тогдашним ружьям (еще одна спецназовская «штучка»), подзорную трубу, авторучку, водонасосную помпу, добился успехов в изготовлении стекол для телескопов. Помимо этого, он занимался изучением астрономии, проводил наблюдения во время солнечного затмения, написал весьма ценное наставление по изготовлению огнестрельного оружия, в котором раскрыл практически все секреты семьи Кунитомо, ранее передававшиеся от отца лишь одному-единственному сыну.
Умер Кунитомо Иккансай в 1840 г. в возрасте 62 лет.
Хаяути кидзю – «скорострельное духовое ружье» – конструкции Кунитомо Иккансая в разобранном виде
Мокухо – «деревянная пушка». Харинуки-дзуцу – «труба из папье-маше»
Деревянная пушка мокухо изготавливалась из ствола корабельной сосны или другого дерева. Ствол распиливали пополам, в половинках выдалбливали ствольный канал, после чего соединяли и скрепляли их железными или бамбуковыми кольцами. В варианте харинуки-дзуцу – «трубы из папье-маше» – деревянную основу будущей пушки обмазывали лаком и оклеивали несколькими десятками слоев бумаги.
В литературе по ниндзюцу можно найти утверждения, что такие «орудия» делались разных размеров. Например, деревянная переносная пушка какаэоодзуцу была столь легкой, что ее мог переносить с места на место даже один ниндзя. Существовали якобы и еще более миниатюрные ручные аналоги таких «пушек». Так как эти «орудия» легко укрывались в широком рукаве кимоно, их называли содэдзуцу – «рукавные трубы».
Деревянная пушка мокухо
Деревянная пушка мокухо школы Накадзима-рю
Несмотря на то что упоминания мокухо и харинуки-дзуцу действительно имеются в сочинениях эпохи Токугава, споры о возможности боевого применения подобной «артиллерии» продолжаются по сей день. Ведь чтобы придать ядру убойную силу, заряд должен быть достаточно большим, а это чревато разрывом пушки при выстреле. Крупнейший знаток оружия ниндзя Нава Юмио высказал мнение, что такие «орудия», скорее всего, использовались лишь для запускания сигнальных ракет и для устрашения, но не уничтожения противника.
Ниндзя с ручной пушкой содэдзуцу и с контейнером утидакэ для переноски углей
В качестве заряда во всех вариантах использовался дымный порох, в рецептуру которого входили 7 частей привезенной с континента селитры, 1,5 части серы и 1,5 части древесного угля (как правило, использовался размолотый в порошок уголь ивы). Те же компоненты брались и при изготовлении зажигательной смеси, но в ином соотношении.
Зажигательные средства. Хия – «огненные стрелы»
Различные зажигательные средства занимают важнейшее место в числе каки. Это, впрочем, вполне понятно, если учесть, что в Японии при строительстве и обычных жилых домов, и замков широко использовались дерево и бумага.
Различные виды «огненных стрел»
Древнейшими зажигательными средствами являлись «огненные стрелы» хия. Самые древние их образцы представляли собой сигнальные стрелы со свистульками из дерева или рога (кабурая), внутрь которых вкладывались разожженные древесные угольки.
Постепенно «воины ночи» разработали множество различных вариантов «огненных стрел». В одном из них на некотором расстоянии от наконечника стрелы приклеивали две квадратные бумажки со стороной в 3 сун (около 10 см). Их обмазывали по периметру клеем и склеивали. Полость, образовывавшуюся в результате склеивания, заполняли порохом. Сверху и снизу стрелу обматывали конопляной нитью. Фитиль – бумажный шпагат, начиненный порохом, – прокладывали от кончика стрелы до склеенных вместе бумажек с порохом внутри. Фитиль поджигали и выпускали стрелу из лука в цель.
Существовали также образцы зажигательных стрел с бумажными трубками, начиненными порохом, или с порохом, насыпанным прямо поверх клея. Кроме того, ниндзя иногда начиняли порохом само древко стрелы, для чего бамбуковое древко расщепляли пополам, заполняли порохом, склеивали и для прочности обматывали нитью.
Дайкокухия – «огненная стрела великой страны»
Дайкокухия представляла собой вариант ракеты, движимой энергией сгорающего пороха. Считается, что эта «огненная стрела» была в старину завезена в Японию из Китая. Дальность полета дайкокухия оценивается от 240 до 1200 м. Естественно, что дальность полета варьировалась в зависимости от длины «стрелы», количества «перьев» на ее конце, мощи порохового заряда. Острие дайкокухия изготавливали из железа, дерева или бамбука. Приблизительно в 10 см от острия крепили бумажную трубку, начиненную пороховым зажигательным зарядом массой в 20 моммэ. На другом конце «стрелы» крепилась такая же бумажная трубка с пороховым «топливом» внутри и фитилем, поджигаемым для выстрела. Зарядные трубки соединялись при помощи фитиля, так что зажигательный заряд воспламенялся только при подлете к цели. Согласно источникам, если дайкокухия планировалось запустить на расстояние в 2–5 тё [49] (примерно 200–500 м), то хвостовик «стрелы» делался тройным, на 6–7 тё (600–800 м) – четверным, на 8 тё (900 м) – шестерным, на 9–10 тё (1000–1100 м) – девятерным.
Дайкокухия (рисунок из «Нинпидэн»)
При стрельбе дайкокухия помещали в деревянную трубу, установленную на рогатине, задающую необходимый угол возвышения, так, чтобы оба заряда остались снаружи. Хвостовик ракеты опирался на землю. После поджигания фитиля и воспламенения топливного заряда «огненная стрела» устремлялась к цели. Иногда дайкокухия запускали прямо с руки, бросая как копье в направлении противника.
Дайкокухия
Во время полета пламя постепенно добиралось от «топливного бака» по фитилю к зажигательному заряду. «Топлива» хватало приблизительно на половину полета, и после прохождения ракетой высшей точки траектории она летела уже по инерции. Именно к этому моменту фитиль воспламенял зажигательный заряд, предававший огню укрепления врага.
Состав топливного заряда был следующий: 30 моммэ[50] селитры, 50 моммэ серы, 40 моммэ золы, 1 моммэ камфары, 1 моммэ сосновой смолы и 1 моммэ крысиного помета. Состав зажигательной смеси: 50 моммэ селитры, 3 моммэ серы и 3 моммэ золы.
Кроме того, при запуске дайкокухия на расстояние свыше 6 тё (примерно 700 м) использовали две особые разновидности пороха: муити – «без одного» – и коинадзума – «маленькая молния». Состав муити: 30 моммэ селитры, 3 моммэ серы, 6 моммэ золы, 3 фун [51] крысиного помета, 3 фун сосновой смолы и 2 фун камфары. Состав коинадзума: 40 моммэ селитры, 5 моммэ и 5 фун серы, 12 моммэ золы, 3 фун крысиного помета, 3 фун сосновой смолы и 3 фун камфары.
Помимо описанного выше приспособления для запуска одной ракеты дайкокухия, существовали также и устройства «залпового огня».
Амэхия – «огненная стрела для применения в дождь»
В этом образце зажигательной стрелы пороховой заряд обертывался промасленной бумагой, не пропускающей воду, и обматывался нитью, а фитиль заполнялся смесью пороха с краской для чернения зубов. Благодаря этому фитиль не затухал даже в дождь, а заряд доставлялся к мишени совершенно неподмоченным.
Ручные гранаты, бомбы, ракеты
Тэхия – «ручная зажигательная стрела»
Фактически, тэхия – это аналог современной гранаты. Ее изготавливали из бамбукового обрезка длиной со стандартную флейту, который отпиливали таким образом, чтобы по обоим концам остались поперечные перегородки. Обрезок набивали порохом. Ниндзя поджигал фитиль и швырял гранату во врага.
Тэхия
Утихия – «метательная зажигательная стрела»
Утихия представляла собой бамбуковую трубку длиной в 1 сяку 5 сун (около 45 см), к средней части которой веревкой крепился пороховой заряд в форме шара. Ниндзя поджигал фитиль заряда и метал бамбуковую «гранату» в окно здания или в толпу врагов.
стр 407-1
Утихия
Хидакэ – «огненный бамбук»
Разновидность утихия в виде обрезка бамбука, начиненного порохом. Хидакэ поджигали и забрасывали во вражеский стан, запаливая строения, пугая лошадей, сея беспорядок и панику.
Хидакэ
Хигамэ – «огненный кувшин»
Эта «бомба» представляла собой кувшин высотой около 24 см, наполненный порохом, свинцовыми и железными пулями. При взрыве она секла людей и лошадей картечью. Использовалась для метания.
Хорокубия – «огненная стрела драгоценного счастья»
Хорокубия изготавливали из глины, не покрытой глазурью, о чем прямо свидетельствует другой вариант записи слова хороку – «глиняные миски». Ниндзя соединяли вместе две миски. Получался глиняный шар, внутрь которого закладывали пороховой заряд, кусочки свинца, железки и т. д. Сквозь маленькое отверстие к заряду подводили фитиль, начиненный порохом, которым глиняный шар обматывался крестообразно. Для метания хорокубия иногда использовали катапульты.
Хорокубия использовалась для картечного поражения живой силы и коней противника.
Хорокубия школы Накадзима-рю (с рисунка в «Наставлении по школе Накадзима-рю»)
Различные виды катапульт, использовавшихся для метания не только камней, но и бомб
Бохия – «огненная стрела-палка»
По внешнему виду «огненная палка» бохия очень напоминает ракету. Она представляет собой палку из твердого дерева с металлическим оперением на одном конце и пороховым зарядом с выведенным наружу фитилем на другом. Бохия заряжали в крупнокалиберное ружье и выпускали в направлении врага, норовя запалить его укрепления.
Хотя упоминания о бохия встречаются в ряде наставлений по ниндзюцу, исследователи отмечают, что такое оружие было изобретено после периода Кэйтё (1596.10–1615.7), то есть уже после окончания феодальных войн. Поэтому у историков нет никаких данных о его применении в боевых условиях.
Ракеты бохия и платформа для их запуска (с рисунка в «Наставлении по кадзюцу школы Ясумори-рю»)
Ручная «ракетница» для пуска бохия школы Накадзима-рю (реконструкция по рисунку в «Наставлении по школе Накадзима-рю»)
Ручная «ракетница» для пуска бохия (с рисунка в «Наставлении по школе Накадзима-рю»)
Поскольку для ракет не подходил порох с высокой скоростью горения, использовавшийся при стрельбе из ружей, ниндзя стали добавлять в него чуть-чуть золы. Рецепт «ракетного» пороха выглядел следующим образом: 11 моммэ селитры, 12 моммэ серы и немного золы.
Противопехотные мины
Хибицу – «огненный сундук»
«Огненный сундук» хибицу представлял собой деревянный ящик длиной 45 см, шириной 15 см и высотой 30 см с крышкой в форме крыши дома. Ящик наполняли порохом, свинцом, пулями, гвоздями и т. д. Фитиль выводился наружу через бамбуковую трубку, пропущенную через центр крышки. Хибицу использовали во время боя на кораблях или устанавливали в дверных проемах для предотвращения прорыва противника.
Умэби – «закопанный огонь» (дзирайби – «огненная мина»)
Это оригинальный вариант противопехотной мины нажимного действия. Деревянную кадку, ящик или глиняный горшок наполняли пороховым зарядом и свинцовыми или железными пулями и прикрывали тоненькой крышкой. В крышке проделывали множество отверстий, которые сверху прикрывали бумагой. На бумагу насыпали благовония, над которыми делалась еще одна крышка, так, чтобы между нею и благовониями осталось некоторое пространство. При использовании ниндзя поджигал благовония и помещал мину в неглубокую ямку на пути предполагаемого следования противника. Если враг наступал на крышку мины, горящие благовония сквозь дырочки просыпались на порох, тот вспыхивал, и… Собирай потом руки-ноги по кустам.
Синобиби – «шпионский огонь»
Для изготовления синобиби брали обрезок бамбука длиной около 75 см и окружностью в 9–12 см. Его нижний край срезали наискось и заостряли, чтобы его можно было воткнуть в татами, соломенную крышу дома или в землю. Верхнюю половину обрезка нарезали тончайшими щепами. Пространство между щепами заполняли горючей смесью, к которой через полость внутри бамбука подводили фитиль. Зная скорость горения фитиля и его длину, ниндзя мог рассчитать время зажигания смеси таким образом, чтобы она вспыхнула как раз в тот момент, когда враг доберется до «мины». При возгорании смеси синобиби выбрасывала мощный сноп огня. Таким образом, это устройство представляло собой «мину» зажигательно-устрашающего действия, снабженную простейшим «часовым механизмом». Как правило, ниндзя использовали синобиби для прикрытия отхода.
Отравляющие средства
Кусагамэ – «вонючий кувшин»
Такое название связано с тем, что при горении начинка этой «бомбы» источала вонючий ядовитый газ, вызывавший нарушение работы дыхательных органов и смерть от удушья. В состав дьявольской начинки входило 14 моммэ пороха, 16 моммэ серы, 8 моммэ камфары, 16 моммэ селитры, 8 моммэ сурьмы, 4 моммэ асии (?), 8 моммэ аги [52], 4 моммэ порошка из конских копыт. Этой смесью наполняли горшок. Приделывали запал (хокути). После его поджигания горшок бросали в противника с наветренной стороны. В результате взрыва врага окутывало облако ядовитого дыма.
Моппан
Моппан – аналог слезоточивой бомбы. Ее начинку делали из целого ряда ингредиентов, которые брали в следующих пропорциях: 10 долей стручков красного перца, 10 – табака, 5 – черного перца, 5 – зантоксилума перечного (Zantoxylum piperitum DC), 5 – мышьяка, по 3 – копоти и извести. Начинку заворачивали в бумагу и вместе с 20 моммэ пороха засовывали в бамбуковую трубку, поджигали фитиль и бросали во врага.
Фуё-но ооги – «веер фуё»
Это вариант бомбы моппан, в котором к стандартному содержимому примешивали вещество, при горении выделяющее ядовитый газ, вызывающий смерть от удушья.
Нэмуриби – «усыпляющий огонь»
Это отравляющее средство описано в «Нинпо хикан». Нэмуриби назывался бумажный шпагат, который начиняли смесью крови краснобрюхого тритона, японского крота-могера и змеи с каким-то секретным снадобьем, состав которого в тексте не указан. Шпагат поджигали, подбрасывали в помещение, и через некоторое время враги погружались в глубокий сон.
Хисякэн – «огненный сякэн»
Горящие звездочки-сякэн использовали для уничтожения врага, подсветки в темноте, а также в качестве «часового механизма» при поджогах.
Осветительный хисякэн изготавливали из обычной крестообразной, шестиконечной или восьмиконечной «звездочки», сэмбан сюрикэн (см. далее), железного кольца или железного шипастого «каштана»-тэккю, к которым тонкой нитью приматывали мощный селитровый заряд, дающий яркую вспышку при возгорании. К заряду для отсрочки его возгорания добавляли немного золы или сахара и подводили фитиль, изготовленный из коры дерева хиноки (кипарисовик тупой), волокон бамбука и хлопчатобумажной нити. Фитиль поджигали и метали сякэн в стену дома, дерево или соломенную крышу. До тех пор, пока его горючая начинка не прогорала до конца, хисякэн освещал всю округу. Этим трюком ниндзя активно пользовались при обстреле противника в ночной тьме. «Всадив» горящий хисякэн за спиной противника, они превращали его в прекрасную мишень для лучников и аркебузиров.
Иногда при поджоге хисякэн снабжался «часовым механизмом». В этом случае заряд селитры с подведенным запалом сверху накрывали плотной японской бумагой васи, которая защищала его от преждевременного возгорания, и только затем обматывали фитилем, крепившимся тонкой нитью. Меняя длину фитиля, можно было установить оптимальное время взрыва заряда. Ниндзя метал такой сякэн с зажженным фитилем в соломенную крышу или в другое легковоспламеняющееся место и имел достаточно времени, чтобы преспокойно удалиться, прежде чем враг всполошится от пожара.
Некоторые виды китайских «огненных стрел» и футляр для их хранения (внешний вид, внизу – вид в разрезе)
Вверху: слева – мешочек для пуль, справа – моток фитиля; внизу – пороховницы
Хиядзуцу – пушка для запуска зажигательных стрел (по рисунку в «Буё бэнряку»)
Запалы и фитили
Как видно из приведенных выше описаний, практически все взрывчатые и зажигательные средства ниндзя были снабжены запалами (хокути) или фитилями (хинава).
Хокути – «запал»
Хокути представляли собой стебли камыша, наполненные тушеной черной ватой. Ниндзя высекал искру ударом кресала по кремню, она попадала на вату, и та вспыхивала.
Хинава – «фитиль»
Ниндзя использовали самые разные фитили: хиноки хинава – «фитиль из коры дерева хиноки», такэ хинава – «бамбуковый фитиль», момэн хинава – «фитиль из хлопчатобумажной ткани», амэ хинава – «фитиль для использования в дождь» и т. д.
Хиноки хинава – «фитиль из коры дерева хиноки»
Этот фитиль представлял собой веревку желто-белого цвета, сплетенную из оболони дерева хиноки.
Такэ хинава – «бамбуковый фитиль»
Этот фитиль сплетали из волокон бамбука. Он был ярко-желтого цвета. Свежий фитиль такого рода прекрасно зажигался, но по прохождении нескольких месяцев поджечь его удавалось далеко не всегда. Кроме того, стоило такэ хинава хоть раз попасть под дождь или просто отсыреть в тумане, как скорость его горения резко повышалась, что совсем не устраивало ниндзя, заинтересованных в том, чтобы фитиль горел долго. Такими фитилями во время военных действий ниндзя старались не пользоваться.
Гундзин хинава – «военный фитиль»
Само название – «военный фитиль» – свидетельствует, что именно такими фитилями чаще всего пользовались военные. Их изготавливали следующим образом: из хлопчатобумажной нити сплетали сердечник, который сверху оплетали той же нитью так, чтобы получился ромбовидный узор. Фитили гундзин хинава окрашивали в светло-коричневый цвет.
Амэсиноги хинава – «фитиль, стойкий к дождю»
Это особый фитиль, изготавливавшийся из волокон бамбука в местности Исэносэки. Его вываривали в специальной краске для чернения зубов, благодаря чему такой фитиль не тух даже в ливень.
Амэ хинава – «дождевой фитиль»
Фитиль, изготовленный из хлопчатобумажной нити, варили в селитре, затем сверху покрывали лаком, после чего его можно было использовать по назначению в дождь. Обрезки таких фитилей длиной около 9 м сворачивали в кольца (такое кольцо называлось «вахинава»), вешали на левое предплечье и использовали при стрельбе из ружей для воспламенения ружейных пороховых зарядов.
Мидзу хинава – «водный фитиль»
Как следует из самого названия, этот фитиль не боялся воды. Начинка его приготавливалась следующим образом: 70 моммэ селитры вместе с мотком фитиля опускали в воду объемом в две чашечки для чайной церемонии и варили до полного выпаривания воды. Затем брали 70 моммэ камфары и 50 моммэ сосновой смолы и растворяли их в масле цветов камелии. Получившейся липкой жидкостью обмазывали высушенный фитиль, а для надежности сверху накладывали еще и слой воска. Скорость горения таких фитилей составляла 5,5 м в день.
Возможно, читатель с недоверием отнесется к приведенным выше описаниям различных видов артиллерийских орудий, ракет, бомб, мин, зажигательных стрел. Уж очень они не вяжутся с популярным образом ниндзя в черном костюме с сюрикэнами. Отчасти он будет прав. Действительно, большинство указанных здесь видов вооружения известны нам лишь из книг XVII–XVIII в., о реальном использовании многих из них нет никаких упоминаний в хрониках и иных документах времен феодальных войн в Японии. Кроме того, использование крупногабаритных видов огневого вооружения «воинами ночи», учитывая специфику их работы, можно допустить лишь гипотетически.
С другой стороны, использование огневых средств и примитивной артиллерии имеет на Дальнем Востоке очень долгую историю. Так, в знаменитом китайском трактате по военному искусству «Сунь-цзы», написанном в V в. до н. э. (!), главе «Использование шпионов» предшествует глава «Огневое нападение».
Две эти главы соседствуют не случайно. Говоря об условиях, позволяющих применять «огневое нападение», «Сунь-цзы» упоминает элементы, с помощью которых производится такое нападение. Сам он не говорит, что это за элементы, но комментаторы разъясняют, что очень большую услугу может оказать растительность вокруг неприятельского лагеря, особенно во время засушливой погоды. Можно воспользоваться и ветром, когда он достаточно силен и дует в нужном направлении. Если нет ни того, ни другого, можно заслать в неприятельский стан лазутчиков-поджигателей или использовать тайных сообщников, находящихся в лагере противника. Этот последний способ считался самым надежным и был самым распространенным. Комментатор Цао-гун говорит коротко: «Нужно пользоваться лазутчиками». Ду Ю также ставит этот способ на первое место: «Нужно пользоваться лазутчиками, а также можно устраивать поджоги, пользуясь ветром и сухой растительностью». Таким образом, уже в Древнем Китае огневое нападение было неразрывно связано с использованием лазутчиков и диверсантов.
В распоряжении древнекитайского полководца был большой и разнообразный ассортимент всевозможных средств огневого нападения. Комментатор Сунь-цзы японец Огю Сорай, ссылаясь на различные описания древнего китайского вооружения, перечисляет 144 вида орудий такого рода. Сюда входят всевозможные орудия для метания зажигательных снарядов, орудия, выбрасывающие горящую жидкость, а также облака дыма или газов. Для действий на дальнем расстоянии применяли «огневые пушки», «огневые стрелы», «огневые ружья», «огневые бомбы»; для ближнего боя – «огневые копья», «огневые ножи», «огневые дощечки», «огневые палки».
К числу древнейших видов этого оружия, как уже упоминалось выше, следует, по-видимому, отнести «огненные стрелы», которые должны были вызывать пожары в расположении врага – в осажденном городе, во вражеском лагере и т. п. Впоследствии подобные стрелы нашли применение и в полевом бою. «Огненные стрелы» хранились не в колчанах, а в особых футлярах, рассчитанных на 30–35 стрел каждый. Внутри футляра имелись две горизонтальные перегородки с отверстиями, через которые пропускали древки «огненных стрел». Делалось это для того, чтобы не сбить прикрепленный к древку зажигательный состав. Воспламеняющееся вещество прикреплялось к древку в трубках различной длины или помещалось в небольшой шарообразный футляр. При запуске стрелы воин поджигал фитиль, длина которого была рассчитана на горение в продолжение ее полета.
«Огневое нападение», о котором говорит «Сунь-цзы», в первую очередь означало поджог, сжигание живой силы и средств врага. Поджоги производились различными способами. В одних случаях формировали особые «огневые отряды», которые «с палочками в зубах» (для предотвращения возможности разговаривать), с завязанными языками у лошадей незаметно подкрадывались к стану противника. У каждого солдата за спиной была связка хвороста, за пазухой – огниво. Подобравшись к противнику, эти солдаты пускали огонь. Были и так называемые «огненные разбойники», то есть специально обученные поджигатели, в одиночку пробиравшиеся в лагерь противника и делавшие там свое дело. Использовались также «огневые животные» – олени или кабаны, к головам которых привязывали сосуды из тыквы с зажженной моксой внутри. Чтобы огонь не гас, в таком сосуде делали четыре отверстия. Стадо животных загоняли на поле, где располагался противник; растительность загоралась, и стан противника оказывался окруженным огнем, который перекидывался, в конце концов, на него самого. Применялись и «огненные птицы», главным образом фазаны, к которым подвязывали скорлупки от орехов с зажженной моксой. Специальные пехотные части, снабженные «огненными арбалетами», обстреливали позиции врага зажигательными стрелами.
В ряде случаев в военных целях использовался не только огонь как таковой, но и дым, особенно если в огонь подбрасывали вещества, усиливавшие его действие на глаза и дыхательные органы воинов противника.
Китайская история дает множество примеров применения огневых средств. Огромной популярностью огневое нападение пользовалось и в Японии, где к нему охотно прибегали практически все крупные военачальники: Ода Нобунага, Такэда Сингэн, Уэсуги Кэнсин, Тоётоми Хидэёси, Токугава Иэясу и другие. Об этом свидетельствуют многие эпизоды из японской военной истории.
Прекрасный образец использования огневых средств дал Кусуноки Масасигэ во время героической обороны крепости Акасака в 1333 г. Историк Рай Санъё в своей «Внешней истории Японии» рассказывает: «В третьей луне Така-токи, послав гонца, стал понуждать всех военачальников, чтобы они шли на штурм замка, вследствие чего после общего совещания военачальников было приказано мастерам соорудить облачную лестницу (унтэй). Длиной она была в 20 дзё (60,6 м), и ее через обрыв перекинули на валы замка. 6000 самых отчаянных воинов начали карабкаться по этой лестнице, стремясь попасть в замок, но Масасигэ приказал бросать на лестницу зажженные факелы и вместе с тем поливать ее маслом из ручных насосов, благодаря чему зажег ее. Поднялся дым, заклокотало пламя, и разбойники в суете начали метаться взад и вперед. Наконец лестница перегорела посередине, и несколько тысяч человек, полетев в обрыв, были сожжены и погибли» (разумеется, реально на лестнице было не более пяти-шести десятков воинов, но дело ведь не в численности. – Прим. ред.).
Школы кадзюцу и ходзюцу
В завершение темы огневых средств ниндзя – несколько слов о школах кадзюцу (искусство использования огневых средств) и ходзюцу (искусство использования огнестрельного оружия и артиллерии).
Одной из старейших школ ходзюцу, кодифицировавших способы применения огнестрельного оружия, использовавшиеся ниндзя из Кога, была школа Отани-рю. Ее создателем считается некий Отани Скэдзаэмон Ёсинао из деревни Нода уезда Кога провинции Оми. Сначала он подвизался на службе у Хидзикаты Камбэя из провинции Овари, а в 1591 г. перешел к Икэде Тэрумасе, благодаря чему приемы ниндзя из Кога получили распространение и в других районах Японии. Потомки Отани на протяжении десяти поколений служили наставниками ходзюцу в княжестве Кураёси.
Другой школой ходзюцу, вобравшей в себя традиции «невидимок» из Кога, стала Кога-рю (или Дзити-рю), основанная во второй половине XVII в. одним из ведущих специалистов того периода по ниндзюцу Кога-рю – Кимурой Окуноскэ Хисаясу (умер в 18-й день 4-го месяца 1723 г.). С 1672 г. Кимура состоял на службе в княжестве Бисю в качестве личного наставника по ниндзюцу и ходзюцу правителя княжества Тикамацу Хиконосина Сигэнори. С его помощью была разработана школа комплексного боевого искусства Итидзэн-рю, включившая в себя и раздел ниндзюцу (методы шпионажа Итидзэн-рю опирались не только на традицию Кога-рю, но и на школу Ига-рю, которую Тикамацу Сигэнори изучал у Такэноситы Хэйгаку Ёримицу из провинции Микава. Письменным источником по ниндзюцу Итидзэн-рю является книга «Канъё дэнкай» – «Толкование наставлений по использованию шпионов»). Школа ходзюцу Кога-рю, основанная Кимурой, специализировалась на применении пушек.
С традицией ниндзюцу монастыря Нэгоро были связаны две основные школы ходзюцу: Нэгоро-рю и Цуда-рю, но о них уже шла речь в книге «Ниндзя: боевое искусство».
Несколько школ кадзюцу и ходзюцу связаны также с именем легендарного Санады Юкимуры. Это Акаи-рю, Санада-рю и ряд других.
Меч ниндзя
Меч ниндзя (синобигатана; ниндзято) – один из самых любопытных предметов в арсенале японских «воинов ночи». И дело даже не в особой хитроумности его устройства – с этой стороны как раз всё просто, а в том огромном количестве нелепиц, которое в настоящее время сообщается об этом оружии в многочисленных популярных изданиях.
Мечи ниндзя
Меч в разобранном виде и ножны в разрезе
Что же реально представлял собой этот загадочный меч синобигатана? Нава Юмио описывает его следующим образом (названия частей японского меча и ножа см. на рис. на с. 419). Рукоять меча (цука) ниндзя была цельнометаллической. Ее оплетали шнуром черного цвета. В отличие от стандартных мечей, в оплетку рукояти синобигатаны не вплеталось украшение мэнуки. Гарда у синобигатана была квадратной и довольно массивной. Деревянные ножны либо просто покрывали черным лаком, либо сначала обтягивали кожей и лишь затем крыли лаком. Никаких украшений на них обычно не было. На конец ножен надевали конусовидную железную головку кодзири. Для прочности ножны охватывали металлическим кольцом. К куригата – специальному выступу с отверстием на ножнах крепился более длинный, чем обычно, шнур сагэо – около 3,6 м. Сам клинок обычно был относительно коротким.
Названия частей японского меча и ножен
Интересно, что здесь нет ни слова о том, что «шпионский» меч имел прямой клинок, хотя на этом настаивают многие авторы популярных работ о ниндзюцу, и хотя в настоящее время подобный меч «синобигатана» выставлен даже в так называемом «музее» ниндзюцу в городе Ига Уэно (интересно, что во время моего первого посещения этого «музея» в 1997 г. синобигатана с прямым клинком представлена не была…), который представляет собой отнюдь не научно-исследовательское, а чисто туристически-увеселительное учреждение.
Популяризаторы ниндзюцу и разного рода «сэнсэи» утверждают, что ниндзя не имели возможности приобретать мечи у профессиональных кузнецов и потому наладили собственное производство. Правда, при этом, то ли в силу незнания технологий, то ли в силу отсутствия у них доступа к качественному металлу, они были принуждены выковывать мечи самой простой формы – с прямым сравнительно широким клинком и толстой спинкой, по качеству далеко не равные благородным классическим японским мечам-катана. Другие авторы, в глазах которых положение ниндзя выглядит, видимо, не столь безнадежно-отчаянным, объясняют специфическую форму синобигатаны спецификой шпионского стиля фехтования, строившегося главным образом на уколах.
Однако в действительности в работах наиболее авторитетных историков ниндзюцу и специалистов по традиционному японскому оружию мечи синобигатана с прямыми клинками либо вообще не упоминаются, либо ставится под сомнение сам факт их существования. Специалисты полагают, что синобигатана с прямыми клинками – выдумка режиссеров кинобоевиков, имевшая целью дополнительно заинтриговать публику и нашедшая живой отклик у фальсификаторов ниндзюцу и их не в меру экзальтированных последователей.
Разделяю эту точку зрения и я. И самым убедительным доказательством ее правоты считаю тот простой факт, что до сего дня не найдено ни одного меча синобигатана с прямым клинком, относительно которого были бы даны весомые доказательства того, что он действительно принадлежал реальному ниндзя, участвовавшему в феодальных войнах.
Выхватывание меча из положения за спиной
Главной особенностью шпионского меча авторы работ по истории ниндзюцу называют его функциональность. Так, чтобы ножны синобигатаны (сая) не привлекали к себе внимание, их делали очень простыми, лишенными всякой красивости, но прочными, чтобы их можно было использовать в качестве дубинки или подвесного насеста при длительном наблюдении за врагом. Нередко ножны делали сантиметров на десять длиннее клинка. В образовавшуюся пустоту помещали различные мелкие предметы: бо-сюрикэны, секретные документы, ослепляющий порошок и т. д. У некоторых образцов наконечник ножен (кодзири) снимался, благодаря чему ножны, как утверждают некоторые авторы, можно было использовать как духовое ружье для стрельбы отравленными иголками или как трубку для дыхания под водой.
Более длинный, чем обычно, шнур сагэо также давал лазутчику массу преимуществ. Его использовали для связывания, устройства ловушек и т. д. Синоби даже кодифицировали так называемые «семь способов использования сагэо» – сагэо сити-дзюцу, о которых подробнее будет говориться далее.
Гарда (цуба) синобигатаны, как уже говорилось, часто была квадратной со стороной около 8–10 см и толщиной около 5 мм. Такая простая форма, как считают, лучше соответствовала специфике работы ниндзя, использовавших гарду как ступеньку при подъеме на стену. Кроме того, большой квадратной гардой с заточенными краями и углами можно было располосовать лицо противника в ближнем бою, а стальным наконечником ножен – кодзири – пробить ему грудную клетку или выбить глаз. Правда, такие необычные цуба и кодзири не могли не бросаться в глаза и должны были постоянно привлекать к себе внимание.
Нава Юмио указывает, что акулья кожа, которой отделывались рукояти японских мечей, при попадании на нее воды сильно разбухает, и мечом становится пользоваться неудобно. Поэтому для защиты от воды ниндзя покрывали акулью кожу лаком (катаны с такими рукоятями действительно встречаются в коллекциях), а сверху закрывали еще и оленьей кожей, которая от воды, наоборот, сжимается, и обматывали нитью.
Мечи ниндзя, как правило, были относительно короткими, так как длинный меч – обуза во время разведывательных операций, когда надо продираться сквозь буераки и буреломы, лазить по деревьям и стенам. Длина клинка синобигатаны, судя по сохранившимся описаниям, колебалась в пределах от 42,5 до 54,5 см. При этом клинок действительно был относительно толстым и широким, но обладал прекрасными рубяще-режущими качествами.
В отличие от стандартных мечей, которыми пользовались обычные самураи, на клинке синобигатаны, как правило, не было ни желоба для стока крови, ни гравировки, так как гравированный меч легче поддается ржавчине при попадании на него воды (а ниндзя, как известно, постоянно приходилось форсировать реки, рвы, действовать под проливным дождем), а меч со стоком при рубке издает характерный свист, который может выдать синоби врагу.
Хочется отметить один любопытный факт. В западной и отечественной литературе почему-то модно описывать синобигатану не по сохранившимся описаниям в источниках, а по тайваньским и испанским подделкам-имитациям. Вот как описывает синобигатану уже упоминавшийся в этой главе В. Момот: «Кроме того, синоби-сайа (правильнее сая. – А.Г.) часто оканчивается дополнительной заглушкой-пеналом с конусообразным кончиком, в котором имеется прорезь для универсального метательного ножа (хранящегося в нем же), который можно не только метать, но и, вставляя в прорезь и фиксируя его там, превратить ножны в короткое копье…
…В современных модификациях синобигатана под гардой очень часто имеется фиксатор для закрепления двух тонких сякэнов (метательных звезд) …
…За гасира (правильнее – касира. – А.Г.) в рукояти меча ниндзя чаще всего скрывался еще один тайник, в котором воин-тень мог носить ослепляющую смесь или порох, яды, лекарства и т. п. Гасира в синобигатана не служит для укрепления шнура, а является крышкой для полости в цука, удерживающейся в рукояти за счет двух распирающих изнутри упругих пластинок».
Выглядит это описание, конечно, колоритно, но отражает оно не реальную историческую традицию японских средневековых лазутчиков-диверсантов (по крайней мере, ничего подобного не описывает ни один из японских специалистов), а технические находки современных дизайнеров, воплощенные в «синобигатана», которыми сейчас завалены сувенирные магазины по всему миру.
В кино мы то и дело видим ниндзя с заброшенным за спину мечом, с торчащей над правым плечом рукоятью и выступающим у левого бока наконечником ножен кодзири. Однако Нава Юмио считает, что таким способом ношения меча ниндзя в действительности не пользовались. Аргументы японского специалиста таковы.
Во-первых, торчащие рукоять и кодзири болтаются из стороны в сторону и беспрестанно задевают за ветки и кусты, производя совершенно ненужный шум. Во-вторых, такое положение меча не позволяет делать перекаты и кувырки, так как ножны при этом причиняют боль, а большая гарда грозит распороть лицо или пробить висок. В-третьих, выхватив меч, его практически невозможно вложить обратно в ножны. И, в-четвертых, относительно длинный меч в таком положении просто невозможно выхватить из ножен.
Вообще, традиция меча за спиной была известна японцам с глубочайшей древности. Правда, носили его иначе, нежели показывают в кинофильмах про ниндзя: рукоять над левым плечом, а кодзири у правого бока. При таком положении меча правша может легко выхватить даже довольно длинный меч и столь же легко вложить его обратно. По мнению Навы, именно этим традиционным для японских воинов способом и пользовались в случае необходимости «воины-тени», отнюдь не бывшие новаторами-рационализаторами в этом вопросе. Впрочем, это лишь гипотеза исследователя. И другие авторы считают, что ниндзя всё-таки носили меч на киношный манер в тех случаях, когда надо было куда-то лезть либо ползти.
Как бы то ни было, чаще всего меч ниндзя носили так же, как обычные воины: за поясом на левом боку. Именно это положение наиболее рационально, ибо меч находится в буквальном смысле под рукой. Его можно мгновенно выхватить, вытащить вместе с ножнами или засунуть обратно. Такая свобода маневра была очень кстати во время тайного проникновения во вражеский дом. Двигаясь в кромешной тьме, ниндзя почти до конца выдвигал меч вместе с ножнами из-за пояса и орудовал его рукоятью, как щупом. Если было нужно сделать кувырок, лазутчик одним движением левой руки сдвигал меч на центр живота, если же было нужно присесть, он перемещал меч на спину. Пролезая в щель под забором, «невидимка» вынимал его из-за пояса совсем, клал наземь, зажимал сагэо в зубах, лез в дыру, а затем втягивал меч за собой при помощи шнура.
Одной из самых интересных загадок меча синобигатана является окраска его клинка. Один из японских исследователей выдвинул любопытную гипотезу о том, что синобигатана специально делались черными, чтобы отблеск лунного света ночью не выдал местонахождения лазутчика. По его словам, с глубочайшей древности были известны так называемые «черные мечи» (курогатана), считавшиеся одними из лучших. Это название, по его мнению, объясняется тем, что клинки курогатана целиком покрывались черным лаком.
Действительно, в настоящее время известны некоторые образцы японского оружия, выкрашенные в черный цвет. Например, в ХХ в. японцы специально чернили штыки, чтобы они не отсвечивали во время ночных атак. Да и сюрикэны, которые использовали ниндзя, тоже были черными. Тем не менее гипотеза о «черных мечах» на поверку оказывается совершенно беспочвенной.
Во-первых, название курогатана не встречается ни в каких старинных текстах. Во-вторых, ни один из знаменитых боевых мечей не имеет лакового покрытия. Дело в том, что для шлифовки и заточки такого меча требуются колоссальные усилия, так как необходимо каждый раз удалять весь лак. В действительности крытые лаком мечи назывались о-каси-гатана, что буквально означает «меч, даваемый взаймы». В периоды мира князья-даймё заказывали дешевые мечи десятками про запас на случай войны, чтобы после начала военных действий вооружать ими нанимаемых воинов. Так как эти мечи подлежали длительному хранению в арсеналах без употребления, их во избежание ржавления покрывали лаком (хорошие же мечи самураи хранили в бочках с маслом). Мечи о-каси-гатана обычно имели стандартную длину от 60 до 70 см, то есть были слишком длинными для ниндзя. Скорее всего, мечи ниндзя не были ни черными, ни серо-буро-малиновыми. И по внешнему виду их клинки ничем не отличались от обычных.
В. Момот в своей работе «Традиционное оружие ниндзя» пишет, что ниндзя никогда не полировали своих мечей, чтобы не «отсвечивать». Однако эта идея выглядит весьма сомнительной, так как в действительности полируют мечи совсем не для красоты, а ради защиты их от ржавчины.
Сагэо сити-дзюцу – «семь способов использования сагэо»
Сагэо – шнур для крепления ножен на поясе – представляет собой длинный плоский шнур, продеваемый в отверстие на специальном выступе на ножнах, называемом куригагата и находящемся в 7–8 см от их устья. После того как меч в ножнах засовывают за пояс, ножны привязывают к поясу посредством сагэо, чтобы предотвратить выпадение ножен и надежно зафиксировать их. Это совершенно необходимо также для выполнения приемов иайдзюцу.
Обычно сагэо имеет длину около 180 см. Однако у синобигатаны он намного длиннее – от 240 до 360 см. Дело в том, что ниндзя использовали сагэо не только для крепления ножен за поясом, но и другими способами, которые известны под общим названием «семь способов использования сагэо».
В абсолютной темноте ниндзя, как и все обычные люди, видеть не могли. Поэтому при проникновении во вражеский дом нужно было выбрать правильную тактику, чтобы не напороться неожиданно на хозяина, засевшего в засаду с занесенным над головой мечом.
Если ниндзя предполагал наличие засады, он использовал уловку, именуемую дза-сагаси-но дзюцу или дза-сагури-но хо – «техника поиска места». Суть этой техники состоит в том, чтобы в кромешной тьме двигаться по комнате по дуге, вдоль стены, используя меч в качестве щупа. Для этого нужно вытащить меч вместе с ножнами из-за кушака, достать клинок из ножен так, чтобы в устье осталось лишь 5–6 см и, взявшись за рукоять, выставить меч с подвешенными на нем ножнами вперед как щуп (лезвие обращено вверх, спинка меча, естественно, развернута вниз). Чтобы ножны не упали на пол, их нужно придерживать, натягивая шнур сагэо, который сначала держат левой рукой, а потом зажимают между зубами. Приняв такую изготовку, можно перемещаться по помещению, двигаясь спиной вдоль стены и как можно ниже припадая к полу. Мечом с висящими на нем ножнами действуют как щупом, водя им из стороны в сторону. Если ножны вдруг натолкнутся на какую-то преграду, значит, в темноте притаился враг – ведь в середине японской комнаты никакой мебели не бывает, а шпион двигается спиной вдоль стены и может хорошо ориентироваться в пространстве. В такой ситуации ниндзя выплевывает шнур, ножны падают на пол, а «невидимка», мгновенно отдернув руку с клинком для замаха, наносит два-три укола в темноту, туда, где обнаружен объект.
стр 426
Дза-сагаси-но дзюцу (дза-сагури-но хо)
Здесь нужно отметить две дополнительные тонкости. Во-первых, ниндзя должен двигаться, опустившись максимально низко, чтобы его не настиг неожиданный горизонтальный рассекающий удар. Во-вторых, уколы нужно выполнять, развернув клинок горизонтально, так как велика вероятность, что уколы придутся в область ребер. Если клинок стоит вертикально, то он наткнется на ребра, и рана не будет опасной.
Сагэо можно использовать как замену пояса, если его перерезали в рукопашной схватке или просто нет под рукой. В случае ранения шнур может заменить жгут для остановки кровотечения путем тугой перетяжки конечности на отрезке ближе к сердцу, чем рана.
стр 427
Техника связывания юби-гатамэ
Другой вариант применения – связывание пленника. Длины «шпионского» шнура вполне для этого достаточно. Правда, в такой ситуации ниндзя мог воспользоваться и гораздо более короткой веревочкой, длиной в каких-нибудь 6 сун (около 18 см), откуда происходит и ее название: рокусун-нава – «веревка длиной в 6 сун». Другое название той же веревочки раскрывает сущность этого способа связывания – «юби-гатамэ-нава» – «веревка для связывания пальцев». Пленнику заводили обе руки за спину, скрещивали большие пальцы его рук и крестообразно перетягивали их шнурком пониже сустава. Освободиться от такой «фиксирующей повязки» практически невозможно. А небольшие размеры шнурка, необходимого для связывания таким способом, позволяют запросто «перевязать» одним сагэо, порезанным на части, человек семь-восемь.
Сагэо можно использовать в качестве ёдзин-нава – «веревки предосторожности» при использовании уловки нава-бари – «натягивание веревок». Этот способ использования шнура синобигатаны входит в число так называемых «дорожных хитростей» (цуро-сикакэ). Чтобы уберечься от «визита» непрошеного гостя, ниндзя протягивал веревку поперек входа в свою спальню на высоте голени. В ночной темноте при отсутствии освещения такая веревочная преграда оказывалась весьма неприятным сюрпризом для врага: споткнувшись о нее, он кубарем летел на пол комнаты. Разбуженный шумом падения, ниндзя, располагавшийся, как правило, в самом центре комнаты, моментально выхватывал меч из ножен и одним махом наносил удар в том направлении, куда падал незадачливый противник.
Перебираясь через высокий забор, ниндзя приставлял к нему синобигатану, воткнув ее окованным металлическим кончиком ножен-кодзири в землю. Зажав кончик сагэо в зубах, он отталкивался ногой от широкой гарды и прыгал вверх, стараясь схватиться руками за гребень. Вскарабкавшись на вершину стены, «невидимка» шнуром втягивал за собой свой меч. Такая уловка называлась «цури-гатана-но хо» – «способ выуживания меча».
Цури-гатана-но хо (1)
Цури-гатана-но хо (2)
Сагэо использовали при постановке «походной палатки» при ночевке в «полевых условиях» (нонака дзин-бари-но хо – «постановка на ночлег в поле»). Для этого ниндзя обвивал шнуром три-четыре стоящих поблизости друг от друга дерева и сверху натягивал лист промасленной бумаги, под которым можно было укрыться от дождя и снега.
Еще один вариант использования сагэо для устройства «места ночлега» назывался табимакура-но хо – «способ походной подушки». В этом случае использовалась пара мечей – длинный и короткий (дай-сё). Связав шнуры обоих мечей, ниндзя клал мечи на землю параллельно друг другу, туго натягивал соединяющие их шнуры и ложился на них спиной. При этом большой меч (дайто) находился слева от шпиона, а малый (сёто) – справа. Шпион спал, обхватив дайто левым предплечьем. Если подкравшийся враг пытался отобрать меч у заснувшего ниндзя, конструкция не позволяла сделать это незаметно. Очнувшись ото сна, ниндзя моментально отбрасывал ножны в сторону ног, обнажал мечи движениями рук в сторону головы и закалывал врага. Подобный вариант обнажения меча (батто) очень характерен для ниндзя. Из-за того, что выхватывание происходит одновременно с броском ножен в противоположном направлении, скорость обнажения меча почти вдвое выше, чем при других способах выхватывания меча.
Кроме того, при неожиданном нападении противника, когда нужно срочно удирать, а времени заткнуть мечи за пояс нет, благодаря связанным сагэо, их можно просто повесить на шею и бежать в таком виде, на ходу приводя себя в порядок.
Табимакура-но хо
Яри-домэ-но дзюцу – «способ остановки копья» – или нагаэ-дори – «захват длинного копья» – так называется техника оплетания длинного древкового оружия противника вроде копья или алебарды шнуром, чтобы сковать его действия и, воспользовавшись временной беспомощностью, заколоть мечом.
Для этого необходимо вытащить меч из-за пояса вместе с ножнами и мгновенно привязать к рукояти конец сагэо. После этого клинок извлекают из ножен правой рукой. А ножны как дубинку берут в левую руку, захватывая их у устья (коигути). Левую руку с ножнами вытягивают в сторону противника в положение сэйган: кисть руки находится напротив точки тандэн, локализуемой в животе, в месте на три пальца ниже пупка, а кончик оружия устремлен в горло противника. Правую руку с обнаженным мечом поднимают над головой в позицию дзёдан, так чтобы сагэо оказался туго натянутым с правой стороны от тела шпиона. В этой позиции нужно спокойно ждать действий противника.
Если противник наносит укол копьем в живот, удар отражают скрещенными мечом и ножнами движением сверху вниз, стараясь прижать копье к земле. Если это удалось, следует мгновенно наступить ногой на древко, придавить его к земле и одновременно уколом меча поразить противника. Если противник наносит укол в лицо, удар отклоняется «крестом» снизу вверх, после чего нужно нанести укол мечом, скользя им вдоль древка копья.
Яри-домэ-но дзюцу
Если же противник колет в грудь справа от сагэо, нужно сделать небольшой шаг вперед влево по диагонали, отражая укол вправо, согнуть правую руку в локте и зажать древко копья в сгибе руки. Затем, скрещивая меч и ножны, необходимо оплести шнуром древко копья противника. Следуя за возвратным движением копья, нужно сблизиться с противником и пронзить ему грудь клинком.
Если противник выполняет укол слева от сагэо, нужно сделать шаг по диагонали вперед-вправо, отклонить копье влево, зажать его древко в левой подмышке и оплести его шнуром, сковав движения. При попытке противника выдернуть оружие нужно моментально с ним сблизиться и заколоть.
Публикация первого издания «Когтей невидимок» вызвала немало споров по самым разным вопросам, поднятым в книге. Но, пожалуй, больше всего копий было сломано вокруг вопроса о том, существовали ли столь широко разрекламированные специфические мечи ниндзя с прямыми клинками, которые сегодня и принято называть синобигатана (хотя японские специалисты – а вслед за ними и я – нередко используют это слово для обозначения мечей, применявшихся ниндзя вообще). Следя по мере возможностей за литературой по ниндзюцу, выходящей в Японии, я вновь и вновь убеждался в правоте той точки зрения, которую я озвучил в 1998 г. Чтобы не быть голословным, считаю нужным процитировать работу одного из наиболее авторитетных специалистов по истории ниндзюцу наших дней – президента Общества возрождения и сохранения традиций ниндзя школы Ига-рю Курои Мицухиро и заранее прошу прощения у читателей за длину цитаты:
«Синобигатана. Существовал ли в действительности особый мечниндзя?
В кино, на телевидении и в комиксах манга мы часто видим ниндзя с мечом, висящим на спине. В большинстве случаев рукоять меча высится над его правым плечом, но при таком способе ношения очень неудобно выхватывать меч из ножен. Когда меч носят на поясе, его носят на левом боку. И в этом случае меч выхватывают правой рукой с поворотом бедер, придерживая ножны левой рукой. В старину вся техника использования меча была рассчитана на правшу, и поэтому левой рукой меч выхватывали очень редко, как редко его носили за поясом на правом боку. Когда меч вешается за спину так, что его рукоять высится над правым плечом, выхватывать меч правой рукой очень неудобно. Кроме того, когда правая рука при таком способе извлечения меча из ножен вытягивается вверх, фехтовальщик открывает противнику свою подмышку, которая является весьма уязвимой зоной. Поскольку даже у бойца, облаченного в доспехи, подмышка остается незащищенной, нет ничего опаснее такого способа выхватывания меча. Поэтому если меч носили за спиной, то, вероятно, его вешали так, чтобы рукоять высилась над левым плечом. В этом случае для выхватывания меча не требуется вытягивать правую руку вверх. Кроме того, при таком способе ношения меч можно легко извлечь из ножен даже в комнате с низким потолком или в подполе.
На самом деле обычно ниндзя, как и другие воины, тоже носили меч за поясом. Правда, бывало, что при применении особой техники то-ири-но дайдзи – «важнейшие указания о технике похода в дверь» – при входе в дверь ради предосторожности меч все-таки вешали за спину. Поскольку в старину двери обычно делали низкими, взрослому человеку при входе в них всегда приходилось нагибаться. И ниндзя вешал меч за спину на случай, если враг, укрывшийся внутри в засаде, попытается нанести ему удар мечом сверху.
Считается, что особым мечом ниндзя был меч типа синобигатана. Это специфический меч с прямым клинком, с большой квадратной гардой и с ножнами, имеющими железный кончик (саядзири). В общем, при первом же взгляде на него становится ясно, что это не обычный меч.
Однако если бы ниндзя, занимавшиеся главным образом тайным шпионажем, действительно ходили с таким специфическим мечом, как синобигатана, по одному взгляду на который было можно определить, что это оружие ниндзя, то враги моментально раскрывали бы их подлинную сущность. Можно предположить, что ниндзя переносили такие мечи тайным образом, не выставляя их напоказ. Однако в этом случае, если бы при захвате ниндзя в плен или при его досмотре при проходе через заставу у него был бы обнаружен такой специфический меч, то он не смог бы вывернуться.
Возникает вопрос: действительно ли этот особый меч синобигатана обладал такими замечательными качествами, что его стоило использовать, несмотря на весь риск?
Типичный японский меч нихонто имеет характерный изгиб с заточкой по выпуклой стороне клинка. При нанесении диагонального удара с оттягом он описывает круг, в каждое мгновение соприкасаясь с мишенью лишь небольшим участком своего лезвия, которое, как утверждают, не уступает остротой лезвию безопасной бритвы. Когда же меч имеет прямой клинок, то он в силу самой своей формы не может иметь такую же остроту, как меч изогнутый. Соответственно, синобигатана уступала своими режущими свойствами обычному японскому мечу.
А каковы достоинства синобигатаны, если рассматривать ее не как оружие, а как вспомогательный инструмент?
У синобигатаны шнур сагэо был длиной около 9 сяку (примерно 2,7 м), а кодзири – наконечник ножен – имел заостренную форму. Говорят, что ниндзя брали кончик шнура-сагэо в зубы или привязывали его к лодыжке, устанавливали меч в ножнах вертикально и затем, вставая ногой на большую квадратную гарду, как на подножку, взбирались на стену или на ограду, после чего за шнур подтягивали меч за собой. Но давайте не будем сразу впадать в восторг, а задумаемся. Высота, на которую можно приподняться таким образом, не достигает и метра. Это такая высота, на которую после небольшого разбега может подпрыгнуть любой человек. Получается, что для ниндзя, которые путем специальных тренировок развивали необычайную прыгучесть, меч синобигатана в данной ситуации оказывался абсолютно ненужной вещью.
Утверждают также, что кодзири – наконечник ножен – мог сниматься, и тогда ножны превращались в трубку, которую можно было использовать в качестве дыхательной трубки, прячась в воде. Однако если вы попробуете проделать это на практике, то обнаружите, что по причине того, что ножны вдвое длиннее дыхательной трубки, дышать через них очень тяжело, и даже тренированный человек едва ли сможет находиться с ножнами под водой долгое время. Таким образом, наш анализ показывает, что меч синобигатана не имел никаких достоинств ни как оружие, ни как инструмент.
И вообще – существовали ли на самом деле такие мечи, как синобигатана?!
Здесь необходимо сделать ряд терминологических оговорок. Некоторые торговцы мечами называют синобигатана любые мечи с клеймами каких-нибудь кузнецов-мечников из Ига. Другие называют так мечи, изготовленные какими-нибудь деревенскими кузнецами, которые якобы были ниндзя из Ига. Есть и такие, кто называют синобигатана скрытые, замаскированные клинки (сикоми-гатана).
Было бы вполне логичным, если бы мечи синобигатана с прямыми клинками, с железными наконечниками ножен, с квадратными гардами обнаруживались по всей стране, но на деле возможности видеть такие мечи лишены даже профессиональные торговцы мечами. И, как ни странно, не известно ни единого меча синобигатана, изготовленного в Ига или Кога – на родине ниндзя.
Меч типа синобигатана имеется, в частности, в коллекции 21-го сокэ клана Бан-то школы Кога-рю господина Каваками Дзинъити, которого сейчас называют последним наследником ниндзя. Судя по его внешней отделке, этот меч, хранящийся у господина Каваками, как и другие подобные мечи, изготовлен во второй половине эпохи Эдо (1603–1867). Хотя, как гласит традиция, синобигатана – это «меч шпионов-синоби», предположительно такие мечи гораздо чаще применялись как оружие мастерами боевых искусств – будзюцу, а не ниндзя. По-видимому, подобные мечи с квадратными гардами и заостренными наконечниками ножен кодзири применялись в некоторых школах будзюцу, но при этом не рассматривались как «мечи ниндзя» – синобигатана. Утверждают также, что использование квадратной гарды в качестве подножки при подъеме на стену, заострение наконечника ножен кодзири, а также использование ножен со снятым наконечником кодзири при нырянии являлись элементами подготовки в некоторых школах боевых искусств эпохи Эдо. К примеру, подобные мечи и сегодня применяются в некоторых ответвлениях школы фехтования мечом Итто-рю, говорят, что их использование описано в главнейших секретных наставлениях этой школы. Однако такие школы практиковали вовсе не ниндзя, а мастера боевых искусств. В этой связи представляется, что правильнее характеризовать эти мечи, которые в настоящее время называют синобигатана, как мечи, применявшиеся не ниндзя, а мастерами боевых искусств – бугэйся. Причем только такие люди без определенного места жительства, как бугэйся, странствовавшие по стране с целью совершенствования в боевых искусствах, и могли носить такие мечи. Обычные же самураи, состоявшие на службе в княжествах, не могли появляться в замках своих господ с такими необычными мечами на боку, поскольку во всех княжествах даже окраска ножен и шнура сагэо были строго регламентированы. Поэтому уже только по внешнему виду меча в ножнах на поясе самурая и по характерным особенностям использования шнура сагэо можно было определить, в каком княжестве он состоял на службе. В то же время в рамках практики боевых искусств в некоторых школах могли использоваться и нестандартные виды оружия. Они могли также использоваться частными лицами, не состоявшими на службе, хотя и в этом случае такие лица не могли носить уж слишком необычные мечи. Ведь в эпоху Эдо даже ниндзя состояли на службе или сёгуната, или каких-то княжеств, а потому точно так же, как обычные самураи, не могли носить такие необычные мечи, как синобигатана.
По всей видимости, мечи синобигатана, которые считаются специфическим оружием ниндзя, не использовались ниндзя и в эпоху Эдо. Ведь в эпоху Эдо, если бы какой-то человек появился с таким мечом у пояса, в нем сразу же вычислили бы ниндзя. Это не позволило бы ему выполнять его служебные обязанности, для чего требовалось скрывать свою подлинную сущность. Если такие мечи и существовали в действительности и применялись на практике, то это, вероятно, могло иметь место не в рамках тайной шпионской деятельности, а только на полях сражений в эпоху Сэнгоку (1467–1568). Однако тогда воины наверняка стремились использовать наиболее совершенные образцы вооружения.
Мечи, которые носили у пояса ниндзя, внешне должны были выглядеть как самые обычные мечи. Они не должны были бросаться в глаза, растворяясь в массе других мечей. А кроме того, они не должны были выдавать подлинную сущность своего владельца, если его схватит враг. Иными словами, всё это означает, что специфических шпионских мечей, которые ныне именуют синобигатана, в действительности никогда не существовало» (Ниндзюцу кёхон. Синоби-но хидэн 31 («Учебник ниндзюцу. 31 секрет синоби»). Токио, «Синдзимбуцу орайся», 2009, с. 127–131).
Фехтование ниндзя (синоби кэндзюцу, синоби иайдзюцу)
Сразу нужно оговориться, что о фехтовании ниндзя мы знаем очень и очень мало по той простой причине, что в старинных источниках эта тема практически не отражена. С другой стороны, кино и телевидение уже успели сформировать определенный стереотип «шпионского» мечевого фехтования. Так, из фильма в фильм люди, облаченные в черные костюмы, демонстрируют фехтование мечом обратным хватом, который выдается за подлинную технику синоби кэндзюцу. Спору нет: в руках актеров на телеэкране такие выкрутасы порой выглядят довольно убедительно, но… они не имеют практически никакого отношения к реальной технике фехтования ниндзя. Чтобы понять это, необходимо хорошо представлять, в каких условиях «воинам ночи» приходилось пускать в ход свои клинки.
Чаще всего «сценой» для схваток на мечах служили узкие коридоры замков, традиционные японские комнаты с довольно низкими потолками, кустарники, лесные чащи. Одним словом, те места, где широкие размашистые движения по принципу «развернись плечо, размахнись рука» просто неприменимы. Поэтому основу «шпионского фехтования» составляли молниеносные «очереди» коротких уколов. Именно такие приемы лучше всего отвечали потребностям ниндзя.
Кололи ниндзя, как правило, не один, а два-три раза кряду, так как одним уколом далеко не всегда удавалось отправить противника на тот свет, тем более если дело происходило в кромешной тьме, когда ни дистанция, ни позиция противника не были ясны лазутчику. Колоть следовало, развернув клинок горизонтально. Объясняется это очень просто: при вертикальном положении лезвие могло наткнуться на ребра и не достать до жизненно важных органов. Зато при горизонтальном положении отточенное острие меча проскальзывало между ребрами легко, словно рассекая масло. Кроме того, грамотно пользуясь изгибом меча, ниндзя мог отклонить оружие противника в сторону и так расчистить себе путь к его персоне.
Обратный же хват требует несколько больше пространства для замахов при рубящих ударах. Кроме того, он сильно ограничивает радиус поражения, который у ниндзя, пользовавшихся короткими мечами, и без того был невелик, снижает точность ударов, так как лезвие из-за неудобного положения в руке дрожит.
В источниках упоминается некая школа «подлинного синоби кэндзюцу» Тонами-рю (по некоторым данным, еще в 30-х гг. ХХ в. существовали мастера, владевшие техникой этой школы), созданная в начале XVII в. самураем из княжества Уэно провинции Ига по имени Тонами Матабэй Торииси. Сначала этот Тонами, бывший знатоком ниндзюцу школы Ига-рю, служил семье Тёсокабэ, но позже поступил на службу к клану Тодо, господствовавшему в те времена в Ига. Он преподавал технику фехтования коротким мечом, которую называл ин кэмпо – «фехтование иньского темного начала». Исходя из этого названия, некоторые историки предполагают, что в Тонами-рю изучались приемы боя мечом, который держали обратным хватом («хват ин»). Однако в источниках сообщается, что свои знания о бое мечом Тонами почерпнул в школе Тюдзё-рю. При этом в клятвенном письме, переданном мастеру Тонами при вступлении в его школу знаменитым мастером будзюцу Араки Матаэмоном, последний выражает желание изучить школу Синкагэ-рю. Таким образом, Тонами-рю развилась на основе либо Тюдзё-рю, либо Синкагэ-рю. А обе эти школы, относимые современными «специалистами» по ниндзюцу к так называемым «самурайским», не содержат приемов боя обратным хватом.
Различные стойки (камаэ) с мечом в положении обратного хвата
Некоторые авторы считают, что ниндзя были особенно сильны в искусстве мгновенного выхватывания меча с последующими ударами – иайдзюцу, ссылаясь на то, что короткий меч можно выхватить гораздо быстрее, чем длинный. Однако сравнительно короткие мечи использовались и во многих «самурайских» школах кэндзюцу. Например, современный наставник школы Катори синто-рю Отакэ Рискэ рекомендует использовать мечи традиции Бидзэн с длиной клинка около 60 см. Он же указывает, что знаменитый фехтовальщик из школы Ягю синкагэ-рю ветви Бисю – Ягю Тосиканэ (Рэнъясай) использовал длинный меч с лезвием в 1 сяку 9 сун 8 бу (около 55 см) и короткий – с клинком в 1 сяку 3 сун 3 бу (около 38 см) – вполне в пределах размеров синобигатана.
В бою ниндзя стремился как можно быстрее разделаться со своим противником, чтобы к тому не успела подоспеть подмога. Поэтому удары наносились в жизненно важные точки человеческого тела, чаще всего в те точки, которые не защищены доспехами. Мишенями для колющих, пилящих, режущих и рубящих ударов служили сонные артерии; запястья с внутренней стороны, где проходят вены; подмышечные впадины; низ живота, где между нагрудником и «юбкой» доспехов имеется щель, прикрытая лишь шнуровкой; бедра изнутри, где проходят бедренные артерии; подколенные сгибы при атаке сзади; ахиллесовы сухожилия при внезапном нападении с земли.
С точки зрения перечисленных выше критериев «шпионского фехтования» исключительный интерес представляет техника боя мечом школы Катори синто-рю. В ней используется особый вертикальный удар маки-ути – «крученый удар». В маки-ути рассекающий удар сверху наносится не из положения с мечом, задранным в небо (дзёдан-но камаэ), как во многих других школах, а из положения, когда клинок спинкой лежит на вытянутых вперед руках. Благодаря этому удар распространяется как бы не сверху вниз, а вперед, и минимальная высота, требующаяся для его применения, значительно ниже по сравнению с обычным ударом из положения дзёдан-но камаэ. Кроме того, замах на маки-ути с применением небольшого поворота корпуса легко превращается в подставку, с которой соскальзывает удар противника.
Не менее оригинальна в Катори синто-рю техника бокового удара ёкомэн-ути. Если во многих других школах кэндзюцу меч для такого удара предварительно заносят назад – вбок, то в Синто-рю замах осуществляется таким образом, что острие меча направлено строго вперед, в горло противника. Замах выполняется как короткий удар снизу вверх. В действительности это даже не замах, а подрезающий удар по кистям противника, поднимающего меч в положение дзёдан-но камаэ. Кроме того, если при ударе с широким замахом вбок у противника есть доля секунды для сближения и контрвыпада, то выставленное вперед острие меча в ёкомэн-ути не позволяет ему сделать этот рывок навстречу. После этого меч поднимается в позицию дзёдан-но камаэ и по кратчайшей траектории обрушивается на шею или бок противника. Благодаря такой специфической технике мастер Катори синто-рю способен наносить боковые удары мечом даже в очень узком коридоре, где другие школы кэндзюцу будут бессильны.
Маки-ути
Вообще, техника фехтования всеми видами оружия в Катори синто-рю построена на полном контроле дистанции. Поэтому удары мечом в этой школе не проносят, а фиксируют на высоте живота, благодаря чему попытки противника приблизиться к бойцу оборачиваются самонасаживанием на клинок.
Огромное внимание в Синто-рю уделяется самым разнообразным коротким техническим действиям, направленным на перерезание артерий, вен, сухожилий. Удары и уколы выполняются по кратчайшим траекториям.
Ёкомэн-ути
В этой школе практически отсутствует техника блокирования меч в меч, чреватого порчей клинка. За счет правильного выбора дистанции боец не подставляет лезвие своего меча навстречу удару врага, а сам наносит удары по его уязвимым точкам.
Ката Нукицукэ-но кэн (1)
Ката Нукицукэ-но кэн (2)
Ката Нукицукэ-но кэн (3)
Техника иайдзюцу – «искусства обнажения меча» – в Катори синто-рю также чрезвычайно оригинальна. В ката этого раздела прорабатываются не только реакции на неожиданные нападения врага, но и приемы внезапной атаки из засады. Мастера этой школы сидят на земле не на пятках, опустившись на оба колена, а встав на одно колено в позу иай-госи. Согласно комментарию Отакэ Рискэ, главного технического наставника этой школы, эта позиция была позаимствована фехтовальщиками у разведчиков, передвигавшихся короткими перебежками от ямки к ямке, от кустика к кустику и прижимавшихся для маскировки к земле. Притаившись в яме или за камнем в иай-госи, мастер Катори синто-рю поджидал вражеский патруль, в нужный момент неожиданно взмывал в воздух в высоком прыжке и обрушивал серию молниеносных ударов по врагу. Меч до начала атаки держали вложенным в ножны, чтобы его предательский блеск не выдал разведчика. В атаках чередовали высокие прыжки с быстрыми перемещениями на коленях, когда «ночной воин» припадал к земле, становясь практически невидимым, и разил своих врагов, вспарывая им бедра, пах, голеностопные суставы…
Ката Нукицукэ-но кэн (4)
Характерным примером такой техники Катори синто-рю является ката Нукицукэ-но кэн, один из вариантов расшифровки которого выглядит следующим образом. Разведчик притаился в засаде в высокой траве в позиции иай-госи и ожидает подхода вражеского патрульного, чтобы уничтожить его (1). Когда патрульный входит в поражаемое пространство, разведчик выпрыгивает вперед – вверх одновременно с выхватыванием меча из ножен и с молниеносным ударом в горло противника. Этим рассекающим ударом разведчик как минимум лишает противника возможности закричать, позвать на помощь (2). Уходя от возможного контрудара, после прыжка он приземляется на одно колено и с коротким замахом наносит укол кончиком меча, скользя его спинкой по левой ладони. Если первый удар попал в цель, то укол выполняется в горло упавшему на колени противнику. Если же тот успел отшатнуться, то в живот (3–5). Выдернув меч, разведчик со сменой стойки уходит немного в сторону, ударом рукояти сбивая врага спиной на землю. Выдергивание меча совершенно необходимо, так как падающее тело противника может сломать клинок (6–7). Завершает атакующую комбинацию рубящий удар сверху вниз, отсекающий врагу голову (8–9). В ката эти действия завершаются очищением меча от крови и вкладыванием его в ножны (10).
Интересно, что некоторые данные позволяют проследить влияние Катори синто-рю на традиции фехтования ниндзя из Ига. Так, в XVII в. наибольшей популярностью у ниндзя княжества Тодо, располагавшегося на территории провинции Ига и включавшего древний оплот Ига-моно городок Ига Уэно, пользовалась школа иайдзюцу Ига-рю, разработанная местным госи и членом организации мусокунин (см. «Ниндзя: боевое искусство») Ига Норисигэ на основе именно Катори синто-рю. Позднее школа Ига-рю получила распространение также в провинции Этидзэн.
Приблизительно в то же время в Ига Уэно появилось додзё школы кэндзюцу Фудзан-рю. Ее создал в 1670 г. самурай из княжества Хисако, уроженец Кувана провинции Исэ Ига – Дзидаю Такэнобу. Интересно, что этот Ига Дзидаю был не только прекрасным фехтовальщиком, но и знатоком военной стратегии (гунпо) школы Ямага-рю, которая, между прочим, уделяла особое внимание теории использования шпионов и постановки войсковой разведки.
Сегодня очень немногие слышали что-либо о группе ниндзя Сагара, которая была сплошь укомплектована мастерами, владевшими ура-тати – секретным разделом кэндзюцу школы Тайся-рю, вела тайное негласное наблюдение за деятельностью синоби из элитных подразделений Ига-гуми и Кога-гуми и наводила ужас на мятежных даймё.
Основателем школы Тайся-рю явился Марумэ Ивами-но ками нюдо Тэссай Фудзивара-но Нагаёси Курандоноскэ, которого обычно сокращенно именуют Марумэ Курандо. По рассказам, он уже в раннем детстве проявил талант к фехтованию. В 16 лет он поступил в обучение к Амакуса Ито-но ками, хозяину замка Амакуса-дзё. Через два года он познакомился с одним из величайших мастеров меча в японской истории Камиидзуми Исэ-но ками Нобуцуной и стал его учеником. Под его руководством, благодаря природным задаткам, Марумэ очень быстро постигал премудрости боевого искусства Синкагэ-рю. И именно он ассистировал Камиидзуми Исэ-но ками во время демонстрации его техники фехтования перед сёгуном Асикага. После этих показательных выступлений искусство Камиидзуми было оценено как «несравненное», а мастерство Марумэ Курандо – как «величайшая драгоценность Японии».
В напряженнейших тренировках прошли пять лет, и в 1567 г. Курандо получил от своего наставника полную мастерскую лицензию мэнкё кайдэн по школе Синкагэ-рю. После этого он вернулся в свою родную провинцию Хиго (современная префектура Кумамото).
Марумэ Курандо соединил полученные от своих учителей знания с магией божества Мариситэн, уходящей своими корнями в Индию, и основал собственную школу будзюцу Синкагэ тайся-рю, которая, как говорят, «вобрала в себя воинский путь, истоки которого уходят в глубочайшую древность, в век богов Идзанаги и Идзанами». Несколько позднее у Марумэ появилась возможность глубоко познакомиться и с китайским ушу. Оценив его по достоинству, мастер ввел многие китайские элементы в свою школу, которая в итоге получила название Тайся-рю. Главным же секретом этой школы стала техника «скрытого меча» – ура-тати.
После возвращения на родину в Хиго Курандо поступил на службу к господину замка Дзинся-дзё князю Сагара Ёситэру. Служба его проходила поначалу не очень удачно. Когда в 1569 г. разразилась война между Сагара и могущественным кланом Симадзу, Марумэ, возглавивший армию Сагара, потерпел жестокое поражение от Симадзу Иэхисы. После этого он впал в немилость. Причем этот период неудач и гонений затянулся на целых 15 лет! Однако, как показало время, опала была лишь маскировкой. Ведь именно во время нее Марумэ и разработал свою школу Тайся-рю (включая технику ура-тати) и подготовил особый диверсионный отряд Сагара синоби-гун.
После прихода к власти Сагары Нагауми Марумэ Курандо обрел возможность вернуться из «изгнания» и сразу получил солидное жалованье в 150 коку.
После его смерти на протяжении нескольких поколений властителей Сагара главным наставником по боевым искусствам в их владениях был лучший ученик и любимец Марумэ Курандо – китаец Дэн Ринбо Ёриясу (кит. Чжуань Линьфан). Дэн Ринбо сам являлся мастером ушу, но своего учителя все равно ставил выше себя и выше всех других мастеров. Он был беззаветно предан сэнсэю Марумэ и в последние годы жизни наставника служил его советником. Именно Дэн Ринбо стал первым командиром отряда «спецназа» ниндзя Сагара и начальником всей службы шпионажа этого клана.
«Советник» Дэн на поприще шпионажа развил бурную деятельность. Он по всей стране создал огромную разведывательную сеть, позволявшую быть в курсе всех событий. В нее вошли синоби из Сайга, разгромленные Одой Нобунагой, бывшие сохэи монастыря Нэгоро-дэра, сожженного дотла Тоётоми Хидэёси, ямабуси из Кумано и других районов. В этой связи возникает несколько вопросов.
Как удалось китайцу Дэн Ринбо создать столь обширную сеть шпионов? Утверждают, что до поступления в ученики к Марумэ Курандо Дэн Ринбо был членом одной из шаек японских пиратов вако. В этом ничего странного нет, так как современные исследования показали, что эти шайки более чем наполовину состояли из китайцев. Приехав в Японию, Дэн вместе с группой своих «коллег» обосновался в пещере на острове Авадзи – в старинном логове пиратов. Во время своей пиратской карьеры китаец успел перезнакомиться со многими пиратами и разбойниками Внутреннего Японского моря: с «морской армией» Мураками, с шайками района Амакуса и т. д., а также с местными сюгэндзя, через которых он получил возможность добывать необходимые сведения.
Зачем же была нужна княжеству Сагара, запрятанному глубоко в горах острова Кюсю, такая шпионская сеть? Дело в том, что сёгунское правительство Токугава поручило князю Сагара контролировать тайную торговлю с зарубежными странами, к которой нет-нет да прибегали различные феодалы в обход строжайшего запрета военных правителей из дома Токугава на всякие сношения с заграницей.
В награду за свою работу князь Сагара получил земельные владения в районе Амакуса, где прежде находились вотчины императора. Тогда вместе с его управляющим туда переехало и большое число бойцов из Тайся-рю.
На склоне лет Марумэ Курандо вел неторопливую, размеренную жизнь, работал в поле. Рассказывают, что заняться сельским хозяйством его вынудила нехватка продовольствия, вызванная большим притоком воинов из разных провинций, жаждавших овладеть техникой Тайся-рю…
Деятельность самураев Сагара не ограничивалась только борьбой на море с контрабандистами и пиратами, стремившимися наладить торговлю с заграницей в обход официальных запретов и благодаря этому заработать баснословные барыши. Ниндзя Сагара активно орудовали и на суше. По совету Марумэ Курандо Дэн Ринбо сформировал десять «командирских» групп, в которые вошло по 24 бойца, все – обладатели мастерских лицензий по Тайся-рю, родственники Марумэ и его ближайших соратников, в верности которых не было ни малейшего сомнения. Не случайно названия этих групп были заимствованы из «технического каталога» (мокуроку), который некогда вручил Камиидзуми Исэ-но ками своему ученику Марумэ Курандо: Эмпи («Полет ласточки»), Сару-маваси («Поворот обезьяны»), Коран («Буйство тигра»), Дзюттэ («Десять рук»), «Ямакагэ» («Горная тень») и т. д. Этим тюнинам подчинялись 10 групп гэнинов, по 16 человек в каждой, которые направлялись в разные районы для ведения шпионской работы.
Половина тюнинов обеспечивала охрану князя Сагара во время его обязательных посещений Эдо [53]. Так как эти «телохранители» были прекрасно знакомы с официальным этикетом, обладали блестящей проницательностью, 24 человека из них были отобраны для службы в замке Эдо в качестве охранников сёгуна. Привлечение чужаков для охраны властителя страны вызвало озлобление ниндзя-телохранителей из Ига и Кога, усмотревших в нем оскорбление недоверием к их мастерству. По легенде, чтобы подорвать авторитет отряда Сагара синоби-гун Ига-моно под началом Хаттори Хандзо Масанари, сына великого ниндзя Хаттори Хандзо Масасигэ, устроили им западню. Во время очередного приезда князя Сагара в Эдо 16 ниндзя из Ига напали на него на лесной дороге неподалеку от станции Мисима-ядо и заставы Хаконэ. Однако попытка убийства властителя Сагара окончилась полным провалом: ниндзя Сагара из отрядов Сару-маваси-гуми и Ямакагэ-гуми перебили всех нападавших, воспользовавшись секретной техникой фехтования ура-тати.
После этого инцидента Масанари, по легенде, поссорившийся с сёгуном, пошел на новую хитрость, организовав нападение на самого Токугава Иэясу (это предание имеет хождение среди жителей Сагара, но у автора есть основания не доверять ему), но и на этот раз у его ниндзя ничего не вышло. На сей раз надежно сработал отряд Эмпи-гуми, командир которого, в конце концов, даже вынудил Хаттори Хандзо Масанари написать объяснительную записку по поводу инцидента.
После этих инцидентов, продемонстрировавших превосходную подготовку ниндзя Сагара, они получили от сёгунского правительства задание осуществлять надзор за деятельностью других групп шпионов и выполняли эти обязанности до самой буржуазной революции Мэйдзи.
Что же представляла собой секретная техника фехтования ура-тати? Источники называют ее техникой «трех соединенных мечей» (сансин иттай-но кэн). Ниндзя Сагара постоянно действовали тройками и практиковали групповые атаки, защититься от которых у противника-одиночки не было практически никакой возможности [54].
Последователи ура-тати овладевали техникой боя не только с мечом, но и с парой коротких мечей (сёто), боевых серпов (кама), с короткими копьями (тэяри). Они изучали также технику метания сюрикэнов, фехтование алебардой, плавание и верховую езду, а также китайское кэмпо, привнесенное лично Дэн Ринбо (например, в технике ура-тати удары мечом сочетаются с разнообразными ударами ногами). При этом, каким бы оружием ни были вооружены эти ниндзя, они должны были уметь согласованно действовать в тройке, разя с разных углов, в разной последовательности, на разных уровнях. Все манипуляции холодным оружием сопровождались бросками ослепляющего порошка-мэцубуси по глазам противника.
Если о технике «шпионского» кэндзюцу эпохи Сражающих княжеств информация очень скудна, то о том, как орудовали мечом ниндзя из отряда Ига-гуми при сёгунах Токугава, нам кое-что известно. Дело в том, что ныне мы располагаем большим количеством синхронных документов (в основном это воспоминания современников, а также разнообразные трактаты, наставления, уставы и т. д.), рассказывающих о жизни и боевом искусстве одного из самых знаменитых воинов элитного шпионского отряда Ига-гуми Хираяма Кодзо Хисому, создателя школы кэндзюцу Тюко синкан-рю и автора нескольких трактатов по фехтованию. Из них по крайней мере, два: «Кэнсэцу» («Разъяснение фехтования») и «Кэнтё» («Собрание о фехтовании») – входят в золотой фонд литературы по будзюцу.
Хираяма Кодзо Хисому родился в 1759 г. в семье стражника из отряда Ига-гуми. Его предки из поколения в поколение служили в отряде Ига-гуми, начиная с самого первого набора, который провел великий дзёнин Хаттори Хандзо. Благодаря недюжинному таланту, преданности боевому искусству и упорству он изучил целый ряд школ военного искусства. У Сайто Сандаю он перенял школу военной стратегии Наганума-рю, у наставника Мацусита Киёкуро – технику боя копьем Осима-рю, у великого мастера борьбы Сибукава Бунгоро Токихидэ – дзюдзюцу ииайдзюцу школы Сибукава-рю, у Иноками Рюдзаэмона – искусство стрельбы из огнестрельного оружия школы Буэй-рю. Помимо этого, он изучил верховую езду, стрельбу из лука и плавание.
Оригинальный прием иайдзюцу школы Тэннэн рисин-рю – вполне в традициях «невидимок»
Наставником Хираямы по фехтованию мечом был мастер школы Синнуки-рю Ямада Мохэй. Ямада был также третьим патриархом школы кэндзюцу Унтю-рю. Так как Хираяма получил от него полную мастерскую лицензию (мэнкё кайдэн) по Унтю-рю, он считается также четвертым патриархом этой школы. Однако Хираяма изучал технику кэндзюцу и других школ, в частности Синто иссин-рю. Поэтому он основал собственную школу, получившую название Тюко синкан-рю, которую позднее переименовал в Кобу дзицуё-рю.
Что же представляла собой техника кэндзюцу Тюко синкан-рю? В самом начале трактата «Кэнсэцу» Хираяма совершенно четко определяет сущность своей системы: «Моё кэндзюцу предназначено для того, чтобы карать врагов смертью». В отличие от большинства школ того времени Тюко Синкан-рю была ориентирована исключительно на применение на поле боя и полностью отрицала соревнования. Согласно дошедшему до наших дней «Уставу школы Тюко Синкан-рю» («Тюко Синкан-рю кисоку»), тренировочные бои обычно проводились на бамбуковых мечах-синаях, но без традиционного защитного снаряжения – маски (мэн) и наручей (котэ). При этом противник использовал стандартный синай длиной в 1 м, а ученик, вполне в традициях ниндзя, короткий бамбуковый меч, имевший длину вместе с ручкой всего около 40 см. Последователи Тюко синкан-рю старались мгновенно сблизиться с противником и обрушить на него град ударов мечом и всеми конечностями. Удары наносились в полную силу, и травматизм был чрезвычайно велик. Впрочем, самого Хираяму это нисколько не смущало, ведь он старался воспитать не спортсменов, а воинов, готовых умереть на поле боя.
Хотя весь тактический рисунок выглядит довольно необычным по сравнению с распространенным представлением о «самурайском» кэндзюцу, анализ генеалогии Тюко синкан-рю показывает, что эта необычная школа генетически была связана именно с «самурайским» фехтованием. Так, официальная генеалогия Тюко синкан-рю, помещенная в «Бугэй рюха дайдзитэн» («Большой энциклопедический словарь школ боевых искусств»), начинается с уже небезызвестного читателю Марумэ Курандо, а школа Унтю-рю возводит свою родословную к Ягю Мунэнори, великому наставнику школы Ягю Синкагэ-рю.
Тройная атака в стиле ура-тати школы Тайся-рю
К этому разговору о связях «самурайских» и «ниндзевских» школ боевого искусства хотелось бы добавить еще несколько фактов. Так, сын великого фехтовальщика, основателя Синкагэ-рю Камиидзуми Исэ-но ками Нобуцуны – Камиидзуми Хитатиноскэ Хидэёси основал собственную школу Камиидзуми-рю, в которой смешал ниндзюцу с техникой фехтования своего отца, который, как известно, был самураем. По одной легенде, сын другого великого мастера меча и основателя школы Касима синто-рю – Цукахары Бокудэна после гибели своего господина Китабатакэ Томонори бежал в провинцию Ига и передал тамошним ниндзя технику фехтования своего отца.
Сам Хираяма был человеком совершенно незаурядным. С точки зрения японских воинских искусств он являлся совершенным воином, ибо познал и военную стратегию, и боевые искусства, и конфуцианскую науку. Изучив многие боевые искусства, он, по подобию пришедших из Китая списков 18 классических боевых искусств, составил собственный список, получивший название «Бугэй дзюхаппан рякки» – «Краткие записи о 18 стандартных боевых искусствах». Во всех 18 выделенных им искусствах Хираяма достиг мастерского уровня.
Естественно, что это могло стать возможным лишь в результате титанического, поистине подвижнического труда. И действительно, можно только поражаться тому распорядку дня и стилю жизни, которому следовал Хираяма на протяжении всей своей жизни.
Он вставал в 4 часа утра, обливался ледяной водой, молился духам предков и приступал к тренировкам. Сначала Хираяма выполнял во дворе 400–500 махов шестом длиной 230 см из белого дуба. Затем по 200–300 раз повторял приемы выхватывания меча из ножен (иайдзюцу), орудуя огромным тесаком длиной в 120 см с шириной лезвия в 9 см, так как считал, что, если человек освоит выхватывание такого неуклюжего оружия, то обращение со стандартным мечом и вовсе не составит ему труда. Далее он практиковал стрельбу из лука и ружья, упражнялся с копьем. Завершала тренировку верховая езда. Так как эта процедура повторялась каждое утро в одно и то же время, соседи даже сверяли часы по «будильнику Хираямы».
Вполне в духе традиции бун-бу рёдо, предписывавшей воину уделять равное внимание воинским упражнениям и изучению гражданских наук, призванных преображать человека духовно, огромное внимание Хираяма Кодзо уделял изучению китайской классической исторической и конфуцианской литературы. Он имел поистине гигантскую библиотеку, в которой, по утверждениям современников, насчитывалось до 8000 свитков на японском и китайском языках. В дошедшем до нас каталоге этой библиотеки значатся 2980 свитков, из которых 1085 посвящены военному делу, в том числе 362 – строительству крепостей и изготовлению различных видов вооружения. При этом около 500 свитков были переписаны Хираямой собственноручно!
Хираяма старался не тратить попусту ни секунды, чтобы не потерять физическую форму. Занимаясь чтением, он клал рядом с собой квадратную дубовую доску со стороной около 60 см и без конца обстукивал ее кулаками, которые у него, благодаря такой закалке, не уступали по прочности булыжникам. Когда же чтение надоедало ему вконец, Хираяма прыгал в ванну, наполненную ледяной водой, и взбадривался.
Всю жизнь он придерживался особой диеты, основу которой составляли неочищенный рис (гэммай), сырое мисо[55] (намамисо) и разные соленья. Он никогда не употреблял горячего чая и пил лишь холодную воду. При этом Хираяма любил рисовую водку сакэ. До наших дней дошел рассказ о том, как однажды он пировал со своим старшим товарищем и мастером меча Отани Сэйитиро. В это время в харчевню зашел торговец сардинами. Хираяма заказал себе сардин, отрезал им головы, не очищая рыбу, залил ее мисо и, громко чавкая, моментально сожрал огромную порцию, так что был шокирован даже Отани, хорошо знакомый со странностями стражника из Ига-гуми.
Во всю свою жизнь Хираяма никогда не приближался к женщине и не завел жены. Он объяснял это тем, что опасается, как бы жена не стала небрежно обращаться с его матушкой. В общем, жизнь Хираяма вел поистине пуританскую.
В соответствии с традицией ниндзя из Ига Хираяма всю жизнь носил прическу ёмогами, позволявшую легко изменять внешность. И в летний зной, и в зимнюю стужу он надевал лишь один костюм авасэ (одежда на подкладке). Даже в самые лютые холода этот воин Ига-гуми не обувал носки-таби, ходил в коротких брюках-хакама, из под которых торчали волосатые голени, на поясе носил длинный меч (как это ни странно, сам Хираяма в повседневной жизни предпочитал мечи с клинком под 90 см). По улицам он гордо шествовал с огромной железной палицей-тэцубо в руках весом почти в 9,5 кг!
Согласно «Дзэнгёроку» («Записи о добрых деяниях») до 61 года Хираяма спал на голом земляном полу и не пользовался никакими спальными принадлежностями. Другие источники утверждают (возможно, речь идет о более позднем периоде жизни мастера), что постелью ему служил лишь один тонкий тюфяк (футон) из хлопчатобумажной ткани, который обычно стелили в комнате с деревянным полом. Хираяма пользовался благосклонностью Мацудайры Саданобу, могущественного регента и фактического правителя страны в 1786–1793 гг., и тот, когда его любимый Ига-моно случайно заболел, подарил ему прекрасный шелковый тюфяк. Однако Хираяма пользовался им лишь одну ночь, а на следующий день отошел ко сну, как обычно постелив свой знаменитый тонкий хлопчатобумажный футон. Когда Мацудайра прознал про это, он преподнес Хираяме целый комплект хлопчатобумажных тюфяков со словами: «Вы уже пожилой человек, поэтому вам следует спать на постели». Тронутый вниманием Мацудайры, Хираяма стал пользоваться его подарком. Потом он рассказывал друзьям: «Поначалу я чувствовал себя неважно, но потом привык, и теперь могу спать в тепле…»
Фудзита Касуя из княжества Мито как-то посетил хижину Хираямы Кодзо и, пораженный огромным количеством книг и военного снаряжения, сказал: «Говорят, есть люди, которые заменяют подушку оружием и не бегут от смерти. Сегодня я видел такого человека собственными глазами».
А оружия и всяческого воинского снаряжения в доме Хираямы, превращенном в тренировочный зал, действительно хватало. Например, когда не была принята его петиция правительству по так называемому «вопросу северных территорий» (то есть по вопросу взаимоотношений с Россией), Хираяма со своими учениками организовал полевые учения и пробные стрельбы из пушки ядрами в 3,75 кг.
При увольнении с действительной службы он устроил большой пир для своих учеников и друзей, поставил шатры и лагерные занавесы, запускал фейерверки и потчевал всех холодным сакэ. Словно это был пир перед решающим боем, он сочинил в тот вечер прощальное стихотворение:
Шестидесятилетний старый кулак здоровеет
при воспоминаниях о былом,
Огромная пушка, стреляющая шестидесятикилограммовыми
ядрами, теперь приведена в движение…
В то время Хираяма был еще очень бодр…
В «Эдосском дневнике» («Эдо никки») Мори Сиро Масана, самурая из княжества Тоса, поступившего в обучение к Хираяме за полгода до кончины мастера, подробно рассказано о последних днях жизни этого удивительного человека. Когда Мори прибыл к нему в дом-додзё, Хираяма был уже разбит параличом, но вовсю ругал нерадивых учеников. В стенном шкафу общей комнаты была установлена 72-литровая бочка с сакэ, из которой старик то и дело отхлебывал большими глотками. В прихожей были навалены мешки с рисом, полученным в качестве жалованья. Хираяма обжаривал рис прямо в шелухе и ел его в таком виде. Сразу за прихожей помещался тренировочный зал, застеленный татами, площадью около 50 кв. м. За ним находилась общая комната площадью в 10 татами, в которой было свалено различное оружие: алебарда-нагината длиной около 240 см, деревянный меч длиной в 270 см, длинный синай размером в 180 см, стояло несколько десятков копий, 3 пушки, 2 пушчонки-какаэдзуцу для стрельбы стрелами, а также ружья, тэцубо, алебарды, тренировочные деревянные кони и т. д. Там же помещалось несколько десятков ящиков с доспехами гусоку. Двор густо зарос травой.
Рассказывают, что за считаные дни до своей кончины тяжелобольной Хираяма Кодзо еще выходил во двор с шестикилограммовой железной палицей и с громкими криками киай демонстрировал ученикам боевую технику, так что железный кол свистел в воздухе.
В 24-й день 12-го лунного месяца 1828 г., в возрасте 70 лет, Хираямы Кодзо не стало. Он был похоронен в монастыре Эйсё-дзи в районе Ёцуя в Эдо (ныне Токио).
АЛЕБАРДЫ, КОПЬЯ, СЕКИРЫ
Конагината – «малая алебарда»
Японская алебарда нагината с длинным древком (в Катори синто-рю, например, используются алебарды длиной около 2,5 м) – оружие вроде бы не шпионское. Алебарда слишком велика, чтобы таскать ее с собой во время ночных операций, сопряженных с лазанием по деревьям, ползанием по кустам и т. д. Однако находчивый мастер «иньского искусства» (яп. ин-дзюцу – так называлась традиция ниндзюцу в княжестве Цугару) по имени Хоригути Гэнъисай Садамицу изобрел нагинату с укороченным древком, получившую название конагината – «малая алебарда» – и с успехом использовал ее во время выполнения заданий. Судя по всему, Хоригути был большим любителем оружия с длинным клинком, так как в созданной им школе Хоригути гэнси-рю, помимо техники боя конагината, кодифицирована также техника фехтования длинным мечом (нага-тати). Хоригути гэнси-рю благополучно дожила до прошлого столетия и, возможно, существует и сейчас. Во всяком случае, еще в середине ХХ в. ее демонстрировал Оцу Икускэ, владевший несколькими направлениями воинского искусства, развившимися в княжестве Цугару, в том числе школами ниндзюцу Накагава-рю и Хориути Кохаято-рю.
Хацуми Масааки утверждает, что в программе школы ниндзюцу Тогакурэ-рю, патриархом которой он представляется, изучались приемы боя бисэнто – с разновидностью алебарды, которая, в отличие от стандартных образцов, имеет более широкое массивное лезвие и походит на китайскую алебарду дадао.
Вообще, нагината в Японии считалась женским оружием. Фехтованию ею едва ли не в обязательном порядке обучались практически все женщины самурайского сословия. Жены и дочери госи из Ига в этом плане не были исключением. О том, сколь высоко было их мастерство, рассказывает книга «Иранки» («Повесть о мятеже в Ига»), посвященная героической борьбе жителей провинции Ига против нашествия армии Оды Нобунаги.
Во время обороны крепости Хидзияма, где укрылись основные силы защитников Ига, из крепости верхом на коне выехала красивая женщина с развевающимися на ветру прекрасными иссиня-черными волосами, перевязанными белой повязкой-хатимаки, в таком же белом [56] одеянии, с алебардой в руках. Сначала ее появление вызвало улыбки на лицах некоторых воинов Оды, но уже через несколько мгновений она с них улетучилась. Женщина мастерски владела искусством боя нагинатой и широкими размашистыми ударами рубила головы врагов, словно на покосе. Даже бывалые воины князя пришли в трепет при виде ее удали и попятились.
После некоторого замешательства из лагеря Гамоу, военачальника Оды, выехал один из сильнейших воинов и, переправившись вброд через речушку Нагата, с копьем наперевес поскакал навстречу богатырше, выкрикивая оскорбления. Это был Тамура Сирота, знаменитый воин из клана Гамоу. Однако женщину-воина его появление совсем не смутило. Выхватив из мешочка, висевшего на поясе, сюрикэн, она метнула его во врага. Лезвие угодило Тамуре в правое бедро, и он кубарем полетел из седла. В тот же миг серповидный клинок алебарды богатырши из Ига отхватил ему голову.
После такой скорой расправы с одним из сильнейших воинов уже никто не решался выйти один на один с красавицей. Тогда копейщики Гамоу окружили ее со всех сторон, и несколько десятков копий разом вонзилось в ее прекрасное тело.
Так погибла прекрасная Киё-но годзэн, жена Матии Саманоскэ, которой в ту пору было 38 лет от роду.
Сибаки-яри – «ударное копье»
Согласно преданиям жителей провинции Ига, основным оружием отрядов «ночных демонов» этой местности были копья, называвшиеся сибаки, длиной около 1 м 60 см. Глагол сибаку, к которому восходит существительное сибаки, на местном диалекте означает «бить», «драться». Такое название копья ниндзя, согласно Кояме Рютаро, одному из исследователей ниндзюцу, связано с тем, что таким копьем в основном не кололи, а наносили рубящие удары.
Камаяри – «копье-серп»
Хацуми Масааки в своей книге «Ninjutsu history and tradition» утверждает, что ниндзя из Тогакурэ-рю использовали «уникальную» (точнее, довольно редкую) разновидность копья камаяри, которая сочетает в себе характеристики копья и серпа. У всех видов камаяри, помимо основного копейного «жала», имеется один (иногда два) боковой серповидный клинок. Однако если в большинстве случаев концы «серпов» обращены вверх, то в варианте Тогакурэ-рю они, наоборот, развернуты вниз. Такая разновидность камаяри называется ситамуко-камаяри или, если «серпов» два, ситамуко дзюмондзи-камаяри.
Различные виды камаяри
Таким копьем можно не только сражаться в бою. Ниндзя мог зацепиться крюком за гребень ограды и взобраться наверх по древку, использовать камаяри подобно маятнику для «перелета» с ветки на ветку, моментально стащить с седла всадника, напав из засады на ветви дерева, нависшего над дорогой, подцепив его крюком за горло, и т. д. Помимо всего прочего, «копья-серпы» использовались для переноски грузов в качестве коромысла, запирания дверей и рыбной ловли.
Применение камаяри для «снятия» часового
Оно – «секира»
Как ни странно, в списке оружия ниндзя значится и это (в целом малопопулярное в Японии) габаритное оружие, которое обычные воины использовали лишь для разгрома ворот и дверей укреплений врага. Дело в том, что секира-оно – стандартный элемент походного снаряжения горных отшельников ямабуси, под личиной которых очень часто пытались скрыть свою коварную сущность «воины ночи».
Секира ямабуси представляла собой массивное лезвие из высококачественной стали, насаженное на длинную дубовую рукоять. Хотя отшельники пользовались им лишь для прокладывания дороги сквозь горные заросли, таким приспособлением можно было запросто «вскрывать» и доспехи противника, словно консервную банку.
Горные отшельники ямабуси с секирой оно и монашеским посохом (рисунок из старинной хроники)
Техника боя секирой оно никогда не была канонизирована. Источники молчат о существовании каких-либо школ, обучавших искусству обращения с этим оружием. Поэтому о конкретных приемах боя такой секирой мы можем только догадываться. Впрочем, некоторые приемы можно найти в книгах Хацуми Масааки.
Японский воин с секирой оно (рисунок из старинной хроники)
Боевые шесты и дубинки
Одним из главных видов оружия ниндзя во все времена была деревянная или бамбуковая палка или же ее аналоги. Понятно, что в свои ночные рейды «невидимки» шест не брали, так как он мешает лазить по деревьям и стенам. Но для работы в облике странствующего монаха, селянина, нищего посох или палка были просто незаменимы.
Так, орудуя под видом ямабуси, шпион вооружался конгодзё – специальным многогранным посохом, являвшимся непременным атрибутом горного отшельника. Действуя под видом буддийского священника, снаряжался стандартным монашеским посохом сякудзё или такой его любопытной разновидностью, как рокудзё – «оленья палка» – с насаженными ветвистыми оленьими рогами. Излюбленным трюком ниндзя была маскировка под раненного в ногу воина. В этом случае в качестве боевого шеста выступал примитивный костыль с Т-образной рукояткой, называвшийся сюмокудзуэ. Наложив на глаза рыбьи чешуйки, можно было сыграть роль слепого, в руках которого «трость» смотрелась совершенно естественно. При самой же примитивной маскировке под сельского жителя ниндзя мог воспользоваться коромыслом.
Со всеми этими предметами можно было перемещаться практически беспрепятственно, так как они не привлекали никакого внимания со стороны окружающих, конечно же, при условии их соответствия внешнему облику и одеянию.
В разных школах японских будзюцу изучались приемы с шестами, дубинками и палочками самой разной длины. Даже палки с одинаковыми названиями в разных школах могли быть разной длины. Возьмем, к примеру, «трость» ханбо. Чаще всего ханбо делали длиной в 3 сяку, то есть примерно 90 см. Однако уже из самого названия этой «трости» очевидно, что длина ее могла быть и иной. Ханбо означает «половинный шест», а шесты бо в разных школах использовались разные. Соответственно, известны и более длинные образцы ханбо – до 4–5 сяку (120–150 см; в некоторых школах ханбо делались в половину длины копья).
Характерный прием Кукисин-рю: Гансэки отосигарами
Вообще, существовало две системы измерения длины оружия: так сказать, фиксированная и под конкретного владельца. Согласно «фиксированной системе измерений» длинный боевой шест делался длиной в 6 сяку (около 180 см), а ханбо – 3 сяку. Если же палки подгонялись под конкретного человека, то, в соответствии с наставлениями разных школ, они могли иметь длину «до уха» (мимикирибо), «до пояса» (косикирибо), «в длину руки с вытянутыми пальцами» (тэсакикирибо), «в длину руки» (тэкирибо). Использовались и более короткие дубинки. Длина тэбо, например, была менее длины руки от локтя до кончиков пальцев. Как правило, все эти предметы изготавливались из японского остролистного дуба каси.
Все школы, включающие в свою программу бодзюцу – искусство боя длинным шестом – или дзёдзюцу – искусство боя палкой дзё (90–150 см), по преобладанию той или иной техники можно условно разделить на 2 группы: «боевые» и «полицейские» школы.
В «боевых» школах бодзюцу преобладают удары концами шеста, бой на дистанции. Приемы в основном заимствованы из арсенала копья (яри) – все виды уколов – и алебарды (нагината) – маховые удары. Происхождение такой техники вполне очевидно. Если в бою противник обрубал наконечник копья или лезвие алебарды, воину ничего не оставалось, как отмахиваться обрубком. При этом в руках у него всё же оставалось довольно грозное оружие, так как, в отличие от относительно безобидной обычной палки, на одном конце обрубка имелся железный набалдашник с шипом исидзуки, которым можно было проткнуть человека насквозь. Характерный пример такой техники – бодзюцу школы Катори синто-рю, в которой длина шеста равняется длине алебарды минус лезвие.
В Катори синто-рю боец старается контролировать дистанцию и не подпускать к себе противника. Один кончик шеста с набалдашником исидзуки почти во всех случаях устремлен в горло противника. Из-за довольно большой тяжести шеста его, как правило, держат обеими руками. Удары направлены в области, не защищенные доспехами, и почти всегда наносятся самыми концами оружия, а не серединой. В защите в основном используют отводящие удары концами древка, а подставки выполняют только под руки противника – в противном случае вражеский клинок попросту разрубит шест пополам.
Похожим образом в «боевых» школах используется и более короткая палка дзё, но в ее арсенале присутствуют и многочисленные приемы, заимствованные из фехтования мечом. Благодаря этому техника дзёдзюцу богаче и многограннее техники бодзюцу. Дзё нередко держат одной рукой ближе к одному концу или за середину, что позволяет работать как бы прямым и обратным хватом одновременно. Это дает некоторое преимущество в схватке с несколькими противниками. В лицо, горло, в сердце и солнечное сплетение, в пах в бою наносят тычковые удары, а по суставам рук и ног – секущие. В схватке против фехтовальщика-меченосца палку не подставляют под лезвие катаны, а бьют ею противника по рукам или сбоку по его клинку. Последнее действие грозит противнику поломкой меча, который не терпит сильных ударов по боковине. Очень часто в дзёдзюцу используют удары со скользящим хватом, что делает их непредсказуемыми.
В умелых руках дзё – оружие универсальное и весьма могущественное. Не случайно, по преданию, самый знаменитый из всех японских фехтовальщиков, Миямото Мусаси (1584–1645), свое единственное поражение потерпел от мастера дзёдзюцу Мусо Гонноскэ, который, кстати, на основе техники Катори синто-рю создал типичную «боевую» школу Синто мусо-рю.
В «полицейских» же школах бодзюцу и дзёдзюцу в арсенале большое место занимают различные болевые приемы, удушения, зацепы ног, как правило, позаимствованные из арсенала дзюдзюцу. Такие школы появились позднее, чем «боевые», – не ранее начала XVII в., когда палки разной длины стали стандартным оружием полиции. Как и сейчас, при сёгунах Токугава полицейские не имели права просто так без суда и следствия расправиться даже с самым злостным преступником. Закон предписывал задержать его, доставить в участок или тюрьму и предать правосудию. Отсюда и специфика техники бодзюцу и дзёдзюцу «полицейских» систем.
У нас нет точных данных, как выглядела техника боя шестом, которую использовали ниндзя из Ига и Кога. Но, исходя из специфики их деятельности, можно предположить, что она соответствовала «боевому направлению» бодзюцу и дзёдзюцу. Общеизвестно, что «невидимки» стремились свести «огневой контакт» с противником до минимума. Они вряд ли имели возможность тратить драгоценные секунды на довольно сомнительные попытки обезоружить противника, сковать его болевым приемом и удержать при помощи хитрой «завязки» суставов, так как для всего этого требовалось обладать немалым превосходством в мастерстве, силе, ловкости, а противник должен был быть строго в единственном числе. В этой связи можно однозначно сказать, что техника бодзюцу и дзёдзюцу, которую изучают последователи «современного ниндзюцу» Будзинкан, имеет мало отношения к реальной технике палочного боя «невидимок» из Ига и Кога. И действительно, сам создатель Будзинкана Хацуми Масааки в своей книге «Stick-fighting» (в немецком издании «Hanbo-jutsu») указывает на источник своего мастерства в этой области – школу Кукисин-рю, которая сложилась в первой половине XVII в. и изучалась полицейскими, откуда и происходит ее обширный «бросково-болевой» арсенал.
Авторы большинства работ называют создателем искусства дзёдзюцу основателя школы Синто мусо-рю Мусо Гонноскэ. Но в действительности школы дзёдзюцу существовали и до него. Однако довлеющее положение Синто мусо-рю, положенной в основу современного боевого искусства дзёдо и прижившейся в современной японской полиции, не позволило им прославиться. Большинство этих школ были связаны с объединениями ямабуси. Таковы, например, Гассан-рю, которую разработали сюгэндзя трёх гор северного края Дэва (Гассан, Хагуро и Юдоно) и передали тамошним ниндзя, носителям школы ниндзюцу Хагуро-рю, а также Дайэн-рю, названная по имени своего основателя, горного отшельника Дайэна.
Касуми-ути – редкий в кукисин-рю прием, в котором используется удар в уязвимую точку
Вообще выделить какие-то «особые», «шпионские» приемы с обычными бо или дзё (о «хитрых» «шпионских тростях» мы будем говорить отдельно) довольно трудно. Пожалуй, можно предположить, что «ночные демоны» большое внимание уделяли отработке различных приемов из позиции мунэн мусо-но камаэ. В этой позиции ноги естественно расставлены на ширину плеч, а «трость» опущена одним концом на землю возле правой или левой стопы – в зависимости от того, в какой руке держится палка. Мунэн мусо-но камаэ имитирует стандартное положение при ходьбе с посохом в руке. Атака или защита из этой позиции чаще всего выполнялась в виде резкого кистевого щелчка, выбрасывающего оружие по дуге к мишени. Впрочем, аналогичные приемы сплошь и рядом встречаются и в так называемых «самурайских» школах, не имеющих никакого отношения к «воинам ночи».
В бою концом палки нередко загребали песок или грязь и швыряли ее в лицо врагу, стараясь хотя бы на мгновение ослепить его для нанесения решающего удара. А еще длинный шест использовали в опорных прыжках через заборы и как подпорку для ударов ногами в прыжке.
Своя специфика имелась и в работе с различными видами особых посохов. Например, монашеским посохом сякудзё, снабженным железными лопастями, можно было орудовать как секирой. На нем же нередко имелись кольца, позволявшие подцепить наконечник вражьего копья или кончик его меча. Ветвистыми рогами посоха рокудзё можно было зажать клинок катаны противника, вырвать ее из рук или даже сломать. Надо сказать, что укол таким посохом был поистине страшен. Он оставлял на теле врага многочисленные рваные раны с неровными краями, которые потом почти не зарастали. Костылем же сюмокудзуэ ниндзя подцеплял ноги противника, прихватывал его руки и лупил как киянкой.
А вот короткие «ручные» дубинки тэбо большой популярностью у ниндзя не пользовались, так как техника работы ими была довольно ограниченна.
Веревки, цепи и композитное оружие
Мусубинава – «веревка для связывания»
Длинная, тонкая, но прочная веревка мусубинава из конского волоса с грузиком на одном конце была неотъемлемой частью снаряжения ниндзя. Веревкой связывали пленных и лошадей, с ее помощью форсировали водные преграды, взбирались на стены крепостей, спускались с башен, перебирались через пропасти, устраивали ловушки, транспортировали грузы и т. д. и т. п.
При необходимости веревку использовали и в качестве оружия: оплетали руки и оружие врага, зацепляли его ноги, охватывали и душили шею. Грузиком орудовали как кистенем, наносили оглушающие удары по голове или метали в цель с последующим подтягиванием к себе для повторного использования.
Однако веревку можно легко перерезать или перерубить. Поэтому для боевого применения ниндзя заменяли ее цепью, обладавшей одновременно гибкостью веревки и прочностью стального прута.
Манрики-гусари – «всесильная цепь»
О японских боевых цепях в русскоязычной литературе написано немало ерунды. Например, некоторые авторы утверждают, что кусари-фундо и манрики-гусари – разные виды оружия, но из всех различий могут указать только разницу в длине. В действительности и то и другое – одно и то же оружие (другие названия: кусари, рё-бундо, тама-гусари, содэ-гусари, кусари-дзюттэ, кусари и т. д.), просто длина цепей, в зависимости от школы и вкусов мастера, могла быть различной.
Утибо – разновидность цепного оружия
Боевые цепи имели длину от 60 до 120 см. На обоих концах цепи крепились грузила в форме шара, конической пирамидки или кольца весом до 300 г каждое. Так же, как и в технике боя веревкой-мусубинава, грузилами наносили оглушающие удары, а цепью опутывали конечности и шею противника. Чтобы помешать ему захватить цепь и усилить болевое воздействие при захлестывании руки или ноги, в 10–20 см от грузиков к цепи крепили шарики с шипами, острые звездочки или шипы, впивавшиеся в мясо врага, рвавшие его клоками. Иногда грузила обматывали ватой, пропитанной горючим составом, и поджигали. Раскручивая такую цепь, ниндзя окружал себя огненным кольцом, не позволявшим врагу приблизиться.
Большое внимание в работе боевой цепью уделялось сложной технике движений типа восьмерок или кругов со сменой уровней, когда цепь вращали вокруг себя, создавая непроницаемое поле, перехватывали из руки в руку, сбивая с толку противника. Вообще, техника боя цепью весьма многообразна. Например, в школе кусари-дзюцу Масаки-рю было канонизировано около 300 различных приемов с цепью манрики-гусари.
Помимо стандартных цепей с грузиками на обоих концах, известны и иные образцы цепного оружия, такие, например, как компэй (компи) и кусарибо.
Компэй (компи) – это тоже цепь, но более длинная – от 1 до 2 м – и с грузом не на обоих, а на одном конце. На другом конце имеется металлическое кольцо или цепная петля, которую можно надеть на руку. Петля не дает оружию выскользнуть из руки и позволяет раскручивать цепь на кисти, но в целом применение и боевые возможности компи те же, что и у манрики-гусари.
Кусарибо, или тигирики, – это разновидность кистеня. В этом случае цепь с грузиком крепится к дубовой (часто окованной железом) или железной рукояти. Наличие рукояти резко повышает радиус действия оружия и его боевые возможности, так как теперь боец может орудовать не только цепью, но и рукоятью как палкой.
Боевые цепи, вне всякого сомнения, оружие весьма грозное. Кроме того, их очень легко спрятать под одеждой или в личных вещах. Историки полагают, что ниндзя не могли пройти мимо столь выдающихся свойств цепей. Однако в наставлениях по ниндзюцу цепи как оружие почти не упоминаются.
Синоби кусари-гама – «шпионский серп с цепью»
Шпионский серп с цепью синоби кусари-гама (о собственно серпах речь пойдет в следующей главе, так как ниндзя по традиции относят их не к оружию, а к кайки – приспособлениям для взлома) был совсем миниатюрным, чтобы его можно было спрятать за пазухой. Он имел рукоять длиной от 12 до 15 см, лезвие около 10 см, цепь длиной около 1 м с грузиком на конце весом около 15 моммэ. Обычно цепь крепилась к ручке с той же стороны, что и лезвие. Другие варианты встречаются крайне редко и являются исключениями. Использовался такой серп не только в качестве оружия, но и как вспомогательное средство при лазании по деревьям, стенам, крышам и т. д.
Кусари-гама
Такая конструкция еще больше повышает боевые возможности серпа, являющегося и без того весьма грозным оружием. Углом между лезвием и рукояткой можно отклонять в сторону меч или копье врага, а гирьку бросать прямо ему в голову, чтобы оглушить либо заставить раскрыться для решающей атаки серпом. Цепью стараются захлестнуть руки противника и его шею, придушить или опрокинуть наземь, опутывают оружие, не давая играть свою игру. Зажав гирьку в руке, блокируют удары цепью и, обхватывая петлями руки или шею противника, проводят «связывание» или удушение. Длина цепи позволяет орудовать гирькой и серпом как бы раздельно. В этом случае ниндзя бьет грузиком как обычным кистенем, прокладывая путь к телу противника для серпа.
Приемы боя с кусари-гама (рисунки из наставления по школе Такикава-рю)
Приемы боя с кусари-гама (рисунки из наставления по школе Такикава-рю)
Описанные выше варианты использования кусари-гамы в целом были характерны для всех школ, канонизировавших технику боя с этим оружием, как связанных с традицией ниндзюцу, так и не связанных с ней. Однако «ночные воины» усовершенствовали искусство кусаригама-дзюцу на свой дьявольский лад. Вместо гирьки они стали крепить к цепи бумажный пакет или стеклянную склянку со взрывчатым порошком внутри или подожженными петардами. Такой вид серпа назывался бакухацу-гама – «взрывной серп». При ударе о тело противника или об его оружие взрывпакет взрывался с сильным грохотом, яркой вспышкой и густым дымом, деморализуя противника, отвлекая его внимание, закрывая обзор. Некоторые авторы утверждают, что такой пакет мог быть начинен и ядом мгновенного действия, поражающим жертву при ударе.
Совсем экзотическим выглядит такой вариант кусари-гамы, как мамуси-гама – «змеиный серп», в котором гирьку или взрывпакет заменяла живая ядовитая змея мамуси – восточный щитомордник. Ее либо привязывали к цепи бечевкой, либо просто приклеивали. В бою цепь захлестывала противника, змея старалась его ужалить, и пока он спасался от этой твари, ниндзя моментально приканчивал его лезвием серпа.
Кёкэцу-сёгэ
Практически во всех западных и русскоязычных работах можно найти хвалебные упоминания о такой разновидности «шпионского оружия», как кёкэцу-сёгэ. Например, А. Е. Тарас, опиравшийся на западные материалы, в своей популярной книге пишет: «Его возможности были столь обширны, что кёкэцу-сёгэ являлся излюбленным средством представителей большинства кланов ниндзя».
Однако у автора насчет этого имеются большие сомнения. Дело в том, что даже в самых полных энциклопедиях по японскому оружию, подготовленных Сасама Ёсихико, президентом Японского общества по исследованию истории японских доспехов и военного снаряжения, и в работах по ниндзюцу и снаряжению «воинов ночи» Навы Юмио, другого крупного знатока японского оружия, информации о нем найти не удалось. Нет ее и в других книгах по ниндзя, которые использовал автор.
По-видимому, единственным источником сведений о кёкэцу-сёгэ для всех публикаций, посвященных оружию ниндзя, являются публикации Хацуми Масааки. Согласно его объяснению, кёкэцу-сёгэ – это секретное оружие школы ниндзюцу Тогакурэ-рю. Однако в истории Тогакурэ-рю очень многое неясно. Несмотря на то что организация Будзинкан, во главе которой стоит Хацуми Масааки, в настоящее время распространилась по всему миру, историки до сих пор не получили возможности ознакомиться с какими бы то ни было документами, подтверждающими существование этой школы в эпоху Средневековья. В результате подвергается сомнению сама аутентичность Тогакурэ-рю. Аналогичные сомнения имеются и насчет кёкэцу-сёгэ, коль скоро информацию о нем дает один-единственный и не вполне надежный источник. Тем не менее право вынести вердикт об аутентичности кёкэцу-сёгэ автор оставляет за читателем.
Кёкэцу-сёгэ
Согласно Хацуми Масааки, оружие кёкэцу-сёгэ представляло собой длинную (до 4–5 м) цепь или веревку с тяжелым кольцом или шаром на одном конце и двузубым ножом оригинальной формы на другом. Этот нож имел один прямой обоюдоострый клинок длиной от 20 до 40 см, от основания которого в сторону отходит второе лезвие, загнутое как крюк или серп.
Использовать кёкэцу-сёгэ можно двояко: как подсобный инструмент и в качестве оружия. Как инструмент кёкэцу-сёгэ можно использовать вместо абордажного крюка, якоря, «кошки», для взлома дверей и замков, в качестве альпинистского костыля – в этом случае клинок втыкают в щели между камнями скалы и т. д. Кольцо же может служить карабином для скольжения по веревке при спуске (на манер «тарзанки») или транспортировке грузов по веревке.
В бою кёкэцу-сёгэ позволяет выполнять самые разнообразные действия: колоть, рубить, разрезать, подсекать… Клинок можно раскрутить на цепи и заставить противника держаться на почтительном расстоянии. Его можно также выбрасывать в цель на манер китайского «летающего копья» многоразового использования – после броска боец рывком за веревку возвращает лезвие к себе и готов к новому броску. Нужно сказать, что такие броски могут быть очень коварны. Так, если противник успевает уклониться в сторону, его поражают на возвратном движении крюкообразным лезвием.
Веревкой или цепью с тяжелым металлическим кольцом можно работать как кистенем: оплетать руки и оружие врага для нанесения укола ножом в горло или грудь или глушить его, воспользовавшись мгновенной беспомощностью, вызванной зажимом оружия в «вилку» между лезвиями. Так же, как и в случае с кусари-гамой, кольцо можно обмотать промасленной тряпкой или ватой, пропитанной горючей смесью, и поджечь. Таким горящим метеоритом можно не только напугать врага, но и опалить ему лицо, повредить глаза, поджечь волосы и одежду.
При своей незаурядной многофункциональности и боевой эффективности – а кёкэцу-сёгэ соединяет в себе возможности сразу нескольких видов оружия: копья, серпа, цепи, ножа – это оружие очень сложное. На овладение всеми его многообразными возможностями надо потратить многие годы упорнейших тренировок.
Ножи (танто)
Японские ножи танто с широким толстым лезвием и длиной клинка до 1 сяку (около 30 см) можно смело назвать короткими мечами. Такими орудиями ниндзя мог не только разделать рыбу, но и запросто перерезать противнику глотку, сухожилия на конечностях, вскрыть артерии и вены.
Нож танто
В бою при обычном хвате ножа использовались разнообразные секущие движения по рукам противника – запястью изнутри и снаружи, локтевому сгибу изнутри – с последующим молниеносным переходом на «обработку» более «существенных» целей, например шеи и горла, и прорывом в ближний бой, не позволяющий противнику воспользоваться преимуществом в длине оружия.
Так называемый «обратный» хват ножа, когда лезвие направлено в сторону мизинца, обычно использовали для неожиданного убийства, так как подобное положение клинка позволяет совершенно скрыть его в широком рукаве кимоно, или для блокировки вертикального удара сверху вниз мечом в варианте «слив», когда лезвие ножа прижимается спинкой к предплечью, а удар встречается под острым углом.
В целом, в технике боя ножом главное внимание уделяли непрерывности и плавности движений, когда танто легко и плавно скользит вокруг тела врага, рассекая артерии и сухожилия. Например, описанный выше «слив» плавно переходит в секущий удар по горлу противника.
Укрывание ножа в широком рукаве кимоно
Часто нож использовали в паре с дубинкой. Такая техника боя была позаимствована из арсенала рётодзюцу – искусства фехтования двумя мечами – большим (тати) и малым (вакидзаси). Пользовались ниндзя и приемами фехтования двумя ножами сразу. Правда, ношение двух ножей грозило шпиону разоблачением, спрашивается: зачем крестьянину два ножа? Будучи сложным в овладении и исполнении, обоеручное фехтование давало много преимуществ в бою, особенно против нескольких противников. Не зря великий фехтовальщик Миямото Мусаси советовал сражаться обоими мечами сразу в схватке с группой врагов.
Как и все остальные предметы шпионского багажа, нож служил «невидимке» не только оружием, но и хозяйственно-бытовым инструментом.
Тэссэн – «железный веер»
Изредка ниндзя пользовались и боевым железным веером, традиционно являвшимся атрибутом военачальника или знатного самурая. Хотя некоторые авторы зачисляют искусство боя железным веером – тэссэндзюцу – в программу стандартного обучения ниндзя, в действительности «ночные демоны» пользовались таким оружием нечасто. Фактически известна лишь одна школа, канонизировавшая технику тэссэндзюцу, реально связанная с традицией ниндзюцу. Это школа Кисин-рю. Она была основана Мориэ Хида-но ками из Кога, мастером фехтования мечом школы Киити-рю (по преданию, она была основана Киити Хоганом; о нем см. книгу «Ниндзя: боевое искусство»). По некоторым сведениям, он поступил на службу к князю Мори Мотонари и попал в его охрану. Так как «работать» ему пришлось в княжеском замке, где ношение оружия было ограниченно, Мориэ разработал технику боя железным веером, замаскированным под обычное бумажное опахало. Под бумажными шторками он укрыл железные ребра, в результате чего веером можно было парировать удары мечом или копьем, наносить весьма ощутимые тычки в горло, глаза, солнечное сплетение и другие уязвимые точки или глушить противника как дубинкой. Как видим, только исключительные обстоятельства вынудили этого ниндзя воспользоваться веером. Так что называть тэссэн стандартным оружием ниндзя несправедливо.
Метательное оружие
Лук и стрелы (юми-я)
Ниндзя, в отличие от обычных солдат, использовали не стандартный большой японский лук (ооюми; дайкю), а удобный в переноске маленький лук (коюми; сёкю) типа ханкю – «половинный лук» или риманкю – «маньчжурский лук».
Такие разновидности лука были распространены в Китае и Корее. Обеспечивая стреле очень высокую начальную скорость, они были чрезвычайно эффективны на небольшом расстоянии. Японские «невидимки» прекрасно знали эти качества ханкю и стали изготавливать свои луки по корейским образцам.
Корейский лук представляет собой разновидность так называемого монгольского лука. Это сложносоставной композитный рефлексирующий лук, изготавливаемый из дерева, сухожилий, китового уса и ряда других материалов. При снятой тетиве лук выгибается в сторону спинки, образуя почти овал. Поэтому, надевая тетиву, стрелок фактически выгибает его в обратную сторону. Это обеспечивает огромную мощь корейского лука. Исследователи отмечают, что лучшие образцы корейских луков были мощнее, чем превосходящие их по размерам большие луки ооюми. Стрелы для корейского лука изготавливали из бамбука или металла. По длине они были равны длине лука и достигали до 90 см.
Для защиты от влаги лук ханкю со снятой тетивой (от постоянного натяжения тетива растягивается, из-за чего снижается сила лука) обычно помещали в бамбуковую трубку-пенал.
Натягивание мощного ханкю с помощью ног
Японские луки ханкю были несколько хуже по качеству, чем корейские, но и они были отнюдь не игрушками. В «Цутикэ-дзё сохай ки» («Сказания о двух разрушениях замка Цутикэ-дзё») рассказывается: «В 8-й год Эйроку (1565) войска провинции Ава численностью в 600–700 всадников примчались со стороны деревни Идо Кусакари… Хотя они подобрались близко, были верхом и стреляли из луков, победил всё же воин по имени Такэноути Таюдзаэмон. Он был прекрасным стрелком из лука ханкю и, спрятавшись на равнине, сразил четырех или пятерых пеших и конных воинов врага и тем самым совершил несравненный подвиг».
Помимо своего основного назначения как оружия убийства, луки ханкю широко использовали для сигнализации, устройства поджогов, освещения ночью. Поэтому ниндзя применяли стрелы с самыми различными наконечниками в виде свистулек, бомбочек, зажигательных снарядов (хия), с капсулами для помещения внутрь донесений и т. д.
Энциклопедический словарь «Бугэй рюха дайдзитэн» называет около десятка школ, кодифицировавших технику стрельбы из «половинного» лука. Судя по его данным, наибольшее распространение луки ханкю получили в княжестве Сэндай на севере острова Хонсю, где возникли такие школы, как Такэбаяси-рю (основана Такэбаяси Хаято), То-рю (основана Ёсимори Масааки, который назвал свое искусство ханкю какю сяхо-но дэн – «традиция стрельбы из половинного и огненного луков»), Хатиман хикимэ-рю (Хатиман-рю, Явата хикимэ-рю; основана Нагасаки Янагия). Однако, скорее всего, популярность ханкю в районе Сэндай была связана не столько с какой-то особой активностью тамошних ниндзя, сколько с влиянием военного искусства айнов, использовавших небольшие, отличные от японских, луки.
Лук ханкю, бамбуковая трубка-пенал для него и различные виды стрел
Влиятельная школа стрельбы из ханкю возникла и на противоположном конце Хонсю, в княжествах Такамацу и Окаяма. Эта школа называлась Асакура-рю (Асакура ити-рю). В ней использовались охотничьи луки – «малый воробьиный лук» (судзумэ ко-юми) и «ивовый лук» (янаги-юми).
Стрельба из лука в школе Хэки-рю (рисунок из наставления по школе Хэки-рю «Хэки сэй-рю бусядзюцу. Сякэй-но дзу»)
Помимо названных выше школ стрельбы из ханкю, «Бугэй рюха дайдзитэн» упоминает также Сайдзё-рю, Сидо-рю и Хандэн-рю, но не сообщает о них никаких фактов.
Чтобы еще больше облегчить переноску малого лука, «ночные демоны» изобрели походный складной лук-табиюми, который при помощи шарнирного соединения складывался пополам. Поскольку табиюми складывался во внешнюю сторону, такая конструкция никак не сказывалась на его убойной силе. Такой лук можно было легко спрятать под одеждой, а его небольшие стрелки – скрыть с внутренней стороны большой соломенной шляпы.
Основатель Хэки-рю Хэки Дандзё передает секреты своей школы Ёсиде Сигэкате (рисунок из «Хэки-рю кюхо юрай»)
Говоря о стрельбе из лука, невозможно пройти мимо того факта, что провинция Ига подарила Японии одну из важнейших школ кюдзюцу, оказавших определяющее влияние на всю японскую традицию стрельбы из лука. Речь идет о Хэки-рю.
Школа Хэки-рю была основана Хэки Дандзё Масацугу, которого называют «отцом кюдзюцу Нового времени». Единой версии биографии Хэки Дандзё не существует. Одни источники называют его жителем провинции Ямато, другие – провинции Оми, но, согласно самой убедительной и поддерживаемой большинством текстов версии, он был уроженцем провинции Ига. По данным «Санкоку дзиси» («Географическое описание трех провинций»), род Хэки был ветвью знаменитого клана ниндзя Цугэ.
Хэки-рю оказала огромное влияние на всю традицию японского искусства стрельбы из лука. Ее ответвления можно найти во многих провинциях Страны восходящего солнца, от самого севера Хонсю (Хэки Ёсида-рю княжества Айдзу) до Кюсю, но наибольшее распространение она получила в центральных провинциях Хонсю: в Ямато, Ига, Оми и других.
Ниндзя с «половинным луком» ханкю
Среди ответвлений Хэки следует отметить прежде всего такие школы, как Ига Хэки-рю (Ямато Хэки-рю; основана Хэки Ядзаэмон Норицугу (Норимоти), младшим братом Хэки Дандзё Масацугу), Ясумацу-рю (создана Ясумацу Сакон Ёсицугу, уроженцем провинции Ига и учеником Хэки Дандзё Норимоти), а также Ёсида-рю (основана Ёсида Скэдзаэмон Тоёцуна). Искусство последней носит название синобия-дзюцу – «искусство шпионской стрельбы из лука». Возможно, это прямое подтверждение того факта, что достижения Хэки-рю не прошли мимо «невидимок» из Ига.
В заключение разговора о стрельбе из лука хотелось бы отметить еще школу Исибаси-рю, основанную Исибаси Тадахиро из княжества Айдзу, в которой преподавались методы использования отравленных и зажигательных стрел (докухия) и стрельбы из ружей стрелами (ятэппо).
Фукия – «стрельба стрелками из духового ружья» (фукибари – «стрельба иглами из духового ружья»)
Духовые трубки фукиядзуцу до 2 м длиной, стреляющие стрелками, издревле применялись японцами на охоте. Позаимствовав саму идею у охотников, японские диверсанты и тайные убийцы сильно видоизменили оружие, превратив его в коротенькую трубочку длиной около 30 см, которую можно легко спрятать или замаскировать, например под флейту. Кстати, самые обычные японские флейты сякухати сами по себе можно использовать как духовые трубки. Впрочем, Хацуми Масааки утверждает, что иногда для убийства ниндзя пользовались и дальнобойными длинными охотничьими трубками.
При стрельбе ниндзя целились в глаз противника, но абсолютной точности не требовалось, так как стрелки-фукибари (или фукия) обрабатывали смертоносными ядами, которые в случае попадания в кровь вызывали мгновенный паралич и смерть.
Ниндзя с фукибари-дзуцу
Стрелки отравляли следующим образом. Связав 3 иголки у основания в пучок и чуть-чуть разведя их жала, к основанию при помощи клея крепили хвостовик в виде воронки из бумаги, пропитанной терпким соком. В той части хвостовика, которая соприкасалась с иглами, проделывали 3–4 маленьких дырочки. Затем в воронку помещали вату, пропитанную сильнодействующим ядом, полученным из корня растения торикабуто [57], и крепили наконечник. Когда стрелка вонзалась во врага, под действием удара жидкий яд через дырочки попадал на иголки, а с них в кровь жертвы.
Помимо тайных убийств, ниндзя использовали фукиядзуцу для освещения помещений, смазав наконечник стрелки серой, запалив ее и выстрелив вверх; для пересылки своим товарищам во время тайного проникновения в стан врага посланий, скрытых в хвостовике стрелки, и т. д.
Духовые трубки фукибари-дзуцу и стрелки к ним
Бесшумность, высокая точность, возможность нападения с расстояния из засады (главный недостаток – неустойчивость полета при сильном ветре ввиду малого веса) – всё это делало фукиядзуцу излюбленным оружием тайного агента. Некоторые невидимки достигали подлинной виртуозности в обращении с ним. Энциклопедия «Бугэй рюха дайдзитэн» упоминает даже две рю, канонизировавшие фукибаридзюцу, правда, не сообщая о них никаких подробностей.
В книге «Ninjutsu history and tradition» Хацуми Масааки описывает оригинальную разновидность фукибари, представлявшую собой простейший бамбуковый насос и использовавшуюся для обливания врага ядовитой, поражающей глаза жидкостью или горючей смесью. К сожалению, в других работах упоминаний о таком оружии автор не нашел.
Сюрикэн
В Японии ручное метательное оружие – копья, дротики, топорики и т. д. – большого развития не получило. Исключение составляют, пожалуй, лишь знаменитые метательные лезвия, которые по-японски называются сюрикэн.
В популярном сознании сюрикэны неразрывно связаны с образом «воина ночи». Поэтому их нередко называют «звездами ниндзя». Однако в действительности метательным оружием такого рода широко пользовались все японские воины, хотя именно для ниндзя оно стало как бы «визитной карточкой». Звезды и стрелки можно было легко спрятать в одежде и использовать для тайного убийства исподтишка, что и предопределило их популярность в среде «невидимок». Зажав сюрикэны подходящей формы в обеих руках, ими можно колоть, рвать, вспарывать как кастетами в рукопашном бою. Кроме того, сюрикэны использовали как кресала при высекании огня, как вспомогательные средства при лазании по деревьям и т. д.
Различные виды сюрикэнов
Искусство метания сюрикэнов восходит к технике метания различных ножей – от танто до короткого меча вакидзаси, а также специальных метательных стрел утинэ. Считается, что предшественниками сюрикэнов были различные предметы снаряжения и вооружения, которые при условии некоторой сноровки можно было использовать для метания, вроде короткого дротика (кояри, тэяри), заостренной пилки на деревянной ручке (ядзири), ручного острия для пришпоривания коня (ума-бари) и т. д.
Применение сякэн в ближнем бою
В «Тайхэйки» рассказывается о некоем самурае, носившем на спине 36 больших стрел утинэ, бросками которых он поражал своих врагов.
В источниках можно найти даже описания использования в качестве метательного оружия короткого меча вакидзаси. Например, в «Осака гунки» рассказывается: «Огасавара Тадамаса был кастеляном замка Акасэки-дзё, и когда прибыли враги, его пронзили копьем сквозь нагрудную плиту доспеха. Он метнул свой вакидзаси в качестве сюрикэна и спасся бегством».
Подобный случай описан и в «Дзёдзан кидан», где сообщается о том, как Такэда Кацуёри в 1574 г. совершил попытку захватить замок, принадлежавший Суганума Садамицу. Семью Суганума предали, и падение замка было неизбежно. Поэтому военный совет принял решение прекратить сопротивление, а сам Суганума вместе с Ямагути Горосаку и с еще одним товарищем попытался спастись бегством из горящего замка. Самураи Такэда бросились вдогонку. Когда беглецы расстреляли все свои стрелы, а враги подобрались к ним почти вплотную, Ямагути Горосаку выхватил вакидзаси, метнул его в одного из преследователей, но промахнулся и был убит.
Правильный хват крестообразной «звездочки» при использовании в качестве кастета
Видов сюрикэнов существует огромное множество, но в целом все метательные снаряды такого рода можно разделить на 2 группы: метательные «стрелки» бодзё-сюрикэн («сюрикэн в виде палочки») и метательные пластинки сякэн (курумакэн – «меч-колесо»).
Бодзё-сюрикэн, в свою очередь, разделяются на палочкообразные (хасидзё[58]), клинообразные (кусабигата), веретенообразные (босуйгата), пластинчатые (хэйтёгата), иглообразные (харигата), гвоздеобразные (кугигата), ножеобразные (тантогата) и др. Всего специалисты насчитывают до 50 видов бодзё-сюрикэн.
Техника метания таких сюрикэнов изучалась во многих школах будзюцу: в Катори синто-рю, Нэгиси-рю и др. Однако ниндзя из Ига и Кога предпочитали им знаменитые «звездочки» сякэн. Видов сякэн также известно немало: крестообразные (дзюдзи), шестиконечные (роппо), звездообразные (хосигата), восьмиконечные (хаппо), свастикообразные (мандзи), трехлучевые (санко), в виде железного кольца (тэккан), «свастики с плавными изгибами» (нагарэ-мандзи), отверстия от гвоздя (кугинуки), «ежика» (тэцумари) и т. д. Их тоже насчитывают свыше 50. Особо следует остановиться, пожалуй, на таких видах сякэн, как тэцумари-сюрикэн и мандзи-сюрикэн. Тэцумари-сюрикэн изготавливали из двух металлических колец в форме колеса ветряной мельницы. А мандзи-сюрикэн и нагарэ-мандзи обрабатывали ядами, они предназначались для причинения царапин.
В дошедших до наших дней школах, в программу обучения которых включено сюрикэндзюцу – в Катори синто-рю, Нэгиси-рю и др., используются самые различные способы метания сюрикэнов. Броски выполняют из разных позиций-камаэ, по разным траекториям.
В технике метания бодзё-сюрикэн различают бросок без оборота (тёку-дахо) и бросок с полуоборотом (ханкайтэн-дахо). При броске вращение вокруг поперечной оси стараются свести к минимуму. Хорошо отбалансированный бодзё-сюрикэн летит почти по прямой траектории. Проще всего вонзить в цель сюрикэн, заточенный с обоих концов.
Сякэны же метали, как правило, сериями, очень быстро, один за другим. Бросают их обязательно «с подкруткой», что обеспечивается смещением захвата к периферии снаряда и «щелчковым» движением кисти. Благодаря вращению полет пластины становится более устойчивым, а при горизонтальном броске пластина своей плоскостью опирается на воздух (эффект крыла), что значительно увеличивает дальность броска.
Однако Нава Юмио отмечает, что в старинных наставлениях по ниндзюцу мы нигде не найдем описаний способов метания сюрикэнов. Вероятно, этот факт можно истолковать двояко. С одной стороны, сюрикэны могли считаться секретным оружием, и в таком случае ученик мог получить наставления об их использовании только из уст своего наставника. Однако, учитывая широкое распространение сюрикэнов среди японских воинов, это представляется маловероятным. Скорее, способы метания лезвия попросту не были кодифицированы, и каждый боец вырабатывал собственные способы бросков.
Утинэ
Ниндзя должен был научиться метать сюрикэны из любого положения – стоя, сидя на коленях, лежа, на бегу, под любым углом, правой и левой руками, по разным траекториям, с выхватыванием из разных мест – из-за отворота куртки, из-за пояса, из нарукавников или обмоток и т. д. Например, в Катори синто-рю в разделе сюрикэндзюцу изучаются 7 базовых способов метания (омотэ-но сюрикэн), 8 способов средней сложности (гогё-но сюрикэн – «сюрикэны пяти первоэлементов») и 9 секретных способов (гокуи-но сюрикэн).
Различные виды бо-сюрикэнов. Верхний ряд – сюрикэны школы Катори синто-рю, нижний ряд – сюрикэны Нэгиси-рю
В качестве основных способов метания сюрикэнов можно назвать следующие:
Тодзи-но ката – метание сюрикэна рукой, разноименной впередистоящей ноге, вертикальным движением сверху вниз;
Хон-ути – метание сюрикэна рукой, одноименной впередистоящей ноге, вертикальным движением сверху вниз;
Ёко-ути – метание сюрикэна рукой, одноименной впередистоящей ноге, горизонтальным движением;
Гяку-ути – метание сюрикэна рукой, одноименной впередистоящей ноге, вертикальным движением снизу вверх;
Дза-ути – метание сюрикэна вертикальным движением сверху вниз в положении сидя на пятках (сэйдза);
Хандза тодзи-но ката – тодзи-но ката в положении на одном колене;
Хандза хон-ути – хон-ути в положении на одном колене;
Хандза ёко-ути – ёко-ути в положении на одном колене;
Хандза гяку-ути – гяку-ути в положении на одном колене.
Более сложные и специфические варианты метания сюрикэнов включают:
Нэ-ути – метание сюрикэнов в положении лежа;
Дзюдзи-ути – одновременное метание двух сюрикэнов в две стороны, при котором правая рука выполняет бросок вертикальным движением сверху вниз в форме тодзи-но ката, а левая – бросок ёко-ути;
Онкэн-ути – «метание скрытых сюрикэнов» с мгновенным выхватыванием из потайных кармашков;
Интю-ути («[метание, оставаясь] в тени») – бросок из положения лежа ничком на земле с мгновенным вставанием и последующей сменой позиции;
Хая-ути («быстрое метание») – способ метания, при котором сюрикэны бросаются один за другим правой рукой, а большой палец левой руки, сжимающей несколько лезвий, движением, напоминающим выдвигание карты из колоды, один за другим подает «снаряды».
Различные виды сякэнов школ Ига-рю, Кога-рю, Ягю-рю, Кобори-рю, Кодэн-рю, Сёсё-рю
Сюрикэны совсем необязательно метали по одному. Известны способы метания одновременно двух и трех сякэн. Благодаря одному такому броску ниндзя мог разом оставить своего преследователя без обоих глаз, ранить обе ноги.
На какой же дистанции сюрикэн действительно опасен? Нава Юмио указывает, что пуля японского фитильного ружья обладает убойной силой на дистанции около 55 метров, стрела, выпущенная из лука, – на дистанции около 30 метров, бодзё-сюрикэн – на дистанции в 7–8 метров, а сякэн – 12–16 метров. О скорости метания сюрикэнов рассказывает следующая пословица, имевшая хождение среди последователей будзюцу: икки гокэн – «один вдох-выдох, пять ножей», а согласно Наве Юмио, пять сякэнов бросают за 10–20 секунд.
Техника метания бодзё-сюрикэн: вверху – бросок без оборота (тёку-дахо), внизу – бросок с полуоборотом (ханкайтэн-дахо)
При этом дистанция боя с противником, вооруженным копьем, алебардой или кусари-гамой, составляет около 5 с половиной метров. Дистанцию в 12–15 метров противник пробегал за каких-нибудь 3–4 секунды. Будучи вооружен копьем, он выходил на удобную для себя дистанцию в итоге быстрее. Следовательно, у бойца, вооруженного сякэном и тем более бодзё-сюрикэном, при лобовом столкновении времени хватало лишь на 1, максимум 2 броска в стремительно набегающую цель. В такой ситуации вряд ли можно было вести эффективный прицельный огонь. Скорее бросок сюрикэна преследовал цель напугать противника, задержать, отвлечь его внимание. Затем надо было переходить к бою на стандартном оружии, каковым чаще всего был меч. Поэтому во всех школах, включавших раздел сюрикэндзюцу, изучались способы метания с последующими ударами мгновенно выхваченным мечом.
Приемы метания и хваты сюрикэнов. Вверху слева – движение руки при броске ёко-ути, справа – движение при броске хон-ути, под ними – движение руки при броске гяку-ути, справа – правильный способ хвата бодзё-сюрикэн, внизу – правильный хват дзюдзю сякэна
Мишенями при метании сюрикэнов были глаза, точка между глаз (микэн), виски (комэками), дыхательное горло, область сердца, различные уязвимые места на руках и ногах (как правило, те, где артерия проходит неглубоко) и другие. Так как все главные мишени находятся на лице, метание сюрикэнов отрабатывалось на круглой мишени диаметром около 24 см. Считается, что именно таково среднее расстояние от точки микэн до яремной ямки. Впрочем, сами ниндзя называли сюрикэндзюцу «искусством попадания раз из трех попыток» (самбука-но дзюцу), имея в виду, что попадание в мишень хотя бы одного сюрикэна из трех уже является успехом. Поэтому умение в мгновение ока осыпать область мишени градом сюрикэнов ставилось выше умения попасть 100 раз из 100. Кроме того, ставка делалась и на яд, покрывавший лезвие. В качестве последнего часто использовались обычный конский навоз и дорожная пыль, изобиловавшие столбнячными палочками.
Сюрикэны использовали не только для нанесения урона живой силе врага. Ниндзя прорезали ими стены, загородки и ширмы, поддевали гвозди, просверливали дырочки для наблюдения, взламывали замки, использовали как подножки при лазании по деревьям и стенам и т. д. и т. п.
В рамках каждой из крупных традиций ниндзюцу – Ига-рю, Кога-рю и Нэгоро-рю – сложились одноименные школы сюрикэндзюцу, но мы не располагаем о них практически никакой конкретной информацией.
Техника метания бодзё-сюрикэн: вверху – тодзи-но ката; во втором ряду слева – ёко-ути; справа – хон-ути; в третьем ряду слева – дза-ути; справа – гяку-ути; в нижнем ряду (слева направо) – хандза тодзи-но ката, хандза гяку-ути, хандза ёко-ути, хандза хон-ути
Считается, что ниндзя носили сякэны в кожаном мешочке на правом боку, а также рассовывали по разным потайным кармашкам: за отворотом, за спинной дощечкой брюк-хакама, в поясе. Бодзё-сюрикэны скрывали в нарукавниках, ножных обмотках, в оплетке ножен и т. д. Ниндзя могли иметь с собой до двух десятков сякэнов и с десяток бодзё-сюрикэнов.
Звездочки-сякэны изготавливали самых разных размеров. Размер зависел от роста владельца, его веса, физической силы, предполагаемой дистанции метания и т. д. Чаще всего встречаются образцы диаметром от 115 до 175 мм. Соответственно вес звездочки варьировался в диапазоне от 5 до 30 моммэ.
Легкие по весу сюрикэны можно метать с большой скоростью, но точность при этом остается низкой, а раны получаются неглубокими. Зато их можно носить в большом количестве. «Скорострельность» при метании тяжелых «звездочек», напротив, ниже. Но они лучше идут в цель, ими можно причинить очень тяжелые раны.
Толщина «звездочек» также сильно варьировалась. Они могли быть тонюсенькими, как лезвие бритвы, или очень толстыми – до 1 бу (3,03 мм). Обычно сякэны имели утолщение в центре, и их лучи плавно истончались к кончикам. Это обеспечивало «звездочке» лучшую устойчивость в полете и, соответственно, точность попадания.
На общем фоне выделяется сэмбан-сюрикэн, считающийся фирменным оружием школы Тогакурэ-рю, возглавляемой Хацуми Масааки. У этой разновидности сюрикэна, имеющей почти квадратную форму, центральная часть тонкая, а края толстые. Такая форма также обеспечивает довольно высокую эффективность «огня».
Обычно сюрикэны выковывали из высококачественной стали и во время доводки истончали в нужных местах при помощи напильника. Процесс изготовления многолучевых сюрикэнов был довольно сложным и трудоёмким. Как правило, их вырубали при помощи зубила из толстой пластины, а затем доводили до кондиции напильником.
Нава Юмио подробно описывает процесс изготовления дзюдзи-сюрикэна (крестообразного сюрикэна) весом в 20 моммэ. Для этого брали стальную болванку весом около 23 моммэ. Ее сильно накаляли и расплющивали в круглую лепешку. Затем, стараясь не истончить болванку в центральной части, постепенно ударами молота делали 4 усика, придавая болванке общую форму дзюдзи-сюрикэна с толстой центральной частью и плавно истончающимися к кончикам лезвиями. Затем напильником удаляли с заготовки лишний металл, доводя вес до необходимых 20 моммэ, шлифуя форму, чтобы «звездочка» была без неровностей и зазубрин, и заостряя кончики лезвий.
Если же изготавливался восьмилучевой сюрикэн, то сначала делали крестообразный сюрикэн, а затем четыре его лезвия после накаления при помощи зубила делили пополам и разводили немного в стороны. Затачивать лезвия нужно было равномерно с обеих сторон, иначе точность бросков была бы крайне низкой.
Особую сложность в изготовлении «звездочек» представляла закалка лезвий. Всем «лучикам» нужно было придать одинаковую твердость, так как в противном случае они могли сломаться или погнуться, сделав невозможным применение «звездочки». Конечно, для того чтобы нагреть заготовку и бросить ее в холодное масло, большого ума не требовалось, но при такой технологии лезвия нередко ломались, и вся работа шла насмарку. Поэтому требовалось найти какой-то более щадящий способ закалки. Кроме того, необходимо закалять только самые кончики «лучиков» «звездочки», чтобы она не утратила своей прочности и не разлетелась на куски при сильном ударе о твердую поверхность.
Техника метания бодзё-сюрикэн: вверху – переход от броска сюрикэна к удару мечом; в середине слева – нэ-ути; справа – интю-ути; внизу – дзюдзи-ути
Вариант поочередного нагрева и закалки лучиков не подходил ввиду малого размера изделия: попробуйте закалить один луч, а потом нагреть другой так, чтобы первый остался холодным. Поэтому ниндзя делали в центре «звездочки» маленькое круглое отверстие, в которое пропускали тонкий длинный стальной прут. Установив его в горизонтальное положение и быстро вращая на нем раскаленную «звездочку», ее лучики опускали в холодное масло, благодаря чему обеспечивалась закалка только нужных частей лезвия.
Отверстие в центре «звездочки» обычно не заделывали, так как через него можно было пропустить шнур, чтобы нанизать на него еще несколько сякэнов и сделать удобную в переноске связку. Однако из-за того, что сякэн с дыркой в полете издает легкий свист, иногда для полной шумовой маскировки отверстие заделывали свинцом.
Всем известно, что ниндзя стремились к полной невидимости в темноте и использовали темные коричневые костюмы, выкрашивали оружие и ножны в черный цвет. Точно так же и свои сюрикэны «невидимка» окрашивал в черный цвет, чтобы при метании ночью предательский отсвет лунного света не выдал его врагу.
Для этого перед закалкой раскаленный сюрикэн с усилием протирали куском шелка. Шелк горел, и его пепел намертво прилипал к поверхности железа. В результате сюрикэн становился совершенно черным. Такое черное покрытие не только обеспечивало невидимость оружия, но и защищало его от ржавчины.
Цубутэ – «метательные камни»
Цубутэ в тайных наставлениях ниндзя описываются как снаряды для пращи. Они представляли собой округлые или восьмиугольные пластинки диаметром от 4 до 5 см и толщиной более 1 см, выкованные из каленого железа и заточенные по окружности. Их применяли как метательное оружие. Поскольку цубутэ позволяли разить врага на довольно большом расстоянии – в несколько десятков метров, ниндзя носили их по 20 штук в кожаном мешочке на поясе.
Арарэ – «град»
Арарэ – это еще один образец метательного оружия ниндзя, применявшийся на более близком расстоянии, чем цубутэ. Если «снаряды» цубутэ метали по одному, арарэ нужно было сыпать «словно дождь с градом», пригоршнями, штук по десять зараз, прямо в лицо врагу. Кроме того, иногда арарэ разбрасывали на земле в надежде, что проколотая нога отобьет у преследователя охоту гоняться за «призраком».
Арарэ могли быть самых разных видов: похожими на водяной каштан; пирамидальными; словно собранными из двух крестообразных сюрикэнов (вроде миниатюрных противотанковых заграждений) и др. Изготавливались они из каленого железа диаметром 4–5 см.
Переносили арарэ либо в бамбуковых трубках, либо в кожаных мешочках на поясе.
Арарэ
Мэцубуси – «разрушитель глаз»
Под таким громким названием скрываются различные ослепляющие порошки, упоминания о которых встречаются в ряде источников по ниндзюцу. Их выдували или просто кидали в глаза противника, чтобы временно (или навсегда) ослепить его и выиграть драгоценные мгновения для бегства. В наставлениях ниндзя описано несколько рецептов мэцубуси:
1) пережженная в порошок икра жабы-хикигаэру в смеси с железными опилками (способна совершенно лишить врага зрения);
2) прокаленная смесь наждака, песка и сока красного перца;
3) смесь ладана, пыли, железных опилок, стрихнина (растение Strychnos Nuxvomica L.) и загадочных тако, томи и роун, перевода которых не найти даже в японских толковых словарях;
4) мелкие зернышки свинца;
5) смесь золы, зерен красного перца, стрихнина и азотной кислоты (попадая в дыхательные пути, вызывает мгновенную потерю сознания и смерть).
В бою ниндзя мог сыпануть таким порошком в лицо противника из бамбуковой трубки, заделанной с одного конца и открытой с другого, или из ножен своего меча, начинить им скорлупу яйца или бумажный мешочек и в таком виде запустить в супостата. Мог выдуть его из трубки. Специально для применения мэцубуси ниндзя разработали особую модель веера с двумя бумажными стенками, между которыми насыпали мельчайший сильнодействующий ядовитый порошок. Взмахнув веером в сторону жертвы с наветренной стороны и распылив в воздухе даже ничтожное количество этого порошка, шпион мог моментально отправить на тот свет ничего не подозревающего врага.
Приспособление для выдувания ослепляющей пыли (мэцубуси), замаскированное под свисток
Оригинальным приспособлением для распыления мэцубуси было подобие свистка с трубкой, вставляемой в рот, коробочкой с порошком и с выходным отверстием. Ниндзя стоило лишь подуть в «свисток», и в лицо противнику летело целое облако пыли, поражающей глаза и дыхательные пути. Интересно, что аналогичными приспособлениями в эпоху Токугава при задержании преступников активно пользовались полицейские.
Завершая разговор о мэцубуси, нужно отметить, что в западной литературе получило распространение неверное прочтение иероглифов, которым записывается слово мэцубуси – «мэцубиси».
Потайное оружие ниндзя
Действуя на территории врага, ниндзя не должен ни на секунду забывать о том, что все вокруг – враги, и нужно всегда быть готовым дать им отпор. Однако у «невидимки» далеко не во всех случаях есть возможность использовать стандартное оружие. На этот случай «воины ночи» припасли немало хитроумных вариантов скрытого оружия, которые можно постоянно скрытно носить с собой.
Какутэ – «рогатая рука»
Какутэ
В разных источниках название этого оружия записывается разными иероглифами. Его именуют то какутэ, что, в зависимости от используемых иероглифов, может переводиться как «рогатая рука» или «удар рогом», то цунодэ – «рогатая рука», то какусю – «драгоценный камень с рогом», то какуси – «потайное [оружие]» или тако-но цумэ – «соколиный коготь». Но во всех случаях имеется в виду одно и то же потайное оружие: кольцо с несколькими шипами, надеваемое на палец. Чтобы шипы не ломались при полосовании вражьего мяса, их делали четырехгранными и довольно толстыми. Известны образцы с двумя, тремя, четырьмя и даже шестью шипами. Ширина самого кольца варьируется от 2 до 3 бу. Кольцо старались делать довольно тонким, так как чересчур толстое кольцо распирает пальцы в стороны, что ослабляет захват при сжимании вражеской руки. Материалом для изготовления какутэ, как правило, служило железо или желтая медь. Какутэ либо выдалбливали из цельной пластины, либо сворачивали из полоски металла. При этом концы полоски могли просто соприкасаться или накладываться друг на друга. Шов сваривали или заделывали при помощи воска. Какутэ изготавливали для конкретного человека так, чтобы они могли относительно свободно вращаться на пальце. Шипы же либо вырезали, либо крепили при помощи сварки.
Хаятэдзё. Это оригинальное приспособление, развивающее идею какутэ, широко использовали полицейские эпохи Токугава
Какутэ – оружие чрезвычайное маленькое и неприметное. Это и определяло его огромную привлекательность для ниндзя. Обычно боевое кольцо какутэ надевали таким образом, чтобы шипы были обращены в сторону ладони. Если применяли одно кольцо, его надевали на средний палец, если два – то на средний и указательный. Иногда «ночные демоны» использовали сразу три кольца. Тогда какутэ надевали еще на большой палец.
В бою какутэ используют главным образом при захватах, намертво зажимая в руке запястье или лодыжку врага. Шипы при этом глубоко впиваются в тело противника, сковывают его движения и причиняют сильную боль. Ими можно прихватить также челюсть снизу или щеку. Захват же горла ведет к разрыву сонных артерий и смерти противника. А чего стоит пощечина какутэ, разрывающая щеку так, что в рот можно заглянуть с непривычного угла, а кровь свищет во все стороны! До наших дней дошли предания, утверждающие, что мастер борьбы, овладевший ударом ребром ладони «рука-меч» (тэгатана, или сюто), был способен отрубить голову псу или человеку. Проделать такое голой рукой, конечно, нереально, каким бы сильным и быстрым ни был удар. Но если эта рука сжимает какое-нибудь потайное оружие вроде того же какутэ, сделать это не так уж трудно. Помимо всего прочего, раны, причиненные рвущим воздействием какутэ, практически не зарастают.
Малый размер боевого кольца какутэ сильно облегчает его переноску. Какутэ можно носить в поясе, в нижней части рукава кимоно, служащей карманом, в бумажнике, в кувшине, в пучке волос или прямо на пальце, повернув шипами вовнутрь. Интересно, что в последнем случае шипы не причиняют ни малейшего неудобства. Дело в том, что короткие шипы не могут проткнуть кожу и вонзиться в мясо, а относительно длинные можно разместить таким образом, что они совсем не будут мешаться.
В эпоху Токугава идея какутэ нашла свое развитие в виде «быстроруких замков» хаятэдзё, которые применяли полицейские.
Тэккэн – «железный кулак»
Большое место в арсенале «воинов ночи» занимают различные кастеты. Кастет в каком-то смысле – идеальное оружие для шпиона. Ввиду малого размера его можно легко укрыть под одеждой или в дорожном узле, а такую штучку, как палочка конго, – выдать за приспособление для массажа, о котором никто и не подумает, что им можно запросто проломить висок или раздробить кость.
Различные виды кастетообразного оружия
Тэккэн – это, пожалуй, самая внушительная разновидность кастета. Он представлял собой железную полосу с шипами с наружной стороны и с отверстием для продевания пальцев. Таким кастетом можно наносить прямые и косые удары, блокировать оружие противника. Кастеты-тэккэны изготавливали самыми разными способами: выковывали, сваривали из латунного железа, вырезали из железной пластины, склепывали, отливали и т. д. Обычно их делали под конкретного владельца, такого размера, чтобы он без большого труда мог продеть в отверстие свои пальцы. Известные образцы тэккэнов имеют толщину 10–12 мм.
Кастеты тэккэн
Процесс изготовления тэккэна был очень прост. В вырезанной в форме полумесяца железной пластине при помощи зубила тоже в форме полумесяца выдалбливали отверстие, в которое продевали четыре пальца.
Помимо кастетов в форме полумесяца встречаются также образцы в форме тонкого серпа, топорища, похожего на раскрытый веер, или с тремя или четырьмя мощными острыми зубьями.
В схватке ниндзя мог использовать один тэккэн или орудовать сразу двумя. При переноске кастеты легко спрятать в подмышечных впадинах. Помимо своего прямого убойного назначения, тэккэн использовали также вместо кресала при высечении огня.
Конго
Особо нужно сказать о короткой ладонной палочке явара (конго), которую делали такой длины, чтобы ее концы выступали из кулака на пару сантиметров с каждой стороны. Первоначально палочка конго использовалась в буддийских ритуалах и изготавливалась из сандалового дерева. Для ниндзя она была привлекательна прежде всего своей портативностью. Кроме того, вместо нее можно было запросто использовать различные предметы обихода: веер, флейту, курительную трубку и даже палочки для еды, имевшие повсеместное хождение на Дальнем Востоке.
Известен добрый десяток вариантов хватов явары в бою. Зажав палочку поперек ладони в кулаке, ниндзя мог использовать различные ударные, болевые и рычажные движения. Прижав один конец сверху большим пальцем, конго тривиально использовали для проламывания основания черепа жертвы ударом сзади. Диагональный хват обеспечивал точность попадания в уязвимую точку. Иногда палочку зажимали в развилку между мизинцем и безымянным пальцами и однновременно – между указательным и большим пальцами. Такой хват хорошо подходил для болевого воздействия на кость при захватах за кисть. Известен также хват, когда палочка и большой палец образовывают клешню, которой проводят ущемления мышц, сдавливают гортань или сонную артерию.
Вообще, явара – прекрасное оружие, позволяющее неожиданно поражать горло, шею, глаза, сердце. Натренированный боец способен пронзать ею мягкие части тела противника не хуже, чем ножом, особенно если палочка с ударной стороны спилена наискось или слегка заточена на конус. Чаще всего явары использовали как парное оружие, по одной в каждой руке.
Тэноути
Тэноути
Тэноути можно назвать разновидностью конго. Особенностью этого оружия является веревочная петелька посредине палочки, в которую продевается средний палец руки. Используют тэноути почти так же, как явару, но, в отличие от последней, ею можно бить еще и плашмя, как бы давая пощечину противнику. В этом случае основной мишенью является переносица. Ломающий ее удар вызывает обильное кровотечение и болевой шок, но не ведет к смерти. Поэтому ниндзя нередко использовали тэноути при захвате в плен, а впоследствии это оружие было принято на вооружение токугавскими полицейскими.
Сунтэцу
Сунтэцу
Сунтэцу – это почти та же самая палочка тэноути, но изготовленная из стали. К железной спице сунтэцу на металлической оси крепится железное кольцо, позволяющее спице свободно вращаться. Концы спицы несколько истончались, благодаря чему ими можно пробить любую кость и даже кожаный доспех рядового пехотинца.
Докко
Различные виды буддийских ваджр докко, использовавшихся ниндзя, переодетыми в священников, в качестве кастетов
Докко – это ритуальный символический предмет эзотерического буддизма. Он символизирует алмазную молнию-ваджру, всепобеждающее могущество знания, одолевающего невежество. В индуизме ваджра считается любимым оружием бога Индры. Согласно буддийской традиции, Индра рассекает им врагов Закона Будды пополам. Японские ниндзя также сумели оценить по достоинству это «всепобеждающее оружие» и активно пользовались им, орудуя под видом буддийских монахов, для отправления на тот свет «грешников», мешающих «торжеству Закона». В целом техника использования докко совпадает с техникой применения конго.
Применение докко
Матахасами
Матахасами
Это еще одна разновидность малого оружия, используемого как кастет. По форме она походит на знакомую всем с детства рогатку. Этой «рогаткой», изготовленной из толстой стали высшего качества, ловили меч противника, стараясь вырвать его из рук или сломать, тыкали в глаза и т. д.
Применение матахасами
Тэцубиси, игадама, докубари, хиси
Для прикрытия своего отхода «воины ночи» щедро рассыпали за собой на земле своеобразные «противопехотные мины» – металлические колючки, подобные использовавшемуся на Руси «чесноку». При наступании на «чеснок» в обуви и тем более босиком человек получал весьма серьезные раны, которые к тому же, если «колючки» были обработаны ядом, могли оказаться смертельными, и лишался возможности продолжать преследование. Добавим, что в темноте разбросанные по земле миниатюрные «чесночные мины» совершенно не видны.
Известно несколько вариантов такого «чеснока», но все они имеют одну общую особенность: как их ни бросай – один шип всё равно будет торчать вверх. Самым распространенным образцом были тэцубиси – «железные каштаны». Свое название тэцубиси получили от плодов водяного каштана хиси, имевших аналогичную пирамидальную форму.
Изготавливались тэцубиси довольно просто, что и определило их популярность среди ниндзя. Известно два способа изготовления тэцубиси. В первом железную пластинку в форме вытянутого овала с заостренными концами надрезали по краям и образовавшиеся усики длиной около полутора сантиметров разводили в разные стороны. В другом варианте бралась металлическая пластинка с одним уже готовым усиком, а из более широкой ее части вырезались три усика, которые затем разводили в разные стороны. В более сложных вариантах тэцубиси усики снабжались зазубринами, не позволявшими удалить «колючку» из ноги.
Применение тэцубиси
Применялись и более шипастые варианты тэцубиси, по внешнему виду напоминающие противотанковые заграждения. Их называли курума-биси – «колесообразные хиси».
Сами хиси в высушенном виде – за неимением лучшего – иногда также использовались в качестве «чеснока». У хиси было одно неоспоримое преимущество: поскольку водяные каштаны в изобилии произрастают по всей территории Японии, их можно было свободно носить с собой, ни у кого не вызывая подозрения. По-видимому, именно хиси и были первым образцом «чеснока», которым пользовались в старину ниндзя, и лишь позднее появились тэцубиси и еще более сложные в изготовлении игадама.
Курума-биси
Игадама, «шарики из Ига», представляли собой стальные или железные шарики, снабженные большим количеством толстых заостренных шипов. Так как игадама были гораздо тяжелее, чем тэцубиси, их можно было не только разбрасывать на дороге, но и метать пригоршнями во врага как уменьшенный вариант «града» арарэ.
Тэцубиси и заготовки для их изготовления
Ту же идею воплощают и докубари – «ядовитые иглы». Их изготавливали из плодов растений, которые многократно пронзали отравленными стальными иголками и разбрасывали на пути у врага.
Игадама (слева) и докубари (справа)
Помимо прикрытия отступления, ниндзя активно «минировали» всеми видами «чеснока» подходы к своим жилищам и веранды, окружавшие дома.
Скрытые клинки
До наших дней дошло некоторое количество различных вариантов скрытых клинков. Известны узкие клинки, спрятанные в деревянных тростях (сикоми-дзуэ). Ножи танто, замаскированные под курительные трубки (кисэру-сикоми), скрытые в декоративных шпильках, какие носили японские придворные красавицы (когай-сикоми), в рукоятях ручных бумажных фонариков (тётин-сикоми). Наконечники копий, запрятанные в пресс-папье (бунтин-сикоми), изготовленные из меди, или в теле деревянных тренировочных мечей (бокуто-сикоми). В некоторых образцах бокуто-сикоми наконечник копья запрятан в рукоять тренировочного меча. При попытке противника выхватить бокуто из-за пояса ниндзя – жест в общем-то разумный, так как этой тяжелой тверденной дубовой дубиной можно запросто отправить человека на тот свет – в руке у него вместо всего деревянного меча неожиданно оказывалась лишь рукоять. А ниндзя, придерживавший свое потайное оружие ниже рукояти левой рукой, одним уколом обнаженного наконечника пронзал ему грудь. Известны также серпы кусари-гама, у которых лезвие могло складываться, а цепь втягивалась внутрь рукояти. Резким движением можно было раскрыть лезвие и зафиксировать его специальной защелкой, а нажатием на фиксатор – выпустить наружу цепь с грузом. В другом варианте вместо цепи в полую рукоять серпа вставлялся нож танто, благодаря чему ниндзя получал возможность сражаться ножом и серпом одновременно, держа их в обеих руках.
Когай-сикоми и кисэру-сикоми
Так маскировали не только оружие, но и различные необходимые в разведывательной работе предметы, например подзорные трубы тоомэганэ. Нава Юмио, например, описывает один образец такой трубы, замаскированной под короткий меч вакидзаси.
Внешне эта труба выглядела как обычный меч с рукоятью, оплетенной тонкой нитью, с вплетенными по обеим сторонам мэнуки в форме зайца, и простыми дубовыми ножнами. Если потянуть рукоять, становится ясно, что ножны у этого хитрого меча-вакидзаси двойные и могут вытягиваться как телескопическая труба. Сдвинув металлическую головку на кончике ножен (кодзири), обнаруживают кристаллическое стеклышко. Такой же кристаллик обнаруживается и в головке рукояти (цука-гасира). Для этого тоже нужно отодвинуть в сторону серебряную пластиночку с изображением луны, прикрепленную к цука-гасира. Переменная длина «ножен» позволяет фокусировать изображение должным образом. Такая подзорная труба давала многократное увеличение, позволяя наблюдать за врагом с большого расстояния.
Эта скрытая подзорная труба произвела на Наву Юмио очень большое впечатление, и впоследствии он рассказал о своем открытии известному исследователю ниндзюцу и 14-му патриарху школы Кога-рю Фудзите Сэйко. Особенно его интересовало, зачем к рукояти были приплетены мэнуки в форме зайцев. Фудзита объяснил, что заяц – символ подзорной трубы тоомэганэ. Дело в том, что «заяц» – это один из двенадцати знаков зодиака («двенадцати ветвей»). И если начать с него отсчет, то знак «крыса» – по-японски «нэ», будет десятым – по-японски «то». Соответственно, фраза «десятый [знак зодиака] – крыса», если пожертвовать долготой «оо», будет звучать так же, как слово «подзорная труба»: «тоомэ-га нэ». Вот такой каламбур.
Нужно сказать, что такие ассоциативные значки на японском оружии нередки. Например, писатель Дзиндэ Тацуро отмечает, что на потайных видах оружия нередко встречаются изображения сливы (бай) и журавля (каку). Из китайского фольклора известна сказка о даосском мудреце и горном отшельнике Линь Хэцзине. В этой сказке есть строка «сделал сливу своею женой, а журавля своим ребенком». По-японски записывающие эту фразу иероглифы можно прочитать как «бай сай каку си». А какуси по-японски и есть «потайной», «скрытый».
Чтобы уметь читать знаки такого рода, ниндзя должен был блестяще знать поэзию и литературу, обладать хорошо развитым ассоциативным мышлением. Это позволяет по-новому взглянуть на «ночного воина», который умел не только красться во тьме и убивать одним броском сюрикэна, но был тонким ценителем изящных искусств и имел великолепное чувство прекрасного.
Фури-дзуэ – «маховая трость»
Дорожный посох фури-дзуэ известен также как тигирики. Фактически это кистень с удлиненной рукояткой. Фури-дзуэ представляла собой палку длиной около 130 см со скрытой внутри цепью с грузиком. Это прекрасное комбинированное оружие, которым можно колоть, наносить рубящие удары. Вылетающая неожиданно гирька, подвешенная на цепи, позволяла застигнуть противника врасплох и нанести ему удар в тот момент, когда он к этому совсем не был готов. В полости посоха можно было также спрятать выталкиваемую пружиной отравленную стрелку мэсаси – «выкалывающую глаза» (Тогакурэ-рю), ослепляющий порошок и т. д.
Тигирики школы Кираку-рю
Вакидзаси-тэппо
Одним из самых оригинальных видов потайного оружия был пистолет, замаскированный под короткий меч вакидзаси – вакидзаси-тэппо. Почему именно под вакидзаси? Дело в том, что в эпоху Сэнгоку короткие мечи разрешалось носить даже сельским старостам, ремесленникам и торговцам. Так что торчащий за поясом меч не вызывал ни у кого особого интереса.
Пистолет, замаскированный под короткий меч вакидзаси
Пистолет вакидзаси-тэппо, будучи вложен в ножны, выглядит как самый обычный короткий меч, но при извлечении его наружу показывается не клинок, а ствол. Дошедшие до наших дней немногочисленные образцы такого оружия представляют собой однозарядные гладкоствольные пистолеты, заряжаемые со стороны дула.
В другом варианте вакидзаси-тэппо не нужно извлекать из ножен для стрельбы. Просто ствол помещен в деревянный футляр, выполненный в форме стандартных ножен и покрытый кожей и лаком. Для стрельбы нужно сдвинуть в сторону кодзири – железный наконечник ножен, прикрывающий дульное отверстие. Это тоже однозарядный гладкоствольный пистолет, заряжаемый со стороны дула. Гарда такого меча имеет тонкий вырез, в котором зажат курок пистолета.
Третий вариант вакидзаси-тэппо представляет собой фитильный пистолет с прикрепленным тонким мечевым клинком. Фитиль этого пистолета выведен наружу через маленькое отверстие сбоку от куригата – отростка, за который крепится шнур меча. При ношении фитиль пропускается сквозь куригата.
Ядатэ-тэппо – «ружье, замаскированное под футляр для кисти»
Название этого оружия говорит само за себя. Известные образцы ядатэ-тэппо представляют собой однозарядные крупнокалиберные гладкоствольные пистолеты, заряжаемые со стороны дула, изготовленные из пушечной бронзы. При этом в ствол пистолета, как в обычный футляр, можно вложить кисть для письма, а шейкой приклада служит черный кувшинчик в основании ядатэ. Такой штуковиной можно пользоваться и как футляром для кисти, и как пистолетом.
Кисэру-тэппо – «ружье, замаскированное под курительную трубку»
Это скрытый фитильный пистолет, замаскированный под курительную трубку. Трубка изготавливалась из железа. Было достаточно закрыть ее дыхательное горло, завинтив его винтом, чтобы превратить ее в однозарядный пистолет.
Оружие куноити
Здесь пойдет речь о том потайном оружии, которое женщины-ниндзя могли использовать, устроившись на службу в дом знатного самурая или в княжеский замок.
Нужно сразу сказать, что знатные женщины и их служанки в Средние века в искусстве обращения с оружием мало в чем уступали своим мужьям и братьям. Японская история знает множество примеров, когда женщины сражались бок о бок с профессиональными воинами, а о мастерстве дам из самурайских родов в фехтовании алебардами сложено немало легенд.
Даже в мирные времена дамы из семей самураев и их служанки редко оставались без оружия. Выходя из замка на прогулку, они засовывали за пояс кинжал в специальном мешочке, затянутом шнурком.
Ну, а какое оружие использовали для самообороны японские леди в замке, в спальне госпожи или господина? Рассказывают, что служанки супруги одного из великих японских князей постоянно носили с собой за поясом с левой стороны в крошечных бумажных ножнах, напоминающих трубку из папье-маше, толстые иглы длиной около 10 см с кисточками из разноцветных шелковых нитей. В случае необходимости специально натренированная служанка-телохранительница запросто могла всадить такую иголку в какую-нибудь уязвимую точку человеческого тела (а их расположение «служанки» знали прекрасно) и отправить врага к праотцам.
Вообще, иглы были одним из самых популярных женских видов оружия самообороны. Известно, что некоторые дамы постоянно носили с собой по несколько иголок (их размеры не указываются), а устраиваясь на ночь, заворачивали их в ароматизированную бумажку так, чтобы острия остались снаружи, и легко зажимали ее в зубах. В принципе делалось это для того, чтобы воспитанная дама не подмочила свою благородную репутацию неожиданным ночным храпом, но отдельные изворотливые девицы умудрялись при нужде еще и плеваться иголками из миниатюрной бумажной трубочки, да так, что попадали нежданному «визитеру» прямо в глаз. Такой способ самозащиты именовался фукуми-бари – «иглы, вложенные в рот». Передают, что такие плевательные иглы имели треугольное сечение.
В Японии иглы издревле использовались в качестве оружия. Некоторые исследователи предполагают, что уже к XIV в. в своих общих чертах сложилось даже целое боевое искусство «выдувания игл» – фукибаридзюцу, составной частью которого была и техника фукуми-бари. Считается, что основной вклад в его развитие внесли профессиональные ткачихи и швеи, с утра до ночи управлявшиеся с иголками разных размеров и видов. И как тут не вспомнить о том, что фамилия знаменитых ниндзя Хаттори происходит от слова хата-ори – «ткач, ткущий на станке»?!
Излюбленным оружием женщин-ниндзя были также металлические заколки, втыкавшиеся в прическу, – кандзаси. «Дама выхватила заколку, что была воткнута в ее волосы, взяла обратным хватом и изготовилась к бою…» – эта фраза повторяется во множестве приключенческих рассказов и театральных пьес эпохи Эдо. Само существование этого литературного клише свидетельствует о чрезвычайной популярности кандзаси как женского оружия самообороны.
Кандзаси изготавливали из дерева, латуни, мельхиора, реже из железа. Возможность эффективного применения такой заколки в бою во многом зависела от ее формы. По мнению Навы Юмио, для самообороны лучше всего подходили заколки, которыми пользовались женщины на Окинаве. Он указывает, что они иногда даже отравляли свои заколки, чтобы сделать малейшую царапину смертельной. Впрочем, и в Японии использовали кандзаси подходящего дизайна. Например, в школе сюрикэндзюцу Нэгиси-рю канонизирована техника метания одного из видов кандзаси, имеющего вид длинной тоненькой рыбки.
Нередко куноити пользовались и кольцами с шипами какутэ, но о них мы уже говорили выше. Еще одним видом оружия женщин-ниндзя была цепь манрики-гусари длиной около 70 см с грузиками на обоих концах.