- Виновен, - рубанул воздух ладонью мужчина с седыми висками.
- Виновен, - нежным голоском подтвердила молодая женщина.
- Виновен! Виновен! – один за другим голосовали собравшиеся.
- Да будет так, - заключил старик.
Все двенадцать человек поднялись и вышли из комнаты, оставив премьер-министра одного. Щелкнули замки, запирая двери. На пустом столе остался небольшой деревянный футляр. Премьер открыл его трясущимися руками. В нем был богато украшенный револьвер и один-единственный патрон.
- Нет! Я не хочу! – закричал премьер, теперь уже точно бывший. – Не-е-е-ет!
Глава 24
В Санкт-Петербургском доме рода Песцовых
Путешествие из Воронежа в Петербург прошло без проблем. Ни один ИАИшник не рискнул останавливать дорогое раритетное спортивное купе, которое спокойно катит по трассе, не нарушая никаких правил.
Вот так, втихую, Олег добрался до Питерского особняка. Дворовый, признавши хозяина, отворил задние ворота. Олег загнал машину во двор и пошел в дом. Никому ни слова не сказал. Даже, напротив, распорядился никого не уведомлять до особого распоряжения. Велел только перенести к себе в комнаты поклажу из машины.
Приняв душ, немного вздремнув и одевшись в подобающий случаю костюм, Олег неспешно прошел к столовой и остановился на верхних ступенях лестницы, не желая пока спускаться. Его жены уже сидели за столом, выбрав себе места по своему вкусу. Место главы семьи было свободно. Песцов хмыкнул: с пониманием девушки. Дома хозяин или нет, но место его занять никто не вправе. А так сидят, болтают о чём-то своём, женском. Не в халатиках, конечно, но в свободных джинсах, растянутых футболках, с простыми прическами. Милые, домашние девочки.
Олег ощутил, что за месяц с небольшим успел соскучиться по ним, по всем троим. Его тройственный брак был заключен сугубо по расчету, и романтических чувств к женам он не испытывал. Но сейчас, в эту минуту, ощутил, что встрече не просто рад, а почти что счастлив. Тёплое чувство, с прошлой молодости ни разу не испытанное, согрело сердце. Он улыбнулся и начал неторопливо спускаться.
Отворилась дверь кухни, и вошел Маркус, катя перед собой сервировочный столик. Быстро расставил посуду и отступил в сторону, освобождая место Фрицу. Девочки не сразу обратили внимание и не сразу сообразили: на столе стояло четыре прибора. И один из них – против места главы. Маша просекла тему быстрее всех и активно закрутила головой. Увидела, просияла и…
- Оле-ег! – завопила она радостно и выскочила из-за стола, роняя при этом стул. – Олежек приехал! Ура-а-а!
И кинулась обниматься.
Через несколько секунд на шее у Песцова висели все трое. И все трое абсолютно искренне радовались. Это было чертовски приятно, и даже немножко трогательно. Тепло в Олеговой груди начало распространяться: выше - в голову, и ниже – докуда хватало тела.
Девчонки малость похлюпали носами от избытка чувств. Потом промеж собой переглянулись, перемигнулись, улыбнулись и заявили:
- Фриц, погоди с ужином, нам нужно пятнадцать минут. И ты, Олеженька, подожди капельку. Мы сейчас.
Миг – и никого рядом не осталось, лишь где-то наверху топотали каблуки.
Пятнадцать минут - не так уж мало, если приходится ждать. Поэтому Олег достал телефон, набрал по памяти номер. Нужно было уведомить о своём появлении секретариат императора. Бал и торжества случатся через почти две недели, а до того времени нужно проделать массу подготовительной работы.
Удивительно, но девчонки в заявленное время уложились, все трое. Может, они даже немного подождали наверху, пока стрелка больших напольных часов не укажет нужное время. А потом объявились во всей красе на верхней ступени широкой лестницы. Все как одна в коктейльных платьях с подолом на ладонь выше середины бедра. Стройные, фигуристые, соблазнительные – просто хватай и беги. Выстроились наверху и одновременно, в ногу, принялись спускаться, откровенно демонстрируя
Олегу повезло: он успел закончить разговор. И теперь за малым не пуская слюну глядел снизу вверх на это великолепие.
- Девчонки, вы… вы просто… - попытался выразить свои чувства Олег.
- Ну? – подначила его Алёна. – и какие же мы?
- Вы – самые лучшие изо всех, кого я когда-либо знал.
И это была чистая правда.
- Между прочим, - Вера приняла эффектную позу, - Мы эти наряды готовили специально к твоему возвращению. Это наш скромный подарок доблестному защитнику империи.
Олег был восхищен, и скрывать это не собирался:
- Я оценил, честное слово. Знаете, я тоже хотел привезти вам какой-нибудь подарок.
- И не привез?
Маша грозно уперла в бока кулачки.
- Ну почему же, привёз. Но дело в том, что я выбирал их не сам. Не было у меня времени копаться в сундуках, а сундуков там дофига.
- А что в сундуках? – загорелись глаза у Алёны.
- Как что? Злато-серебро в монетах и слитках, камни самоцветные, цацки разные, драгоценная посуда, дорогое оружие. Всё как положено уважающему себя хану.
- И ты даже одним глазком не заглянул?
- Не-а, некогда было. То врагов побеждал, то престол зачищал, то с народом общался.
- А кто ж тогда подарки выбирал?
- Как кто? Старик Хоттабыч!
- Кто-кто?
Олег улыбнулся.
- Хранитель дворца. Ему кто-то из прежних ханов дал забавный облик: голова длиннобородого старца восточной внешности, появляющаяся из облака дыма. А я дал ему имя. Вот Хоттабыч и обеспечил меня подарками. Согласитесь: кто лучше хранителя знает содержимое сокровищницы?
- Давай же!
- Давай скорей!
Глаза девчонок засветились любопытством.
- Маркус! – позвал Олег.
- Сию секунду, - отозвался хранитель.
И действительно, через секунду на краю обеденного стола возникли три футляра.
- Разбирайте, кому что нравится!
Девочки не заставили себя упрашивать. Миг – и уже примеряли. Одна – перстень и ожерелье, другая – парные браслеты, третья – височные подвески и фероньерку. Надели, и кинулись к большому зеркалу.
- Погодите! – воскликнула вдруг Маша. - Смотрите, девочки, это же один гарнитур!
Куда что девалось? Жёны, еще недавно с радостным возбуждением надевавшие украшения, грозно надвинулись на супруга. Ну да, залёт неслабый. Ничего, Хоттабыч за него сполна ответит. Но сперва нужно уцелеть здесь и сейчас. Даже одна разбушевавшаяся женщина – страшная сила. А три, да при этом одаренные магически – просто беги и прячься.
Прятаться, конечно, не по чину. А вот убежать, хотя бы на ту сторону стола, это будет разумно. Сказано – сделано. Один конструкт создал воздушный мостик через стол, второй его уничтожил. А бегать вокруг стола на каблуках, да в коротеньких тесных платьицах несколько неудобно.
- Спокойно!
Три пары глаз с той стороны стола вовсю жгли святотатца праведным гневом.
- Спокойно, девочки, без эксцессов. Я ж сразу объяснил: выбирал не сам. С Хоттабыча я еще спрошу, он мне за эту подставу сполна ответит. А вы не хотите сами покопаться в тех сундуках?
- Ну-у… - заинтересованно протянула Алёна.
- Разумеется! – не стала раздумывать Вера.
- Тогда замётано.
Олег тихонько выдохнул: кажется, обошлось.
- Через две недели, сразу после бала, все вместе поедем осваивать новые владения. Три дня, и на месте.
- А что так долго? – поморщилась Маша.
- Так авиасообщение отсутствует. Нам, нашему клану, во владение досталась территория тьмы.
- Почему сразу тьмы? – ревниво спросила Каракалова.
- Так электричества нет. Дикие места, дикие люди, дикие нравы. И от нас теперь зависит, как Дикое поле будет жить дальше. А теперь, может, всё-таки поужинаем?
Где-то в ханском дворце.
- Господин Сункар!
Худой очкарик в дорогом костюме и с толстым портфелем в руках стоял перед первым советником ханства.
- Расскажите мне, что происходит? До меня доходят кошмарные слухи. Полковник Фицджеральд не отвечает, информации с фронта нет, к хану вы меня не пускаете. А между тем у меня для него срочнейшая и важнейшая информация. В том числе, важная и для вас.
- Господин Перкинс, хан сейчас в отъезде. Вам приготовлены гостевые покои, в которых вы можете его дождаться.
- И как долго мне предстоит ждать?
- Этого никто не знает. Великий хан не обязан докладывать кому бы то ни было о своих планах. Он лишь отдает приказ, который мы любой ценой обязаны исполнить. А сейчас слуги проведут вас в комнаты, и обеспечат всем необходимым.
- Я не могу ждать! Дайте мне транспорт, и я самостоятельно разыщу вашего хана.
- Увы, на ваш счет мне отдан однозначный приказ: обеспечить вас всем необходимым в пределах этого дворца.
- Вы понимаете, что делаете? Я полномочный посол Европы! Да я… Европейская армия превратит вашу степь в безжизненную пустыню! Я приказываю вам: немедленно, сию секунду отведите меня к хану!
- Вы не имеете права мне приказывать, господин Перкинс.
Тон Сункара переменился, из вежливо-предупредительного став холодным и жестким.
- Вы находитесь в гостях, и ведете себя неподобающе, оскорбляя хозяина и угрожая ему. Ведите себя пристойно! Или…
- Или что?
- Или вас заставят соблюдать приличия. И, разумеется, ограничат как условия содержания, так и границы дозволенного.
Перкинс ничего не понимал. Он уже бывал в Диком поле, и хорошо помнил, как относились к нему туземцы. Как низко кланялись, как спешили угодить. Сейчас же происходил какой-то бунт, совершенно непозволительный. Дикарей нужно было немедленно поставить на место, но полковник упорно игнорировал вызовы.
- Вот что, как вас там, вы немедленно ведете меня к хану, или Европа начинает войну с Диким Полем.
- Европа надорвётся, - усмехнулся Сункар. – А вы, вижу, никак не уйметесь. Хоттабыч!
- Я здесь!
Меж туземцем и Перкинсом появилась огромная призрачная голова, и уверенность посла Европы в своих силах и полномочиях принялась стремительно таять.
- Будь так добр, - продолжал советник, - направь господина Перкинса в подходящее к его уровню культуры помещение. Только не усердствуй, он должен дождаться возвращения хана здоровым и более-менее вменяемым.