Голубенькая машинка этот экзамен сдала без малейших нареканий. На целину выезжать Олег не рискнул, а по пробитой дороге магомобиль катился вполне шустро. От границ империи до Караим-кала долетели без остановок за неполный день.
Во дворце их ждали: еще на въезде в город, у крепостной стены, Песцов объявил Хоттабычу о своём приезде, и к тому моменту, как колонна выкатилась на дворцовую площадь, всё уже было готово к встрече. Нет, наверняка где-то во дворце носились, как настёганные, слуги, подготавливая ханские покои, суетились евнухи, организуя помещение для невесты правителя, ругались повара, вынужденные на ночь глядя готовить блюда правительственного уровня. Но снаружи лежала ковровая дорожка, вдоль неё выстроилась коридором дворцовая стража, а у ступеней крыльца стоял в поклоне верный и надёжный Сункар.
Олег вышел из машины, разогнулся, размял несколькими наклонами спину и двинулся во дворец. Данеш пристроилась чуть позади, за левым плечом.
— Я рад приветствовать тебя, мой повелитель, в твоём дворце, — начал советник, вынимая из кармана халата блокнот. — Был ли лёгок твой путь? Не случилось ли в дороге каких помех?
— Все было прекрасно, Сункар, — ответил песцов. — Я понимаю, что ты хочешь отчитаться о своей работе, но мы устали и проголодались. Ты расскажешь мне обо всем завтра утром. А сейчас я хочу лишь поесть и отдохнуть. Кстати: ты знаешь род Солонгоя?
— Знаю, мой господин, — поклонился советник.
— Насколько далеко от столицы живут эти люди? — продолжал расспросы Олег.
— Они здесь, господин. Как только до нас дошла весть о том, что ты собираешься одну из женщин этого рода взять себе в жены, они тут же пришли и потребовали поселить их в комнатах дворца, как того требует древний обычай.
— И ты их пустил? — возмутился Олег.
Сункар развел руками:
— Здесь я попал в двусмысленное положение: я не мог им отказать, ибо по закону они правы, и не мог согласиться, поскольку лишь хан решает, кто будет жить во дворце. Но не сомневаюсь: о вашем приезде уже знают, и завтра с утра глава рода придет, чтобы потребовать полагающиеся ему привилегии.
Олег озлился:
— Ничего, у меня есть, что ему сказать. Пускай приходит после твоего доклада. Даже не так: не после, а с таким расчетом, чтобы часок помариновался у дверей. А когда мы с тобой закончим говорить о делах государства, я займусь этим шакалёнком.
В глазах Сункара, обычно невозмутимого, сверкнула радость. Видать, жадные родственнички успели его достать.
— Будет сделано, господин, — сильней обычного поклонился он.
— А теперь нам пора на ужин. Хотабыч доложил, что у него всё готово. Так что жду тебя утром, Сункар.
Ужин в ханском дворце — это совсем не то, что ужин в московском дорогом ресторане. И дело не в антураже, и даже не в наборе расставленных на низком столике блюд. Другие обычаи, другой менталитет. Вроде, отъехали от империи не так и далеко, каких-то три-четыре сотни километров. Но как резко всё перевернулось! И та же самая Данеш, уже освоившаяся за общим столом в московской квартире, азартно спорящая о методике расчета магического потенциала, повела себя совсем иначе. Непривычно для Олега.
Хан сидел прямо перед столом, активно насыщаясь. А девушка — сбоку и чуть сзади. Сама ни крошки не съела, лишь следила за тем, чтобы у её мужчины пиала была все время наполнена чаем, а блюдо — самыми лакомыми кусочками. Дождалась, пока осоловевший жених не отвалился от стола и прежде, чем тот успел возразить, ловко разула его и вознамерилась раздевать. Но тут уж Олег воспротивился: что он, больной, что ли, чтобы его раздевали?
Данеш возражать не стала. Просто поднялась, поклонилась и в сопровождении слуг удалилась на женскую половину. Конечно, делить постель до свадьбы ей заповедано самим Предком, а она ни за что не пойдет против воли этого мелкого рыжего хищника. Между тем, Олег сейчас был бы совсем не прочь женского общества. Но гарем он разогнал почти что своими руками, и визита нежных умелых дев можно было не ждать. Олег растянулся на подушках, на мягком ложе, и позволил мыслям лениво течь.
Интересно, с чего вдруг Алёнка так взбрыкнула? Что за бес вселился в неё на этот раз? Ревнует, что ли? Но сама ведь убеждала его, что жениться просто жизненно необходимо. А могла просто сказать нет — и Данеш осталась бы формальной наложницей. И что с ней делать? Как вправлять мозги практически взрослой женщине? Хотя нет, была бы она действительно взрослой, таких выходок бы не устраивала. Вот Маша, Вера — те да, мозгами вполне созрели. Надо будет хорошенько посоветоваться с ними по этому поводу.
Мысли Олега стали замедляться, путаться. В желудке царствовала сытость, в теле — сладкая истома. Да, — подумалось, — знают на востоке, как организовать комфорт. А ведь прежний хан, наверное, так и попался. Утонул в роскоши, в неге, поддался магии мягких постелей, расслабился под ласками своих одалисок, а потом раз — и не смог подтвердить звание сильнейшего. Надо потребовать от Хоттабыча разбудить утром часиков в шесть, сделать зарядку, пробежку, и всё это непременно перед завтраком. Да и лопать надо поменьше.
С этим он и уснул.
Доклад Сункара был долгим и обстоятельным. Да, что-то сдвинулось с места, что-то начало меняться. Но как же медленно продвигались дела! Такие темпы Олега никак не устраивали, но и прямо сейчас он ничего не мог ускорить. Прежде, чем случится великий скачок, перебрасывающий немаленькую по любым меркам страну через эпоху, из феодальной отсталости к развитому капитализму, должно было наступить несколько событий. Грядущая свадьба в их число не входила, и без неё можно было бы обойтись, но слово вылетело, и было чётко зафиксировано Предком. Теперь хочешь, не хочешь, а исполнять придется. Вот чего могут стоить неосторожно данные обещания!
В целом все было позитивно. И люди, кажется, были довольны. Работы стало больше, денег в стране прибавилось, жизнь становилась хоть чуточку, но легче, и эти перемены к лучшему народ связывал с новым ханом и древней династией. Это внушало некоторую уверенность в будущем, в успех «плана Песца».
Наконец, советник удалился, и вместо него в зал для приемов вошел, вернее вкатился, этакий колобок. Толстый невысокий мужичок в традиционной одежде сдернул с головы шапку, отороченную рыжеватым мехом Предка, и в десятке метров от ханского креслица, пал ниц. Олег выждал пару минут, чтобы обозначить уровень посетителя, и со строгим лицом изрек:
— Я дозволяю тебе приблизиться и говорить.
Колобок тут же поднялся на коротковатые ножки потомственного кавалериста, вперевалочку подкатился на положенные три метра дистанции, поклонился, насколько позволяли особенности телосложения и, наконец поздоровался и представился:
— Ничтожный Улугбек, волею Предков глава скромного рода Солонгой, приветствует тебя, о великий хан, да продлятся дни твои до скончания веков.
Улугбек не приходил на тот полуторагодичной давности прием, когда один хан сменил другого. Мудрый никогда не спешит, мудрый выжидает удачного момента. Зачем торопиться с подношениями молодому хану? Зачем впустую тратить казну рода? Может, завтра или через год сопляка убьет более удачливый претендент, и деньги окажутся потраченными впустую. Но сейчас другое дело: хан собрался взять себе жену. И неважно, что там было в прошлом, сейчас надо как следует поторговаться, чтобы побольше выдавить из мальчишки. Не обязательно брать деньгами. Есть множество других способов увеличить силу рода и ему, Улугбеку, они прекрасно известны.
Глава Солонгой, склоняясь перед владыкой, успел внимательно разглядеть молодого хана. Действительно, совсем ещё мальчик. Даже борода толком не растёт. Невысокий, щупленький, соплёй перешибить можно. Даже не верится, что в таком тщедушном тельце скрывается огромная магическая сила. Впрочем, Арслан из рода Толай тоже не верил. И где он сейчас? Да и тот русский маг, что решил избавиться от конкурента при дворе императора — он тоже считал себя непобедимым.
Улугбек мудрее. Он не станет меряться силой с мальчишкой. Напротив, прикинется слабым и бедным, превознося собеседника до небес. Пусть юноша возомнит себя действительно могучим и щедрым ханом, поиграется в батыра, потешит плоть с молодой женой. А что делать с ханством, как получить максимальную пользу для себя и рода, об этом найдется, кому позаботиться. Надо только разобраться с этим болваном Сункаром. Слишком уж он бескорыстен, не по чину и уж точно не по возрасту.
— О чем же ты хотел говорить, Улугбек, — спросил хан, — что так рвался во дворец? Ты добился своего, ты здесь. Так начинай же, и не медли. Моё время дорого.
Голос парнишки был под стать внешности. Несолидный, слишком тонкий для мужчины. Того и гляди, петуха даст. Одарили же Предки такого убогого мальчика столь великой силой! Не иначе, как по недоразумению. Он, Улугбек, куда лучше смог бы распорядиться таким даром. Но на раздумья ещё будет время. Сейчас хан спрашивает, и надо отвечать.
— Великий хан! До меня донесся слух, что решил ты взять в жены деву из рода Солонгой, прекрасную Данеш. Видят Предки, для любого рода было бы великой честью породниться с ханской династией. И я безмерно горд, что остановил ты свой выбор на дочери моего рода.
Улугбек искоса глянул на сидящего на троне мальчишку: вроде, проникается. Подбородок задрал, тощую спину выпрямил, узкие плечики развернул, глядит важно. Стало быть, можно продолжать.
— Но, великий хан, согласно традициям нашего народа за невесту полагается уплатить выкуп. Традиции же — то, что удерживает народ от падения в бездну дикости.
Глаза мальчишки потемнели, остановились на несколько расслабившемся Солонгоиче.
— И какой же калым хочешь ты за эту девушку?
Улугбек почувствовал, что надо чуточку сбавить напор.
— Невеста стоит столько же, сколько стоит честь её жениха. Но не обязательно платить деньгами. Есть множество способов показать степи ценность своего приобретения.
— И какие, например?
В голосе юного хана прозвучала непонятная нотка. Возможно, нетерпение? Улугбек позволил себе немного улыбнуться: