Отыскать меж бетонных обломков корону и скипетр было непросто, но возможно. Песцов поднялся наверх, нашел Некахуал и тихонько передал ей императорские сокровища. Получил от нее признательную улыбку и благодарный взгляд. Кивнул в ответ, понимая, что ей сейчас не до него.
Пора было отправляться обратно. Ни к чему мешать людям устранять последствия мятежа. Но сперва почему-то захотелось побывать у Предка. Олег уселся на край пролома, свесив ноги вниз, и отправился в гости.
Где-то вне пространства
— Ага, явился — не запылился!
Песец выдал своё неизменное приветствие, спустился с высоченного крыльца и присел в кресло напротив с чашкой чая в лапах.
— С чем пожаловал?
— Да вот, проведать тебя решил. Узнать, не нуждаешься ли в чём.
— Издеваешься, да? — возмутился Предок. — Твои манопроводы столько энергии нагнали, что не знаю, куда девать. Пойдём, покажу.
Обходить дом пришлось долго. Что с того, что выглядел он рубленым из бревен. По размеру это был немаленький такой дворец, не меньше Зимнего.
На заднем дворе стояла гигантская цистерна.
— Что это? — удивился Олег.
— Манохранилище, — с горечью ответил Предок. — Почти полное. Еще немного, и некуда будет сливать.
— Так ты же нашел способ делать концентрированную ману! — еще сильнее удивился Потомок.
— Это и есть концентрированная. Если считать только для меня, то запасов хватит на двадцать тысяч лет.
— И с такой бочкой ты от меня требуешь каждый день тебе двадцать клоунов сливать! — возмутился Песцов.
— Порядок должен быть. Обещался — делай.
Песец и вовсе пригорюнился.
— А ты не пробовал с кем-нибудь поделиться? Сделай добро своим коллегам.
— Ты что! — тут же возмутился Предок. — Как это — собственными лапами добро раздавать! Ты хоть думай, что говоришь. Ишь чего — делиться!
— Ладно, не пыхай, — примирительным тоном сказал Олег. — Я к тебе по другому поводу заглянул. Видел я нынче потомка Кобры.
— А что, эта змеюка жива? — перебил его Песец.
— Судя по всему, жива. И дары своему потомку делает. У этого Кобрина — только что ноги в хвост не превратились. А так змея змеёй. И ядовитый, зараза. Львова так цапнул, что тот чуть коньки не отбросил.
— Это плохо, — серьёзно ответил Песец. — Если до такого доходит, Потомок начинает утрачивать свою человеческую ипостась и в скором времени превращается в полноценного зверя. Да в такого, что даже Предку не надобен. Впрочем, тебе такое не грозит. Даров у тебя много, да все от разных Предков достались. Иные очень полезными оказались. Даже, на удивление, щучьи зубы. Эк ты нынче тому Кобрину голову откусил!
— А теперь я ему голову откуш-шу! — раздалось рядом грозное шипение.
Песец и Песцов обернулись. Рядом с цистерной маны покачивалась, раздув капюшон, гигантская кобра.
— Писец, — пробормотал Предок.
Однако, сбегать не стал. Напротив, бочком-бочком переместился так, чтобы встать между змеюкой и Олегом.
— Вот же сильна, гадина! — с досадой пробормотал он. — На моей территории как у себя распоряжается, и я ничего сделать не могу.
— Зови других, — предложил Песцов. Вот всех, кого знаешь, зови. Нам вдвоём с ней не сладить.
— Нельзя. Позор это на все времена. Придётся так справляться. Ты-то ведь этого Кобрина загрыз, авось и я смогу.
Олег думал недолго. Ладно, Предок не может звать на помощь. Но ему-то ничего не мешает!
Рыбья чешуйка словно сама оказалась в руке. В голове раздался скрипучий голос Щуки:
— Что, никак я тебе понадобилась? Ну говори, что стряслось.
Кобра подгадала момент и метнулась вперед. Песец молниеносно отпрянул вбок и попытался в свою очередь прыгнуть. Попал он точно, прямо по месту — чуть позади головы. Но зубы его лишь скользнули по чешуе, а сам Предок, получив удар хвостом, отлетел в сторону.
Теперь никто не преграждал змее путь к Песцову. Конечно, Олег мог сбежать в реальность. Но как он оставит Предка одного с таким противником? Ну да ничего, Бог не выдаст, змея не съест. И он приготовился к схватке.
Тадах!
Видимо, Щука умела выбирать точку приземления. На этот раз тяжеленная деревянная бадья, не меньше десяти ведёр объёмом, упала Кобре на голову. Упала, отскочила и приземлилась на заднем дворе, опять меж змеёй и Песцовым. Через секунду рядом с ней возник Каракал. Он не стал долго думать, а сходу, пока змеюка еще в нокдауне, кинулся в атаку. Впился когтями передних лап в толстенную бревноподобную тушу, рванул задними — раз, другой.
— А-ш-ш-ш! — зашипела от боли Кобра.
Рванулась, стряхнула с себя злобную кошку. Нацелилась было на Олега, но тут раздался свист крыльев и прямо по морде, по глазам, ударил ярко-красный клюв. Не выбил, увы. Но на время ослепил. И вновь попытался Песец. И опять не хватило его зубам силы.
Сверкнуло, и рядом со Щукой мягко опустился Лев.
— Что это за дела, Песец? — попенял он. — У тебя веселье, а друзей не позвал.
По другую сторону бадьи возник Уссуриец. Два хищника, тихонько ступая, принялись расходиться в стороны, пытаясь разделить внимание противника. Вот только глаза у змей как раз по бокам головы, так что задумка не удалась. Кобра сделала выпад в сторону Льва, и одновременно хлестнула хвостом тигра. Могучие Предки отскочили в стороны и начали было новый заход, но тут в небе прошуршало, и крылатая туша врезалась в загривок змеюки, прижав её голову к земле.
Кобра забилась, пытаясь освободиться, сбросить наездника, и своим толстенным хвостом саданула аккурат по манохранилищу. Уж неизвестно, из чего были сделаны стенки цистерны, но такого обращения они не выдержали, и концентрированная мана разлилась по заднему двору, тут же обращаясь плотным туманом.
Когда туман рассеялся, Олегову взору предстал десяток абсолютно пьяных предков. Даже Щука не избежала общей участи, хватанув немалую дозу жабрами.
Песец безутешно рыдал:
— Двадцать тысяч лет песцу под хвост! Всё, что нажито…
Каракал откровенно ржал над этой картиной. Лев с Уссурийцем устроили поединок, и честно долбили друг друга когтистыми лапами. Правда, ни один так ни разу и не попал. Хмурый Журавль сидел, нахохлившись: он как раз начал новый заход, и вся благодать пролетела мимо. Щука рассказывала куда-то в пространство истории своей юности. И только крылатый змей так и держал кобру за загривок: у него зубы застряли в толстой шкуре.
Сама Кобра рыдала на пару с Песцом:
— Мне… ик… нужно… ик… отомс-стить нужно. Я поклялась. Теперь вот…
Она не договорила. Здоровенная туша принялась усыхать, сокращаться, уменьшаться. Зубы Кетцалькоатля освободились. Но прежде, чем он успел цапнуть Коброчку за хвост, та превратилась в белое продолговатое яйцо.
— Это что такое? — враз протрезвел Песец.
— Это кара за нарушение клятвы, — ответила старая Щука. — Надо бы яичко в гнёздышко подбросить, пусть вылупляется. Глядишь, во второй раз так не отожрётся.
— А куда девалась вся мана? — спросил Олег. — Я так, полюбопытствовать.
— Так по всему астралу, поди, разошлась, — обрадовалась собеседнику Щука.
— То есть, — быстро сделал вывод Песцов, — сейчас начнут просыпаться Предки. Все, какие ещё остались.
— А ведь и правда! — ахнули все остальные. — Это что же теперь начнется? Просто караул! Надо скорее своим рассказать.
Вокруг наступила суета, и Олег под шумок вернулся сперва в императорский дворец, а затем к себе в степь.
Эпилог
Прошел год.
В Санкт-Петербурге отремонтировали дворец.
Кобрин-младший с благоволения Песцова переключил кристалл-накопитель родового особняка на себя, и вернул возможность приказывать Хранителю.
Император окончательно оправился от яда, и продолжил править империей железной рукой (когтистой лапой).
В императорской семье родилась двойня. Девочка получила чудесное ацтекское имя Нелли, а мальчика по настоянию Некахуал назвали Олегом.
В ханском дворце Караим-кала удачно разрешились от бремени все четверо жен и две наложницы.
Песцов передал некоторые магические технологии Львову в обмен на пару машиностроительных предприятий.
В Европе прошла годовщина траура по безвременной кончине десяти виднейших деятелей бизнеса и премьер-министра. Тогда, год назад, прямо во время заседания в помещение, где собрались эти люди, влетела огромная магическая сосулька. Никого спасти не удалось. Было следствие, определили виновника. Но к тому времени он уже был месяц, как мёртв, и покарать мерзавца не удалось. Не удалось и стрясти с империи компенсацию, поскольку негодяй был загодя объявлен изменником и врагом престола.
Олег создал и вооружил собственную армию. Для этого у него хватило и денег, и техники, и оружия. Разумеется, перед постановкой на вооружение все машины были переведены на магический привод. С появлением дешевых магических аккумуляторов популярность магомобилей резко рванула вверх. Ушлые коммерсанты закупали в Диком поле комплекты деталей и за умеренные деньги предлагали переделку машин на магический ход. В имперском приграничье другие машины и вовсе было трудно отыскать. В некоторых городах ради «экологичности» владельцев старых керосинок облагали дополнительным налогом, а иные мэры и вовсе запрещали движение по центру города на бензиновой тяге.
Популярность молодого хана и его семьи среди жителей Дикого поля достигла небывалого уровня. Из сопредельных государств, с юга и юго-востока, потихоньку-помаленьку начали переселяться люди. Кто по одиночке, кто семьями, а кто и целыми родами. Разумеется, тамошние правительства были недовольны, но предъявлять претензии опасались.
Песцов втихаря несколько манопроводов настроил так, чтобы они структурированную ману не конкретному Предку поставляли, а развеивали равномерно по всей эфирной оболочке мира. И нечаянно проснувшиеся предки даже не думали засыпать. Они все вместе взялись за старое: контролировать выполнение членами своих родов обещаний, клятв, договоров и прочего. Разумеется, оказалось много недовольных. Но число посчитавших это за благо было намного больше.