Потом столкнулись с троицей женщин старшего возраста, которые только чинно поздоровались.
А потом в одной из больших пещер наткнулись на группу из пяти любителей подземного туризма. По принятой здесь традиции никто друг другу в глаза не светил, а вот собственные лица старались освещать поднятыми вверх фонарями, настроив их на рассеянный свет.
– О! Коллеги! – громогласно воскликнул самый рослый из пятерки мужчин. – Какими судьбами? Куда идете? Не нужна ли помощь?
Чтобы не проходить к нему вплотную, Парадорский заранее сдвинулся вправо на свободное пространство и сделал вид, что пропускает идущих встречным курсом.
– Да нет, в помощи не нуждаемся, только в спокойствии, – причем говорил Танти приглушенно. – Но мне несколько странно: зачем так громко кричать? По всем правилам – подобное запрещено. Свалится камень со свода – и каска не спасет.
– Ха! Да мы здесь уже старожилы! – хвастался словоохотливый спелеолог. – Почитай, все пещеры исходили вдоль и поперек. Так что каждый ненадежный сталактит у нас на учете. Ну и красоты местные все знаем. А вы впервые? Может, чего подсказать?
– Да у нас карта есть, – опять отверг помощь Танти, вынимая из кармана продающуюся на каждом углу пластиковую карту местных достопримечательностей. – Тем более что тут высматривать? Мы только и хотим три самых известных места рассмотреть, а потом в Галатарские пещеры подадимся. Вот там, говорят, чудеса!
Встречная группа так и выстроилась шеренгой на тропе, рассматривая в упор молодую пару, стоявшую как бы в отдельном закутке. Но теперь уже заговорил самый старший среди них, с благообразной бородой лопатой:
– Конечно, Галатарские пещеры более грандиозны и величественны. Но там сплошной гранит, сырость и слишком холодно. Зато здесь какой полезный воздух для легких.
– У-у-у! Нам еще только о пользе воздуха думать не хватало, – бесшабашно отмахнулся Парадорский. – Да и пока мы здесь ничего интересного не видим. Вот сделаем пространственные записи в трех воистину достойных пещерах и возле провала и отправимся дальше. У нас отпуск чуть ли не поминутно расписан.
– Тогда желаю удачи! – Однако по нахмуренным бровям бородача не замечалось никакой благожелательности. – Только мы вас должны предупредить: почти во всех ответвлениях от главных анфилад в последнее время обвалы за обвалами. Слишком много неосторожных путешественников гибнет. Мы сами две недели назад помогали спасателям вытаскивать тела троих парней.
Клеопатра уже давно не освещала себе лицо, направляя свет на боковые откосы:
– Конечно, это как же надо мозги застудить, чтобы в таком грунте в малые щели протискиваться! Неужели мы на таких глупцов похожи?
– Ни в коем случае, сударыня! Мы без всякого заднего умысла вспомнили про тех несчастных и ни в коем случае не имели в виду вас. – После этого заверения бородатый первым двинулся дальше по тропе, взмахнув на прощанье фонарем. – Счастливого пути и приятного отпуска!
– Спасибо! И вам того же!
После ответного пожелания Парадорский опять выдвинулся вперед, при этом несколько придержав за локоток спешащую туда любимую:
– Конфетка, не торопись. Как говорит наш философ Малыш: не зная броду, пропусти товарища. – И уже когда зашли в какой-то изолированный закуток, внимательно осмотрелся и перешел к обсуждению встречи: – Что ты в них заметила подозрительного?
– При таком освещении даже явную хромоту не рассмотришь. А что?
– Ну прежде всего, длинный чехол у одного за плечами. Примерно в таких переносят сборные штанги миноискателя для труднодоступных мест.
– Сомнительно, – сразу отвергла это наблюдение Клеопатра.
– Еще у одного на груди я заметил чехол, похожий на те, что используют для хранения биноклей.
– Зачем в пещерах бинокли?
– Я и не говорил, что там бинокль, – терпеливо продолжал объяснения Тантоитан. – В подобном футляре хранят несколько устаревшие и давно снятые с вооружения приборы ночного видения ПНВ-117БЛИК. До наших они не дотягивают, но тоже вполне функциональны и надежны.
– М-да? – Девушка нахмурилась. – Пока тоже ничего криминального.
– Ну и двое из них заняли такое положение на тропе, чтобы и выходы из пещеры контролировать, и нас под прицелом держать.
Курсанту Ланьо всегда плохо давалось перекрытие секторов ведения огня, поэтому она слегка рассердилась:
– Это уже называется манией преследования. Может, мне после твоих рассуждений следует сразу вызывать помощь?
– Да нет, мы пока и сами все держим под контролем, – миролюбиво ответил Танти. Только у меня к тебе все равно большая просьба: держись за мной, как на Хаитане, и будь очень внимательна. Договорились?
Клеопатра только согласно вздохнула:
– Договорились.
Маршрут немного подправили и вскоре попали в комплекс пещер, украшенных многочисленными разноцветными сталагмитами и сталактитами. На участках свода, смыкающихся со стенами, наблюдались и более редкие сталагнаты.
Здесь уже народу оказалось много, более трех десятков. Да и постоянная подсветка присутствовала, поскольку сюда водили экскурсии, и местные гиды, чтобы не терять постоянного заработка, старались поддерживать пещеры в достойном состоянии. Но осмотром и составлением пространственных голограмм занимались не только организованные туристы. Было и несколько групп самостоятельных спелеологов-любителей, и даже двое одиноких путешественников.
Возле одного из таких одиночек парочка и организовала привал. Разгрузившись от вещей, Клеопатра занялась составлением пространственной голограммы, а Танти посматривал по сторонам, попивая прихваченный в термосе горячий чай. Тем же самым занимался и его сосед, который даже снял каску, отложив ее в сторону, и после горячего напитка блаженно вытирал огромную лысину белым платком. На вид еще крепкому мужчине было лет восемьдесят, но при современной медицине могло оказаться и больше. Парадорский не навязывался с общением, сосед заговорил сам:
– Это самая красивая пещера здешних подземелий.
– А как же Медовая и провал Несчастной Лизы? – вежливо откликнулся Танти.
– Ну там тоже есть своя оригинальность. Медовая поражает стенами в виде сот. А провал только и знаменит гибелью одной из первых исследовательниц этих лабиринтов по имени Лиза. Ну и мостик там над бездной хорош, к тому же должный страх вызывает у туристов. А мне всегда здесь нравилось. Дивная красота!
Согласно кивнув, Парадорский выдержал должную паузу и продолжил разговор:
– Вы, наверное, ветеран? Каждый камешек здесь знаете?
– Такого о себе никто сказать не может, – улыбнулся мужчина. – Тут и десятка жизней не хватит, чтобы как следует все переплетения, ходы и анфилады изучить. До сих пор полные карты не составлены. Мало того, здесь порой в течение года старые проходы перекрываются, а совершенно новые открываются.
– А нам тут недавно пятеро молодцев встретились, у них старший с бородой лопатой, так они хвастались, что каждый камешек уже здесь изучили. Вы с ними знакомы?
Лысый озадаченно погладил голову платком:
– Я сюда в последние годы только один раз в году приезжаю, дней на пять. Встречаю порой настоящих ветеранов. А эти… – Он смешно покрутил носом. – Кто-то мне говорил, что они и еще несколько групп последние три месяца здесь торчат безвылазно. Но все равно так смело хвастаться я бы на их месте не осмелился…
Его молодой собеседник смешно фыркнул:
– Это же от тоски загнуться можно: три месяца безвылазно одними и теми же пещерами любоваться. Или это одна из разновидностей садомазохизма?
– Ну я бы так не сказал, молодой человек. Истинные поклонники здешних красот и в самом деле готовы месяцами здесь просиживать.
– И что, те пятеро прямо вот так попадают в категорию истинных поклонников?
Столько скепсиса Парадорский попытался вложить в свой вопрос, что лысый мужчина скривился, но был вынужден согласиться:
– Честно говоря, нет… Да и здесь они почти не бывают, все по дальним лабиринтам шныряют.
Они еще по-соседски перекинулись несколькими незначительными фразами, и сосед, уложив свой термос в рюкзак и закрепив на голове шлем, распрощался. Вскоре и Клеопатра вернулась. Получая свою порцию бодрящего напитка, она спросила:
– О чем вы тут так оживленно беседовали? – а когда услышала подробный пересказ, надолго задумалась. После чего вынуждена была признать: – И мне тоже теперь это все не нравится. Может, ты и прав в своих опасениях.
– В любом случае, пока мы не начали интенсивные поиски, нам опасаться нечего, – подвел предварительные итоги Тантоитан. – Другой вопрос, что я бы предпочел сейчас вместо тебя иметь рядом Гарольда, а за тебя не беспокоиться…
– За кого ты меня принимаешь? – тут же взвилась Клеопатра, хотя в ее глазах плясали веселые искорки. – Или давно от меня в дыню не получал?
Порой между влюбленными и проскакивали искорки прежних трений, которые когда-то их делали врагами-соперниками в интернате. Но теперь они были как бы частью любовной игры и уж никак не обижали. Скорей вызывали мягкую ностальгию по улетевшей юности.
– Эх! Доброта меня погубит, – укорял себя парень. – Давно я тебя за косы не таскал, ой давно!
– Меня? Принцессу?! Какой же из тебя звездный рыцарь? – продолжила было Клеопатра игру, но тут же одернула себя, возвращаясь в реальную ситуацию: – Так что делать будем?
– Побродим в округе еще часик-полтора, а потом вернемся к флаеру. А там уже будем исходить из обстоятельств. Есть у меня пара интересных идей.
Так и сделали. Оставшееся время провели как истинные туристы – все рассматривая, ощупывая и занося информацию в банки данных. При этом не забывали и по сторонам бдительно поглядывать. Поэтому несколько подозрительных типов заприметить успели. А уже перед самым отправлением в обратный путь столкнулись и с сильно видоизменившимися девицами, которых встретили утром перед входом в пещеры.
– Никак твои подружки испугались вредного ультрафиолета? – почти не разжимая губ, кивнул в их сторону Танти. – Или они тоже за нами приглядывают?