Они никого не видели и не слышали. Для них исчез весь мир. И ни у кого не оставалось даже малейшего сомнения в том, что это не брат и сестра. Он ее держал на весу, плотно прижав к себе, а она его гладила по волосам и беспрерывно целовала в глаза, лоб, нос, щеки и подбородок.
Рассуждать на тему, кто кому кем доводится, и выяснять подробности о погибшем муже Зарины сейчас было абсолютно неуместно. Может, это была любовь ранней юности, или какие-то другие отношения существовали между этими двумя людьми – впрочем, это было не так уж важно. Главное, эти отношения были настоящими, сильными и красивыми – счастливый вид обнимающейся пары не оставлял в том сомнения. Однако следовало вывести из весьма опасного состояния Гарольда, и кто, как не Танти, сумел бы это сделать лучше всех. Он приблизился к другу почти вплотную, готовясь в случае чего вцепиться и выкрутить автомат, и гаркнул командирским баском:
– Капитан Стенеси! Немедленно приготовиться к отбою! – а потом совсем иным тоном спросил: – Дружище, помнишь, как мы мечтали поступить в космодесантное училище?
Товарищ вздрогнул, медленно перевел взгляд на Танти и только тогда понял, что творят его руки. Поставил «цикаду» на предохранитель, резко забросил за спину и утробным голосом переспросил:
– Отбой? Разорви меня электроны! Какой может быть отбой?
После чего, ни на кого больше не глядя, отправился внутрь челнока. Его сопроводил всеобщий облегченный вздох. Все прекрасно знали о складывающихся отношениях между капитаном и контрразведчицей, даже болели за них, но то, что все закончится так неожиданно, никто и предположить не мог.
Минуты две Парадорский еще выжидал, жестами разгоняя окружающих на погрузку оружия и подготовку челнока к старту. И только потом приблизился к перешептывающейся парочке:
– Эй, друзья! Вы что это себе позволяете на боевом задании?
Зарина резко развернулась лицом к командиру и перешла на холодный официальный тон:
– Майор Парадорский! Николя – мой законный супруг!
– Как же так…
– На эту тему я буду подавать рапорт и жалобы на ваше имя и во все вышестоящие инстанции! Я и подумать не могла, что в нашей империи происходят такие страшные ошибки, могущие повлечь за собой преднамеренный обман по поводу человеческих жертв! Вот из-за этого часто и происходят непоправимые трагедии.
Танти перешел на самый задушевный тон:
– Зарина! Ты моя подруга, Николя тоже друг, и я за вас любому глотку перегрызу, но зачем так официально? Моей вины в этом недоразумении нет. Разве что лично следовало настоять и расспросить тебя о твоем муже раньше. Все бы решилось счастливо уже пару месяцев назад.
– Извини, Танти. – Николя успокаивающе похлопал свою жену по плечу и только после этого признался: – Мы сейчас вообще плохо соображаем и можем наговорить много глупостей и ненужных обвинений. Но в любом случае ты просто обязан помочь нам разобраться в наших проблемах.
– Обязательно помогу.
– И где… – только сейчас Зарина осмотрелась, ища кого-то. – Где Гарольд?
– Он вас увидел и отправился в каюту.
– Мне бы не хотелось, чтобы он воспринял слишком близко к сердцу данное событие. Слишком тяжело на душе у человека при таком одиночестве. Я сама это испытала… Помоги ему, Танти!
– Обязательно! Уже иду к нему. Ну и вы давайте грузитесь, через минуту отправляемся. Дела на Эдеме закончены.
Взлет проходил в штатном режиме. Никто в открытом космосе не помешал, и когда совершили лунманский прыжок, Танти пошел в каюту, где так и лежал в фиксаторах его самый старый и надежный друг:
– Ну что, детинушка, невесел, что головушку повесил? – попытался шутить с ходу. – Сам ведь сколько раз заявлял, что никогда и ни в кого влюбляться не будешь. Дескать, вредно и только военной карьере мешает. Так что…
– А вдруг он ее не любит? – неожиданно загорелись глаза у Гарольда. – Вдруг он ее просто из-за долгой разлуки обнимал? Просто соскучился?
– Что за выдумки?! Николя вообще никогда за другими женщинами не ухаживал, только Зарине верность и хранил. Знал, что она в контрразведке работает, потому и вынужден был молчать, выдавая нам заученную назубок легенду. Уж ты-то все прекрасно знаешь и понимаешь.
Все равно гигант пытался отыскать хоть какую-то надежду для своего будущего именно с этой женщиной:
– А может, она его разлюбила? Может, она тоже лишь от неожиданности момента, а завтра меня вспомнит и ко мне придет? А?
– Ну что с тобой? Не будь таким наивным, – пытался достучаться до разума приятеля Парадорский. – Она и тебе в последнее время улыбаться стала скорей от безысходности и одолевающей тоски. Наверное, так даже лучше. Только представь, что было бы сейчас, поддайся она на твои ухаживания? А то, не дай бог, если бы вы обручились?
Массивный лоб здоровяка покрылся складками от тяжких раздумий:
– Хм! А ведь к этому все и шло. Если бы не нервотрепка последних заданий…
– Вот видишь! Произошла страшная ошибка, в которой ни вины Зарины, ни тем более Николя нет.
– А моя в чем вина?! Почему именно мне теперь должно быть хуже всех?
Танти подошел к кровати и ткнул друга в плечо:
– Давай соберись с духом и встречай конец своей любви с открытым лицом. Можешь себя утешить тем, что Зарина счастлива. Ну и тем, что твои лучшие друзья с тобой рядом…
Он еще долго говорил, стараясь не останавливаться и время от времени тормоша друга за плечи. Потому что тот так и пытался вернуться к сладкому самоистязанию. В итоге ему удалось-таки вывести Гарри из определенного транса. Тот хоть все еще и выглядел взвинченным, но при этом крепко держал себя в руках:
– Конец моей любви? Ха! Я еще поборюсь за свою любовь!
– В каком смысле? – занервничал Парадорский, скашивая непроизвольно глаза на закрепленный в стенной пирамиде автомат.
– Не переживай, убивать никого не буду. Я просто подожду. И уверен, Зарина опомнится, подумает и выберет меня.
Он ведь не видел и не слышал разговора воссоединившейся супружеской пары с командиром, поэтому не осознавал всей бессмысленности подобных заявлений. Но Тантоитан не стал лишать товарища последних надежд:
– Конечно, ты имеешь полное право выждать и присмотреться. Но не забывай: я очень верю в твое благоразумие и в твою сдержанность. Иначе, сам понимаешь, мое мнение могут и проигнорировать, а тебе придется служить хоть и в Дивизионе, но так далеко, что мы никогда больше и не пересечемся. Ты ведь в курсе, насколько придирчиво полковник Капочи относится к любым проявлениям ревности или, упаси бог, к любовным треугольникам. Сразу и навсегда разводит соперников по дальним углам.
– Да знаю…
– Значит, ни в коем случае не дай повода к тому. Хочешь ждать – на здоровье. Но! Зубы сцепи, и никаких эмоций на морде! А еще лучше сделай вид, что все забыл, простил и не имеешь каких-либо претензий.
– Претензии в любом случае имею. – Гарольд угрожающе нахмурился. – К тем сволочам, которые Зарине передали известие о гибели мужа!
– А вот тут тем более без тебя разберутся! – повысил голос Парадорский. – Мне и так рапорты передавать по инстанциям от Зарины и Николя, которые уже сейчас их строчат, так еще и твои каракули разбирай!
– У меня отличный почерк.
– Засунь свой почерк знаешь куда?!.
– О-о-о, да ты, командир, тоже на пределе? – Теперь уже Гарольд, выбираясь из зажимов, рассматривал Танти с подозрением и опаской. – Физически никак не восстановишься, а тут еще и нервы сдавать начали?
– Ха! Да тут из-за вас точно в психушку попадешь! – все так же сердито продолжал возмущаться майор, умудряясь расхаживать при этом по махонькой каюте. – Мало нам врагов вокруг, так еще и за своими присматривать надо, чтобы дырок в друг дружке не наделали! Страсти-мордасти!
Могучая пятерня заставила Парадорского замереть на месте:
– Ты за меня не переживай, я себя всегда контролирую.
– Ага! Видел бы ты себя со стороны, когда на супругов смотрел. Уж на что я смелый и бесшабашный, но и то растерялся от испуга. Казалось, секунда – и я вас всех троих потеряю.
Видно было, что Гарольд и сам раскаивается в своем поведении во время загрузки, потому что он попытался даже шутить:
– И не мечтай от меня избавиться! Как начали служить вместе, так и на пенсию отправимся в одно время.
– Ладно, топаем в рубку. Там нас Малыш ждет.
Вот таким тяжелым в эмоциональном плане разговором завершилась боевая операция на Эдеме.
Глава тридцатая
3595 г., начало июня,
вотчина барона Аристронга
В результате последней широкомасштабной акции на Эдеме в окрестных баронствах сложилось мнение, что вербовщики – крупные негодяи и обманщики. Они специально соблазняют крутых парней громадными суммами и посылают на заведомую смерть. А если кто-либо попытается отказаться от заказа, того безжалостно уничтожают. Причем вместе со всеми родными, друзьями и соседями. На Эдеме так и получилось: из-за двух киллеров уничтожили почти что всех, кто был с ними знаком.
Что тут началось!
Неведомо каким чудом удалось спастись одному подставному вербовщику и его группе прикрытия. Пришлось им и пострелять, и побегать, спасая свои задницы. После чего немедленно отозвали всех остальных. Естественно, сразу пропала возможность отыскивать потенциальных преступников на дальних подступах. Но зато и самих преступников, желающих заработать на смерти Артура Аристронга, практически не осталось, словно никогда и не было!
Положение в баронстве значительно стабилизировалось. Офицеры вернулись к прежнему режиму тренировок, попутно повторяя теорию. Все понимали, что их в любой момент могут отозвать на Оилтон. Молодой баронет старался от них ни в чем не отставать.
Из штаба контрразведки к этому времени стали поступать первые отклики на жалобы и рапорты по поводу ложной гибели капитана Николя Чарески. Все-таки майор Парадорский сумел раздуть скандал по этому поводу. А к нему как к герою хаитанских событий, спасителю наследного принца империи, лично знакомому с людьми из близкого окружения императора, прислушивались. И прислушивались более чем внимательно, что самого майора несколько шокировало. Получалось все до странности легко и просто, и своими наблюдениями и сомнениями он как-то поделился с Алоисом, Малышом и Арматой.