Танти переждал бурный свист и хлопки и продолжил:
– А теперь давайте вдумаемся, что мы празднуем сегодня. Значительный этап жизни остается за нашими плечами, и уже завтра мы с полным правом начнем носить форму воинов Дивизиона. И отныне она будет на нас всегда. Но ведь не стоит забывать и ту, которую мы, скорей всего, больше никогда не наденем. А ведь именно она защищала нас во время сражений, именно она помогла нам преодолеть все сложности и превратности учебы и службы и добиться зачисления в Дивизион. Поэтому предлагаю сегодняшним вечером отдать последнюю дань уважения нашей прежней форме. Речь не идет о бронежилетах и подсумках с автоматами, но если все мы наденем полевую форму наших родных войск – будет просто здорово. Ну и всем обязательно взять личное оружие, которое имеет каждый, и воспользуемся нашим правом носить его даже на нашем выпускном вечере. Вот такое предложение. Все со мной согласны?
По лицам некоторых ребят было видно, что им не понравились слова Парадорского. Добрая половина присутствующих никак не могла взять в толк, зачем им старое боевое обмундирование да плюс совершенно бессмысленное оружие? Зато вторая половина стройно ответила «да», а несогласные только с легким вздохом присоединились к ней. Формальное и неформальное лидерство Парадорского сказалось и тут. Тем более что он не приказывал, а всего лишь убеждал. Ну как было не пойти ему навстречу?
Вот все и пошли… по своим комнатам переодеваться, вооружаться и запасаться деньгами. Хорошая пирушка никогда не зависит от формы одежды или погодных условий. Тем более в таком дружном и спаянном коллективе.
Естественно, когда группа рассосалась, Тантоитану пришлось выдерживать яростное недовольство Клеопатры. Рассерженной пантерой она металась по комнате и, совершенно не стесняясь посмеивающегося Гарольда, восклицала:
– Ты за кого меня держишь?! За Золушку?
– Моя принцесса… – пытался Танти вставить хоть слово.
– Я и так себя совершенно не чувствую женщиной! А уж принцессой – и подавно! В кои веки появилась возможность показаться в обществе в приличном платье, явить, так сказать, некоторые свои скрытые прелести, как на́ тебе!
– Но для меня-то они не скрытые…
– Ага! Так, может, мне теперь при посторонних из комбинезона не высовываться? Может, мне и свадьбу в скафандре проводить?
– Ну если это будет «Гратя»… – вспомнил майор о самой совершенной защите на сегодняшний день.
– Вот! Вот она вся твоя любовь! Запаковать меня в броню, заварить разъемы и превратить в бездушного андроида.
– Кле, ну чего ты так расшумелась? Весь отпуск будешь носить платья, какие тебе только вздумается. Ну а нашей боевой форме в любом случае надо отдать последнюю дань уважения.
– Конечно! Ты умеешь все обосновать и подвести железную платформу. Попробуй тебе возразить. Саму тогда за дурочку примут.
С этими словами Клеопатра в гневе покинула комнату. А оставшимся друзьям после этого слов вообще не понадобилось, чтобы объясниться. Гарольд только чуть приподнял брови вверх – мол, чего это ты? Парадорский лишь прикрыл коротко веки – мол, так надо. И все. После чего оба стали быстро одеваться, проверять оружие и распихивать по карманам запасные обоймы. Друзья обожали возиться с оружием и гордились, что оно у них именное, подаренное командованием за подвиги. Оба имели по два пистолета, среднего и тяжелого калибра. Прекрасно стреляли с обеих рук, используя более легкое оружие для левой, а уж патроны к пистолетам они всегда и везде собирали, словно хомяки зерно в свою норку. По примеру товарища Гарольд заполнил все имеющиеся у него обоймы и разместил их в карманах комбинезона, благо таковых на полубоевом скафандре космодесантника имелось предостаточно. Точно так же, заметив подобные действия у Танти, гигант стал упаковывать ножи – четыре метательных и два более широкого применения.
В некоторое раздумье Парадорский впал перед двумя частями разборной мины. При желании их тоже можно было прихватить, но тогда уже один шаг останется до боевого ранца и автомата. Пришлось со вздохом признать, что на выпускном вечере мина – это уже явно лишнее.
Через час вся группа встретилась у выхода. Стали обсуждать, как добираться до выбранного заведения. Всем хотелось неспешно пройтись, прокатиться в открытом транспорте, полюбоваться на город – так сказать, людей посмотреть и себя показать. Парадорский предпочел бы большой флаер и перемещение одним рывком, но спорить не стал по двум причинам: времени имелось с запасом, да и любимая девушка так на него глянула!
Сама она в форме космодесантницы выглядела не менее соблазнительно, чем в вечернем платье. Да и оружие в должных местах опытный глаз сразу просматривал. Ничего не забыла красавица: ни пистолеты, ни ножи. И, как потом выяснилось, даже два комплекта ампул с разработками принца Януша прихватила. И как только они у нее оказались?
И Тантоитан поспешил во всеуслышание восхититься своей невестой:
– О моя принцесса! Ты сегодня просто неотразима! Истинная покорительница Галактики!
После таких слов Клеопатра оттаяла и даже разрешила ему подставить локоть, за который с правом собственницы и уцепилась намертво.
По городу они прогулялись, себя показали и на людей посмотрели. Все-таки на последних местах службы полюбоваться прогуливающимися горожанами не приходилось. А здесь – просто раздолье: и тебе улыбаются, и ты можешь задорно подмигнуть в ответ. Дом. Отчий дом. Центр родной империи. Оазис мира и стабильности. Очаг миллионов семей. Средоточие планов будущей счастливой жизни.
А военных в городе любили и уважали. Всех, в любой форме. Поэтому ни у кого не вызывала удивления смешанная компания из космодесантников, дальников, боевых пилотов и обров. Раз собрались они вместе, значит, едины духом, сознанием и ответственностью. Значит, готовы дружно встать на защиту подданных великой Оилтонской империи. И неважно, у кого из них какое звание. И неважно, кто ты – безродный сирота, знаменитый аристократ или сам наследный принц. В этот вечер все оказались равны перед приближающимся жизненным испытанием.
В Старом Квартале, столице Оилтонской империи, наступал теплый летний вечер, пока еще мирный и счастливый. Но как знать, каким он будет в свете скорых событий.
Эпилог
3595 г., 4 июля,
Пиклия, королевский дворец Моуса
Узурпатор власти, нынешний монарх Пиклии, уже почти семь лет продержавшийся у власти, стоял у окна и наблюдал за игрой рассветных красок. Хотя тяжелые серые облака с изумрудным оттенком ему никогда не нравились. Не оборачиваясь к графу Де Ло Кле, который в глубине помещения колдовал возле многочисленных виртуальных систем связи, Моус несколько пафосно рассуждал вслух:
– У нас раннее утро, а у них приближается ночь. У нас – зарождается новая жизнь, а к ним подкрадывается смерть. Закат для всего живого… Не правда ли, символично?
– Ага. Более чем, – буркнул в ответ граф. – А чего это тебя на такие сравнения потянуло?
Монарх пожал плечами:
– Надо ведь что-то эпохальное говорить для истории. Потом это напишут в учебниках, будут изучать в университетах. Данный рассвет для Пиклии станет судьбоносным. Поэтому каждое слово мое должно звучать гордо и пафосно!
– Да пусть себе звучит на здоровье, – все так же бормотал озабоченный совсем другими проблемами Де Ло Кле. – Хотя по поводу учебников – это ты спешишь. Вот когда наступит завтрашний рассвет над Старым Кварталом, тогда и вспомним все твои слова и выражения. А если не вспомним, то новые, более солидные, более броские придумаем.
– Чем тебе эти не нравятся? – раздраженно спросил Моус. – Вечно ты недоволен то моими высказываниями, то поведением!..
– Доволен, недоволен – сейчас это не имеет ни малейшего значения. Так что очень тебя прошу… – Граф сделал паузу, устало опер подбородок на сцепленные в замок ладони и только потом закончил: – Не отвлекай меня от дел, а проведи этот день с максимальной отдачей. Тебе и в прямом эфире с заявлениями придется выступить, и бурю нот протеста от послов принять, и силы флота подбодрить напутственным словом. А потом и десантников восславить, если справятся… Да и вообще, все так шатко, опасно и неуравновешенно…
– Ха! А мне кажется, все уже решено, продумано и просчитано. Мы просто обречены на успех. И подобного тайного оружия, которое мы используем сегодня, еще никто в Галактике не применял. Мы! Именно мы первые покажем всю величину нашего гения! Мы докажем основательность наших попыток соединить оба государства в единое целое и поставить во главе нового государства истинного наследника! Только так! И во веки веков!
Шеф внешней разведки и директор управления безопасности Пиклии на такой спич только скривился:
– Зря энергию тратишь, здесь не площадь. Но, с другой стороны, ты даже не понимаешь, в какую военную авантюру мы втянулись, а это даже лучше. Народ такому лидеру поверит быстрей.
Моус, хмуря брови, еще чуток понаблюдал через окно за красками наступающего дня, а потом спросил:
– Ты полон сомнений, мой друг, почему?
– Да все те же пресловутые шестьдесят процентов меня смущают. Слишком мало десанта на такую огромную, хорошо защищенную столицу. Слишком мало…
– Неожиданность на нашей стороне. Десантники сомнут всех вояк и сразу уничтожат весь род Реммингов. Да и плюс наши диверсанты за три минуты до часа икс должны начать уничтожение офицеров противника и наиболее важных объектов.
– И сколько там наших диверсантов? Сам знаешь, кот наплакал. Тем более что мы им не могли дать целиком картину предстоящего вторжения, чтобы не сорвать все дело. Они только и знают, что после получения сигнала должны начать убивать всех вокруг себя. А ведь это не так просто даже в моральном плане. Представь, ты внедрился, притаился, готов к действиям, вокруг мирный вечер – и вдруг сигнал. Любой нормальный воин решит: ошибка! Или провокация противника! Они ведь не роботы, думать тоже обязаны. И как можно уничтожать всех вокруг, когда на орбите помощи нет, о вторжении не слышно, войной и не пахнет? То есть так эти три минуты и истекут в полном недоумении и бездействии. Разве что за оружие успеют схватиться. Ну а потом, когда появится десант, то от той жалкой кучки диверсантов и толку никакого не будет. Их же и перестреляют в суматохе первыми, приняв за гражданскую самооборону.