Мика — та слегка удивилась. Она осталась работать при штабе, я напоследок повысила ее в звании до мильта. Но в общем, и она не была так уж поражена.
Поразмыслив, я стала понимать — почему. В глазах серетанцев это так. Каких бы высот женщина ни достигла, она остается женщиной, а значит, высшим счастьем для нее остается — выйти замуж за достойного мужчину. Конечно, Даргел пониже меня званием и положением, можно было и грала найти. Но все знали, что нас связывают воспоминания молодости, тому подобное, поэтому никто не считал наш брак мезальянсом. И потом, я хоть и главнокомандующий, но прошлое мое уж очень сомнительно. А Даргел — честный заслуженный офицер. Так что неизвестно, в каком смысле — мезальянс.
«Авис» пришлось, конечно, подарить Легиону. Теперь мы летели на Серетан — основное место работы Энди — на катере, принадлежащем БИБу, и кажется, я была счастлива и спокойна. Относительно, конечно… Лус погибла. Но все равно — давно уже я не испытывала такого полного, удивительного покоя. Предчувствия какой-то новой, совершенно незнакомой мне, но наверное, замечательной жизни. Гражданской жизни. Бог ты мой, никогда не думала, что мне придется стать обыкновенной женщиной. Женой. А ведь это даже лучше, чем стать простым офицером.
У меня даже дети, наверное, будут. Мы договорились с Энди, что разблокировку я проведу после свадьбы. У них там, в Илазии, на это еще смотрят — добрачный ребенок или «законный». Меня все это очень удивляло… ребенок — как это? Наверное, здорово! Словом, все предстоящее казалось мне новым увлекательным приключением.
Мы с Энди обсуждали будущую жизнь. Точнее, он посвящал меня в ее детали. Я ведь ничего не знаю, о том, как живут люди за пределами армии, Легиона, шибагских планет, военных действий. Как живут самые обыкновенные люди. У Энди пока нет своего дома, отпуска он проводил в доме матери. Его отец не так давно умер. Но у матери довольно неплохой особняк в Кларите, на побережье. Энди единственный сын в семье. Еще у него есть бывшая жена и ребенок — сын четырех лет — они живут в Деместре, Энди иногда видится с сыном, а также их содержит. Мы пока поживем в доме матери Энди. К сожалению, работа заставляет его совершать частые командировки в Деместру и другие города, а то и на другие планеты. Я могу летать с ним, но если будет ребенок, мне придется оставаться дома. (Меня это совершенно не расстраивало!) Но у него довольно частые небольшие отпуска, а раз в году отпуск полтора месяца. Будем ездить на курорты, может, даже накопим денег слетать куда-нибудь подальше. (На Гону, подумала я… в отпуск).
Работать, считал Энди, мне не нужно. Он очень неплохо получает. К тому же у него скопились кое-какие деньги, так что об этом я могу не беспокоиться.
Я слушала его и соглашалась со всем — по одной простой причине: я так мало знала об этой обыденной жизни, что мне пока действительно нужно было определенное руководство. Чтобы сориентироваться и позже начать думать и действовать самой.
Я молча прислушивалась к своим ощущениям. Уже пятый месяц, и судя по литературе, я должна что-то такое чувствовать. Типа шевелений. Ничего подобного нет.
Ну и ладно. Вчера у врача была, ребенок здоров. Девочка, говорят. Надо будет — зашевелится.
Но все-таки интересно, как оно бывает.
Вставать лень. Кажется, я стала совершенно другим человеком. Лениво. Медленно. И как-то жалко, что Энди опять уехал. Привязалась я к нему, что ли…
Гормоны, вот что это такое.
Может, я ошиблась, спрашиваю себя в тысячный раз. Ведь глупость все это, с самого начала было ясно, что глупость. Какая из меня жена? Смех один. Такое, наверное, могло бы быть со мной — по-настоящему, если бы выжил Ильт. Но я даже не представляю, как все это было бы с ним… с его родственниками… в его доме. Это была бы сказка, которую вообразить и представить нельзя.
Но Ильта нет. А чем отличается Энди от тысяч мужчин, которыми я командовала, с которыми встречалась? Да ничем. О его мамаше, крашеной курице, умолчим вообще. Я уже предвижу, что через пару лет мне станет здесь невыносимо тоскливо. Уже становится, но эти новые ощущения пока держат. Интересно же…
Я разблокировалась сразу после свадьбы, и тут же забеременела.
Может быть, не стоило. Ведь ребенок — это дело серьезное. Я не Лилиан Найс, не собираюсь своего ребенка бросать. И что — где мне его воспитывать, в этом идиотском доме, в этой семейке? Да его бабка испортит сразу же. И потом, я не выдержу жизни здесь до его совершеннолетия, это уже ясно — а отрывать ребенка от семьи тоже плохо. Не знаю… может, не стоило. Мной управлял тот самый чертик, который вечно мешает — страсть к приключениям. А что, это ведь тоже приключение… Сначала сделать, а потом думать о последствиях. Так на меня похоже!
Хотя с другой стороны, до сих пор из всех ситуаций я все-таки выпутывалась с выгодой.
Кошмар… сказать кому — не поверят. Мика, по-моему, так до конца и не поверила. Я — и дети? Проще поверить, что грал Сабана разродился.
Кстати, Кари… я слегка помрачнела. Ладно, не будем вспоминать. Неважно это.
Я спустила ноги с кровати. Погладила пузо, чуть-чуть округлившееся. Практически незаметно, только я и вижу разницу. Будто кожа натянулась. Никакой особой любви к содержимому этого пуза я пока не испытываю. Наверное, это нормально.
Я встала, натянула майку, открыла окно и начала выполнять комплекс специальных упражнений на коврике.
Кари мы посетили около месяца назад. Поехали вдвоем с Энди — он был не против доставить мне удовольствие. Хотя я уже тогда была не уверена, что действительно хочу встретиться со старой подругой.
Уже первый разговор по дискону меня насторожил. Было это примерно так — я позвонила Кари еще до свадьбы, сразу, как только прибыли на Серетан. Ужасно рада была видеть на экране ее лицо… изменившееся. Нет, она не пополнела, ничего такого. Выражение просто другое. Женственное и в то же время… такое ощущение, что в глазах — смертельная усталость, которую она тщательно скрывает. И постарело лицо. Больше, чем у меня или у Мики.
— А, Синь, привет! — весело сказала Кари. Так, будто я звонила ей каждую неделю. Я даже не знала, с чего начать.
— Кари, ты знаешь… Адоне, как мы давно не виделись! Я уже твое лицо-то забыла!
— А ты мало изменилась, — сказала она.
— Ты знаешь про Лус?
— Да… — она отвела взгляд, — Мика написала.
— Нас все меньше становится.
Кари неловко пожала плечами.
— Как ты живешь-то, расскажи!
— Да как… нормально живу, как все.
— У тебя ведь двое детей?
— Да, двое. Работаю вот программистом.
— А дети где?
— Я нанимаю женщину. Я ведь неплохо зарабатываю.
— Как вообще жизнь?
— Да как… работаешь весь день, как проклятая, домой придешь, там тоже дел по горло… Прихожу в восемь вечера. Поужинаем, и спать. Выходные все дома пашу, как лошадь.
— Кари, так чего ты себя так мучаешь? Не работала бы, пока дети маленькие. Старшему ведь всего четыре.
Кари фыркнула.
— Синь, ты извини, но не все же устраиваются так, как ты. У меня муж не так много получает, жить на что-то надо…
Я осеклась, не зная, что сказать. Получалось, будто она обвиняет меня в том, что я хорошо устроилась в жизни.
Мы поболтали еще о каких-то пустяках. Потом договорились встретиться. На мою свадьбу Кари не смогла приехать (Мика взяла отпуск, она теперь служила на Серетане, а Кари не смогла — не отпустили с работы, а на 2 дня на другой материк лететь вроде как не стоит). И реально наша встреча состоялась лишь через несколько месяцев.
И честно говоря, у меня нет желания больше звонить или встречаться с Кари.
Жили они гораздо беднее, чем мы. Муж Кари — легионер-уни из параллельной группы, Ринн Санг, оказался неудачником, в звании его за шесть лет не повысили. А латы получают немного. К тому же он не воевал, служил сначала в штабе Легиона, потом инструктором по переподготовке на новые «Страгоны», а ведь основа дохода легионера — война, в мирное время жалованье у нас небольшое. Честно говоря, мне это было странно, конечно, бывают и такие легионеры, и нередко, но уж Кари-то, при ее женственности и успехе у мужского пола, могла бы найти себе кого-то получше. Хотя… понять ее можно, ведь не будешь смотреть на кошелек и успехи любимого человека, любовь есть любовь. Но по правде сказать, их теперешние отношения меня тоже не особенно впечатлили.
Да, Кари сильно изменилась… это я поняла еще из разговоров по дискону, но при встрече — особенно сильно.
В памяти у меня осталась симпатичная, чуть пухленькая, всегда готовая рассмеяться девчонка, смуглая, с вьющимися колечками кашатановых волос. Да, Кари всегда была… не то, что труслива, нет. Но не отчаянная, как Мика (да и все мы отчасти). Мы рвались полетать на новой модели истребителя, а она не торопилась и не записывалась в очередь — когда-нибудь все равно придется. Мы стремились освоить самые дикие пилотажные фигуры, а она делала лишь то, что положено по программе. Также и всякие хулиганские выходки она предпочитала не разделять с нами, хотя бывало всякое. Очень уж она боялась наказаний, взысканий… даже не самих наказаний боялась, а того, что ее ругать будут… сочтут нехорошей.
Но все равно она была — нашей.
Сейчас передо мной сидела чужая, взрослая женщина с запавшими усталыми глазами. Волосы ее отросли и были забраны сзади заколкой. Руки были сцеплены в замок. Младшая дочь, двухлетняя Сирн, упорно лезла к ней на колени, Кари почти машинально отпихивала ее, а потом так же машинально подняла и усадила. Девочка занялась содержимым маминой тарелки.
И я не знала, о чем говорить с Кари.
Я уже рассказала ей об Аудранской операции. Но Кари восприняла мой рассказ как-то странно, как воспринимают фантастические истории — мол, мели, Емеля… Мне показалось, что это ей просто не интересно. Но скорее всего, не укладывалось в голове — как это, обыкновенная Синь, такая же, как все мы (даже слабее — потому как сирота) и поднялась до таких высот. Вот про Мику ей все было понятно.