Они проверили, нет ли слежки, и выйдя их кофейни, и по пути, и возле нового дома.
— Наверное, в воскресенье у них выходной, — предположил Борисоглебский.
«Или дело движется к развязке», — подумала Кира.
В квартире — вполне уютной для съемного жилья — она по привычке обложилась печеньем, но компьютер приватизировать не стала. Забралась с ногами на диван и снова уставилась в телефон.
Береженого Бог бережет, а следака — правильные привычки. Комп — место ненадежное. Об этом ей недавно напомнили.
Борисоглебский послонялся по комнатам, а потом позвонил в ближайший ресторан и назаказывал всякой еды.
Пирожные пирожными, но мясо все равно лучше.
Пути неисповедимые
— Семченко — умница, — сообщила Кира, оторвавшись наконец от мобильника, и принюхалась. — А чем пахнет?
— Сладкой говядиной с брокколи в соусе терияки, — голосом телевизионного диктора сообщил Борисоглебский. — А также смею представить семгу, запеченную в фольге, и мусаку по-гречески с баклажанами.
Кира широко раскрыла глаза и сглотнула слюну.
— Сейчас захлебнусь от такого счастья.
— Лучше давай его съедим.
Они набросились на еду так, словно голодали по меньшей мере неделю.
— Семченко нашел, кому Кружилин перечислял деньги, — с набитым ртом стала рассказывать Кира. — Мест несколько. Клиника в Германии не в счет. Константина там нет, уверена. Зато есть пансионат под Кингиссепом. Туда деньги поступают… положи еще мусаки, пожалуйста… регулярно.
— А если просто пожертвования?
— Не сомневаюсь, что именно под видом пожертвования все и делается. Скажу больше: уверена, что никакой Константин Сванидзе по документам там не числится.
— Понял. Что надо сделать?
— Найди инфу по пансионату «Тихие зори».
— Название напоминает дом престарелых.
— Наверняка он и есть. Это же здорово. Старики-одуванчики — отличное прикрытие. Они же в большинстве своем давно в маразм впали. Вряд ли обратят внимание на присутствие кого-то еще. А потом, как это благородно — помогать приюту для стариков! Писатели — они вообще все альтруисты.
Андрей сел за компьютер и углубился в поиски. Кира взглянула на него украдкой.
Ест он мало, гораздо меньше ее. Даже как-то неловко.
Она окинула взглядом кушанья. Осталась еще куча всего вкусного. Есть или не есть? Вот в чем вопрос.
Она еще раз посмотрела на сосредоточенное лицо Борисоглебского и махнула рукой. Да черт с ними, этими потомственными дворянами! Когда еще придется так шикарно угоститься!
Наполнив тарелку рыбой вперемешку с говядиной и бухнув сверху соус терияки, она продолжала есть и читать выписки со счетов Кружилина.
Пансионат стоил недешево. Даже слишком. Если там действительно дом престарелых, то пенсионерам такое пристанище не по карману. Или это в самом деле просто шефская помощь, или Кружилин платит также и за дополнительные услуги. Например, молчание.
— Это дом престарелых, — поднял голову Андрей. — Не очень дорогой, кстати.
Кира кивнула, не отрываясь от своих дел.
Недорогой, значит? Тогда точно — за допуслуги. Возможно, даже за охрану. Константин очень опасен и хитер. Если Кружилин поместил его сюда аж в шестом году, значит, в шестнадцатом ему удалось бежать.
Жаль, что Семченко нашел сведения только за последние три года. Впрочем, и это хлеб. Кому еще Олег Сергеевич платит так же регулярно? Ах, вот. Получатель Охмелкова Т. П. Сиделка? Надзирательница? Если Кружилин платит ей из своего кармана, в пансионате она не работает. Платит, кстати, неплохо. Значит, работа непростая. Знает ли эта Охмелкова, с кем имеет дело? Или ее вслепую используют?
Андрей неожиданно присвистнул.
— Судя по фото, «Тихие зори» больше напоминает лагерь для опасных преступников! Территория огорожена, везде камеры, охрана. Не удивлюсь, если они ток по периметру пустили.
Кира улыбнулась на его молодецкий посвист и возразила, цепляя вилкой аппетитный кусочек мяса:
— Зря возмущаешься. Там же старики беззащитные. Правильные дома престарелых охраняют почище, чем Государственную думу.
— Если так, то как мы туда попадем?
— Резонный вопрос, Малдер. Прикинуться престарелыми у нас с тобой вряд ли получится, но это дело поправимое.
— Грим?
Кира хихикнула, прикрыв ладошкой набитый рот.
— Устаревший подход, напарник. Мы представим им настоящего пенсионера. Дай мне свой телефон.
Она быстро дожевала и по памяти набрала номер.
— Пап, нам нужна твоя помощь. Кому нам? Мне и Андрею Борисоглебскому. Ты можешь приехать в Питер? Перезвони, когда будешь готов. Жду.
И посмотрела на Андрея победно.
— Передаст Сванидзе напарнику и приедет.
— У него и напарник имеется?
— Бывших следаков не бывает, — пожала плечами Кира и сделала жалостливое лицо. — Можно я доем мусаку?
— Да господи! Бери и мою!
— Я стыжусь своего обжорства. Не знаю, что на меня нашло в последнее время.
— Не комплексуй. Я вообще-то много ем, просто нервничаю сейчас. Для тебя такая работа привычна, а вот нам, начинающим, довольно нелегко уловить суть.
— Ты же говорил, что дипломат всегда немного разведчик.
— Но не полицейский. Это другое.
— Наверное. Мне трудно сравнить. Сколько себя помню, все время была сыщиком. Сначала в мечтах. Потом наяву.
— Неужели никогда не хотелось сменить кожу?
Он спросил небрежно, вроде как мимоходом, но Кира почувствовала, что вопрос со значением, и напряглась.
Представляла ли она себя в другой шкуре? Хотела бы разрушить старый мир до основания и построить новый?
Вспомнилась бабушка Гордея, которая на взлете карьеры финансиста вдруг пошла учиться на историка и стала в результате доктором наук. Шокированным родственникам она объявила, что решила перевернуть песочные часы жизни и начать новый отсчет. Кире же как-то призналась, что крутое изменение маршрута стало выходом из кризиса. Незадолго до этого в аварии погиб ее жених, Гордея ушла в глубокую депрессию, а выбираться из нее решила таким радикальным способом. И выбралась.
Что может стать мотивом для нее, Киры? Она и так уже немало изменила в жизни. В Питер переехала, любовника завела. Похоже это на перевернутые песочные часы или нет? Все произошло как-то незаметно, само собой. Ее воля словно не участвовала.
Или участвовала?
Андрей так и не услышал ответа.
Что ж, будем исходить из этого.
Они долго ждали звонка Кириного отца и, не дождавшись, уснули. Не раздеваясь. Прямо на диване.
Смородин позвонил ровно в семь. Кира вскочила и закрутила головой в поисках мобильника.
— Черт! Где ты, сволочь?
Мобильник нашелся под диваном.
— Разрешите доложить, — с ходу начал Ахмат Сергеевич. — Пост сдан, пост принят. Объект места расположения не покидал. Мама передает привет. У них по-прежнему карантин, но доставку продуктов я обеспечил. Гордея Яковлевна объявила, что всегда на подхвате, так что я готов к выполнению задания.
— Когда приедешь?
— Уже. В данный момент нахожусь в здании аэропорта Пулково. Куда следует прибыть?
— Встретимся на Московском вокзале. У входа на платформу для электричек в сторону Кингиссепа.
— Верно, дочка. Там утром людно. Жду через два часа.
Смородин-старший отключился. Кира засунула телефон в карман джинсов и задумалась. Вчера они не успели продумать все до деталей. Придется соображать на ходу. Но каков папа! Он и раньше частенько помогал ей, но больше советами. Впервые они работают как напарники, а получается так слаженно, как будто десять лет в паре. Профессионал, одним словом!
— Кофе готов, — выглянул из кухни Борисоглебский и увидел, что Кира улыбается.
— А пирожные мы вчера доели?
— Зато остались сырные палочки!
— И положи три ложки сахару!
Андрей пошел выполнять заказ, а Кира стала раздумывать, как отпроситься у начальства. В понедельник это практически невозможно, и не только потому, что с утра начинались всевозможные планерки и летучки. Понедельник — день тяжелый во всех смыслах. Начальство особо злое, а если ты к тому же у него на подозрении, то пиши пропало.
Может, все же стоит поговорить с Михаилом Константиновичем? Сколько можно в плохишах ходить?
Ладно, понаблюдаем еще. А пока забьем на работу по наглой.
Выйдя на платформу, они встали так, чтобы хорошо просматривались все выходы, но появление Смородина все равно пропустили.
— Здесь продается славянский шкаф? — спросил он, незаметно подкравшись сбоку.
Кира с Андреем синхронно вздрогнули.
— Так, ребята, целоваться не будем, — заявил Ахмат. — Сразу к делу. Кира отправляется в Комитет и изображает служебное рвение.
— Что значит изображает? — обиделась Кира.
— Будешь как можно чаще попадаться на глаза начальству. А мы, — он посмотрел на Борисоглебского, — едем поселяться в приют.
Кира собралась было возразить, но взглянула на отца и передумала. Конечно, он все уже решил и придумал. А ей как младшему по званию следует молчать в тряпочку и подчиняться приказам.
Она бросила быстрый взгляд на Андрея и козырнула.
— Разрешите выполнять?
— Разрешаю. Связь по закрытому каналу.
Он еще раз строго взглянул на заробевшего Борисоглебского и скомандовал:
— Следуйте за мной, дорогой племянник.
Борисоглебский моргнул и, как зачарованный, направился за Смородиным.
Кира проводила их глазами и еще раз осмотрелась. Слежки она не заметила, но это не значит, что ее нет.
Она направилась к камерам хранения и убрала в ячейку свой сотовый. Затем достала и включила другой, на который сбрасывал материалы Семченко. Это и будет тот самый закрытый канал.
Понедельник в конторе начался, как всегда, еще в субботу. Народ носился туда-сюда с поручениями, грохоча башмаками и хлопая дверьми, но в отделе майора Смородиной было тихо. Даже как-то благостно. Офицеры сидели за столами и кропотливо работали. Малоземов строчил рапорты, Краснов что-то искал в папках, разбросанных на столе.