Несколько секунд он неподвижно смотрел на нее. Потом тоже встал.
— Конечно, почему бы нет? Я ведь доверяю тебе.
Мелани не смогла удержаться от усмешки.
— Ты уверен? Вспомни-ка, в школе собственная внешность беспокоила тебя куда больше, чем еда!
— Я изменился, — хрипло проговорил Даррел. — Стал взрослым. — Он шагнул поближе. — Разве ты не заметила?
О да, такое конечно же не могло укрыться от ее глаз. Причем не раз с тех пор, как они оказались в салоне этой яхты. Предложение постричь Уайта, пожалуй, неудачная идея. Она стригла десятки людей, но никогда не рассматривала свою обыденную работу с такой интимной точки зрения. Она представила, как ее ладони гладят его волосы, перебирают их, поворачивают голову, касаются щек и подбородка… Нет, зря она это придумала! Но почему же она так смакует это занятие в предвкушении его начала?
Даррел уселся на один из складных стульчиков на камбузе. Мелани расстелила на полу несколько старых газет и закрепила вокруг его воротника полотенце. Собственные волосы она собрала в хвост, зашпилила и, вооружившись ножницами и расческой, встала у него за спиной.
Он недоумевал по поводу недавнего поступка Мелани, когда она снова отшатнулась от него, словно в испуге. Неужели он такой отталкивающий? Или его близость как-то пугает ее? Ему хотелось спросить у Мелани, почему она постоянно отбивается от него и почему вообще выглядит так, как будто мужчины ее совершенно не интересуют…
— Ну что, готов? — спросила Мелани.
— Я же сказал, что доверяю тебе.
— Помню, помню, — улыбнулась она.
— Только не сотвори мне какую-нибудь экзотическую прическу, так что меня мать родная не узнает, ладно?
— Заткнись-ка лучше, Даррел.
Пальцы Мелани взъерошили ему волосы, словно измеряя их и анализируя. По крайней мере, он так объяснял ее действия. А сам при этом не переставал думать о том, как эти нежные пальцы могли бы ласкать его тело…
— У тебя отличная шевелюра…
Ему показалось или на самом деле голос Мелани сделался немного хриплым?
— Не припомню, чтобы кто-нибудь хвалил мои волосы, — сказал Даррел и, слегка наклонив голову, усмехнулся. — Большинство женщин отпускали комплименты по поводу других частей моего тела.
— Я говорю лишь о голове, — сузив взгляд, ответила Мелани. — Пока… Сиди тихо и не вертись.
Уайт послушно затих и вновь выпрямился. Потом ощутил на голове расческу. Мелани приподняла участок волос и — щелк! — отрезанные кончики рассыпались и упали на пол. Снова расческа — снова лязг ножниц. И так повторялось много раз. Ее прикосновения были легкими и женственными. В них ощущался только профессионализм, ни капли сексуальности. Однако в этом положении, когда их тела находились так близко, каждый звук ножниц и каждое прикосновение ее руки обжигали его словно огнем.
— Почему ты не вышла замуж? — неожиданно спросил Даррел.
Ее рука с ножницами замерла.
— Даррел, сейчас не время и не место…
— Но ведь это очень простой вопрос, Мелани, — не сдавался он. — Любой из прежних школьных приятелей или подруг может спросить тебя об этом. Ты красивая женщина, к тому же умная. — Его лицо озарила улыбка. — Почему какой-нибудь счастливчик не надел тебе на палец обручальное кольцо?
Мелани нагнулась и принялась интенсивно работать ножницами, но на этот раз ее движения стали жестче, из них напрочь исчезла плавность.
— Потому что в Рокленде нет ни одного приличного мужика в возрасте от двадцати до девяноста лет включительно.
— Ну почему же? — искренне удивился Даррел. — Взять хотя бы меня…
— Может, я не совсем ясно дала тебе понять? Я имею в виду приличных мужиков, годных для брака и семейной жизни!
— А я что, не годен, что ли? — сверкнул глазами Даррел.
Она рассмеялась так, что ножницы задрожали. Даже старуха Сьюзи оторвала взгляд от своего клубка со спицами. Роберт с Дианой прекратили возню на кровати и поднялись. Джерри с Харриотт прервали чтение газет. Канди, сидящая перед телевизором, бросила на Мелани раздраженный взгляд. Даже Эрни повернулся посмотреть, что вызвало такой хохот. Один Кевин продолжал мирно храпеть.
— Эй, поосторожнее с ними, они железные! — с опаской покосившись на ножницы, воскликнул Даррел.
— Ой, прости, — спохватилась Мелани и, быстро подавив смех, продолжила стрижку.
— Воспринимаю это как оскорбление, — с притворной обидой в голосе проговорил Даррел. — Я не настолько уж плохой человек.
Мелани закончила с затылком и теперь начала стричь переднюю часть головы. Она переместилась в пространство между ног сидящего Даррела, что-то бурча себе под нос и, видимо, полностью сосредоточившись на стрижке. Даррел обратил внимание, что она подошла к клиенту намного ближе, чем любой обычный парикмахер. Намеренно?
Он много раз стригся, но ни разу не думал о парикмахерше как о женщине, не зацикливался на самом процессе и на движениях ее рук. Он обратил внимание на красивые очертания бедер и сразу представил, как чувствовал бы себя с Мелани в более интимной обстановке… Если она еще немного подвинется, то наткнется на его левое бедро…
Даррел откашлялся.
— Так почему же ты так и не выбрала себе парня?
— Не встретила такого, кто был бы озабочен созданием семьи, — нехотя ответила Мелани.
— Странно, — сказал он, — но ты ведь всегда была такой… сильной, волевой.
— Да брось ты! — фыркнула Мелани. — Сейчас меня ничего не стоит обвести вокруг пальца. — Она повернула его голову в нужном направлении. — А раньше… раньше я действительно была крепким орешком.
— Ты способна завоевать сердце любого мужчины!
— Да уж, особенно тех, у которых нет намерения на серьезные отношения! — заметила она и взмахнула ножницами. — Послушай, давай оставим эту тему. Мне не хочется обсуждать собственную персону.
Даррел протянул руки и обхватил ее за талию, заставив посмотреть себе в глаза. Мелани инстинктивно застыла на месте и опустила ножницы с расческой.
— Скажи, почему ты все-таки хочешь уехать отсюда, Мелани?
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, губы ее приоткрылись, как будто ей захотелось что-то сказать, чем-то поделиться с ним. Но именно в этот момент снаружи донесся чей-то крик:
— Мелани!
— Пойду на верхнюю палубу! — Вырвавшись из объятий Уайта, она, не выпуская из рук ножницы с расческой, бросилась к выходу.
Через иллюминатор она заметила стоявших снаружи двух женщин. Выйдя на палубу, она тут же узнала их. Это были весьма известные в городке особы: мисс Галлахер, строгая учительница биологии, и мисс Макникл — ее вспыльчивая соседка, бывшая продавщица универмага. Они считались постоянными клиентками салона, в котором работала Мелани, и в качестве своего парикмахера неизменно выбирали именно ее. Каждую субботу они приходили к ней сделать укладку. Завивка на бигуди, потом двадцать минут сушки под феном, во время которой обе почтенные дамы листали журналы и делились последними новостями.
Они спасли меня своим визитом, с облегчением подумала Мелани. Вопросы Даррела Уайта затронули как раз те больные места, которые ей не хотелось тревожить — ее прошлое, ее будущее и отношения с мужчинами. Почему он вдруг стал проявлять такой жгучий интерес? И почему его повышенное внимание оказывает на нее такое влияние? Мелани решила, что не стоит именно сейчас забивать этим голову. Даррел не входит в ее планы.
— Добрый день, мисс Макникл, мисс Галлахер! — приветливо помахав рукой, воскликнула Мелани. — Что вас сюда привело?
Мисс Макникл, худая женщина с короткими седеющими волосами, поставила руки на бедра и нахмурилась.
— А что это ты задумала, скажи-ка на милость?
— Простите, не поняла? — удивилась Мелани.
— Твоя хозяйка доложила нам, что ты увольняешься, — прищурившись, сказала мисс Макникл. — А завтра суббота, как ты знаешь. Что это ты себе вообразила?
— Я…
— Как ты могла? — перебила ее мисс Макникл и кивнула на ножницы с расческой. — Если только ты не бросила нас ради чего-то более привлекательного.
— Успокойся, — вмешалась ее подруга, мисс Галлахер. Полная женщина, одетая в пестрое платье, считалась из них двоих более рассудительной. — Уверена, что у Мелани есть на то свои причины.
— Укладку вам может сделать любой другой мастер, а не только я.
— Так, как ты, никто стричь не умеет, — заупрямилась мисс Макникл. — И мне никто, кроме тебя, не позволит войти в парикмахерскую вместе с моим любимым пупсиком.
Пупсиком мисс Макникл называла огромного черного ротвейлера, имевшего, несмотря на миролюбивый нрав, весьма свирепый вид.
— Это верно, Мелани, — поддержала подругу мисс Галлахер. — Никто, кроме тебя, не выполняет свою работу столь же аккуратно и ответственно. Почему ты решила уйти оттуда?
Мелани присела на ступеньку трапа, положив на колени ножницы с расческой.
— Дело в том, что я уезжаю из Рокленда.
У обеих женщин разом перехватило дыхание.
— Но зачем? — в один голос спросили обе.
— Мне тоже интересно, — вмешался Даррел, вышедший на палубу и усевшийся рядом с Мелани. Теперь она чувствовала каждый вдох и выдох и даже тепло его тела.
— А, Даррел! Прими наши поздравления, — обратилась к нему мисс Галлахер. — Эти малютки, которые родились у Синди с Бартли, просто восхитительны. Кстати, это я надоумила твою сестру поскорее обзавестись детьми. Они с Бартли так подходят друг другу!
От обеих дам Мелани уже давно знала все подробности романа Синди и Бартли. Синди, будучи уже на восьмом месяце беременности, заходила к ней в салон. Она буквально светилась от счастья, и все то время, пока Мелани занималась ее прической, с лица Синди не сходила улыбка.
— Так вы уже видели ее детей? — спросил Даррел. Его левая рука оказалась за спиной у Мелани.
У нее помимо воли возникло искушение опереться на эту руку. Такое чувство уже возникало у нее, когда она стригла ему волосы. Мелани украдкой взглянула на Даррела, и тот ответил мягкой улыбкой. Она тоже улыбнулась, а потом снова повернулась к обеим дамам.