стифар участливо повернулся к другу.
— Думаю, сначала стоит поработать с тобой.
Мальстен качнул головой.
«Я не должен так злоупотреблять влиянием аркала. Наступит момент, когда я попросту не выдержу расплаты из-за него! Я должен пережить это сам», — напомнил себе данталли.
— Я в порядке, Бэс, — отмахнулся он. Аркал сочувственно сдвинул брови. В вопросах боли обмануть его было невозможно.
— Опять ты за свое. Мы оба знаем, что это неправда, — мягко произнес он.
Охотник не терял времени. Он отчаянно пытался вырваться из пут, выворачивая руки так, чтобы они могли освободиться. Бэстифар обернулся на него и криво улыбнулся.
— Поглядите-ка, какой резвый, — хмыкнул аркал, и выставил вперед ладонь, засветившуюся алым сиянием. — Сиди смирно!
Охотник округлил глаза и ахнул, задохнувшись от резко нахлынувшей боли. Влияние длилось всего пару секунд, но и этого было достаточно, чтобы во взгляде пленника промелькнул страх. Надо отдать охотнику должное, он быстро овладел собой и вновь с вызовом уставился на аркала.
Мальстен по достоинству оценил выдержку пленника, когда его собственная боль сделалась совершенно невыносимой. Он оперся на стол и шумно выдохнул, сквозь плотно стиснутые зубы. Бэстифар участливо положил руку ему на плечо.
— Мальстен, мы ведь оба знаем, что когда ты прорываешься сквозь красное, расплата ужасна, так позволь мне помочь тебе.
— Не нужно. Контроль был недолгим…
— А представление? — прищурился аркал. — Его ты берешь в расчет?
Мальстен отвел взгляд, но тут же вновь обличительно посмотрел на принца, чувствуя, что расплата вдруг отступила. Ладонь Бэстифара вновь сияла знакомым алым светом. Данталли набрал в грудь воздуха, чтобы возмутиться, однако аркал предвосхитил его вопрос и задал встречный:
— Уверен, что дойдешь до комнаты, если я отпущу? Если так, будь по-твоему.
Мальстен не успел ответить, вынужденный плотно стиснуть челюсти от резко накатившей волны, едва не сбившей его с ног.
— Проклятье, Бэс! — с нескрываемой злостью процедил данталли.
— Я лишь хочу быть уверен, что ты сумеешь дойти до своих покоев, мой друг, и пока у меня на этот счет сомнения, — развел руками принц. — К тому же ты поступишь весьма невежливо с нашим гостем, если не останешься побеседовать с нами. Так что скажешь? Мне продолжить игнорировать его попытки вырваться из пут, чтобы уговорить тебя, или уделим ему должное внимание, наконец?
Данталли прикрыл глаза, признавая поражение: он знал, что не сумеет добраться до своей комнаты, если пожиратель боли еще хоть раз повторит свой излюбленный прием.
— Ладно, твоя взяла… — отозвался он, не без труда сохраняя голос ровным.
Для аркала этого было достаточно. Ладонь его засияла, и через секунду от боли не осталось и следа. Мальстен тяжело вздохнул.
— Вот и славно, — одобрительно кивнул Бэстифар, поворачиваясь к охотнику. — А теперь твоя очередь. Как тебя зовут?
Пленник молчал. Аркал усмехнулся.
— Упрямец, — констатировал он, осклабившись. — Люблю упрямцев. С ними интереснее всего. Что ж, посмотрим, как ты держишься.
Бэстифар показательно приподнял ладонь, вокруг которой вновь начало роиться алое сияние. Охотник стиснул зубы, готовясь терпеть боль, но уже через мгновение рот его раскрылся в немом крике, глаза округлились, зрачки резко расширились, тело напряглось, как струна, венка на виске надулась. Он мог сдерживать стон около четверти минуты, а затем все же издал его. Бэстифар выдохнул. Лицо его приобрело странно умиротворенное выражение.
В редкие минуты присутствия на подобных допросах Мальстен всегда изучающе наблюдал за другом, пытаясь понять, что же может чувствовать аркал. Казалось, принца всегда привлекал не столько сам момент, когда он забирал боль, сколько процесс, что этому предшествовал, и именно тогда открывалась его истинная природа пожирателя. Он упивался чужими мучениями и будто бы одновременно сострадал своим жертвам. Сострадание, граничащее с садистским наслаждением. Мальстен никогда не мог понять этого.
Свет вокруг ладони Бэстифара погас. Охотник часто и глубоко задышал, пытаясь прийти в себя. Мальстен вздрогнул, узнав столь характерный прием, которым пользовался малагорец: придержать боль, избавить от мучений на короткое время, чтобы потом возобновить ее с новой силой. Данталли прекрасно знал по себе, что проще терпеть, когда агония непрерывна. Но когда она прекращается на короткий миг, дает передышку, чтобы снова вгрызаться в каждый нерв, это невыносимо…
— Так как? Представишься, или продолжим? — не переставая улыбаться, спросил аркал. Он не скрывал, что надеется на второй вариант.
Пленник молчал, буравя принца глазами.
— Похоже, мне сегодня везет, — Бэстифар качнул головой, чуть приближаясь к охотнику. — Это ведь мое любимое занятие, и мало кто может надолго разделить его со мной, так что я должен поблагодарить тебя за то, что ты хочешь продолжить.
Лицо охотника не выражало ничего, кроме отвращения. Он резко плюнул, стремясь попасть аркалу в лицо, но принц быстро среагировал, и плевок попал на его красную рубаху. Бэстифар изучающе посмотрел на свою одежду и снисходительно улыбнулся пленнику.
— Полагаю, на твоем языке это можно расценивать как «не за что», — спокойно произнес он и сжал руку в кулак. Алое сияние вновь обволокло его кисть. Лицо охотника исказилось страшной мукой, венка на виске, казалось, вот-вот лопнет. Бэстифар небрежно кивнул Мальстену. — А он силен. Интересно, сколько еще он сможет вытерпеть ради своего имени. Сколько оно сто̀ит?
Сияние стало ярче. Охотник плотно стиснул челюсти. Мальстен поморщился и отвел взгляд, отчего-то чувствуя, как колючая вина начинает ворочаться где-то на дне его души. Эта пытка продолжалась около минуты, затем охотник запрокинул голову и воскликнул:
— О, боги! Грэг! Грэг Дэвери!
Аркал расплылся в улыбке, хотя глаза его казались немного разочарованными.
— Ты хороший экземпляр, Грэг Дэвери. Интересно, когда ты начнешь умолять меня прекратить…
Мальстен напряженно посмотрел на принца.
— Бэс, — предупреждающе окликнул он. Аркал разочарованно выдохнул и остановил свое воздействие. Охотник устало уронил голову на грудь. Его широкое лицо, казалось, тут же осунулось и побледнело.
— Мой друг — очень беспокойная натура, Грэг, — непринужденным тоном сообщил Бэстифар. — Можно сказать, тебе повезло, что он здесь. Я иногда увлекаюсь, когда мне выпадает шанс так поработать.
Охотник обжег данталли долгим взглядом.
— Я разузнал о тебе, — хрипло произнес Грэг Дэвери, — Мальстен Ормонт, анкордский кукловод. Выходит, слухи врали, и ты не изжарился на одном из костров Колера!
Данталли поморщился, вызвав у охотника нервную улыбку.
— Такое мучение изображаешь на лице, я диву даюсь! Считаешь себя мучеником? Изгнанником? Несправедливо осужденным? Я видел таких, как ты! Мните себя высшей расой, помыкаете людьми, как марионетками! Убиваете их, не моргнув глазом! А сами прячетесь за спинами таких монстров, как этот, еще со времен битвы при Шорре, — взгляд охотника обратился на миг к Бэстифару. — Даете им силу, чтобы они отдавали вашу боль кому-то другому! Сколько человек уже умерло, потому что пожиратель боли заставил их почувствовать твою расплату? А, данталли? Сколько?!
Мальстен распахнул глаза, не веря собственным ушам. Он недоверчиво посмотрел на Бэстифара.
— Мою расплату? — упавшим голосом переспросил он. Аркал непонимающе приподнял брови. Охотник нервно хохотнул.
— Хочешь сказать, ты не знал? Пожиратели могут ведь не только отнимать боль, но и передавать ее! Откуда, по-твоему, у этого выродка силы? — глаза Грэга Дэвери нехорошо блеснули.
Мальстен не сводил глаз с аркала, который сохранял до безобразия невинный вид.
— Это так, Бэс? Ты использовал расплату для пыток?
— А как, по-твоему, я должен был увести тебя тогда из дэ’Вера? — нахмурился Бэстифар, склонив голову чуть набок. — Сомневаюсь, что Томпс так легко отпустил бы нас, заставь я его почувствовать боль от пореза на боку или какого-нибудь перелома. Нужно было нечто посерьезнее.
Мальстен поджал губы.
— Но люди не могут этого пережить! Они не…
— Здесь нет твоих зрителей, данталли — усмехнулся Грэг. — Можешь не притворяться, что печешься о людях.
Бэстифар хмуро посмотрел на охотника, и его ладонь вновь засветилась.
— Ты не видишь, мы разговариваем? — процедил он, заставив пленника задохнуться от боли.
— Бэс! — возмущенно воскликнул данталли. Аркал со скучающим видом закатил глаза.
— Мальстен, это лишь малая часть того, что я могу ему передать. Она его не убьет. По крайней мере, не должна, — на последних словах губы Бэстифара вновь тронула нехорошая усмешка.
Данталли перевел взгляд на дрожащего от боли охотника.
«Я никому и никогда не желал почувствовать того, что приносит расплата!»
В памяти невольно всплывали первые уроки с учителем в глубоком детстве…
Мальстен довольно резко отнесся к высокому худощавому незнакомцу, чьи длинные черные мелко вьющиеся волосы, схваченные в низкий хвост, больше напомнили ему прическу какой-нибудь дамочки.
— Не собираюсь ничего делать по приказу безродного крестьянина! — надул губы мальчик, все еще не веря, что Иннесса Ормонт подобрала ему в учителя этого неприятного человека со странным глупым именем.
— Сожалею, но именно для этого твоя матушка наняла меня, Мальстен, — спокойно отозвался мужчина.
Его колкий взгляд при этом успевал замечать все вокруг: слуг, занимавшихся своими делами, их детей, бегающих по двору, животных, испуганно поспешивших отойти как можно дальше от него и его недовольного юного воспитанника.
— Ты мне не нравишься, хочу другого учителя! — нахмурился мальчик. — Ты похож на даму с такими волосами.
— Твоя матушка предупреждала, что ты вежлив лишь с ней одной, — широко улыбнулся Сезар, покачав головой. — Но поспешу тебя расстроить, другого учителя у тебя не будет. С этого момента заниматься твоим воспитанием и образованием преимущественно буду я. А ты должен слушаться.