поля боя после разоблачения. Уходили в спешке, ничего с собой не захватив, кроме оружия, которое и так было при них. И тут вдруг — лопата…
— Разумеется. Всегда ношу с собой, — нервно усмехнулся Мальстен, тут же всплеснув руками. — О чем ты, Бэс? Какая еще лопата?
— А, забудь, — отмахнулся аркал. — Я просто так спросил. Откуда у тебя взяться лопате!
Для существа, которое своей силой, скорее всего, изменило ход войны несколько часов назад, он держался на удивление непринужденно.
— Я тоже думал, что окажусь здесь без лопаты, поэтому закопал неглубоко.
Мальстен недоуменно склонил голову набок.
— Бэс, — обеспокоенно протянул он. — Что. Ты. Несешь?
Малагорский принц не ответил, принявшись внимательно изучать растущее рядом дерево. Он сделал несколько приставных шагов в сторону и, прикинув расстояние до засохшего пня, торчащего из земли неподалеку, кивнул, указав на точку под своими ногами.
— Да, это здесь.
Мальстен посмотрел на указанное аркалом место и заметил, что на траву упало несколько капель крови. Данталли нахмурился.
— Бэс, ты ранен?
— С чего ты взял? — искренне удивился малагорец, бегло окинув себя взглядом. — Вроде бы нет.
— Кровь течет, — покачал головой Мальстен, делая несколько шагов к другу. — Спиной повернись.
Аркал пожал плечами и выполнил указание. При ближайшем рассмотрении стало видно, что красная рубаха Бэстифара и вправду намокла от крови: по пояснице проходил грубый длинный порез. А ведь аркал, похоже, даже не обратил на него внимания. Мальстен нахмурился.
— Ничего себе…
— Что там? — Бэстифар безуспешно попытался рассмотреть повреждение, повертев головой из стороны в сторону.
— Ты ранен, Бэс, и глубоко.
— Вот ведь! Достал-таки… — нервно усмехнулся малагорский принц. — Он, кстати, душевно так замахнулся. Даже представляю, когда это случилось…
— Хочешь сказать, все это время ты не чувствовал, что ранен? — прищурившись, перебил данталли.
Аркал повернулся к другу лицом и приподнял руки, словно демонстрируя свою безоружность. Мальстен подозрительно прищурился.
— Ты не чувствуешь, — на этот раз он утверждал, а не вопрошал. Бэстифар растянул на лице безобидную улыбку.
— Да, об этой своей особенности такие, как я, стараются не кричать на каждом углу. Ты прав, — смиренно кивнул аркал, — я не чувствую боли. Никакой. Никогда. Могу безошибочно оценить ее степень у других, могу забрать, могу управлять ею, но почувствовать — нет. А говорить тебе об этом с самого начала я счел не лучшим способом расположить к доверию. Ты и без того не желал моей помощи…
— Молчать было глупо, — данталли сложил руки на груди. — Ты не раз мог быть ранен и не заметить ни самого ранения, ни, например, воспаления. Ты часто говорил, что приглядываешь за мной на поле боя, а ведь это за тобой нужен был глаз да глаз! Ты столько раз мог погибнуть по глупости! Даже сейчас — ты уже много крови потерял, и скоро ослабнешь…
— Но я жив. И пока в полном порядке, — возразил Бэстифар, выставляя руку вперед в останавливающем жесте. Глаза его хитро прищурились. — К тому же, не тебе порицать меня за тайны: ты ведь и сам кое-чего не рассказал о себе. Впервые вижу данталли, способного прорываться сквозь красное. Нет, я мог бы, конечно, догадаться: в конце концов, видеть красное ты способен. Но прорываться через него и управлять! Такое на моей памяти происходит в первый раз.
Бэстифар также скрестил руки на груди, оценивающе окинув взглядом Мальстена.
— Так что, полагаю, ты с помощью нитей сумеешь меня довести до ближайшего трактира, даже если я начну падать от потери крови.
Данталли отвел взгляд и покачал головой.
— Я… я не знаю, как сумел прорваться, — честно ответил он. — Не понимаю, как это произошло. То есть… я понял технику. Понял, что чувствовал и как заставил себя это сделать: вышло немногим тяжелее, чем просто привязать человека нитями. Но не знаю, как на это решился. Мой учитель всегда говорил, что это невозможно, и я свято верил, что так и есть.
— То есть, ты просто никогда не пробовал, — хмыкнул Бэстифар. Лицо его стало чуть бледнее, аркал нахмурился, покачнувшись. Удержаться на ногах ему удалось, однако малагорский принц убедился в правоте друга: уже скоро накатит слабость от потери крови. — Ладно, об этом позже. Если поможешь мне и начнешь копать вместе со мной, через пару часов мы окажемся в уютном трактире и сможем привести себя в порядок. Тебе, к слову, тоже нужно зашить рану. Я снял боль вместе с расплатой, но кровь ты все еще теряешь.
Мальстен поджал губы, опустив взгляд на раненое плечо: если бы не оно, никто бы, возможно, так и не догадался о том, что командир Кровавой Сони — иное существо. Поразительно, как один порез сумел сыграть такую важную роль не только в судьбе Мальстена Ормонта, но и в войне в целом. Незамеченным факт отдачи целой сотни человек под командование данталли не останется, это было ясно, как день. Другие королевства ополчатся на Анкорду за нарушение Вальсбургской Конвенции. Нужно будет найти виновного, и не надо быть предсказателем, чтобы понять, кто им окажется. Каждая победа Кровавой Сотни станет теперь мрачным пятном на совести Рериха VII, вывернется наизнанку и будет забыта. А что ждет тех солдат, которые, не зная того, находились под влиянием данталли? Наказание? Позор? Допросы у Красного Культа? А ведь эти люди были героями своей страны…
Кукольник тяжело вздохнул, отгоняя от себя эти мысли.
— Не будем терять времени, — поторопил аркал, понимая, что пауза затянулась. Мальстен нахмурился.
— Я все никак в толк не возьму: ты, что, зарыл здесь клад?
— Вроде того, — самодовольно ответствовал Бэстифар. Мальстен приподнял бровь, и малагорский принц махнул рукой. — Брось, мой друг! Рерих — двуличный гад, каких поискать. Неужели ты думал, я не подготовил себе никаких путей отхода?
Не дождавшись ответа, Бэстифар опустился на колени и, помедлив секунду, принялся руками раскапывать свой тайник. Данталли вздохнул и последовал его примеру. Уже через несколько минут в руках малагорца оказался довольно увесистый плотно набитый бархатный мешочек.
Распрямившись, аркал вновь покачнулся и вынужден был ухватиться за руку друга, чтобы не потерять равновесие. Голова закружилась, лесной пейзаж поплыл перед глазами.
— Вот оно, значит, как, — усмехнулся Бэстифар. — Рановато.
— Не смеши, ты и так долго продержался. Не будем медлить, пока ты еще держишься на ногах, — нахмурился Мальстен. — Где, ты говоришь, находится трактир?
— В Кальтце. Это в Гавенбуре в паре часов ходьбы к востоку отсюда. Тут неподалеку можно незаметно перебраться через границу, я так переходил, когда направлялся в дэ’Вер. Удивительно даже, что такой удобный участок почти никто не патрулирует. Впрочем, гавенбурцы испокон веков были достаточно ленивы и рассеяны, это у них в крови.
Бэстифар нетерпеливо потер руки.
— В том трактире я хотел остановиться по дороге в дэ’Вер, но передумал в последний момент. Самое время наверстать.
Мальстен кивнул, и беглецы направились к упомянутой деревне.
Кальтц, Гавенбур
Тринадцатый день Фертема, год 1483 с.д.п.
Данталли был уверен, что придется все же прибегнуть к нитям снова и прорваться сквозь красное, однако аркалу помощь не потребовалась.
По дороге Бэстифар несколько раз сам начинал отвлеченный разговор и сам же обрывал его, концентрируясь на том, чтобы твердо держаться на ногах. Мальстен изучал малагорца с интересом, пытаясь представить себе, каково это: не ощущать боли. «Никакой. Никогда». В какой-то момент он подумал, что отдал бы все за подобную способность. Тогда не было бы расплаты…
Однако несколько минут спустя, глядя на Бэстифара, Мальстен лишь посочувствовал другу, представив, насколько бдительным в отношении собственного состояния ему приходится быть. На поверку аркалы оказались опасными, но очень хрупкими созданиями. Словно Крипп лично приложил руку к их сотворению, даровав им огромную силу и столь же жестокую расплату за нее. Трудно было сказать наверняка, не является ли такая цена более высокой, чем та, которую приходится платить демонам-кукольникам за свои способности. На это требовался совершенно другой уровень восприятия, иное отношение к жизни, иное отношение ко всему. Ни один данталли по природе своей не сумел бы так жить.
Мальстен пришел к выводу, что все же не хотел бы оказаться на месте Бэстифара…
До трактира путники и впрямь добрались за пару часов. Из конюшни при приближении данталли донеслось беспокойное ржание лошадей. Мальстен поморщился, вспоминая, что в лагере анкорды это было одной из самых больших проблем — держаться подальше от животных или сразу брать их под контроль, чтобы не выдать себя их страхом.
— А постояльцев, судя по всему, немного, — с усталой усмешкой выдавил Бэстифар, переводя дыхание. Лицо его сильно побледнело за время дороги, под глазами пролегли темные круги, а тело чуть пошатывалось из стороны в сторону.
— С чего ты взял? — нахмурился Мальстен, обеспокоенно окидывая друга взглядом.
— Лошади ведут себя беспокойно при твоем приближении. Но в конюшне всего пара. Прибавляем некоторое количество пеших путников, вроде нас с тобой, и получаем полупустой трактир. День складывается удачно.
— Он сложится удачно, если ты не рухнешь сейчас от потери крови, — напомнил данталли.
— Какой ты зануда! — Бэстифар закатил глаза и демонстративно ускорил шаг.
Распахнув двери трактира и прошагав по залу прямиком к юной девушке, со скучающим видом метущей пол, аркал требовательно вскинул голову.
— Позови мне хозяина, красавица, и поживее.
Мальстен поравнялся с другом, когда пожилой седой крепко сбитый трактирщик уже уверенно направлялся в сторону новых постояльцев.
— Как звать? — вопрошающе кивнув, спросил малагорский принц вместо приветствия.
— Ээ… Вальтер, — растерянно ответствовал хозяин заведения, с подозрением окинув посетителей.