Ему уже вчера стало ясно, что вся эта шоколадная история – просто прикрытие для воина, прячущего доспехи под цветастым халатом, но сегодня к списку профессий Леониды добавилась еще одна – химик-подрыватель.
«Да уж, Теона, ну и семейка у тебя…» – усмехаясь, подумал принц. Он забрал коробочку и поблагодарил Леониду, на этот раз от души.
Когда они вернулись за Теоной, девушка уже вовсю играла с белкой. Будто забыв о переживаниях, она смеялась, высвобождая свои каштановые локоны из цепких лапок Кронки. Увидев Бона с Леонидой, Теона постаралась вернуть себе серьезный вид.
– Лошади готовы, можем ехать, – сказал Бон.
– Отлично, я заберу сумку и… клинок.
Лицо ее вновь сделалось тревожным и извиняющимся. Леонида присела на корточки рядом со стулом, на котором сидела девушка:
– Малышка, я не держу на тебя зла. Твоей вины тут нет.
– Спасибо. За все: за честность, гостеприимство и… доброту. Я приеду снова, когда буду готова.
– Ты хочешь забрать с собой тот портрет?
– Нет, это твоя память, а не моя, пусть портрет останется у тебя. Сейчас я не хочу больше знать про мать ничего, а возможно, не захочу никогда.
Теона положила руку на плечо тети. Глаза обеих наполнились слезами, но ни одна из них больше не сказала ни слова.
Глава 7
6059 год эры Двух Великих
Теона уже третий час помогала на кухне Замка Теней. Соусы, супы и подливы кипели и булькали в кастрюльках и кастрюлищах, кремы взбивались и вылетали из мисок, словно облака, а пышные бисквиты набирали воздуха и разрастались в печах. Девочка старалась как никогда, доказывая, что хоть она и самая младшая в Замке, но все равно может быть очень полезна. Будущая Ткачиха была уверена, что от ее рвения зависит исход будущего разговора с Вероникой, ведь именно сегодня, в свой день рождения, она наконец решится попросить самый желанный подарок из всех возможных – разрешение хоть одним глазком взглянуть на вечернее действо, из-за подготовки к которому в Замке уже третий день никто не спал. Если Теоне повезет, то у наставницы просто не будет времени и сил, чтобы придумать очередную отговорку. К тому же Вероники не было уже два месяца, а по возвращении она всегда была добрее, чем обычно. Все играло Теоне на руку, главное теперь – не упустить момент.
Девочка делала все, что ей поручала Хромая Бет: месила, мешала, терла и мыла. Повариху побаивались: та работала в Замке так давно, что некоторые думали, будто она пришла сюда вместе с Сестрами. Но Теона знала, что Бет – одна из добрейших людей на земле.
– Иди передохни, Олененок. – Бет прозвала девочку так за большие доверчивые глаза, которые частенько выглядели испуганными. – Первые приготовления почти закончены, следующий этап – ближе к обеду, тогда и возвращайся.
Теона стряхнула муку, припорошившую подол ее платья. Она была рада передышке на кухне – теперь можно пойти в библиотеку и помочь смотрительнице архивов. Сметать пыль с полок, уставленных редкими фолиантами, было ее любимым занятием. За это ей разрешали взять любую книгу в комнату на ночь.
Девочка уже собиралась выбежать из кухни, но Хромая Бет окликнула ее:
– Олененок, погоди, поди сюда.
Повариха махнула рукой и заговорщически подмигнула, будто собиралась поделиться с ней какой-то тайной. Заинтригованная, Теона подошла к печи, на которой в большой кастрюле бурлил бульон. Бет достала из забрызганного соусом кармана передника небольшой сверток. В кусочек клетчатой материи было завернуто что-то плоское.
– Ты знаешь, я небольшая оригиналка… – начала заранее оправдываться Бет.
У Теоны было так мало личных вещей, что любая мелочь радовала ее больше, чем сундук с золотом охотника за сокровищами. Она развязала веревочку и развернула подарок.
В руках будущей Ткачихи оказалась дивной красоты книжная закладка. Из плотной черной бумаги были вырезаны две фигуры в рамочке – юноша и девушка. Из боков рамки торчали ниточки. Теона аккуратно потянула за них – юноша и девушка наклонились друг к другу и поцеловались. Девочка взвизгнула от неожиданности и восторга. За спиной юных влюбленных был нарисован утопающий в зелени замок с резными окнами, будто украшенными цветными картинками.
Теона в восхищении вертела закладку в руках, разглядывая ее со всех сторон.
– Заказала специально для тебя, в столице. Знаю же, как ты любишь все эти книжки из библиотеки таскать и читать ночами. С днем рождения, Олененок!
Бет принялась разглаживать складки фартука ладонью и смущенно опустила глаза. Теона кинулась старой поварихе на шею:
– Спасибо, спасибо тебе, моя дорогая Бет! Это лучший подарок на свете! Я никогда, никогда с ним не расстанусь!
– Ну-ну, пустое, Олененок… Ты же для меня как родная.
– Ты для меня тоже, Бет, – почти плакала от счастья Теона.
– Хрустальная, поди, что-то получше подарит…
– Твой подарок идеальный!
Теона попрощалась с поварихой и, окрыленная, поспешила в библиотеку. Она знала в этом Замке каждый поворот, каждые дверь и окно, ей не нужны были глаза, чтобы понимать, когда нужно свернуть. Счастливая, девочка порхала по мрачным коридорам, вертя в руках свое новое сокровище.
Про любовь и поцелуи она, конечно, давно знала – читала в книжках и с упоением слушала рассказы старших девочек. Но как бы этот незнакомый мир ни манил ее юное сердце, она твердо решила никогда не влюбляться по-настоящему – жизнь Ткачихи предназначена для большего, для того, что недоступно остальным: Служения и Пользы. Раз уж ее выбрали сами Великие, глупо тратить время на пустые страсти и переживания.
Но назойливые мысли о взаимной любви все-таки порой досаждали ей, заставляя размышлять об ином будущем, о приключениях, которые с ней не случатся, о друзьях, которые никогда не придут в ее жизнь, и об украденном поцелуе с кем-то невообразимо прекрасным.
Закладка сделала свое дело: Теона сама не заметила, как нырнула в красивую фантазию, на минуту приоткрыв дверь между реальным миром и глупыми девчачьими мечтами. В узкую щель залетели цикады, и стая светлячков выстроилась дорожкой к несуществующей ночной поляне – ее любимому месту для побега. Чаще всего она была там одна: разговаривала с луной, любовалась цветами… Тут она знала каждую травинку и каждого сверчка. Но сейчас рядом с ней неожиданно появился принц с закладки, подаренной Бет. Он был соткан из мерцающего света и цветочной пыльцы. Принц подал ей руку, приглашая потанцевать под водопадом из падающих звезд. Теона, ни секунды не колеблясь, протянула ему свою ладонь. Он привлек ее к себе и закружил в танце.
Ромашки качались в такт необычной музыке, точно сотканной из мелодий ночи, и сердце девочки наполнилось счастьем.
Но вдруг поляна, ночь, падающие звезды и даже лунный принц обернулись всепоглощающим громким воплем. Теона очнулась от грезы наяву и увидела ту, которую боялась как огня и которая сделала последний год ее жизни невыносимым.
Злая, как демон, уносящий детей за непослушание, перед ней стояла Эмма.
Каждый год девочки, приехавшие в Замок на годовое обучение, проходили обряд посвящения и разъезжались, а им на смену прибывали новые юные воспитанницы пятнадцати лет. Некоторые были из простых семей, другие, наоборот, из очень знатных. Одинаковые условия и избранность должны были уравнять всех, но то, что происходило в Замке, особенно в жилом крыле, отличалось от идеальной картинки. Для Теоны, уже несколько лет наблюдающей регулярную смену учебного состава, каждый год не был похож на предыдущий. Некоторые проходили легко и спокойно, иногда у Теоны даже появлялась старшая подружка из числа выпускниц. Но чаще среди новеньких обязательно находился кто-то злой и заносчивый. Ученица, которой было интересно, что это за девчонка живет в Замке так долго. А так как историю Теоны никто особо не скрывал, совсем скоро ее начинали дразнить сироткой или брошенкой или шутили, что безумие могло передаться ей от ее похитительницы. Иногда обидчиц ставила на место Вероника, но наставница так редко бывала рядом, что чаще Теоне приходилось отбиваться от нападок самой. И получалось у нее так себе.
В этом году роль главной насмешницы взяла на себя та, на чьей ноге сейчас бесцеремонно топталась Теона, – Эмма. Дочь вельможи, живущего при дворе матери короля в Озерном дворце, хрупкая, розовощекая, с идеальными белыми локонами, которые не смел тревожить даже ветер, надменная, жестокая, избалованная и истеричная – вот какой была эта будущая Ткачиха. Ее красота и манеры завораживали Теону и восхищали остальных, но чернота ее души заставляла обходить Эмму стороной.
Теона поспешно убрала свою ногу с обуви будущей выпускницы и увидела маленький розовый бантик, лежащий на полу рядом с одной из бархатных туфелек девушки.
– Ах ты-ы-ы! – закричала Эмма после паузы, набрав в легкие побольше воздуха. Ее писклявый голос тут же заполнил пространство небольшого коридора и перепугал всех, кто шел мимо. – Ты это специально! Маленькая дрянь!
Девушка замахнулась на Теону, которая замерла от неожиданности. Она едва успела выставить вперед руку, чтобы отразить удар, и зажмуриться, дабы не видеть поднятую ладонь. Но удара не последовало.
Теона с опаской открыла глаза и увидела, что кто-то перехватил руку Эммы. Вероника. Вид у Хрустальной Леди был злющий. Она почти шипела на ухо выпускнице:
– Если ты хоть пальцем ее тронешь, я устрою так, что тебя распределят в самую глухую деревню на окраине страны, где ты будешь ткать пледы баранам и овцам, а нитки будут ехать так долго, что придется распускать свои платья, чтобы уложиться в срок. Ты поняла меня, Эмма?
Когда она разжала хватку, на оголенной коже девушки остался яркий красный след. Пристыженная, Эмма кивнула и побежала прочь, не сдерживая слезы. На прощание она оглянулась на Теону – в ее взгляде читалось обещание жестокой мести.
Вероника приобняла Теону и зашагала по темному коридору, увлекая за собой будущую Ткачиху.
– Не обращай внимания, девочка. Ее злоба еще аукнется ей, и не раз.