Бон понял, что разговоры бесполезны. Он спешно собрал вещи и, подхватив Стоика под уздцы, повел коня вперед по дороге. Через несколько метров их догнал Этин, спикировав прямо на седло. Теона погладила вороненка и похвалила его за то, что он их нашел. Они прошли всего ничего, как Теона вдруг вспомнила:
– Тут есть один тайный ход. Он более опасный, но может сэкономить нам около часа.
– Ничего более опасного, чем то, что происходит в Иризе сейчас, нам не грозит. Так что пойдем, куда скажешь, – ответил Бон.
Бон ругал себя, заставляя думать о насущных проблемах, но как ни пытался, все его мысли захватила стройная фигура Теоны, которой поразительно шел мужской наряд. Облегающие брюки, сорочка с широкими рукавами из тончайшего хлопка, так похожая на ту, что была на ней в их последнюю встречу, и жилет, подчеркивающий талию.
Теона на ходу стянула на макушке свои блестящие каштановые волосы в высокий хвост, оголив шею. Какой из него будущий король, если в момент, когда его стране грозит опасность, он почти все свое внимание сосредотачивает на этой девушке? Принц положил руку на рукоять кинжала, висевшего на перевязи, и с силой сжал его. Острые грани камней впились в ладонь, через боль возвращая ему чувство реальности.
Они шли по горной тропинке. Валуны и небольшие торчащие из земли камни давно сменились более высокими насыпями, отливающими черным сланцем. Дорога стала круче – настолько, что идти с каждым шагом было все труднее. Особенно Стоику, чьи копыта скользили по мелкой каменной крошке. Но Теона уверенно вела их вперед, лишь изредка оборачиваясь, чтобы проверить, следуют ли за ней ее спутники. Бон не раз замечал, что чем дальше она уезжала от своего станка, тем сильнее в ней пробуждались неведомая сила и грация.
– Я провела тут все детство, – сказала Теона, – эти горы стали для меня домом.
Бон, напротив, прожив всю сознательную жизнь в поездках, не очень хорошо ориентировался в Черных горах. Они многих пугали, но в то же время служили Риату стабильным источником доходов. Месторождения металлов и драгоценных камней, экспорт дорогостоящих строительных материалов во все времена были основой экономики их страны.
За три года Бон успел побывать на десятках разных карьеров. Больше всего его заинтересовали механизмы, которыми пользовались горняки. Большие краны поднимали огромные куски камня и лебедками грузили их на гигантские телеги, запряженные тягловыми лошадьми. Бо́льшую часть конструкций, конечно, разработал Морин и его ученики. После возвращения Бона они собирались работать вместе на благо Риата, но этому не суждено было сбыться. Однако даже после смерти учителя тяга к инженерному делу у принца никуда не делась, и он все еще надеялся уговорить отца внедрить свои разработки, чтобы улучшить жизнь горожан.
Теона вдруг остановилась, озираясь по сторонам, затем присела и принялась что-то высматривать.
– Это должно быть где-то рядом, я уверена, – бормотала она, хмуря брови.
– Мы заблудились? – спросил принц.
– Конечно нет, – фыркнула Ткачиха, как делала всякий раз, когда не была уверена в своих словах, и добавила: – Просто я тут давно не была…
Точно – заблудились.
– На какие приметы надо ориентироваться?
– Мы прошли три камня-близнеца, потом повернули в сторону вершины, похожей на голову льва, и вот здесь должен быть проход. – Она махнула рукой вправо.
Бон сошел с дорожки и прошел пару метров по заданному Теоной направлению, лишь на минуту потеряв ее из виду. Услышав громкий крик, он резко обернулся – девушки на дороге уже не было.
Теона точно знала, что вход в пещерный разлом, который позволил бы им здорово сократить путь, был где-то рядом. Но за несколько лет, что она не ходила по этим дорогам, все успело неуловимым образом измениться.
«Вот же этот «лев», от него несколько шагов вправо, в сторону отвесной черной стены, и в ней должна показаться узкая щель», – проговаривала она про себя, вспоминая, как со страхом пробиралась по этому лазу маленькой девочкой, крепко держа Веронику за руку.
Девушка сделала пару шагов вперед, не смотря под ноги, а в следующую секунду поняла, что стремительно падает вниз. Острые камни больно впивались в спину и бока, Теона сгруппировалась, стараясь уцелеть, и попробовала закрыть лицо руками. Падение в бездну казалось бесконечным, но внезапно каменная горка кончилась, и девушку швырнуло в воду.
Озеро затянуло ее в свой омут, заполнив рот и нос водой и лишив малейшей возможности для ориентации. Темнота и страх завладели ею, заставляя барахтаться, как слепого котенка, который пытается нащупать дно или хотя бы глотнуть воздуха.
«Если не можешь плыть, просто ложись на воду», – неожиданно услышала она в голове строгий голос Вероники, которая заставляла Теону учиться плавать.
«Лечь на воду, лечь на воду», – начала уговаривать себя девушка.
Теона выгнула спину, выкинула ноги вверх и развела руки в стороны. Вода заливала ей лицо, не давая передохнуть, но как только Ткачиха смогла расслабиться, все вокруг начало затихать. Девушка осторожно открыла глаза, чтобы наконец понять, где оказалась. В носу щипало, глаза никак не могли сфокусироваться на чем-то цельном, но слабый свет уже становился различимым. Когда же Теона сумела разглядеть, что ее окружало, то ахнула от ужаса. Огромное подземное озеро с темной водой, с одной стороны упирающееся в отвесные каменные стены, покрытые мхом и наростами, а с другой – уходящее в глухую темноту. Кое-где сверху пробивались солнечные лучи, освещая горную пещеру и позволяя Ткачихе увидеть камни, торчащие из воды. Экономя силы, девушка начала медленно перебирать ногами и руками, стараясь доплыть до них и, если повезет, нащупать дно.
Первый валун, до которого она добралась, оказался скользким, обросшим со всех сторон водорослями и без единого выступа, за который можно бы было зацепиться. Отчаяние снова завладело Теоной. Она пыталась ухватиться за водоросли, но они с легкостью отрывались от тверди и не могли удержать ее. Пытаясь обнять камень раскинутыми руками, она соскользнула вниз, погружаясь глубже, и с великой радостью и изумлением нащупала ступней что-то плоское: каменную насыпь, на которой можно было стоять.
Теона аккуратно поставила обе ноги на импровизированный клочок суши и, прижавшись спиной к глыбе, торчащей из воды, закричала что было сил:
– Бо-о-он! Бо-о-он! Эй, кто-нибудь! Помоги-и-и-те!
Глухие стены пещеры лишь вторили эхом, повторяя ее слова. Девушка прислушалась. Сверху не доносилось ни звука. Бон не догадается, где она, а если и сумеет понять, то почти наверняка попадет сюда так же: туннель, озеро, темнота. И что же ей теперь делать?!
– Вода теплая – это неоспоримый плюс, – начала рассуждать вслух девушка, – но вход в пещеру, возможно, был единственным, и он где-то высоко над головой. По скользким камням мне не выкарабкаться на поверхность – это минус.
Святые Великие, как можно быть такой неудачницей! Что за день сегодня такой… Утром плед. Плед! Он же остался наверху, и про него не знает ни одна живая душа. Вот бы Бон догадался заглянуть в ее сумку, это подарило бы ему немного времени. Исправить она уже ничего не успеет. Слезы горечи и отчаяния брызнули из покрасневших глаз. Она закрыла их руками, по-детски понадеявшись, что, не видя происходящего, можно забыть про него.
Но ее начавшуюся было истерику прервал громкий крик и плеск воды. Снарядом, разрушившим тишину, конечно, оказался Бон. Он вел себя точно так же, как она чуть раньше: ушел под воду с головой и барахтался что есть мочи. Не думая, Теона оттолкнулась от камня, нырнула под воду и подплыла к принцу. Она потянула его на себя, схватив за руку, чем, кажется, сделала только хуже: Бон начал дергаться еще сильнее, пытаясь освободиться. Но она крепко вцепилась в запястье принца и закричала изо всех сил:
– Бон, Бон, это я! Теона. Все хорошо!
Принц немного успокоился, продолжая грести одной рукой. Теона выпустила его ладонь, чтобы дать ему возможность удержаться на воде. Он все еще плохо понимал, где находится, – прилипшие на лицо волосы закрывали глаза. Она взяла его за локоть и потянула за собой к каменной площадке. Когда оба почувствовали твердь под ногами, принц схватил ее и крепко прижал к себе.
– О, слава Двум Великим, ты жива! Как же я испугался!
Теона замерла. Она столько дней убеждала себя в том, что все можно поправить, что он забудет тот поцелуй, а она сделает вид, что ничего не было, но сейчас, после недолгого, но такого страшного расставания поняла, что, лишь умерев, сможет успокоить свое сердце. Разлука и страх за Бона были хуже всего, что можно только представить. Стук их сердец затмевал остальные звуки и, казалось, должен быть слышен даже в столице. Но пришло время вернуться к мучительной игре, которую они вели так давно.
– Очень глупо было искать меня! Теперь мы оба в ловушке! – За поучительным тоном она попыталась спрятать свою уязвимость.
– Я хотел спасти тебя. Я понял, что ты провалилась под землю, кричал, но ответа не было. Тогда я привязал веревку к большому камню и стал потихоньку спускаться, но веревка кончилась, а ты все не показывалась. Знаешь, как я боялся, что упаду и придавлю тебя? И тут мне показалось, что я вижу отблески воды… пришлось рискнуть.
– Я рада, что ты не бросил меня. Но, – она снова беспомощно оглядела пещеру, – как нам теперь обоим отсюда выбраться?
Мысли Теоны вдруг стремительно закружились: пещера, страх, плед, Бон, радость от его присутствия, неопределенность следующей минуты, дрожь по мокрому телу от долгого нахождения в воде. Они перескакивали с одной на другую, не давая Ткачихе возможности додумать хотя бы что-то.
– …О́ни… О́ни? Ты тут?
– Что? – растерянно спросила девушка.
Бон вопросительно посмотрел на Теону, слегка похлопывая ее по плечу.
– У тебя, похоже, шок.
– Нет-нет, я в порядке. Что ты сказал?
– Я спрашиваю, хорошо ли ты плаваешь, а ты стоишь со стеклянными глазами…