В голосе Теоны послышались незнакомые Бону нотки, будто, вернувшись в место, которое она много лет называла домом, Ткачиха обрела спокойствие и уверенность, так не хватавших ей в Иризе.
– Идем, я договорюсь, чтобы нас подняли.
Бон спешился и помог Теоне спуститься с коня. Она потрогала все еще мокрые сапоги, болтавшиеся на боку Стоика, и, брезгливо поморщившись, оставила их висеть на прежнем месте.
– О́ни, ты можешь порезать ноги о камни, – стал возражать Бон.
– Эти камни меня не тронут, – пошутила Ткачиха и, взяв принца за руку, потянула его вперед.
– Здесь есть кто-нибудь? – крикнула Теона, подходя ближе к распахнутым воротам.
К ее удивлению, из шахты вышел незнакомый юноша, фигуру которого скрывал объемный плащ с капюшоном. Раньше в Замке никогда не работали мужчины, чтобы не создавать лишнее искушение для Ткачих, но, возможно, за три года правила чуть смягчили.
На правах одной из тех, ради кого этот Замок был построен, девушка заговорила первой:
– Добрый вечер! Нам нужно попасть наверх. Запустите для нас подъемник, пожалуйста.
– Кто вы такие? – неожиданно резко ответил смотритель ворот. Он шагнул им навстречу, заблокировав проход.
Теона слишком устала, чтобы что-то объяснять, поэтому просто вышла на свет, чтобы юноша рассмотрел ее татуировки и сделал нужные выводы. Поколебавшись, она все же добавила, вложив в голос всю силу:
– Я Ткачиха Ордена Дочерей Ночи.
– А этот кто такой? – все так же грубо спросил смотритель, откинув капюшон с бритой головы, и надменно посмотрел на Бона.
– Перед тобой принц Риата, мальчик, и я бы попросил проявить больше почтения.
Юноша отвернулся и буркнул через плечо:
– Заходите. По очереди.
– Высота очень большая, – пояснила Теона Бону, – и механизм рассчитан на одного. Я поеду первой и буду ждать тебя наверху. Боюсь, если ты поднимешься без меня, то вместо приветствия можешь получить сковородкой по голове от Хромой Бет.
– Я бы все равно не оставил тебя одну наедине с этим… – Бон кивнул на парня, смахивающего на малолетнего преступника, который зашел в ворота и начал возиться с ручками подъемника.
Прежде чем последовать за смотрителем, Теона подошла к Бону и поцеловала его. Сиюминутный, мимолетный поцелуй, не размыкая губ, – пожелание удачи. Она уже шагнула вперед, но принц схватил ее за руку и притянул к себе. Его поцелуй не был похож на предыдущий – в нем чувствовалась неподдельная страсть и обещание, что она станет первой Ткачихой, у которой на пледе вместо слова «Одиночество» появится слово «Счастье».
– Будь осторожна, – прошептал он.
– Со мной ничего не случится, я дома. Жду тебя наверху.
Улыбка молодой луны озарила ее лицо. Теона чувствовала, что сейчас начинается ее новая жизнь. Именно сейчас – ни сегодня утром, ни стоя по колено в мятной воде, ни во время признания Бона, а в этот самый момент. Душа трепетала и пела: «Запомни этот миг, он важен».
Ощущая босыми стопами холод гладких камней, которыми была уложена площадка перед входом, Теона зашла в ворота. Все здесь казалось родным и знакомым. За сотни подъемов и спусков девушка успела запомнить каждый сучок и трещинку на стенах деревянного короба, в котором ей предстояло проделать путь наверх. Перила, за которые нужно было держаться, чтобы не упасть во время движения, были такими же гладкими, как и много лет назад. Щелчок запускающего механизма, первые секунды парения – ее тело помнило все.
Лифт пополз вверх, и девушку накрыла полнейшая темнота. Весь сегодняшний день навалился на нее безумным горным медведем. Он был немыслимо силен, устоять на ногах не было никакой надежды. Как утренний черный плед мог привести ее сюда, да еще и рука об руку с принцем? Может быть, это всего лишь долгий и яркий сон после тяжелой ночи за станком, а может, горячка или бред больной? Ощущение нереальности происходящего не покидало ее. Не могло всего этого быть. Теона замотала головой и начала переступать с ноги на ногу, чтобы выйти из комнаты размышлений и догадок. Подъемник скоро должен был остановиться – внутренние часы точно помнили, сколько времени занимает путь до вершины горы.
Чутье ее не обмануло – над головой появилась тонкая полоска света, увеличивающаяся с каждым сантиметром, который проползал ветхий короб. Как только Теона смогла разглядеть очертания холла, то начала сжимать ладони от нетерпения. Скоро она увидит Хромую Бет, старушку библиотекаршу, Веронику… С Видящей и ее враньем еще предстояло разобраться, но, Святые Великие, сейчас она готова была упасть в ее объятия и простить все, если наставница поможет ей и Бону.
Характерный толчок обозначил, что подъемник остановился. Теона ступила в красивый холл со стенами из черного сланца, освещенный сотней свечей. Холл был удручающе пуст. Она сделала несколько шагов вперед, но в этот момент свет снова погас – кто-то накинул ей на голову мешок и прижал руки к телу, чтобы она не смогла его сбросить. Ее потянули за подол платья, заворачивая в него, как гусеницу. Крепкие веревки опутали тело с нечеловеческой скоростью, чьи-то руки подхватили ее и куда-то потащили. Теона визжала и брыкалась, пытаясь хоть немного осложнить жизнь своим похитителям, но они действовали настолько слаженно и четко, что у нее не оставалось никаких шансов на достойное сопротивление.
Этот была не та встреча с домом, которую она ожидала.
Бон еще чувствовал тепло руки Теоны и еле уловимый запах жасмина, который почти смыла река, но вернуло бархатное платье. Девушка улыбнулась ему, прежде чем черная гора забрала ее себе, – на месте деревянного короба зияла пустота. Странный юноша-смотритель, встретивший их у ворот, кряхтел рядом, орудуя длинными рычагами, торчащими из большой круглой шестеренки, которая приводила в движение весь механизм. Бон сразу понял, что лифт разработал Морин. Во всем чувствовался его почерк.
«Великий Черный, надеюсь, ты забрал его, чтобы предложить работу получше, потому что мир лишился гения». Принц отошел подальше от горы и запрокинул голову, пытаясь разглядеть очертания Замка, но его там словно и не было.
Бон пятился, упорно вглядываясь в черный камень, который сливался с таким же непроглядным хмурым небом. Даже звезды не освещали это место, как будто боялись подплыть слишком близко к силе, скрытой на вершине. А может, гора и правда протыкала небо насквозь, может, легенды не врали и Замок стоял где-то там, на другой стороне облаков.
Принц нетерпеливо теребил полы кафтана, ожидая, когда наконец короб спустится за ним, но короба все не было.
Вдруг Стоик громко заржал. Бон резко обернулся и увидел, как кто-то в таком же длинном плаще с капюшоном, как у смотрителя ворот, схватил коня, вставшего на дыбы, под уздцы и пытается совладать с его норовом. Бон сорвался с места на помощь другу, но помощь понадобилась ему самому: несколько человек выскочили из темноты и схватили принца, накинув тому на голову мешок. Несмотря на их крепкую хватку, ему удалось выдернуть руку и ударить наобум.
– Королевский щенок! – разозлился тот, в кого угодил кулак Бона. – Щенок без короны! – добавил негодяй и с силой пнул принца ногой в грудь.
Бон покачнулся, но упасть ему не дали, заломив за спину руку. Резкая боль в плече не позволила больше сопротивляться.
– Нам не велено применять силу, – послышался другой голос – низкий, с хрипотцой.
– Плевать, скажем, что отбивался, ему все равно не жить.
– Молчи, – цыкнул на подельника низкоголосый.
– Давай, пошли. Я и так уже отсидел себе все что можно, пока их дождались.
Бон отчаянно вслушивался в голоса похитителей, чтобы понять, знает ли он этих людей. Пульсирующая боль в ребрах, на которые пришелся удар, не давала мыслить ясно. Проклятый культ, это их рук дело! Завтра наступит ночь, о которой говорил Кепель, а это значит… Его словно окатили ведром холодной воды. Понимание, что́ стоит на кону, было невыносимым. Ни страна, ни корона, ни его жизнь не были сейчас важны – если культ хочет оживить Зрячего и для этого им нужна кровь Ткачихи, то Теона, которая чудом избежала смерти в детстве, сейчас в большей опасности, чем когда-либо.
Бон начал вырываться с неистовой силой, но из стальных тисков выбраться было не так-то просто. Принца тащили волоком – носки его сапог оставляли борозды на земле.
– Буйный он какой-то, – сказал низкоголосый, – надо успокоить.
– Сам же говорил не бить, – передразнил его тот, от которого Бон получил по ребрам.
– Не терплю возни, – сухо отрезал первый.
– Ой, да знаю я.
Бон услышал, как его обходят сзади, и начал брыкаться из последних сил, понимая, что если он сейчас погибнет, то у Теоны не останется ни единого шанса. Он дернулся, пытаясь лягнуть обидчиков, но в этот момент на затылок принца обрушилось что-то твердое и тяжелое. Резкая боль заставила мир съежиться до точки и померкнуть.
Глава 14
6066 год эры Двух Великих
Пульсация. Красный огонь. Пламя разгорается. Еще одно конвульсивное движение где-то глубоко внутри. Все вокруг становится багряным. Вдох. Боль. Пламя накрывает и не дает дышать. Лучше не дышать. Забери меня, пламя. Лучше не дышать. Но не дышать нельзя. Глубокий вдох ртом, захватывая воздух в плен. Плен. Лучше не дышать. Еще один вдох. Пламя обжигает веки и делает их нестерпимо горячими. Пульсация. Слепленные ресницы не дают открыть глаза. Боль. Вдох. Нет! Теона! Нет!
Бон вскочил и тут же рухнул обратно. Голова кружилась, разрываясь на части. Он должен был идти, должен был спасти ее, но не мог. С трудом открыв глаза, он попытался сесть. Это получилось немногим лучше. Он свесил ноги с твердой койки и уперся ими в пол. Уронил голову в ладони, провел рукой по волосам и почувствовал корку из запекшейся крови. Тот, кто был призван его «успокоить», явно перестарался – еще чуть-чуть, и покой бы пришел к нему навсегда.
Стараясь не делать резких движений, Бон огляделся. Приглушенный свет фонаря, расположенного где-то в мрачном пролете, помогал увидеть очертания предметов вокруг: койки и каких-то мешков в углу напротив, решетчатой двери с большим замком, выходящей в узкий коридор. Напротив – такая же камера без признаков жизни. Где он? В Замке Теней?