Бон вспомнил, как в последний раз входил в этот зал. Тот разговор, разрушивший все его надежды, невозможно было забыть. Но сейчас он не медлил, не боялся, не переживал о реакции отца, а лишь надеялся, что тот будет на месте.
Принц толкнул дверь, не размениваясь на стук.
Король стоял, склонившись над столом, и, суетясь, собирал раскиданные по столешнице бумаги в одну стопку. Он едва не подпрыгнул, когда увидел Бона.
– Бониций? – ошеломленно воскликнул он.
– Отец, – бросился к нему навстречу Бон, – я так рад, что ты тут! В королевстве измена, мне столько всего надо тебе рассказать…
Король оставил бумаги. Он вышел из-за стола, обхватил принца за плечи и принялся его внимательно разглядывать.
– А почему ты выглядишь так, будто тебя били по голове ногами?
– Ну, может, не совсем ногами… – на секунду отвлекся от темы Бон. – Это сейчас неважно! Тебя хотят свергнуть. Заговор, отец! Тебя предал Кепель, и я не знаю, кто еще с ним заодно, но это точно предательство, отец… Они хотят оживить старого бога…
– О, я вижу, тебя и правда хорошенько приложили, я прикажу позвать лекаря.
– Да не нужен мне никакой лекарь! – взбеленился Бон. – Они забрали Теону! Они хотят убить тебя… В лучшем случае у тебя есть день, чтобы спастись.
– Что ты сказал? – Тон и выражение лица короля резко изменились.
– Я прошу, поверь, мы пытались… Теона соткала плед с твоим именем и отправилась к Сестрам, чтобы его переткали, а я, узнав про заговор, поехал следом, чтобы просить у них помощи.
Король выглядел потрясенным. Его и без того бледное лицо в обрамлении черных волос теперь было не отличить от полотна, и на этой меловой доске светились яростью темные глаза.
– Мерзкие твари! – вдруг вскрикнул он и в возбуждении заходил по комнате. – Они все знали! День, говоришь?! Не бывать этому! Как только я овладею силой, велю стереть их с лица земли!
– О чем ты? – ошарашенно пробормотал Бон.
Король поднял голову и посмотрел на него взглядом совершенно незнакомого человека.
– К демонам! – истерично завопил Эдуард Иолантий Освальд Второй и сорвал с шеи платок, который носил столько, сколько Бон себя помнил. На шее короля красовался огромный шрам, тянущийся от правого уха и уходящий за ворот рубахи. – Взять! – крикнул король, и в дверном проеме тут же показались двое стражников. Они обездвижили Бона, заломив ему руки за спину.
– Отец, что ты делаешь?! – до последнего не терял надежды принц.
Король пружинящей походкой прошел мимо, не удостоив сына даже взглядом. Обернувшись у дверей, он махнул рукой, показывая, чтобы стражники следовали за ним.
Бон дергался и сопротивлялся, пока один из стражников не приставил к его горлу кинжал.
– Простите, ваше высочество, но мы вынуждены подчиняться королю, – извиняющимся тоном сказал второй.
– Отец, – кричал и подпрыгивал Бон, пока они следовали по гулким коридорам, – отец, не надо!
– Хватит называть меня так! – взорвался криком король. – Ведите его в Стеклянный подвал, – бросил он стражникам через плечо и поспешил скрыться в лабиринтах огромного замка.
Глава 15
6066 год эры Двух Великих
Мешок на голове Теоны не позволял свободно дышать, плотная ткань не пропускала ни света, ни достаточного количества воздуха. От постоянной тряски закрытой повозки, в которую ее грубо запихнули, укачивало и клонило в сон. Первое время она пыталась сопротивляться: сыпала проклятиями и обещала кровавую расправу от Ордена, страшную месть от рук принца и жуткие муки от наставницы. Но после угроз о том, что если она не замолчит, то к мешку добавится кляп или заказчику скажут, что она упала с лошади и сломала шею, Ткачиха притихла. Положение было безвыходное.
Погрузившись в свои мысли, она поняла, что вся эта бравада с угрозами была нужна скорее ей самой, чтобы отвлечься от абсурдности происходящего. Самое безопасное место в мире – Замок Теней – перестало быть неприступным островом спокойствия. Что стало с его обитателями?! Куда делись Сестры и, что важнее всего, жив ли Бон? Эти мысли давили на нее большим и тяжелым шаром, заслоняющим солнце. Поэтому Теона попробовала спрятаться от него за стеной из своих иллюзий, которая всегда уберегала ее от реальности. «Сестры – самые могущественные из всех живущих после Двух Великих, Бон жив и здоров, мне нечего бояться», – уговаривала она саму себя, сжавшись в тени нависающего черного шара, пытающегося расплющить ее, словно букашку.
В какой-то момент от размеренной тряски Теона задремала и проснулась тогда, когда ее начали выталкивать из повозки и заставили в полной темноте преодолевать ступеньки и затхлые коридоры. И лишь оказавшись в крошечной холодной камере, по размеру не многим больше кабины подъемника, она смогла скинуть с себя ненавистный мешок. Жадно вдохнув сырой воздух, Теона осмотрелась: узкая койка и ведро – вот и все, что выделили ей похитители.
Малюсенькое окно под самым потолком почти не пропускало света, но могло подсказать, какое сейчас время суток. Судя по робким розовым отсветам на стене, занимался рассвет.
Щелчок ключа в замочной скважине – последнее, что она услышала. После потянулись долгие часы ожидания. За дверью не раздавалось ни шороха. В этой тишине огромный черный шар начал снова разбивать кладку ее оборонительной стены, заставляя задавать самой себе новые вопросы, на которые невозможно было найти ответы, сидя взаперти: кто и зачем напал на нее, не думая о скорой каре, настигающей любого, кто обидит Ткачиху? Куда подевались ученицы из Замка? Где сейчас Вероника и знает ли она о том, что в Замке Теней побывали чужаки?
Теона успела исследовать каждый уголок камеры: кирпичи на стенах, заклепки на металлической обшивке двери, шершавость доски, служившей то ли лавкой, то ли кроватью, камни на полу, вмятины на ведре, прежде чем пугающую тишину нарушил звук резко скрипнувшего замка. Ткачиха вскочила, схватила пустое ведро и приготовилась отбиваться из последних сил. Когда дверь открылась, ее на мгновение ослепил отблеск фонаря из коридора. Но, привыкнув к свету, ее глаза смогли разглядеть фигуру входящего – того, чью жизнь она так отчаянно пыталась спасти.
Король опешил, увидев ведро над головой девушки. Он выставил вперед руки и голосом заботливого отца сказал:
– Теона, я пришел тебя освободить, опусти, пожалуйста… свое оружие.
Воспаленный и уставший разум девушки быстро соткал полотно происходящего: король знал о заговоре и наверняка уже давно остановил его, а теперь помогает ей и Бону выпутаться из этой бедовой истории.
Теона выпустила ведро из рук и бросилась на шею королю, совершенно забыв о манерах:
– Он жив? С ним все хорошо?
Король немного замялся, вероятно, не ожидая такой выходки, но потом изобразил что-то наподобие объятий и ответил:
– С ним мои люди. Он жив.
Он похлопал девушку по спине, мягко, но решительно отстраняя от себя. Теона отошла на шаг и неожиданно для себя расплакалась от радости и облегчения.
– Ну что ты, дорогая Ткачиха, – проявил король неожиданную чуткость, – не стоит лить слезы, когда счастливый финал так близок.
Он вытянул из рукава платок и подал ей. Теона приняла белую невесомую материю, которая пахла чем-то знакомым, но девушка никак не могла вспомнить, что это был за запах. Она прижала платок к лицу и принялась вытирать слезы, чувствуя, как переживания последних часов ослабили ее. Вдруг король расправил плечи, решительно шагнул к девушке и с силой прижал платок к ее носу и рту.
– Давай уже закончим игру, которую ты своим исчезновением испортила много лет назад, – сказал он.
Свет в глазах Ткачихи медленно погас, и последнее, что она почувствовала, прежде чем нырнуть в пучину темноты, – это как ее снова подхватывают чьи-то руки.
Теона словно плыла в густом тумане. Девушка смутно понимала, что ее опять куда-то волокут, но как только она начинала ворочать головой, ей снова совали под нос мерзкий платок.
Очнувшись в очередной раз, она обнаружила себя привязанной к кресту. Руки растянуты на большой горизонтальной перекладине, ноги связаны вместе внизу. Чтобы обмякшее тело не сползало, под ноги ей положили небольшую дощечку, в которую упирались босые пятки.
Неконтролируемый страх завладел каждой клеточкой ее тела. Сердце бешено колотилось в груди, заглушая остальные звуки. Перед глазами все плыло, превращая картинку в смазанное пятно. Теона выгнулась, пытаясь освободить руки и ноги, но тщетно – веревки лишь сильнее врезались в кожу.
«Что делать? Что мне делать?! – стучало в ее голове набатом. – Успокойся! Успокойся, говорю!» – кричала она внутри себя, пытаясь не обращать внимания на белые пятна, плывшие перед глазами. Она снова и снова старалась собраться, но мысли разбегались, точно дети, играющие в прятки.
Теона закрыла глаза, прыгая с обрыва в темные воды своей силы. Что могло заставить ее успокоиться? Только воспоминание о радостном и счастливом моменте. Ткачиха достала из своей резной шкатулки памяти последнюю, самую яркую карточку.
Она стоит на кухне. Тазик с пеной, покрывающей откисающую посуду. Красные бесполезные, но такие забавные палочки для еды. Колокольчик на тарелке – в гостях Вероника. Запах пирога, жасмина и весенней зелени. Тихие голоса самых любимых людей на свете, доносящиеся из станочной комнаты, – Вероники и Бона. Пение птиц, вдалеке слышится, как скрипят колеса телеги по лесной дороге…
Этого было достаточно. Никакое снотворное и никакая паника не сравнятся по силе действия с идеальным воспоминанием. Напомнив себе, что может потерять, она снова была готова бороться.
Не открывая глаз, девушка вынырнула из своих фантазий и прислушалась. Король с кем-то разговаривал в углу комнаты.
– Мальчишка все еще без сознания, – докладывали ему.
– Не думал, что он пропустит все веселье. Получается, зря его тащили… – ответил король, голос которого Теона теперь не спутала бы ни с каким другим.