– Здравия желаю, ваше высочество! Никак не мне, ваше высочество, – отрапортовал стражник.
Теона медленно обернулась и увидела юношу, одетого в красный парчовый камзол. Его растрепанные волнистые волосы будто спорили с вычурным нарядом и титулом, а в светлых глазах мерцали блики-отражения золота Стеклянного замка. Юноша шагнул вперед с дерзкой грацией, в каждом его движении чувствовалась уверенность. В женском мире Замка Теней и среди тех, с кем Теоне повезло познакомиться в Иризе, таких людей не водилось. Ткачиха замерла, не понимая, что делать.
Игнорируя лепет дозорного, юноша толкнул дверь и, картинно поклонившись, пригласил Теону войти. Первые несколько шагов она даже не сгибала колени, с трудом переставляя одеревеневшие ноги и удивленно моргая, точно рыбка в аквариуме.
– Не обращай на него внимания, – не замечая ее состояния, заговорил незнакомец. – Знаешь, что такое «синдром стражника»? Не знаешь? Как-нибудь расскажу. Я, кстати, Бон.
Юноша дерзко подмигнул, чуть прищурив серо-голубые глаза, и растянул губы в хитрой полуулыбке. Ох, он отлично понимал, что по меньшей мере неотразим. Спасением от нового полета в пропасть смущения стал бой настенных часов. Неожиданно громкий звук заставил девушку вернуться в реальность.
– Теона, – почти пропела она, склоняясь в неловком поклоне и удивляясь своей интонации и дрожанию голоса. – Я ищу сира Морина Герберта.
– Надо же, какая удача для тебя – я как раз направляюсь к нему! Проводить?
– Я буду вам крайне признательна, ваше высочество.
Бон пропустил мимо ушей ее последнюю фразу и стремительно направился вглубь замка, увлекая Теону за собой. Она торопливо семенила следом, стараясь не отстать, но то и дело отвлекалась на красоту вокруг.
Теона росла в Замке Теней, где жили самые почитаемые Ткачихи в мире – Сестры Ночи, поэтому была уверена, что знакома с роскошью, но по сравнению с королевским замком ее прошлое жилище показалось ей сараем на краю поля. Огромные просторные залы, обставленные причудливой мебелью. Гобелены, воспевающие ворона, гордо реющего на флагах и гербах, – символ королевства. Стремящиеся к небу потолки с изящными сводами. Сотни картин, на которых были увековечены члены королевской семьи, их питомцы, ближайшие родственники и победоносные сражения.
Но вся эта красота померкла, едва Теона оказалась в зале с витражами. Такого великолепия она не видела никогда прежде. Десяток стрельчатых окон были украшены причудливой мозаикой, рассказывающей волшебные истории. Здесь оживали старые сказки и древние легенды.
Теона остановилась напротив витражей, укравших ее дыхание, и даже не заметила, как Бон скрылся в другом зале. Солнечный свет, струившийся через цветные стеклышки, заливал пространство разноцветными лучами. Теона залюбовалась игрой бликов на полу и стенах зала и на миг позабыла о своей миссии, о пледе и даже о поразительно ясных и добрых глазах и очаровательной улыбке принца.
Бон, вероятно, в какой-то момент заметивший ее отсутствие, вернулся.
– О да, они чудесны!
Теона вздрогнула, выдернутая из неги забытья, но ничего не ответила – она не знала слов, достойных того великолепия, что предстало перед ней.
– Эскизы для витражей нарисовала моя мама, а потом сама же вместе с мастерами резала стекла в подвале замка. Она была художницей, прежде чем стать королевой. Эти витражи стали ее манифестом. «Творчеству не важны сословия и титулы, – говорила она, а потом добавляла: – Чтобы получить часть мира для себя, отдай часть себя взамен».
– Они слишком красивы, чтобы быть реальными. Невозможно поверить, что их сотворил человек.
– Согласен. Это лучшее место во всем мире. Каждый раз, когда я возвращаюсь в замок, первым делом иду сюда. А во-о-он там мой любимый витраж: птица счастья и воин, который пытается поймать ее за хвост, чтобы вызволить принцессу из башни. – Принц поднял руку, указывая на самую верхнюю мозаику.
– Мне эту историю читала Вероника, я обожала ее в детстве.
– Вероника – твоя мама?
– Скорее… няня.
Теона испугалась, что ей придется рассказать принцу больше, чем ей бы того хотелось, поэтому поспешила сменить тему.
– А вот эту историю я не знаю. – Она ткнула пальцем в витраж, изображающий реку странного зеленого цвета и двух влюбленных, над головами которых смыкались изумрудные скалы.
– Потому что это не сказка. Это таинственная Мятная река, она течет где-то среди ущелий, и ее воды наполнены магией. Но Мятной реки нет на картах, и проводники не знают дороги к ней. Мама говорила, что они с отцом нашли ее и возле гейзера Удачи пожелали никогда не расставаться. Вскоре отцу неожиданно разрешили жениться на простой художнице, хотя раньше не желали даже слышать об этом. Я тоже обязательно отыщу эту реку…
Теона знала историю о трагической гибели королевы от рук грабителей и поняла стремление принца попасть в то место, где его мать была настолько счастлива, что изобразила этот момент на дворцовом витраже.
Бон тряхнул головой, как будто отмахиваясь от не высказанного вслух девушкой сочувствия, и с улыбкой кивнул в сторону выхода из зала:
– Морин Герберт сам себя не найдет, леди Теона. Прошу, нам наверх. – Принц указал на лестницу в конце зала, ведущую на второй этаж. – Ты его новая ученица? Я раньше тебя не видел, – на ходу спросил он, и зарождающаяся магия спокойствия и уверенности растаяла, будто ее и не было.
– Нет. – Теона не хотела продолжать, ведь это значило, что пути назад не будет, но рано или поздно он бы все равно узнал. – Я новая Ткачиха вашего города. Уже почти три месяца, – зачем-то добавила она, снимая плащ и предъявляя вышивку на платье и татуировки на плечах как доказательство сказанного.
Бон резко поменялся в лице. Все его попытки сохранить прежнее дружелюбие потерпели крах.
– И что тебе от него нужно, Ткачиха? – голосом, напоминающим скрежет ржавого металла, спросил он.
– Я не имею права об этом говорить.
Теона инстинктивно прижала к себе сумку с пледом, защищая самое ценное, что у нее было. Этот жест не укрылся от принца. Он подскочил к Ткачихе и, дернув сумку на себя, открыл ее. Внутри лежал черный плед, обещающий скорый траур.
– Мне очень жаль… Он ваш родственник?
Теона всматривалась в потемневшие глаза в поисках пощады. Его высочество сжал губы, но не смог удержать злых слов:
– Убирайся отсюда, новая Ткачиха нашего города, и спроси свой проклятый светом станок еще раз!
Покраснев от гнева, он начал теснить Теону вниз по лестнице.
– Я… я… это так не работает… станок не ошибается.
– Тебе тут не место! – продолжал наседать Бон.
Она пятилась, путаясь в юбке и стараясь не оступиться и не полететь кубарем вниз. Мысли смешались; девушка пыталась успокоиться и уговаривала себя: «Нельзя быть такой тряпкой, Теона, соберись! Ты Избранная, ты Ткачиха Ордена Дочерей Ночи, а не девочка, которую можно спустить с лестницы!» Вдруг внутри нее что-то щелкнуло. Теона схватилась за перила, будто бросая якорь, и выпрямила спину. Сделала глубокий вдох, чтобы набраться решимости, и твердо заявила:
– Я пришла не к вам, ваше высочество, а к сиру Герберту, и это не праздный визит, а миссия, доверенная мне Орденом! Прошу вас, если не помогаете, то хотя бы не мешайте мне его искать.
Теперь уже она поднималась по ступеням и заставляла его отступать.
– Ах ты… – Казалось, принц потерял контроль над своими эмоциями: он выпучил глаза и тяжело дышал, но не решался подойти ближе.
Неизвестно, чем бы все закончилось, как вдруг из смежного зала послышались голоса. Дверные петли скрипнули.
– …Мы сможем использовать этот механизм для обороны, – сказал кто-то из входящих.
В узком дверном проеме показался король. Вся напускная смелость, родившаяся в Теоне минуту назад, мигом улетучилась.
Вероника представила Теону его величеству на празднике весеннего равноденствия, с тех пор она больше его не видела. Тогда она так засмущалась, что при первой возможности убежала домой и заперлась на все замки. Сейчас же ситуация складывалась куда хуже: король стоял в нескольких шагах от нее в неофициальном облачении: расстегнутом плетеном кожаном камзоле с выглядывающей из-под него черной сорочкой и брюках с широким поясом, которые были заправлены в высокие сапоги. Однако чтобы узнать в нем монарха, корона и трон не требовались – надменный взгляд почти черных глаз мог принадлежать только особе голубых кровей.
Когда он увидел сына, готового столкнуть Теону с лестницы, то будничным тоном, будто не замечая ничего необычного, безапелляционно заявил:
– О! Ты вернулся. Отлично. Мастер Герберт как раз показывал мне чертежи нового оружия. Надолго? Завтра утром ждать тебя на совете?
– Конечно, я буду, отец. – Бон побледнел и как-то сразу сник. Было очевидно, что встреча с отцом его не обрадовала.
Следом в зал наконец ступил собеседник короля – полный, небрежно одетый и, судя по рисунку морщин на лице, очень добрый старик. Его сорочка желтоватого оттенка была явно заправлена наспех, а длинная седая борода закрывала выступающий живот и торчала во все стороны. Мужчина вскинул косматую бровь, преисполнившись искренним восторгом при виде королевского сына. А затем, проявив неожиданную резвость для своего возраста, подбежал и обнял его.
– Мальчик мой! Ты снова здесь!
– Мо-о-орин, я так рад тебя видеть!
Теона взмолилась обоим богам, чтобы стать невидимой или, на худой конец, провалиться сквозь перекрытия второго этажа. Очевидно, ее молитвы не были услышаны: король, по-видимому узнав ее, потянулся к вороту расстегнутой сорочки и сквозь зубы процедил:
– Ткачиха, тебе что-то нужно? Тебя кто-то обидел?
– Нет, ваше величество, я здесь… по делу. – Теона призвала на помощь последние силы и, преодолев несколько ступеней, подошла к старику. – Сир Герберт, у меня для вас послание от Великого Черного. Мне очень жаль, но у вас осталось три дня.
– О… – только и промолвил Морин, принимая тяжелый хлопковый сверток, который был увенчан его именем, отливающим золотом.