– Сколько их там? – спрашивает Лара.
– Я насчитала в бальной зале шесть шахтеров, – говорю я. – Еще Филипп, доктор Хольм и Мальте. Наша цель – выжить, пока мы не сможем послать кого-нибудь за помощью.
Рая нервно покусывает указательный палец.
– А что они делают сейчас? – интересуется она.
Мы все замираем и прислушиваемся. Я слышу лишь мертвое молчание. Слишком тихо.
– Они знают, что мы здесь, – говорит Брок. – Мы должны удерживать кухню столько, сколько сможем, а потом приготовить им какой-нибудь сюрприз. Можно проскользнуть в главное здание и попытаться разделить их, чтобы при необходимости нанести ответный удар, иначе нам не пережить эту ночь.
Мы разделяемся на группы и назначаем точку встречи. Хелена, Брок, Дорит, Рая, Сигне, Оливер и Нина останутся здесь и возьмут на себя восточную часть дома. Деклан, Лара, Якоб, Лильян, Ева и я отправимся в восточное крыло. Может быть, я и бесполезна в том, что касается применения магии, но – думаю я мрачно, – в крайнем случае, мое тело может послужить кому-нибудь щитом.
Мы замираем от неожиданности, когда снаружи доносится звук, будто кто-то царапает по водосточной трубе.
– Что это было? – шепчет Рая.
– Они идут, – с деланным спокойствием отвечает Хелена. – Спрячьтесь, при необходимости нападайте, лишите сознания, убейте, если не будет другого выхода. Любыми способами отберите у них оружие и камни. Не колеблитесь. Они убьют вас, если получат такой шанс.
Эти люди крупнее почти любого из нас. И здесь нет никакого настоящего орудия против их шпаг, пистолетов и револьверов. Фирн в их самоцветах дает им магию, в то время как наша магия одаривает нас Фирном. Наша плата – их добыча. А потом в носу у меня начинает щипать от едкого запаха дыма.
Кто-то вскарабкался на крышу и закрыл трубу кухонной печи.
– Погасите огонь, – шипит Нина.
Раздается удар в дверь для доставки продуктов. Они окружают нас, караулят у каждого выхода. Пока мы составляли план, они занимались тем же самым. Мы в ловушке.
Лара издает крик, когда кухонные окна разлетаются осколками. Мы падаем на пол. Должно быть, кто-то заполучил такую же магию, как у Айви, чтобы заставить окна вот так разом лопнуть. От силы удара охапки дров шатаются и валятся, ударяясь о плиту и падая среди осколков стекла.
Мы дрожим, пригнувшись и чувствуя морозный ветер, влетающий снаружи. Рая подползает к плите и прикладывает ладонь к медной кастрюле, мгновенно заставляя воду закипеть. Она ждет, пока кто-то из шахтеров не просунет руку сквозь выбитое стекло, и спустя пару секунд пальцы, унизанные драгоценными кольцами, нащупывают железную задвижку рамы. Шахтеры собираются отпереть ее и влезть в кухню через окно.
Но Рая выплескивает сразу всю кастрюлю, и кипящая вода с шипением окатывает пальцы незваного гостя.
Он издает жуткий крик и отшатывается.
– Они стоят у всех выходов, – подтверждает Брок.
Но это значит, что им пришлось на время разделиться. А, следовательно, это наш самый лучший шанс проникнуть в хозяйский дом и тянуть время, пока они охотятся на нас.
– Если хотя бы кто-то из нас выживет, он сможет рассказать правду, – говорит Якоб.
– Мы прикроем вас и отвлечем их, – решает Хелена.
– А потом мы сделаем то же самое для вас, – заключает Якоб.
– Доставь Еву к месту встречи целой и невредимой, – обращается Хелена ко мне.
– Обязательно, – обещаю я.
– Это мой дом, – напоминает нам Хелена со свирепой решительностью и обводит взглядом наши угрюмые лица. – Нет, – мягко поправляет она сама себя, – это наш дом.
Она достает из кучи импровизированного оружия зазубренный нож и разрезает свои многослойные сатиновые юбки, открывая длинные сильные ноги.
– И мы будем защищать его.
Якоб протягивает мне тяжелый, словно свинец, подсвечник, когда Брок командует:
– Бежим.
В конце подземного коридора для прислуги нас ждет засада.
Мы слышим по ту сторону двери два мужских голоса.
Деклан прикладывает палец к сучку в деревянной поверхности двери, создав «глазок» примерно на уровне наших колен. Он приседает, чтобы взглянуть в него и незаметно посмотреть, что творится в главном здании.
Мы дружно подскакиваем от звука несильного взрыва, раздавшегося в кухне позади нас. Ева напрягается и прижимается ко мне, и я обнимаю ее, чувствуя, как быстро колотится ее сердце. Деклан смотрит в «глазок», а потом быстро отшатывается, когда мы слышим неожиданный звук падения капель.
Дверная ручка начинает плавиться: кто-то применил незнакомую нам магию. Расплавленный металл, словно молния, струится к кочерге, которой мы заклинили дверь, и та тоже начинает истекать каплями, точно ртуть.
Я многозначительно смотрю на Лильян. Она приседает на корточки возле двери, тщательно избегая капель металла, которые шипят у ее ног, и заставляет алый цвет лужицей растечься по полу и в щель под дверью. Точно кровь. Шахтер по ту сторону двери замирает, когда замечает это.
– Что это? – шепчет он.
Деклан смотрит в глазок и молча ведет для нас отсчет при помощи пальцев.
На счет «три» мы разом бросаемся на дверь.
Отлетев, она с силой ударяет первого человека в челюсть. Позади него стоит Мальте. Он нащупывает свой пистолет, но нас больше. Ему все-таки удается выстрелить в воздух, прежде чем Якоб ударяет его по голове подсвечником.
Лильян отрывает завязки от наших передников, и я быстро связываю обоих наших противников по рукам и ногам, затягивая самые крепкие узлы, какие только знаю. Потом Якоб смачивает лауданумом остатки наших передников и накрывает ими лица связанных мужчин. Мы забираем у них оружие и все их драгоценности и оставляем лежать в коридоре связанных и одурманенных.
Но, выйдя в вестибюль, замираем. Шахтеры, должно быть, тоже составили некий план, как и мы. Потому что в доме идет снег.
Вестибюль кажется пустым. Двери закрыты, окна совершенно целы. Но наши враги вызвали магией снег в помещении, и он кружится в воздухе, собирается на коврах дюймовым слоем, сползает кривой шапочкой со старинных часов, расползается в кашу на столе и продолжает падать с потолка, мягкий и белый. В доме так тихо, что я слышу мягкое тиканье часов.
Слишком тихо.
Моя нога скользит по снежному покрывалу. Теперь они смогут выследить нас где угодно в доме, потому что снег, точно карта, приведет их прямо к нам.
– Ступайте в следы друг друга, – шепчет Якоб. – Так они, по крайней мере, не смогут определить, сколько нас.
Я киваю и сглатываю, но из-за снега трудно двигаться быстро. Сосульки свисают с люстр у нас над головами, острые, точно кинжалы. Мягкий холодный снег сыплется мне за шиворот, покрывая слоем толщиной в ладонь столик в вестибюле и разбитую вазу. Тело Петера лежит там, где упало; он выглядит так, словно просто уснул и его замело снегом.
Медленно, мы с трудом пробираемся через вестибюль и проходим мимо бальной залы. Ее двери закрыты, а за ними царит мертвая тишина.
Парадная лестница перекрыта. Бурые лозы, усеянные шипами, оплели перила, скрещиваясь и пересекаясь над ступенями, словно колючая проволока. Эти люди сделали все, чтобы не дать нам уйти, чтобы запереть нас, словно в ловушке, на первом этаже.
Я сглатываю ком в горле, видя такое использование магии. Сегодняшняя битва будет сражением силы и умений. Тот, кто применит свои наиболее разумно, выиграет.
Я беру Еву за руку, чувствуя мягкую и теплую кожу, на ее длинных темных ресницах висят снежинки. В доме начинает темнеть, и на стены вокруг нас ложатся тени. Это подает мне идею.
– Пс-с-ст, – шепчу я Лильян. – Ты можешь подделать стены?
Мы знаем этот дом как свои пять пальцев, знаем, где должны быть комнаты и двери. Тем, другим, придется полагаться только на свое зрение. Лильян озорно улыбается. Она заставит дом меняться и смещаться вокруг них, заставляя сомневаться во всем, что они видят.
– Твердость, Марит, – шепчет она.
Это вполне уместно. Чтобы остаться в этом доме, нужно заслужить свое место.
Лильян ждет, пока мы все не войдем на потайную служебную лестницу, а потом проводит рукой по стене, чтобы замаскировать дверь. И добавляет несколько фальшивых дверей там, где стена состоит из сплошного кирпича.
Когда она присоединяется к нам, со щелчком заперев за собой замок, мы оказываемся в полной темноте. Лестница резко скрипит у нас под ногами. Я морщусь при каждом шаге, надеясь, что завывание ветра снаружи заглушит эти звуки. Мое сердце колотится, точно испуганная птица, пытаясь выпрыгнуть из груди.
– Жди здесь, – шепчу я Еве, когда мы достигаем площадки второго этажа, и сжимаю ее запястье. – Нужно сначала убедиться, что здесь безопасно. Лильян останется с тобой.
Ева морщит нос, но все же кивает.
Я толкаю дверь и сразу же слышу низкий мужской голос, который вскоре умолкает.
В коридоре полутемно, и мы крадемся к комнате, которую выбрали своим первым укрытием: к большой гостевой в углу. Из нее открывается хороший обзор, а окна выходят сразу на несколько сторон. К ней ведет одна-единственная дверь, к тому же под окнами проходит карниз, через который можно сбежать, если Филипп и его люди подожгут дом.
Вот только эта комната уже занята.
Я поднимаю палец, веля остальным соблюдать тишину, и окидываю взглядом коридор. Здесь снег не идет, значит, проследить наши перемещения не смогут. Делаю несколько бесшумных, неуверенных шагов. Подсвечник в моей вспотевшей руке становится скользким.
У камина стоит на коленях мужчина. Он обращен ко мне спиной, но я замечаю, что одна его рука обмотана свежей повязкой. Наверное, это тот шахтер, которого ошпарила Рая. Другой рукой он подносит к огню самоцвет, словно собираясь его нагреть. «Может, именно так они высвобождают магию?» – гадаю я. Волосы у него очень светлые, почти серебристые.
Под моей ногой что-то громко хрустит, и мужчина резко оборачивается. Я в ужасе смотрю вниз и понимаю, что наступила на полосу разбитого стекла, окрашенного в тот же цвет, что и пол. И заметила это только тогда, когда стало слишком поздно.