Ну а если он не останется в Черноречье, интенсивная предварительная подготовка ему и вовсе ни к чему. Потенциально бессмертным принадлежит всё время этой вселенной.
Когда храсту расправилась с завтраком, она перешла к делу сразу же:
- Развей моё недоумение, Рин Бродяга… или тебя нынче зовут иначе?
- Нет, имя и прозвище у меня прежние. Их, как и внешность, я менять не стал.
Мастер найма прищурилась.
- Не стал – но мог бы?
Вместо ответа я отодвинул свой стул от стола, чтобы хватило места, и принял облик храсту мужского пола. Сейвел на секунду застыл: ему ещё не доводилось видеть, как я проделываю нечто подобное. Да и сам новый облик впечатлял: гора мускулов, перекатывающихся под короткой пятнистой шерстью, даже сидя смотрящая на большинство людей сверху вниз, никогда не оставит равнодушным потомка всеядных приматов.
Но впечатления мастера найма оказались сильнее, потому что я позволил просочиться сквозь свои щиты запаху, адекватному новому обличью…
- Рин, – ласково окликнула меня Схетта, от которой последний нюанс и реакция храсту не ускользнули, – кончай выпендриваться.
- Уже, – сообщил я, возвращаясь в человеческий облик. – Изначальная форма всё же привычнее и потому удобнее…
- Учитель, это было истинным превращением?
- Именно, Сейвел. Если разуметь под истинным превращением полное изменение материального тела.
- И сколько форм тебе доступно?
- Неопределённо много.
- То есть бесконечно много?
- Бесконечно? Это вряд ли…
- Рин Бродяга, – вклинилась храсту, отошедшая от шока и снова превратившаяся в мастера найма: хладнокровного, умного, практичного профессионала. – Объясните мне, если мой вопрос не покажется слишком дерзким: кем вы стали и зачем вернулись в Эббалк?
- Ну зачем так официально? Когда мы познакомились, нам было удобно обращаться друг к другу на ты. Пусть так оно и остаётся впредь… я не люблю средства языка, создающие лишнюю дистанцию между разумными. Мы и так очень разные – зачем усугублять?
- Хорошо. Как пожела… ешь. Но я бы хотела узнать ответ на свой вопрос.
- Любопытство удовлетворить нетрудно. Я – высший посвящённый Предвечной Ночи. Моя жена, Схетта, – высшая посвящённая Хоровода Грёз. Ну а Сейвел – мой ученик… пока.
- Временное ученичество? – храсту слегка склонила набок голову.
- Скорее, не временное, а условное. Мы вернулись в Черноречье, так как это – один из шагов, нужных моему ученику для осознания своего места в мире.
- А это… осознание – не потребует ли истребления десятка-другого тысяч разумных?
Я почёл за лучшее не болтать лишнего. Предвидение, пусть даже ограниченное – слишком ценный козырь, о котором я даже Манару с Ладой не сообщил, не то что Сейвелу. Да чего там, я и перед Сьолвэн распушать хвост не стал!
- Вопрос не по адресу. Для меня-то, как нетрудно догадаться, драка за возможность управлять Черноречьем немногим привлекательнее, чем драка за вакантное место предводителя несовершеннолетней шпаны в каком-нибудь селе. Не тот масштаб и профиль не тот.
Как и следовало ожидать, мастер найма не расслабилась, а совсем наоборот.
- Значит, в опасности не Черноречье. В опасности весь домен?
- Я что, произвожу впечатление буйного психопата?
- Ты – нет. А вот твоя жена… что она вообще такое?
- Повежливее, – прищурилась Схетта.
- Я не могу быть сдержанной с существом, которое сводит меня с ума одними только запахами! Ты… ты пахнешь десятками тысяч вещей, которые я знаю, но это лишь капля в море миллионов неизвестных запахов! И они меняются – всё время, непрерывно!
- Довольна? – поинтересовался я, обернувшись к смутившейся Схетте. – А ведь я просил кое-кого поставить воздушный барьер.
- Прошу прощения. Я не подумала, что эффект будет так силён.
- Да, прости её, анхарру эсрихт. Пожалуйста.
- Рин!
- Сглаживать острые углы – моя работа.
Храсту оскалилась, втягивая воздух расширившимися ноздрями.
- Вот теперь я верю, что вы – пара! А ты, высшая, будь с этим магом поосторожнее. Если не хочешь после очередной размолвки ощущать себя дурой.
Дерзость, переходящая в наглость. Но мне возвращение к привычному формату общения, пусть и несколько натянутому, показалось куда приятнее попыток выканья.
А вот Схетте – скорее, наоборот.
- Это очень даже приятно, – мурлыкнула она, – отыскать того, рядом с кем можно побыть полной дурой… без единой мысли в голове.
- Вот только клыками мне тут не меряйтесь, – велел я. – И так ясно, чьи длиннее.
Храсту оскалилась шире. Но промолчала.
- Рин, – напружинилась Схетта. – Ты чувствуешь?
- А то как же. Наши заклятые друзья наконец собрались с духом. Прошу прощения, но нам лучше будет вас покинуть… и предупредите Ночных Шипов, если успеете, чтобы не трогали Мрак в ближайшее время.
- Лугэз? – выдохнул Сейвел.
- Она. Всё, счастливо оставаться.
Засим я взял Схетту за руку, и мы дружно провалились на четвёртую грань Мрака. До столкновения оставалось не более пары минут…
Масса времени. Особенно для умеющего это время растягивать и сжимать.
- И что теперь?
Вместо ответа Сейвел сосредоточился, стараясь срочно "зацепиться" за открытую волну клана Ночных Шипов. Хотя с ментальными дисциплинами у него дела обстояли не блестяще, выход на открытую волну проблемы не составил. На то она и открытая.
"Срочное сообщение для адептов, находящихся в Эббалке и окрестностях! В ближайшее время оставьте попытки прямого обращения к силам Мрака. Повторяю: по мере возможности сверните прямые обращения к Мраку! А кто не внял – пусть пеняет на себя. Если выживет".
Не дожидаясь ответа, Сейвел сошёл со "сцепки". И хмыкнул мысленно. Надо же, до чего он докатился… добровольная помощь Ночным Шипам, этим отродьям Мрака? А помощь-то ведь не вынужденная, себя не обманешь. Рин, конечно, учитель, но указания учителей можно выполнять ох как по-разному. Да и лазейка имелась: "если успеешь", мол… а на кары Рин отнюдь не строг. Добуквенного выполнения своих советов он никогда не требовал.
- Эй, ученик высшего! Ты что творишь?
- Не беспокойся, анхарру эсрихт, ничего предосудительного…
- Ещё один на мою голову, – проворчала храсту. -…я всего лишь последовал указанию Рина и предупредил Ночных Шипов.
- Всего лишь?
- А что в этом такого?
- В принципе, ничего. Только как ты после этого будешь общаться со своими родичами? Или скажешь, что не планируешь общения?
- Почему же, планирую. Но как я с ними обойдусь… это зависит не только от меня.
Мастер найма кивнула:
- Рин и Схетта вполне могут проиграть свой бой.
- Это вряд ли.
- Даже я слышала о Лугэз. Сказать, что она трудный противник – сильно преуменьшить.
- Высшие маги – тоже противники те ещё. Но это всё шелуха. Благодарю за завтрак и приятное общество, анхарру эсрихт. А меня ждёт визит к… родичам. Кстати, не хочешь составить мне компанию? Если вопрос о том, как я буду с ними общаться, не был риторическим…
- Извини, но меня ждут мои обязанности.
- Что ж, тогда до встречи.
- Ты там поосторожнее.
Сейвел ухмыльнулся, поднимаясь из-за стола. Его дорожный костюм поплыл, изменяясь, и спустя секунду превратился в странного вида броню. Храсту чихнула, когда до её чересчур чувствительного носа добрался резко усилившийся аромат активной магии.
- Пусть мои родичи будут осторожнее. И, кстати, проследи, чтобы наших химер не обидели.
- Прослежу.
- Заранее спасибо.
На этом маг исчез, уйдя в реверс. А мастер найма снова чихнула… или, скорее, фыркнула.
- Бедные родичи, – проворчала она.
Когда Лугэз с подобающей свитой сошла во Мрак, окружённая ореолом сиреневого пламени и неистовой Силой, мы ждали её в наскоро возведённом редуте. Податливая для моей власти, плоть Мрака образовала отдалённое подобие леса, управление которым взяла на себя Схетта. И надо сказать, что сходство полуживой крепости с лесом простиралось дальше поверхностной аналогии; всем этим "лианам", "соснам", "железным деревьям" и прочим конструкциям ещё предстояло сыграть свою истинную роль… если мы сумеем продержаться достаточно долго.
Свора ищеек Лугэз набросилась на лес из плоти Мрака, как на обычный лес набрасывается в жаркую пору огонь, по чьей-то неосторожности вышедший из-под контроля. В отличие от обычных деревьев, выращенные мной имели, что противопоставить атакам. А дыхание Хоровода Грёз делало их стократ смертоноснее. Заманив передовую часть своры мнимой податливостью поглубже, лес внезапно предстал дымным, тысячеруким, бесконечно голодным и стремительным в своей жадности чудищем. Он не просто приобрёл свойства кошмарного видения – но сам, вместе с частью своры, стал единым визжащим и бьющимся в судорогах кошмаром.
И без толку ищейки раз за разом пытались отбиться от окружившего их хохочущего ужаса. Могущественные маги, некогда соблазнённые выгодами нового служения, химеры множества диковинных обличий, любимые Лугэз твари Света – все они оказались равно беспомощны, когда угодили в анклав реальности, подчинённый Схетте и существующий по её правилам. Чтобы изменить эти правила в свою пользу, нужно было владеть высшей магией… но в своре не числилось существ, способных похвастать столь высоким достижением. Сопротивляясь или замирая в оцепенелом бессилии, творя защитные чары или извергая клубы магического яда, полыхая самоубийственным сиянием или пытаясь спастись бегством – ищейки умирали.
И умирали. И умирали…
А потом Лугэз оживила свою проекцию Меча Тени. Многокилометровый жемчужно-серый проблеск, на мгновение окрасившись ядовитой сернистой желтизной, рассёк Мрак неудержимым зигзагом – и этот проблеск освободил тех пленников кошмара, которые к тому времени ещё могли дышать. Собравшись над челом Лугэз, словно изломанная корона, проекция Меча засияла белым безумием, как четыре нелюдских глаза её хозяйки – и ударила снова, быстрая, как мысль. …Однако к подобному ходу мы подготовились. Не требовалось много ума, чтобы понять: коль скоро мы встретимся в бою с лучшей ищейкой Теффора, встречи с её оружием мы тоже никак не избежим. И ещё до того, как вернуться в Ирван, взять Сейвела и устроить скачку через домены, мы со Схеттой не поленились подобраться к тайнам, хранимым у самого дна Глубины. А в первую очередь интересовало нас великое заклятье, именуемое Мечом Тени: то самое орудие, которое, по смутным слухам, оборвало связи между телом