Взгляд эрриты Фьерде мучительно вздрогнул и тут же вспыхнул, обжигая мое лицо невероятной смесью удивления и счастья.
— Вы… В вас находится ийани?
Что я мог ответить? Только признать:
— Да.
Она бросилась ко мне, упала на колени и начала покрывать поцелуями мои пальцы, так пока и не расставшиеся с рукоятями ножей.
— Эррита…
— Молчите! — Благороднейшая из благородных подняла лицо, мокрое от пролившихся слез и одновременно сияющее, будто каждая капля соленой влаги на щеках обернулась драгоценным камнем. — Молчите, прошу вас… Не надо слов. Сейчас — не надо.
Я должен был бы поднять ее. Или оттолкнуть. Или благосклонно принять жертву. Путей, ведущих вперед, было много, только право выбора мне больше не принадлежало. Вместе с Эвиной Фьерде передо мной склонилась вся Катрала. Но вся шутка состояла в том, что меня здесь не было.
Клетка, в которой бесновался демон, отняла все, чем я владел, все, что составляло меня. Чувства, мысли, воспоминания… Я сам вырвал их из своей сущности, стремясь победить.
Что ж, Ханнер Мори со-Веента победил. Правда, ценой собственной жизни. Ценой самого себя. А кто остался?
Человек. Просто человек, получивший исполнение желания.
Пустое место. И пожалуй, было бы справедливо, если бы его занял демон.
Я чувствую себя мертвецом. Нет ничего позади и нет ничего впереди: прошлого не осталось, все ушло на строительство темницы для демона, а будущее… Его кто-то будет придумывать за меня, потому что мне самому оно не нужно.
Будущее, многократно нарисованное моим воображением, сбылось, да так, что даже фантазия признала свое поражение перед реальностью. А дальше я не загадывал. Не планировал. Не представлял. Наверное, надо было. Наверное, если бы у меня в запасе оставалось хоть немного сумасшедших картинок грядущих дней, все стало бы намного проще. Впрочем…
Есть те, кто всегда готов придумать мое будущее. Будущее наполовину человека, наполовину демона.
— Я уже не смела просить… — шептала благороднейшая из благородных костяшкам моих пальцев. — Я не смела даже думать, что наши боги вернутся. И они выбрали лучшее из возможных воплощений…
Она последний раз подарила поцелуй моим рукам, поднялась и повернулась к людям, во все глаза глядящим на свою предводительницу.
— Эта ночь будет вписана в историю Катралы как второе рождение города. Ночь, вернувшая нам нашего бога. Одного из многих. Мы пойдем за ним к славе и…
— Он же демон!
Это крикнул кто-то из задних рядов, но если хотел остаться неузнанным, то надеялся напрасно: слуги Эвины тут же поспешно расступились, желая и рассмотреть святотатца, и показать его нам.
Бледное лицо над черным мундиром. Знакомое. Я должен знать этого человека, но никак не могу припомнить, где и зачем мы встречались. Нетвердо стоящий на ногах, словно изможденный совсем недавно преодоленным недугом, но не потерявший присутствия духа. А во взгляде светится отчаяние. Шальное. Безумное.
— Он демон!
— Да, — спокойно подтвердила благороднейшая из благородных. — Он преемник прежних богов и наш нынешний бог.
— Он демон…
— Этот город обязан ийани своим рождением и процветанием. Для нас нет счастья больше, чем служить нашим богам.
— Вы говорите за всех? За каждого из тех, кто стоит здесь? За каждого, кто сейчас в своей постели мучается бессонницей?
— Я говорю за всех. Но если ты спросишь… Спроси у них сам.
Молодой человек качнулся из стороны в сторону еще сильнее, чем раньше.
— Вы… Вы все тут… Вы сошли с ума!
— А мне думается, безумен только один из нас.
— Вы не понимаете…
— Не мешай. Нас ждет много дел, — сказала Эвина, вновь поворачиваясь ко мне. — Каково будет ваше первое повеление?
Я молчал, глядя в сливовую глубину влюбленных глаз. Даже тогда, в то нелепое, но прекрасное утро, она не смотрела на меня так. В то утро…
Часть воспоминаний все еще оставалась со мной, но это открытие не радовало. По одной простой причине: меня самого в них по-прежнему не чувствовалось. Какая-то цель и послушное следование приказам — вот что услужливо сохранила память. Наверное, поручение было важным, другое я не стал бы выполнять. Но кому оно понадобилось? Не мне уж точно.
— Ваше первое повеление? — повторила Эвина, настойчиво вглядываясь в мое лицо.
— Опомнитесь, люди! — вновь взорвался криком человек в черном мундире. — Это же демон! Ему нет никакого дела до вас и ваших жизней! Если он велит вам умереть, вы что, послушаетесь?
Благороднейшая из благородных недовольно скривилась:
— Угомоните его.
У эрриты Фьерде были хорошие слуги. Расторопные, умелые. Но отчаянный обличитель прошел сквозь их ряды, как нож через подтаявшее масло, в мгновение ока оказавшись рядом с нами.
— Демоны заслуживают только одного! — выкрикнул он, срывая голос. — Смерти!
В руках молодого бальгерито сверкнули клинки. Не менее длинные, чем те, что до сих пор держал я, только прямые, а не изогнутые. И недвусмысленный вызов предназначался… Мне. Потому что ни в ком из окружающих меня людей черномундирник не видел достойного противника. Противника? Ну наконец-то!
Я шагнул вбок, потом вперед, огибая Эвину и оставляя ее позади себя. Не для защиты, о нет. Чтобы не мешала. Не путалась под ногами. Сражение — это хорошо. Это просто и понятно. Особенно когда твою спину прикрывает…
Следующий шаг так и не состоялся. Вместо дальнейшего движения тело оцепенело. Вместо азарта сражения пришел страх.
Как можно было забыть? Я же собственноручно посадил своего замечательного помощника в клетку! Что теперь? Сражаться одному? Но тело, едва сдвинувшееся с места, вдруг оказалось ужасающе неповоротливым.
Я не справлюсь с этим безумцем. Один не справлюсь. Мне нужна помощь, с какой бы стороны она ни пришла. Я не хочу открывать клетку настежь, но, может быть, где-то между прутьями найдется достаточный промежуток, чтобы просунуть руку? Чтобы коснуться друг друга хотя бы кончиками пальцев?..
Его хватка не успела ослабеть за время недолгого заточения. Скорее, окрепла еще больше. Окрепла так, что ее с лихвой хватило для разрушения.
Он дернул меня к себе, дернул с неимоверной силой или ненавистью, неважно. Я впечатался всем растерянным сознанием в стены, которые сам же и возводил. Смял, раздавил, расплющил, выбил прутья из креплений, открыл… Нет, не так. Освободил. Освободил ему путь.
Демон не медлил ни мгновения, во второй раз заполняя меня с ног до головы своей сущностью. И вновь под ногами захрустел колкий снег, а облачко пара, выдохнутое ноздрями, заставило дрожать очертания моего мира.
Наверное, пленником было впору называть меня, но почему-то не возникало желания протестовать против случившегося. Напротив, среди нахлынувших ощущений преобладало спокойствие телеги, чьи колеса нашли свои колеи.
В конце концов, каково было мое желание? Побеждать. А с демоном я буду одерживать верх в любом бою. Если ему дана власть сделать мое тело совершенным оружием, зачем с этим спорить? Зачем бороться за самостоятельность? Я ведь уже был один, и довольно долго. Почти всю жизнь. И сейчас, когда судьба или воля богов подарила мне возможность стать настоящей половиной кого-то намного большего, чем человек…
Я приму этот дар, даже если мне суждено захлебнуться в волнах другого мира. Шаг. Второй. Третий.
Человек в черном мундире уже совсем рядом. Я не собираюсь скрещивать с ним клинки. Зачем? Только тратить время зря. Еще два шага, и я достигну намеченной цели, той единственно возможной и единственно правильной — за его спиной, а потом останется всего лишь нежно провести лезвием по натянутой коже…
— Довольно.
Он возник между нами, руша ритм танца. Клином вонзился в так тщательно рассчитанную цепочку шагов. Высокий, гибкий, со странно разноцветными волосами. Знакомый? Да. Несомненно. И как только я решил это для себя, откуда-то из водоворота памяти начало всплывать имя. Натти.
Впрочем, оно тут же повернулось другим боком, подталкивая прочитать себя иначе: Иттан. Иттан со-Логарен, охотник на демонов. Охотник?!
— Пора прощаться.
Он говорил, а я никак не мог понять с кем. Со мной? С демоном? И кто должен ответить? Но губы словно сами собой шевельнулись в удивленном вопросе:
— Пора?
Он утвердительно кивнул, поясняя:
— Ты же понимаешь, что я не могу оставить тебя… таким?
Наверное, я должен был понимать, но вторая половина меня, занятая новым жильцом, не хотела быть послушной. Демон решительно шагнул вперед, плечом отодвигая меня в дальний темный и пыльный угол. Я не особенно сопротивлялся, но, перед тем как уйти в тень, спросил, то ли надеясь получить нужный ответ, то ли пытаясь предостеречь:
— Ты знаешь, какое желание было исполнено?
Разноцветные волосы взметнулись и вновь упали на плечи.
— Догадываюсь. Но не откажусь, если ты скажешь сам. Так будет легче.
— Легче кому?
— Всем нам.
Да, наверное. Правда, мне и сейчас не тяжело. Мне покойно и немного сонно. В самом деле тянет вздремнуть. Может, стоит ненадолго закрыть глаза? Обязательно закрою. Только договорю то, что собирался:
— Я пожелал…
Он попытался мне помешать. Ухватился за язык, сжал челюсти так, чтобы я не мог их раздвинуть. Неужели ему страшно? Нет, тогда я бы тоже боялся умирать, а все происходило ровно наоборот. Было немного жаль расставаться с только что обретенным могуществом, это да. И было ощущение, что мы не успели. Не успеваем что-то сделать или доделать, и от этого становится… Обидно.
— Побеждать…
Ну зачем ты упираешься? От охотника нет спасения, это я тебе говорю. Прости, что не сказал раньше, еще в те минуты, когда заключал с тобой союз. И прости, что не замолчу, пока не произнесу последнее слово.
— Всех своих…
Демон толкнул мое сознание назад, ударил, вынуждая сжаться в комок, но там, где я ожидал встретить непреодолимую преграду, вместо камня вязкой стеной повисло что-то очень похожее на паутину. Она приняла меня в свои объятия, но не остановилась на полпути: нырнула под кожу, пустила ростки внутри черепа, обвилась вокруг каждой мысли, постепенно пробираясь все глубже и глубже.