– Я просто смотрела на тело. Оно было… – Она немного помолчала. – И я кое-что заметила в переулке.
– Что именно? – спросила Пайн.
– Вспышка; какой-то человек повернулся и побежал.
– В каком направлении? – спросил Джон.
– Обратно в переулок, так мне кажется. – Она посмотрела на них с безнадежным выражением на лице. – Я… мне очень жаль, но я не уверена.
Пуллер достал из кармана фотографию.
– Вы видели этого человека вчера вечером? – спросил он.
На фотографии был Джером Блейк.
Дон посмотрела на них и покачала головой.
– Нет.
– Уверены?
– Да. – Она снова бросила взгляд в окно. – Там должны быть камеры. Вы можете их проверить.
– Мы уже пробовали, – пояснила Пайн. – Но… нам не удалось получить записи.
– Поговорите с Карлом, – предложила Дон.
– С Карлом? – переспросила Блюм.
– Он работает тут поваром.
– А почему вы думаете, что он может что-то знать? – спросила Пайн.
– Карл живет в соседнем с нашим рестораном доме. Пожарный выход расположен напротив переулка. В прошлом году к нему дважды забирались грабители – в обоих случаях по пожарной лестнице, поэтому он поставил там камеру. Ну… которая предупреждает его о любом движении. Камера направлена так, что могла снять происходившее на улице.
– А вы знаете, где сейчас Карл?
– Скорее всего, дома. Его смена начинается в пять и продолжается до полуночи.
Они расплатились за еду, и Дон позвонила Карлу, чтобы проверить, дома ли он, и рассказать, что федералы хотят посмотреть на запись с его камеры.
Они отправились к Карлу. Пайн на ходу повернулась к Пуллеру.
– Как думаешь, это нам поможет?
– Не уверен, что даже неопровержимая улика что-то изменит, – ответил Пуллер. – Это совсем не такое дело.
– Но мы должны добраться до правды.
– Единственная причина, по которой я выбрал эту работу.
– Как и я, – сказала Этли.
– Считайте и меня, – добавила Блюм.
Глава 22
– Вот он, – сказала Пайн, указывая на пожарный выход второго этажа и маленькую камеру наблюдения, прикрепленную к одной из стоек лестницы. Ее обзор покрывал весь пожарный выход за окном – судя по всему, она должна была заснять весь переулок.
Они поднялись на третий этаж и по коридору прошли к квартире 311.
Карлу Шафферу уже перевалило за сорок, он частично облысел, поседел и выглядел уставшим. Создавалось впечатление, что он и жизнь обменялись взглядами и пришли к выводу, что не удовлетворены друг другом.
Карл был в футболке, несмотря на холод, царивший в комнате. Пайн и Пуллер показали ему значки, и Шаффер пригласил их войти.
– Моя жена работает днем в офисе, – сказал он, переставляя корзину с бельем и другие мелочи, чтобы все смогли присесть. – Дон сказала, что вам нужно взглянуть на вчерашние записи моей камеры?
– Где заснята стрельба, произошедшая вчера, – уточнила Пайн.
Шаффер покачал головой.
– Проклятье, это настоящее безумное дерьмо, верно? Но почему нет… Сейчас повсюду стреляют. Человек не может быть уверен в своей безопасности, сидя дома или наслаждаясь спагетти болоньезе.
– Так мы можем взглянуть на записи вашей камеры? – спросила Пайн.
– Да, за последние десять месяцев меня дважды ограбили. И я решил, что с меня хватит. – Он повернулся к Пайн и Пуллеру и взял телефон. – Камера передает изображение на телефон в режиме реального времени. При этом идет постоянная запись. Она хранится где-то в «облаке» – я в этом мало что понимаю, но мне и не нужно; система работает без моего участия.
– Вы покажете нам запись убийства? – снова спросила Этли.
– Думаю, да, – ответил Шаффер. – Тот парень, который устанавливал оборудование, сообщил мне, что нужно сделать. Пара секунд… На ноутбуке это проще.
Он встал, вышел из комнаты и вскоре вернулся с компьютером. Положив его на колени, получил доступ к камере и нажал на несколько клавиш.
– Давайте посмотрим; я постараюсь найти время, максимально близкое к происшествию… Проклятье, я все прекрасно помню. Я готовил цыпленка в винном соусе, когда услышал выстрелы. Сомневаюсь, что когда-нибудь снова захочу заняться этим блюдом… Ну вот, готово.
Шаффер повернул компьютер так, чтобы они могли видеть монитор, нажал на клавишу и запустил видео.
Они смотрели, как Пайн и Пуллер вышли из ресторана и встретились с агентом Макэлроем. Через несколько мгновений раздался выстрел. И хотя все его ждали, все же вздрогнули.
Макэлрой упал на тротуар, а Пайн и Пуллер спрятались за автомобилем; прозвучало еще несколько выстрелов.
– Хорошо, теперь включите обратную перемотку и остановите по моей команде, – попросил Джон.
Шаффер молча повиновался.
– Вот здесь, – сказал агент.
Теперь они смотрели на вход в переулок, откуда доносились хлопки выстрелов. И как раз в тот момент, о котором говорила Дон, что-то промелькнуло. Рука, нога, рука. Но даже после того, как Шаффер увеличил изображение, они ничего больше увидеть не смогли.
– Давайте еще раз, – скомандовал Пуллер.
Они смотрели, как сначала Джон, а потом Этли побежали в переулок и скрылись из виду.
Прошла минута. Пайн увидела себя, бежавшую по переулку, а выше, параллельно ей, двигался Пуллер. Они добрались до конца переулка – там был тупик – и снова скрылись.
Из-за канистр с мусором вышел Джером. Пайн заговорила с ним, пытаясь убедить бросить пистолет. Он не ответил.
В следующее мгновение они услышали выстрел. Тот выстрел, что отнял у Джерома жизнь. Этли представила его лицо, потом медленное падение на тротуар. На самом деле он упал сразу.
Но это драматическое зрелище сменило кое-что другое, ужасное и непостижимое.
Ошеломленная Пайн перевела взгляд на Пуллера. Лицо у него застыло, лишь двигались желваки.
Она наклонилась и прошептала ему на ухо:
– Полицейский, застреливший Джерома, так и не появился на записи этой камеры.
– Да, ты права, – прошептал Джон.
– Из чего следует, что он уже находился в переулке, – продолжила Пайн.
– Значит, именно он и убил Эда Макэлроя, – заключил Пуллер.
Глава 23
В отличие от прошлого вечера в переулке царила тишина. «Смерть всегда приносит неподвижность и тишину, которые ни с чем нельзя сравнить, – подумала Этли. – Даже если ты находишься на площади с множеством людей, заполненной шумом толпы, мертвое тело погасит все звуки, превратив их в мрачное молчание».
Блюм шагала между Пуллером и Пайн, когда все трое вошли в переулок.
– Меня интересует вот какой вопрос, – сказала Пайн. – Где прятался стрелок так, что мы его не заметили?
Они дошли до конца переулка и отметили линию мусорных контейнеров, за которыми сидел Джером Блейк. Затем посмотрели на пятна крови на земле в том месте, где в него стреляли и он умер.
За пятнами Пайн видела юношу, который мог сделать мир немного лучше. Теперь он лежал в морге, обвиненный в убийстве, которого не совершал. Что-то жесткое и твердое горело внутри Этли. Жизнь и без того была переполнена несправедливостью, и каждый день хотелось закричать во весь голос, обращаясь к лидерам страны: «Сделайте что-нибудь!»
– Ты спустился с крыши по этой лестнице, – проговорила Пайн, вернувшись к действительности и обращаясь к Пуллеру.
Тот посмотрел на лестницу и кивнул.
– Верно. Давай еще раз повторим все, что произошло.
– Полицейский прибежал после того, как убил Джерома, – начала Этли. – Он сказал, будто бы Джером собирался стрелять. Я ответила, что не думаю так. Он проверил его пульс, а потом едва не прикончил тебя, когда ты спускался с лестницы.
Пуллер продолжил вспоминать события вчерашнего вечера.
– Он попросил показать наши документы, что мы и сделали. Потом сказал, что приехал после того, как мы позвонили в «девять один один», что, несомненно, было ложью – ведь он уже находился здесь.
– Ты спросил, знает ли он Джерома, – продолжала Пайн. – Он ответил, что нет, спросил, кто первый убитый, и ты ему ответил.
– Потом поинтересовался, зачем парнишке стрелять в агента военной полиции, – сказал Пуллер.
– Вскоре появились другие полицейские, и события начали стремительно развиваться, – вспомнила Пайн. – Нас обоих увели и попросили дать показания.
– Он был широкоплечим, рост около шести футов и одного дюйма. Я так и не сумел разглядеть его лицо. А ты?
Пайн немного подумала перед тем, как ответить.
– Если я его увижу, то определенно узнаю, – уверенно сказала она.
– Но что с ним произошло потом? – спросила Блюм. – Как ему удалось уйти?
– Я помню, как он осмотрел тело Джерома, потом огляделся по сторонам, – ответила Этли. – Пуллер беседовал с сержантом.
– Верно. Он был там главным, делал какие-то пометки в блокноте, затем пригласил команду экспертов.
– А я повернулась и посмотрела вглубь переулка, – сказала Пайн. – Я не уверена, но кажется, у меня возникло ощущение, будто он уходит. Но в тот момент вокруг было много людей в форме.
– Что является превосходной маскировкой, – вмешалась Блюм. – Только так у тебя не было шансов взять его за убийство Джерома.
– Он мог быть настоящим полицейским, – сказал Пуллер. – И тогда ситуация становится еще кошмарнее. Тебе удалось разглядеть его имя на форме?
– Нет. Но мне следовало… Я всегда обращаю внимание на подобные вещи. Значит, имени просто не было, оно сразу его разоблачило бы, – смущенно проговорила Этли. – Я его упустила.
– Думаю, ты вполне могла не обратить на имя внимания, агент Пайн, – предположила Блюм.
– Не могу себя простить, Кэрол. Меня учили замечать то, что другие люди пропускают… – Она немного подумала. – Его форма выглядела правильно, за исключением бейджика с именем; фуражка на голове скрывала волосы или их отсутствие. А еще волосатые предплечья. Я совершенно уверена, что узнаю его, если еще раз увижу.
Пуллер огляделся по сторонам.
– Нам нужно найти место, где он прятался, – сказал он.
Внимательно изучая глухие стены, они медленно прошли по переулку, однако нигде не обнаружили двери или окна. Никто не смог бы бесшумно перебраться через колючую проволоку, шедшую поверх запертых ворот, которые вели в соседние переулки. Кое-где угадывались очертания дверей или окон, заложенных кирпичами или забитых досками. Они проверили их и убедились, что работа проделана исключительно надежно и тщательно.