Она обладала на удивление острыми чертами лица. Зеленые глаза будто светились изнутри. Рот напоминал кровавую рану, подбородок казался слегка зазубренным, но изящным. В общем, очень привлекательная женщина, глядя на которую, вполне можно подумать, что она моложе на десять или пятнадцать лет, чем есть на самом деле. Хозяйка спальни лежала под одеялом, но Этли хватило одного взгляда на ее длинные ноги, чтобы понять, что Линда Холден-Брайант всего на несколько дюймов ниже самой Этли.
– Сожалею, что вынуждена принимать вас в таком виде, но у меня что-то вроде гриппа, – начала она.
Голос у нее был ниже, чем ожидала Пайн. Холден-Брайант перевела взгляд на Блюм.
– О, нет, я не заразна, вам не стоит тревожиться. Я прошла полный курс лечения антибиотиками и быстро поправляюсь. Но процесс еще не завершился. К тому же ужасная погода плохо действует на настроение.
– Полагаю, что жизнь в таком месте не позволит плохому настроению вас долго преследовать, – с обезоруживающей улыбкой проговорила Блюм.
– Вы очень милы – и совершенно правы. Мне сопутствовала огромная удача. И теперь я пользуюсь серьезными привилегиями. Я оказалась в нужном месте в нужное время.
– Я уже очень давно не видела дворецкого, – призналась Этли.
Холден-Брайант тихонько рассмеялась.
– Пережиток моего последнего брака. Я могла бы отпустить бо́льшую часть слуг, ведь я веду простой образ жизни. Но это было бы жестоко по отношению к ним. Они не виноваты в моем разводе, поэтому я их оставила.
– Очень мило с вашей стороны, – сказала Блюм.
– Они разделяют ваше мнение. А теперь, – продолжала Линда Холден-Брайант, поворачиваясь к Пайн, – вы хотели поговорить со мной о Джеке Лайнберри?
– Да.
– Насколько мне известно, он весьма успешен. Удачные вложения, не так ли?
– Да. Но я думаю, что вы обошли его в финансовом плане.
– Я бы так не сказала, – заметила Линда. – У него самолет больше, хотя у меня их два.
– Откуда вы знаете? – поинтересовалась Пайн.
– У нас общие друзья, они держат меня в курсе. Но он заработал свои деньги.
– Я думаю, вы также заработали свои, – заметила Блюм.
– Если вы продолжите в том же духе, то станете моим новым лучшим другом, – с улыбкой заметила Линда. Потом снова повернулась к Пайн, и выражение ее лица стало более серьезным. – Так о чем вы хотели поговорить?
– Джек лежит в больнице в Джорджии, – ответила Этли.
Линда заметно напряглась.
– С ним все в порядке? – спросила она.
– Он поправится. Но в него стреляли.
– Боже мой… В Джека стреляли? Кто? Почему? – нетерпеливо спросила Холден-Брайант.
– Кто – известно. И почему – известно. На самом деле стреляли в меня, но Джек оказался не там, где следовало.
– Почему кто-то пытался вас убить?
– Я – агент ФБР, и это было связано с моей работой.
– А откуда вы знаете Джека? Он имеет какое-то отношение к ФБР?
– Нет. Я недавно познакомилась с ним в Джорджии, – сказала Пайн. – Более того, была знакома с ним в детстве, но не запомнила его.
Лицо Холден-Брайант напряглось.
– Вы знали его, когда были ребенком?
– И только позднее выяснила, что он мой отец, – спокойно проговорила Этли.
Тут следует отдать должное хозяйке дома – она сохраняла полнейшее спокойствие в течение пяти самых долгих секунд в жизни Этли Пайн.
– Значит, он ваш отец? – сказала Холден-Брайант, понизив голос.
– Да, мой и моей сестры Мерси. Мою мать звали Джулия Пайн. Но в те времена ее знали как Аманду. Быть может, вы с ней встречались?
Холден-Брайант немного помедлила, взбила подушку и подтянула одеяло к груди, словно готовилась к долгой зимней спячке.
– Нет-нет, не могу сказать, что я ее знала.
Этли долгую секунду смотрела ей в глаза, затем произнесла:
– Мне известно, что вы и Джек были в то время помолвлены.
Внезапно женщина отбросила одеяло в сторону, поставила ноги на пол и встала с постели. Под халатом на ней была пижама в полоску. Линда Холден-Брайант решительно подошла к деревянному шкафу, стоявшему у стены, и распахнула дверцу, за которой оказался большой бар.
– Хотите чего-нибудь? – спросила она.
– Для меня еще рановато, – сказала Пайн. – И если вы принимаете лекарства, стоит ли вам пить спиртное?
– О, я прямо-таки чувствую, что сейчас моя жизнь висит на волоске, – резко ответила Холден-Брайант.
– Я бы выпила бокал шерри, если у вас есть, – попросила Блюм.
– У меня есть все, милая. И мне сейчас не помешает что-нибудь крепкое.
Она принесла Блюм бокал с шерри, села на постель со стаканчиком бурбона, скрестила ноги, сделала большой глоток, чопорно вытерла рот и вздохнула.
– Я была обручена с Джеком. Больше года. А до этого мы встречались несколько лет.
– Значит, вы испытали настоящее потрясение, когда узнали, что он отец двух девочек, – заметила Пайн.
– Господи, как жаль, что я больше не курю, – сказала Холден-Брайант и бросила на Пайн проницательный взгляд. – Какова истинная причина вашего визита?
– Я намерена сказать вам нечто неожиданное и ошеломляющее. И очень надеюсь, что для вас мои слова станут шоком. А потом мы поговорим.
Холден-Брайант некоторое время на нее смотрела, затем одним глотком допила остатки бурбона и встала, чтобы налить еще. Когда она снова уселась на кровать, Этли коротко рассказала о некоторых событиях, произошедших в ее семье, однако не стала упоминать о роли братьев Винченцо, решив пока о них умолчать. Тем не менее складывалось впечатление, что сидевшая на огромной кровати Холден-Брайант становится все меньше по мере того, как Пайн говорила.
Этли замолчала, сложила руки на груди и посмотрела на немолодую женщину.
Холден-Брайант допила вторую порцию бурбона, поставила пустой стакан на прикроватный столик, затем оперлась спиной о гору дорогих подушек.
– Все это произошло много лет назад, – сказала она наконец.
– Старые грехи отбрасывают длинные тени, – заметила Блюм.
– И вы думаете, что я грешница?
– Я не знаю, и мне все равно, – сказала Пайн. – Лишь хочу понять, что вы могли сделать в тот момент, когда вам стало известно про связь Джека с моей матерью.
– У вас нет доказательств того, что я о них знала или что-то сделала.
– Тогда позвольте мне задать прямой вопрос: вы знали, что Джек спал с моей матерью и та забеременела? – спросила Пайн.
– Я могу лишь сказать, что вы не можете заставить меня отвечать на этот вопрос.
– Тут вы совершенно правы, – согласилась с ней Этли. – В ответ могу лишь повторить: я хочу выяснить, что произошло с моей сестрой. Разве у вас не возникло бы такого желания, если б мы поменялись местами?
– Я была уголовным адвокатом и постоянно рассматривала гипотетические возможности, но из этого не следует, что я должна отвечать на подобные вопросы.
– Неужели гипотетические? – не сдавалась Пайн.
– Не знаю, – холодно ответила Холден-Брайант.
– Вам было известно о связи между Джеком и моей матерью?
Холден-Брайант посмотрела на Блюм.
– Вы похожи на женщину, у которой есть дети…
– Верно, шестеро, – ответила Блюм.
– А вот у меня никогда не было детей. Я хотела, но всегда оказывалась слишком занята работой. Когда вышла замуж, для моего мужа наш брак не был первым. И у него имелись дети и даже внуки. Они не хотели иметь новых братьев или сестер. И я проиграла.
– А моя мать родила двух дочерей, когда была совсем молодой, – сказала Пайн.
– Джек всегда хотел детей. Если б мы поженились, я уверена, они у нас были бы.
– Но этого не произошло, – продолжала расспросы Пайн. – Вы расстались. Почему?
Холден-Брайант раздраженно улыбнулась.
– Почему люди расходятся? – ответила она. – Возникает причина. Проблема. Ссора.
– Ну а в вашем случае? Что произошло у вас?
Холден-Брайант встала и стала наливать себе третью порцию бурбона.
– Вы уверены, что не хотите выпить? – спросила она.
– Ладно. – Этли кивнула. – Выпью то же, что и вы.
– Ну-вот видите, вы и ослабили защиту…
– Скорее хочу, чтобы ее ослабили вы.
Холден-Брайант налила гостье бурбон и не спеша подошла к ней.
«Быть может, теперь мы узнаем что-то новое», – подумала Пайн.
Глава 38
– Джек и я двигались в разных направлениях. – Холден-Брайант снова уселась на кровать, как только вручила Этли стакан с бурбоном.
– Возможно, что-то ускорило процесс? – предположила та.
– Послушайте, давайте перейдем к делу, – предложила Линда. – Все мы знаем, каковы мужчины.
– Возможно, среди нас есть один человек, который не понимает, что вы имеете в виду…
– Мужчину довольно трудно убедить сделать решительный шаг. А при определенных обстоятельствах – и вовсе невозможно.
– И каковы они?
– Когда мужчина перестает тебя любить из-за того, что полюбил другую женщину, – объяснила Блюм.
– Бинго, – сказала Холден-Брайант, хотя выражение ее лица не соответствовало этому победному слову.
– Джек предпочел мою мать вам. И вы об этом узнали? – спросила Пайн.
– У меня появились подозрения.
– И на чем они основывались?
Женщина указала острым подбородком на Этли и бросила на нее триумфальный взгляд.
– Я была адвокатом и знала, как находить ответы на самые разные вопросы.
– Вы следили за Джеком?
– Я предприняла определенные шаги, чтобы выяснить, почему мужчина, за которого я собиралась замуж, не делает мне предложение.
– А включали ли ваши шаги обращение к мафии? Быть может, именно вы рассказали кому-то из них о том, где живет моя мать, в результате чего на ее жизнь несколько раз, пока мы находились в программе защиты свидетелей, совершались покушения?
Холден-Брайант медленно опустила стакан.
– Что?!
– А когда попытки не привели к успеху, вы сообщили Бруно Винченцо, где искать мою семью, чтобы тот заставил своего брата Ито приехать в Джорджию и причинить нам вред?
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотала Холден-Брайант. – Я впервые слышу эти имена. Кто такой Бруно?