Этли пришлось присесть: когда она рассказывала о состоянии Джона, ей вдруг стало очевидно, что ее друг может умереть.
Пуллер сел рядом и сжал ее плечо.
– Он самый сильный из всех людей, кого я знаю, агент Пайн. Если кто-то и способен выжить в такой ситуации, так это он. – Ее взгляд стал немного спокойнее. – Пожалуйста, поверьте мне, Этли.
Она немного помолчала, пытаясь сменить тему.
– Джон упоминал, что вы использовали некий алгоритм, чтобы найти Глорию Майлс, что привело нас к Джеффу Сэндсу. Как вам это удалось, полковник Пуллер?
– Зовите меня Роберт. – Он сел и пригладил короткие волосы. – Из того, что Джон мне рассказал, я сделал вывод, что нам следует искать среди высших кругов. Ни один заурядный наркодилер не в силах за один день убрать заместителя председателя ОКНШ только из-за того, что тот начал делать запросы. Таким образом, список подозреваемых существенно сузился. Я написал сценарий возможных связей между высокопоставленными политиками и криминальными кругами, включая торговлю наркотиками, ведь именно этим расследованием занимались вы с Джоном. Потом проделал серию расчетов – и всякий раз появлялось имя Джеффа Сэндса и его деда, Питера Дрисколла. Тогда я стал искать варианты, которые позволили бы Джону войти с ними в контакт, и вышел на крестную Сэндса, Глорию Майлс.
– И сколько же времени вам на это потребовалось? – спросила Пайн с широко раскрытыми глазами.
– Справился за время ланча. Я не такой быстрый, но компьютеры, которые я использую, обладают высокой мощностью и имеют доступ к огромным базам данных.
– А ФБР не может взять вас в пожизненную аренду? – вмешалась Блюм.
– Сэндс мертв, – добавил Пуллер. – Так что вы лишились и этой ниточки.
– И все же теперь мы знаем немного больше, – заметила Пайн. – Впрочем, сейчас я хочу одного: услышать, что с Джоном все будет хорошо.
Дверь комнаты для посетителей снова распахнулась, и вошла женщина лет пятидесяти, в синем халате и очках. У нее были волосы цвета соли с перцем, и Этли показалось, что в ее глазах она увидела облегчение.
– Агент Пайн?
– Да, – сказала она, вскочив на ноги.
Роберт Пуллер тут же оказался рядом.
– Операция закончена, ваш друг в стабильном состоянии. Выживет. Очень сильный молодой человек.
– Да, так и есть, – сказала Пайн. – Это его брат, Роберт Пуллер.
Тот пожал руку хирургу.
– Благодарю вас, доктор, – сказал он.
– Я заметила у него еще несколько заживших ранений, – продолжала доктор.
– Он военный, служил на Ближнем Востоке.
Врач кивнула.
– Это все объясняет… Что ж, он добавил в свою коллекцию еще одно.
– Когда мы сможем его увидеть?
– Ваш брат в палате реанимации и нуждается в отдыхе. Сегодня днем или, что еще лучше, завтра. Он сильный человек, но перенес слишком много.
– А он… полностью поправится? – уточнила Пайн.
– Да, думаю, будет в полном порядке.
– Я имею в виду физически и все остальное. Останется ли он таким, каким был прежде? Он – агент военной полиции.
– О, понимаю. – Она перевела взгляд с Пайн на Пуллера. – Не могу давать стопроцентных гарантий, но надеюсь, так и будет. Он получил некоторые внутренние повреждения, но, судя по его виду и тому, что вы о нем рассказали, я не стала бы ставить против него.
Она вышла и закрыла за собой дверь.
Пайн и Пуллер тяжело опустилась на стулья. Этли положила руку Роберту на плечо.
– Он справится, – сказала она. – И это самое главное.
– Слава богу, – тихо проговорил Пуллер.
«Да, – безмолвно добавила Пайн, – спасибо тебе, Господи. Спасибо».
Глава 45
Через несколько часов Пайн и Блюм ушли из больницы и вернулись в квартиру Лайнберри. Роберт Пуллер решил остаться с братом. Этли отправила ему свой адрес в сообщении. Она планировала вернуться в больницу ближе к вечеру. Оставалась надежда, что они еще сумеют увидеть Джона Пуллера.
Измученная Пайн проспала до двух часов дня. Проснувшись, она села на кровати и выглянула в окно. У нее сложилось впечатление, что погода изменилась, стало теплее и дождя не ожидается. Этли ужасно проголодалась, у нее даже разболелась голова, но ей не хотелось тратить время на еду. Она чувствовала свою вину из-за того, что случилось с Пуллером. Пайн прекрасно знала, какой линии придерживаются в правоохранительных органах, – и все же ощущала тяжелейшую ответственность за то, что Пуллер едва не погиб.
А после смерти Сэндса у них не осталось никаких зацепок. Этли позвонила Роберту. Тот сказал, что у брата все хорошо – насколько возможно при данных обстоятельствах. Она поблагодарила его за информацию и сказала, что приедет в больницу позднее. Затем приняла душ и переоделась, а когда вышла из ванной комнаты, увидела, что Блюм уже накрыла на стол.
– Кэрол, спасибо, но ты не должна… Я прекрасно могу о себе позаботиться.
– Так у меня появляется возможность чем-то заняться, агент Пайн. Мне не нравится чувствовать себя ленивой и бесполезной.
Зазвонил телефон Этли. Она не узнала номер, но код принадлежал штату Нью-Джерси.
– Агент Пайн, – послышался голос в трубке. – Это Норма Бейли, директор школы, в которой учился Джером Блейк.
– Слушаю вас, миз Бейли.
– Я приготовила для вас фотографии сотрудников школы.
– Можете прислать по электронной почте?
– Да, могу прямо сейчас. Вам удалось продвинуться в расследовании смерти Джерома?
– Совсем немного; ситуация очень быстро усложняется.
– Надеюсь, вы узнаете правду. Джером этого заслуживает.
– Сделаю все, что в моих силах, – пообещала Пайн.
Она назвала директору школы свой электронный адрес – и через минуту получила фотографии. Посмотрела на Блюм.
– Мне только что пришли снимки персонала школы, где учился Джером.
– Отлично. Теперь нам нужно найти паренька… как там его? – спросила Кэрол.
– Мелочь. Но я знаю способ, который позволит нам выиграть время.
Они выехали из Нью-Йорка в Трентон и уже через полтора часа остановились у дома Джерома Блейка. Его мать открыла дверь, когда они постучали.
– Вы узнали, кто убил моего мальчика? – сразу спросила она.
– Пока нет, но мы работаем, – ответила Пайн. – Познакомились с другом Джерома; он сказал, что его кличут Мелочь.
Блейк кивнула; выражение ее лица стало задумчивым.
– Джером и Мелочь тесно общались, когда были маленькими, но потом их пути разошлись.
– А вы знаете, как нам найти Мелочь? И его настоящее имя? – спросила Пайн.
– Дональд Вашингтон, – ответила Блейк. – Его бабушка живет в соседнем квартале. Какое отношение он имеет к тому, что случилось с Джеромом?
– Он сказал нам, что видел мужчину, говорившего с вашим сыном в тот день, когда того застрелили. Сказал, что Джером выглядел странно после того разговора. У меня есть фотографии работников школы, чтобы показать ему. Возможно, Мелочь узнает мужчину… Можете дать нам адрес?
– Он больше не живет дома. Его бабушка осталась одна, и дела у нее идут неважно.
– А где мы можем его найти? – спросила Пайн.
– Он часто бывает в спортивном зале на Брод-стрит, называется «Калхун».
– Почему спортивный зал? Любит заниматься спортом? – поинтересовалась Этли.
– Там некоторые парни боксируют. Но не думаю, что большинство из тех, кто ходит туда, занимаются спортом. Просто там они могут безопасно проводить время. Владельца зовут Джеральд. Он хороший человек.
– Но там происходят и другие дела?
Блейк подняла обе руки.
– Только не в зале. Джеральд не позволяет. А снаружи… Я не особо в курсе того, что там происходит. Мне нужно вырастить Джуэл. Ей необходима мама.
– Как у нее дела?
– Паршиво. Постоянно плачет.
– Да, для нее это тяжелый удар. Я… знаю, что значит потерять родного человека. Если мы сможем что-то для вас сделать, пожалуйста, дайте нам знать.
…Агенты довольно быстро отыскали «Калхун». Они стояли перед старым обветшалым зданием с древними плакатами, изображавшими боксеров; многие выцвели и порвались. Рядом болталась группа парней. Пайн видела заколоченные окна закрытых магазинов – всеобщее запустение. Она припарковала машину в квартале от зала и попросила Блюм подождать на сиденье водителя. Та пересела.
– Ты точно не хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спросила она.
– Точно, Кэрол. Запри двери и не выключай двигатель. Если что-то пойдет не так, уезжай.
– Мне позвонить в полицию, если ты не вернешься через двадцать минут? – уточнила Блюм.
– Со мной все будет в порядке.
Пайн прошла мимо группы парней, которые проводили ее долгими взглядами и свистом, но в целом проигнорировали, и вошла в «Калхун». Оказалось, что здание задумывалось как склад.
Этли огляделась по сторонам, отметив про себя высокие скошенные потолки, несущие колонны, три боксерских ринга и тысячи квадратных футов тренажеров, которые выглядели совсем старыми. Несколько парней поднимали штанги, другие ловко упражнялись со скакалкой, третьи отрабатывали удары на тяжелых подвешенных мешках, но большинство собрались вокруг одного из рингов.
Пайн направилась туда и присоединилась к зрителям. Несколько парней попытались ей помешать, но широкоплечий мужчина с вьющимися седыми волосами, в старомодном костюме-тройке и ярко-красном галстуке, сказал:
– Проявите уважение, дайте леди пройти.
Парни расступились, и Пайн оказалась напротив седого мужчины.
– Благодарю, мистер…
– Зовите меня Джеральд. А кто вы?
– Этли Пайн.
– У меня была тетушка в Алабаме по имени Этли, да упокоит Господь ее душу.
– Хороший зал, – заметила Пайн.
– Неужели? Прошу меня простить, но я подумал, что вы из тех, кто предпочитает свежевыжатые соки, велотренажер и йогу. – Затем он внимательно оглядел ее фигуру, но не в сексуальном смысле, а как человек, способный оценить спортивную форму. – Но, если взглянуть на ваши плечи, бедра и торс… похоже, я ошибся?
– Я занимаюсь тяжелой атлетикой в зале, где нет кондиционера, в Аризоне; там только железо, много