Затем мужчина вошел в офисное здание.
Здание правительства. Федерального.
Этли подождала несколько секунд, шагнула к двери, заглянула через стекло и вошла. У контрольно-пропускного пункта она показала значок и документы охраннику, успев увидеть, как мужчина вошел в лифт и двери за ним закрылись.
– Прошу меня простить, но парень, который только что вошел и сел в лифт?..
– Да, что вас интересует? – спросила офицер, женщина лет сорока, с короткими каштановыми волосами и дружелюбным выражением лица.
– Я могла бы поклясться, что это мой приятель. Специальный агент Саймон Кинг, с которым я работала в Ньюарке.
– Нет, его зовут Адам Горман.
– Он из ФБР?
– Нет-нет, он глава службы безопасности конгрессмена Норы Франклин. Она из северной части штата, но у нее здесь офис, она делит его с другими политиками.
– О, Франклин, я слышала это имя… Очень крутая, верно?
Женщина улыбнулась.
– Она – высокопоставленный член бюджетного комитета палаты представителей. Они выписывают чеки, так что да, очень крутая.
– А она сегодня в офисе?
– Пришла двадцать минут назад.
– В общем, Горман – настоящий близнец моего приятеля Кинга… Извините за беспокойство.
– Никаких проблем. Хорошего вам дня.
Пайн повернулась и покинула здание. Отошла на полквартала и набрала фамилию Гормана в «Гугле». И очень скоро узнала, что он родился в Австрии; сначала служил там офицером полиции, потом в военной разведке. В возрасте двадцати девяти лет перебрался в Соединенные Штаты. Теперь ему сорок восемь, и у него имеется степень магистра политологии Нью-Йоркского университета. Он участвовал в политических кампаниях и некоторое время пробыл на Кей-стрит[26].
Таким образом, известный конгрессмен взяла на работу бывшего австрийского офицера разведки, который однажды вечером переоделся полицейским из Трентона и застрелил Джерома Блейка.
«И что теперь делать с этой информацией? Получается, мое слово против его… Джон не сумел разглядеть убийцу Джерома, а сейчас находится на больничной койке. Джером мертв и ничего сказать не может. Держу пари, что Адам Горман – именно тот человек, который разговаривал с Джеромом у школы в день убийства. Значит, он знает о Джуэл и ее визитах в пентхаус, и подтверждается это тем, что я видела, как он вышел из дома миллиардеров».
Пайн посмотрела на свой телефон. У нее имелся снимок Гормана, переходившего улицу, а также фотография из «Гугла». Во время последней встречи Мелочь дал ей свой номер телефона. Она отправила ему статью о Гормане и фотографию. А затем принялась расхаживать по улице взад и вперед, дожидаясь ответа.
Через пятнадцать минут Этли его получила.
«Да, это он».
Что ж, вот и подтверждение. Но этого недостаточно. Показания Мелочи не будут иметь никакого веса для прокурора против столь «уважаемого» человека, как Горман. Кроме того, у нее не было никаких доказательств, что именно он убил Джерома, – она лишь видела его в темном переулке при стрессовых обстоятельствах; во всяком случае, так скажет адвокат защиты.
Затем Пайн вбила в «Гугл» имя Норы Франклин. На экране появилось лицо из «Википедии» – привлекательная блондинка сорока пяти лет. И впечатляющее резюме. Родилась и выросла в Колорадо, поступила в Вирджинский университет, окончила юридическую школу Дьюка. Ее семидесятитрехлетний отец являлся уважаемым судьей апелляционного суда Четвертого округа. После юридической школы переехала в Нью-Йорк и работала в небольшой юридической фирме, которая специализировалась на трудовом праве, где в основном представляла рабочих. Затем перебралась в северную часть штата Нью-Йорк и участвовала в выборах в городской совет. После чего с первой попытки одержала победу на выборах в конгресс.
С тех пор Франклин еще пять раз побеждала на выборах, быстро поднимаясь вверх по служебной лестнице. То, что она стала одним из ведущих членов бюджетного комитета палаты представителей в сравнительно юном возрасте, удивило некоторых, говорилось в статье, но она являлась верным исполнителем и произвела хорошее впечатление на начальство своими умениями и знаниями. Если она выиграет еще одни выборы, то получит звание одной из самых молодых председательниц едва ли не самого могущественного комитета конгресса.
Франклин много путешествовала, рано вышла замуж, но развелась. В официальной биографии говорилось, что она проработала адвокатом всего несколько лет. Пайн проверила онлайновые базы данных, в которых сообщалось о финансовом положении членов конгресса, и с удивлением обнаружила, что Франклин владеет капиталом в двадцать миллионов долларов. И это после того, как она всего пару лет была адвокатом в сфере, где никогда не водилось больших денег?
«Проклятье, откуда они взялись?» – подумала Пайн.
Зазвонил ее телефон. Сэнди Уайтт из Бюро.
– Привет, Этли. Я тут кое с кем поговорила и использовала ряд ресурсов. Насколько мне удалось выяснить, департамент полиции Нью-Йорка решил засекретить данное расследование.
– Я знаю, что имена жертв не сообщают до тех пор, пока не поставят в известность близких. Но проблема уже должна была решиться.
– Единственное, что я могу предположить: по какой-то причине Дрисколл попросил придержать информацию. А ему такую услугу вполне могут оказать.
– Ладно, спасибо, с меня причитается.
Пайн убрала телефон и задумалась, что делать дальше. Она могла следить за входом в здание, а потом отправиться за Горманом. Но не знала, как долго он будет оставаться внутри.
Кроме того, Этли не могла позвонить другому агенту ФБР, потому что технически не вела расследование, не говоря уже о том, что у них имелись собственные дела. Значит, остался только еще один ресурс… Она снова вытащила телефон.
– Кэрол, ты мне нужна.
Через тридцать минут Блюм выбралась из такси и подошла к своему боссу.
Этли рассказала ей, что требуется сделать, и показала фотографии Гормана и Франклин.
Кэрол посмотрела на расположенное напротив кафе с венецианским окном, откуда открывался отличный вид на вход в здание.
– В таком случае я займу позицию в кафе. А где будешь ты?
– В Форт-Диксе.
Когда Пайн садилась в такси, она подумала: «А что мне терять?»
Оказавшись в Форт-Диксе, она это узнает.
Глава 51
– Я не понимаю, – сказала Пайн, – как такое возможно?
Она стояла перед Тимом Уитакером, невысоким мужчиной за пятьдесят, с покатыми плечами и кислым выражением лица, который был военным адвокатом в Форт-Диксе.
– Все именно так, как я сказал: Билл Данфорт и Фил Кэссиди признали себя виновными в соответствии со статьей пятнадцать, что равносильно признанию вины в гражданском суде.
Данфорт и Кэссиди являлись двумя солдатами, с чьей помощью Тони Винченцо распространял наркотики. Пуллер арестовал их, и они находились в тюрьме на военной базе под охраной военной полиции. Пайн рассчитывала, что они до сих пор там.
Но она ошиблась.
– Мне известно, что такое статья пятнадцать. Я хочу знать, как это получилось, – резко сказала она.
– Концепция предельно проста, агент Пайн, – скучающим голосом заговорил Уитакер. – Им предложили, и они согласились. Бо́льшая часть военных трибуналов заканчивается вынесением обвинительного приговора, о чем знают все. В таком случае сроки бывают более суровыми, а в личном деле появляется запись о судимости. С пятнадцатой все иначе. Судимости нет. Как и в гражданских судах, в армии большинство дел до рассмотрения не доходят. Иначе мы заседали бы годами.
– Я все это знаю, – нетерпеливо ответила Пайн. – Но не понимаю, почему им предложили сделку? Военная полиция поймала их на месте преступления. Они занимались продажей наркотиков. Почему они отделались столь легким наказанием? Парней следовало судить, вынести им приговор и отправить в Ливенуорт[27].
Адвокат пожал плечами.
– Решение принимал не я. Командир выдвинул обвинение, и предполагалось, что дело пойдет в суд. И я с вами согласен: против них имелись серьезные улики. Если б дело дошло до суда, оба почти наверняка получили бы сроки. Но тут всплыла пятнадцатая, и все пошло наперекосяк.
– Но вы же понимаете, что статья пятнадцать не могла всплыть сама по себе, верно?
– Верно.
– Ну и откуда она взялась? – нетерпеливо спросила Этли, изо всех сил стараясь говорить спокойно, хотя ей ужасно хотелось накричать на адвоката.
– От их командира. Другого варианта просто не может быть. Он предъявил обвинение, а потом сам предложил пятнадцатую.
– И почему он так поступил?
– Не знаю. И у меня не было никаких причин задавать вопросы. Я делаю то, что мне говорят. Командир приказывает, мы выполняем. Все просто.
– Когда это произошло?
– Вчера поздно вечером.
– А как зовут их командира?
Уитакер принялся рыться в лежавших на столе бумагах, потом с любопытством посмотрел на Пайн.
– Еще раз поясните, какое отношение вы имеете к этому делу?
– Я работала с офицером военной полиции Джоном Пуллером.
– Да, вы мне уже говорили… Именно он собирал улики.
– Для очень серьезного расследования, которое совершенно неожиданно закрыто, – резко ответила Этли.
– Я слышал, в него стреляли в Нью-Йорке…
– Вы правильно слышали. Вероятно, за покушением стоит банда, на которую работали Данфорт и Кэссиди.
– Я ничего не знаю… С Пуллером все будет в порядке? По всем отзывам, он превосходный солдат и следователь.
– Так и есть. И да, с ним все будет хорошо. Так как зовут командира? – Она достала блокнот и ручку.
Уитакер бросил выразительный взгляд на блокнот.
– Я не имею права ответить на ваш вопрос.
Пайн отложила блокнот и ручку.
– Ладно, какое наказание получат Данфорт и Кэссиди?
Адвокат посмотрел на лежавшие перед ним документы.
– Понижение в чине, уменьшение оклада и восьмидневное заключение, но командир приостановил эти меры на год. Они находились в тюрьме после ареста значительно дольше. И теперь их просто отпустили.