– На самом деле я звоню именно по этой причине. Хочу рассказать вам о том, что произошло после нашей встречи.
– Откуда ты звонишь?
После коротких колебаний Джон решил сказать правду.
– С больничной койки.
– Что?
Пуллер рассказал о стрельбе.
– Ты думаешь, все это связано? – спросил Питтс.
– Знаю точно, сэр.
– Расскажи мне все, что тебе известно.
Короткими четкими предложениями Джон сообщил Питтсу о Норе Франклин и Адаме Гормане, о том, что внука Питера Дрисколла убила та же пуля, которая ранила его. Он также рассказал генералу Питтсу про оборудованную для шантажа квартиру в Нью-Йорке и закончил исчезновением брата и служащей ФБР.
– Ты думаешь, их захватили эти люди? – спросил генерал.
– Я не могу придумать другой причины – оба не отвечают на телефонные звонки и не перезванивают. Я обратился за помощью к другим людям, но, кроме вас, никто не перезвонил.
– Они заняли оборонительную позицию, – сказал Питтс. – Я знаю многих военных, которые проявляли огромное мужество на полях сражений, переживали ранения и поражения, но бились до победы. И видел, как те же люди превращаются в трусов, убегают и прячутся при первых признаках повестки в суд или угрозы понижения в звании или после звонка штатского, не заслуживающего и унции уважения. Но в отличие от тех, кто тебе не перезвонил, у меня свои мотивы в этом деле. Я честно заслужил свои четыре звезды и положение в Пентагоне. И не стану терпеть, когда кто-то пытается выступать против меня. Если они думают, что я приму все это без сопротивления, им еще предстоит узнать меня лучше. Даже если б ты не позвонил, я собирался сделать публичное заявление перед отъездом из страны. Если кто-то наносит мне удар, пусть ждет ответного. Только сильнее.
– Вы говорите в точности как мой отец, – восхитился Пуллер.
– Это лучший комплимент, который ты мог мне сделать.
Затем голос Питтса изменился и стал задумчивым.
– Роберт Пуллер, да? Подполковник ВВС с максимальным допуском к секретным материалам, владеющий бесценными военными тайнами…
– Да, сэр.
– Нам необходимо его вернуть. Ты представляешь, где его могут держать?
– Мы их ищем, сэр, и найдем, я обещаю.
– Дай мне два часа, Пуллер; в стране все еще есть люди, которые мне должны. Я думаю, что справлюсь с этой задачей. А потом мне лишь нужна будет цель.
– Я надеялся, что вы так скажете… Могу я обратиться к вам с просьбой?
– Да, конечно.
– Я знаю агента ФБР Этли Пайн, которая хотела участвовать…
– А она знает свое дело?
– С ней не будет никаких проблем, генерал.
Он закончил разговор и тут же позвонил Пайн, чтобы рассказать, что готовит генерал Питтс.
– Спасибо, что замолвил за меня словечко, – сонно ответила она.
– Ты бы сделала для меня то же самое.
Пайн, в свою очередь, передала ему содержание разговора с Уорреном Грэмом.
– Значит, теперь мы можем объединить силы Бюро с военными, – резюмировал Пуллер.
– Я думаю, нам не помешает вся огневая мощь, которую мы сумеем привлечь, – сказала Пайн. – Кстати, разве военный персонал не носит микрочипы радиочастотной идентификации, в особенности если речь идет о таком ценном кадре, как твой брат? Тогда они смогут легко его отследить.
– Однажды они обдумывали такой вариант, но процедура довольно неприятная и, что для военных еще важнее, слишком дорогая. К тому же это вмешательство в частную жизнь. А когда выйдешь в отставку? Вынимать микрочип?.. Поэтому военные стали использовать навигаторы, которые персонал включает, когда выходит из дома.
– Ну да, звучит разумно. – Пайн безуспешно попыталась скрыть зевок.
– Я сожалею, что так поздно позвонил тебе. Кажется, ты спала…
– Ты меня пристыдил, Пуллер. Сам лежишь на больничной койке после пулевого ранения и продолжаешь работать, а моя ленивая задница дрыхнет… Звони в любое время.
Джон отложил телефон и посмотрел в потолок, затем бросил взгляд на трубки и провода, которые опутывали его тело, вздохнул и почувствовал себя беспомощным во второй раз в жизни. Первый раз это произошло, когда он столкнулся со слабоумием отца. На поле боя с ним такого не случалось. А сейчас он снова не в силах сделать что-то полезное.
Дерьмо…
Глава 65
На следующее утро Пайн проснулась поздно и вскочила с кровати. Сердце у нее отчаянно колотилось, нервы были предельно напряжены. Она на мгновение помедлила. «Проклятье, что с тобой происходит? Успокойся».
Она сварила кофе и подумала о ночном звонке Пуллера. Складывалось впечатление, что у него появились возможности завершить дело, и теперь оставалось лишь найти место для нанесения удара. Проверила телефон – вдруг случилось чудо и Блюм или Роберт Пуллер позвонили или прислали ей сообщение, пока она спала. Чуда не произошло.
Однако пришло письмо от Клинта Доббса, который подтвердил получение ее нотариально заверенных показаний. Он также написал, что охота началась, у него есть стратегия и Бюро полностью мобилизовано для ее осуществления.
Ей же следовало искать любые зацепки и сообщать о своем прогрессе ему и Грэму.
Пайн тяжело вздохнула. Клинт Доббс никогда ей не нравился, но она ему доверяла. Его никто не сумел бы купить.
Этли съела йогурт и тост. Затем приняла душ, села в машину и уехала.
Ее уже тошнило от необходимости реагировать на чужие ходы. Пришло время сразиться с противником.
Она сразу поехала к офису Норы Франклин и нашла на улице место для парковки. Пайн понимала, что на данном этапе ей потребуется удача. Если эта женщина вернулась в Вашингтон или свой офис, находившийся на севере штата Нью-Йорк, ее план сразу рухнет.
Через полчаса боги правоохранительных органов ответили на ее молитвы.
Перед входом в федеральное здание остановилось такси; из него вышла Нора Франклин и направилась внутрь.
Пайн сразу зашла в то кафе, откуда Блюм вела наблюдение.
Начался легкий дождик, небо быстро потемнело.
Этли, устроившись у окна, пила кофе и ела сэндвич с тунцом. Через три часа официант спросил, не хочет ли она чего-нибудь еще. Иными словами, он предлагал ей уйти, хотя в кафе оставалось полно свободных мест. Пайн заказала еще кофе и пакет с чипсами.
И тут ей в голову пришла новая мысль: возможно, она нашла место, куда им следовало отправиться. Агент достала визитку Уоррена Грэма и набрала номер его сотового телефона. Он ответил после второго гудка. Пайн рассказала ему, где находится и о своем плане.
– Это рискованно, Пайн, очень рискованно. И может закончиться катастрофически.
– Столь же катастрофически, как потеря двух наших лучших людей, сэр?
Он довольно долго не отвечал, и Этли затаила дыхание. Наконец она услышала:
– Вперед, Пайн. И постарайтесь не провалить дело.
Грэм назвал номер телефона, по которому следовало позвонить по окончании миссии, и дал отбой.
Пайн почувствовала в воздухе нарастающее напряжение. Если миссия провалится, то она, Грэм и все, кто связаны с расследованием, станут историей. Плохие парни одержат победу, а Америке придет конец.
В семь часов дождь усилился. Спустились сумерки. Нора Франклин вышла из здания с небольшим кожаным портфелем, постукивавшим ее по ноге. Должно быть, она заранее вызвала «Убер», потому что к ней сразу подъехал «Приус». Она села в машину, и «Приус» укатил прочь.
Пайн уже сидела в своей машине и сразу последовала за Франклин. «Приус» довез ее до ресторана в центре Манхэттена, Нора Франклин вышла из такси и направилась в ресторан.
Этли заставила водителя лимузина освободить для нее место на парковке, показав значок ФБР, заняла его место и стала ждать.
Через двадцать минут она получила сообщение от Доббса о шагах, предпринятых Бюро, написала ему, где находится и что намерена сделать.
Его ответ получился назидательно-воодушевляющим:
«Мы с минуты на минуту получим дюжины ордеров на обыск. Установлена прослушка Франклин и всех остальных. Скоро все взлетит на воздух».
Этли написала:
«Впервые за последнее время я улыбаюсь».
Она отложила телефон, выбралась из машины и прошла мимо стеклянной двери ресторана. Не увидев Франклин, рискнула – открыла дверь, шагнула внутрь и огляделась по сторонам. Нора сидела в задней части зала и разговаривала с мужчиной, которого Пайн не знала. Очень жаль. Будь это Горман, она бы его арестовала.
Этли вернулась в машину.
Вскоре появилась Франклин и снова села в такси. Пайн последовала за ней.
Теперь такси двигалось на юг по автостраде Вест-Сайд, потом свернуло налево, в сторону Гринвич-Виллидж, района с историческими дорогими домами, где улицы пересекались под странными углами. Это место считалось одним из самых дорогих на Манхэттене. Старое. Престижное. И изолированное, насколько такое возможно в Нью-Йорке. Здесь возникало ощущение, будто ты оказался в небольшом городке. Рестораны с местными владельцами, с закусками за пятьдесят долларов и с коктейлями за двадцать.
Такси остановилось возле роскошного четырехэтажного здания с парными мерцавшими газовыми светильниками, установленными по обе стороны синей двери с бронзовым дверным молотком. Рядом стоял такой же величественный дом – однако он выглядел пустым; очевидно, там намечалась реконструкция.
«Сначала ты тратишь целое состояние, купив старый дом в этом районе, а потом выкладываешь второе, чтобы в нем можно было жить, – подумала Пайн. – Должно быть, приятные хлопоты…»
Старые кирпичные ступени, которые вели к дому Франклин, были украшены великолепными железными перилами. Дом выглядел старым, но он явно подвергся тщательной реставрации.
Пайн втиснула машину на парковочное место, когда дверца такси открылась и Франклин вышла. Такси тут же уехало, а женщина направилась к ступенькам. Она заметила Пайн, только когда та оказалась совсем рядом.
– У службы безопасности сегодня выходной? – спросила Этли.
Франклин резко повернулась. Агент заметила маленький баллончик, зажатый у нее в руке.