К вечеру в желудке побывала лишь вода, и толком поспать не получилось. Утром он продолжил путь через густой лес, простиравшийся до самого экватора.
Часов через пять Моури наткнулся на какую-то тропку, которая вывела его к лесопилке, окруженной десятком домов. У ворот стояли два больших грузовика. Моури завистливо вздохнул. Угнать их просто, тем более что рядом никого нет. Вот только весть об угоне тут же улетит в столицу, и на него натравят всю свору.
Моури пробрался в соседний сад и торопливо набил карманы овощами и фруктами. Часть добычи съел на ходу, часть рискнул запечь вечером на костре, когда сгустились сумерки. Остальное приберег на завтра.
На следующий день он не встретил ни одной живой души, еды раздобыть тоже не удалось. Назавтра стало еще хуже: его окружали сплошные деревья, даже ягодных кустов было не видать, не говоря уж о признаках человеческого жилья с нормальной пищей. С севера изредка доносился гул вертолетных винтов — единственное свидетельство, что на планете еще существует жизнь.
Четыре дня спустя Моури вышел на дорогу к Элвире — деревушке к югу от Валапана. Держась деревьев на обочине, он двигался вперед, пока не увидел дома. Вроде бы все было тихо, по крайней мере патрулей и кордонов он не заметил.
Выглядел Моури, мягко говоря, не лучшим образом: от голода он изрядно отощал, единственный костюм был перемазан в грязи. Хорошо еще, для последней маскировки он вытравил щетину, чтобы лишний раз не бриться, а военная стрижка Галопти вкупе с лысиной не успела толком отрасти. Иначе видок у него был бы как у последнего бродяги с Альдебарана.
Моури как мог отряхнул грязь с одежды и расправил руками мятые складки. Затем смело зашагал в деревню. Если за сытный ужин придется платить петлей на шее — что ж, он готов. Умирать — так хоть не на пустой желудок.
В деревушке было несколько магазинов и бар — излюбленное место дальнобойщиков. Туда-то Моури и направился. Первым делом зашел в туалет, умылся и впервые за много дней взглянул на себя в зеркало. Полицейским, конечно, на глаза лучше не попадаться, но, по крайней мере, последним бомжом он не выглядит.
Моури вернулся в зал и подошел к барной стойке, стараясь не закапать ее слюной. Кроме него в баре сидели лишь два старика за столиком в углу, но те были увлечены жарким спором и не замечали ничего вокруг. К стойке вышел грузный парень в белом фартуке.
— Чего вам?
Моури сделал заказ, получил тарелку и чуть было не захлебнулся от восторга. Под прицельным взглядом официанта приходилось сдерживать себя и жевать медленно, не запихивая еду огромными кусками. Покончив с блюдом, он попросил добавки — и тоже расправился с ней в два счета. На этом, увы, пришлось остановиться, хотя он с радостью съел бы еще парочку порций и с десяток захватил с собой.
Наконец Моури допил последний глоток.
— Вы издалека? — спросил официант.
— Из Валапана.
— Что, прогуляться пришлось?
— Нет, я на машине. Сломалась недалеко отсюда. Потом ей займусь.
Тот удивленно вытаращил глаза:
— Как это на машине? И вас выпустили?
— В смысле? — уточнил Моури.
Ему не нравилось, куда заворачивает беседа.
— Город сегодня перекрыли. Никого не впускают, никого не выпускают. Мне полицейский сказал.
— И давно?
— Часов с девяти.
— А я в семь уехал, — пояснил Моури. — Дел полно было, вот я пораньше и отправился. Надо же, как не повезло!
— Угу, — недоверчиво согласился официант. — Как же вы теперь обратно?
— Не знаю. Запрет ведь снимут когда-нибудь… Не навсегда же они город закрыли. — Моури вытащил из бумажника пару купюр, чтобы расплатиться по счету. — Долгих вам лет.
Задерживаться в баре не стоило: кажется, официант не очень-то поверил в его историю. Правда, вряд ли он станет звать полицию, чтобы не выставить себя лишний раз дураком.
Так что Моури поспешил в соседний продовольственный магазин и набрал целый пакет пищевых концентратов — сытных, но легких. Кассир не проявил к нему особого интереса, разве что перекинулся со скуки парой слов:
— Как там в Валапане, плохо?
— Угу… — протянул Моури, надеясь услышать новости.
— Когда уже они перебьют этих долбаных спакумов!
— А то, — поддакнул Моури.
— Чертовы клопы! — не унимался тот. — С вас шестнадцать с половиной гульдеров.
Выйдя из магазина, Моури огляделся. Официант стоял у двери и внимательно смотрел ему вслед. Моури кивнул на прощание и зашагал вдоль дороги. У последнего дома он обернулся. Официант по-прежнему не спускал с него глаз.
Если растягивать порции, купленных концентратов хватит дней на десять. Моури свернул на запад, в сторону Радина. Хотя возле крупных городов опаснее, он предпочитал держаться знакомых мест. Шел он лесом, почти не встречая по дороге людей, разве что изредка дровосеков, которых на всякий случай огибал по широкой дуге.
Где-нибудь ближе к городу можно будет воспользоваться пистолетом, чтобы раздобыть машину и документы. Труп он припрячет в лесу, потом под новой личиной проверит, как обстоят дела в Радине, и попробует подыскать убежище.
Надо ведь что-то делать, нельзя бродить по лесу до скончания времен. Связь с Землей потеряна, пешкой в космических играх ему уже не быть. Станет в крайнем случае бандитом — он и так вне закона, терять уже нечего.
Моури не знал, что вот-вот грянет катастрофа и он потеряет последний шанс самому распоряжаться своей судьбой.
В конце концов блуждания вывели его на трассу Радин — Камаста. Вдоль дороги он двинулся в направлении к городу. Однако ровно в одиннадцать часов вечера небо над Камастой вдруг озарилось ярко-желтой вспышкой. Земля под ногами дрогнула. Деревья затряслись, закачали кронами. Секундой позже громыхнул раскат грома.
Машин на трассе поубавилось, а вскоре они и вовсе исчезли. Из темнеющего впереди Радина в небо взвились десятки огненно-алых змей. У Камасты снова полыхнуло. Над лесом пронеслось что-то длинное и черное, заслонило на миг звезды, обдало жаром деревья.
Издалека донеслись приглушенный грохот, треск, глухие удары и даже как будто бы крики. Моури вышел на пустую трассу и запрокинул голову. Звезд не было — вместо них от горизонта до горизонта висели черные громады крейсеров. Земная космическая флотилия в полном составе… трижды разбитая спакумской армией, если верить здешним газетам.
Моури завизжал от радости и пустился в пляс. Он дрыгал ногами, скакал, вопил что-то невнятное и бросал горстями фальшивые гульдеры, снежинками опадавшие на асфальт.
Черные остроносые корабли ощупывали землю желто-лимонными лучами антигравов. Моури зачарованно глядел, как рядом со скрипом и скрежетом приземляется тяжеленная махина на гусеницах.
Из распахнувшегося люка вышло человек сорок. Моури ринулся к ним со всех ног. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Солдаты, услышав за спиной топот, обернулись. Надо же, какие громилы — каждый на голову выше него, в темно-зеленой форме, в руках — грозное на вид оружие, блестящее в лунном свете.
— Эй, полегче, ты, жук навозный! — окликнули его на настоящем, родном языке.
От восторга Моури чуть не зарыдал. На кличку он не обиделся — сизорожие сирианцы и впрямь походили на жуков.
Он схватил солдата за рукав:
— Меня зовут Джеймс Моури! Я не отсюда, я с Земли…
Другой солдат — высоченный сержант с мордой кирпичом — процедил:
— Ну да, конечно, а я Наполеон Бонапарт, прибыл из самой Франции. — Он взмахнул пистолетом, указывая на Моури. — Роган, этого тоже в клетку.
— Но я землянин! — завопил Моури, вскидывая руки.
— Угу, просто вылитый, — ухмыльнулся сержант.
— Я же говорю на английском!
— И ты, и еще сотня тысяч местных жуков. Думаете, поможет?.. — Он перехватил оружие поудобнее. — Риган, выполняй.
Моури куда-то поволокли.
Следующие двенадцать дней он провел в лагере для военнопленных. Народу здесь было полно, и каждый день привозили новых. Сторожили заключенных строго, но кормили неплохо и не цеплялись.
Кое-кто из пленников бил себя кулаком в грудь и утверждал, что его, мол, скоро выпустят — негоже лидеру повстанцев сидеть в одной камере со всяким отребьем. Ему обещан высокий пост в земном правительстве — и тогда он лично воздаст каждому по заслугам. Впрочем, подобные разговоры быстро поутихли после того, как парочку таких болтунов придушили ночью.
Когда рядом не было никого из сирианцев, Моури пытался шепотом привлечь внимание охраны:
— Эй! Меня зовут Моури! Я с Земли.
И всякий раз слышал в ответ:
— Ага, просто вылитый.
Или:
— Да неужели?
Один долговязый парень огрызнулся в ответ:
— Отвяжись!
— Это правда, клянусь!
— Что, и впрямь землянин?
— Да!.. — радостно выдохнул Моури. — Да…
— Иди ты со своим «да»!
Однажды, вскипев, Моури принялся диктовать по слогам:
— Слушай, ты, идиот, я ЗЕМ-ЛЯ-НИН!
— ПО-ШЕЛ-ТЫ-НА-ХРЕН. — ответил часовой.
Однако наступил день, когда всех пленников вывели из бараков, а капитан взобрался на ящик и проревел в громкоговоритель:
— Джеймс Моури! Есть здесь такой?
Тот, косолапя по привычке, выбежал вперед:
— Я!
И невольно почесался.
Капитан смерил его злобным взглядом и рявкнул:
— Ну и какого черта вы молчали, мистер, а?! Вас по всему Джеймику разыскивают! А у нас, между прочим, есть дела и поважнее. Что, дар речи потеряли на радостях?
— Я…
— Молчать. Вас требует военная разведка. За мной!
Он провел Моури через тяжелые ворота к одиноко стоящему зданию.
— Капитан, — рискнул заговорить Моури, — я не раз пытался объяснить вашим людям…
— У них приказ не разговаривать с пленными, — отрезал капитан.
— Но я же не пленный!
— Тогда какого черта вы здесь делали? — Не дожидаясь ответа, он толкнул дверь хижины и жестом велел Моури проходить. — Вот он, бездельник, нашелся!
Сидящий за столом офицер оторвал взгляд от бумаг:
— Итак, вы Моури? Джеймс Моури?