И поделился:
— И не знаю, какое огромное сердечное спасибо сказать Михаилу Сергеевичу Горбачеву, Политбюро, Центральному Комитету партии за наступательную, решительную борьбу против пьянства. Нужно обладать немалым мужеством, чтобы признать открыто грехи наши и пойти на крутые меры. От алкоголя страдают люди, семьи, а значит, страдает и наша Родина. Придем же, и как можно скорее, на помощь и себе, и Родине.
ВСЕ ОТДАЕТСЯ ЛЮДЯМ
Перед юбилеем Терентий Семенович волновался. Но переживания его были не из-за того, что исполнялось ему 90 лет, — возраст, понятно, немалый.
— Это ж сколько людям заботы из-за меня добавилось! Подготовительная комиссия работает в облисполкоме. Юбиляр, говорят, виновник торжества — что тут поделаешь?
Он смущенно разводит руками:
— И будут все хвалить меня, возносить… А еще древние философы говорили, что не бывает так, чтобы человек во всем был только хорошим, никого нет без недостатков.
С этими словами Терентий Семенович подходит к зеркалу, приглаживает волосы, поправляет рубаху, притворно вздыхает.
— Да, зеркала нынче неважнецкие, раньше-то значительно лучше были — сколько ни смотришься — все молодой. А сейчас взглянешь — старик да и только. Другое бы зеркало! — И он засмеялся. — Да еще бы годики назад пошли, не вперед…
Терентий Семенович замолк, не договаривая, углубился в собственные мысли.
— А что, если бы назад отстукивало время? — осмеливаюсь побеспокоить Терентия Семеновича в думах его. Он живо откликается:
— Вот-вот, меня уж спрашивали журналисты, как бы я прожил, начни жизнь сначала? Любите такие-то вопросы задавать?! Да так бы и прожил, только по-другому — повторять неинтересно, особенно ошибки. Уж если бы и совершилось чудо начать сызнова жить, я согласен при одном условии — чтобы был со мной весь нажитый мой опыт и приобретенные знания, мои дети, и друзья, и колхозники, которые живы и которых уж нет, и поля наши… Видите, как много мне надо?! На этот счет очень хорошо, по-моему, сказал Гете. Не читали? Послушайте.
Он открыл книгу в темно-синем переплете и стал читать сплошь подчеркнутую его рукой страницу.
— «Что такое я сам? Что я сделал? Я собрал и использовал все, что я видел, слышал, наблюдал. Мои произведения вскормлены тысячами различных индивидов, невеждами и мудрецами, умными и глупцами; детство, зрелый возраст, старость — все принесли мне свои мысли, свои способности, свои надежды»…
Прочитал, захлопнул книгу и замолчал, положив перед собой руки. Может быть, думал о собственной жизни, в нем самом прошедшей и сделавшей его таким, каков он есть при постоянном непосредственном его участии и старании. А может, был он сейчас со своими думами в поле…
Поле дремало, припорошенное снегом, но в нем протекала своя жизнь. Эта жизнь и не дает покоя Терентию Семеновичу ни днем ни ночью. Он чувствует, как за общими цифрами колхозных прибылей, за вниманием к развитию животноводства уходит былая «хлебная» слава родного колхоза, ослабла агротехника. Поля, чистота которых всегда вызывала особую гордость, запустили, расплодили на них овсюг. По нынешнему году куда больше мог быть урожай. Обидно, что соседние хозяйства имеют урожайность выше. Не молчит, говорит Терентий Семенович с колхозными агрономами, с руководством: никто за нас с вами в нашем доме порядок не наведет, давайте серьезно браться.
Такие вот, не похожие на юбилейные, хлопоты у колхозного полевода.
А поздравительные телеграммы и письма идут в село Мальцево со всей страны, съезжаются гости, и радуется он всему этому, как радуется человек, удостоенный самых высоких почестей. До глубины души тронула его личная телеграмма от Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачева с благодарностью за труды на земле и пожеланием доброго здоровья и успехов в развитии сельскохозяйственной науки и практики.
Шестым орденом Ленина отмечена активная научно-производственная и общественно-политическая деятельность Мальцева в связи с 90-летием со дня рождения.
Пожалуй, еще никогда так много не получал писем Терентий Семенович, как в эти дни. Занят был сильно: встречи, беседы, выступления, читка и правка газетных гранок, как всегда, каждый день на прием являются люди с просьбами и часто нелегкими судьбами, с разными ходатайствами от организаций. Все сделать, во всем разобраться, все успеть, и едва выберется свободная минута — он читает почту. Смеется:
— Сегодня не прочитаю, завтра не справиться. — Письма с вопросами и просьбами откладывает в отдельную стопку — на них надо ответить в первую очередь.
— А на эти уж вы, пожалуйста, помогите ответить, через газету скажите от меня сердечное спасибо.
Сколько писем — столько новых друзей.
Уважаемый Терентий Семенович!
Ваша беседа «О хлебе, о земле, о человеке» произвела на меня сильное впечатление. Она проникнута горячей любовью к нашей дорогой Отчизне, к советским людям, к нашей молодежи. Все мы, люди разных профессий и возрастов, в неоплатном долгу у Вас — хлеборобов, чей нелегкий благородный труд дает нам хлеб — основу жизни.
Низкий поклон Вам от нашего поколения! Спасибо Вам за жизнь Вашу, за любовь к родной земле.
Терентий Семенович! С глубоким уважением к Вам я и моя дочь Рита!
В понедельник мы с Вами ездили к профессору Илизарову. Большое Вам спасибо за оказанную Вами помощь. Передайте привет Анне Терентьевне, спасибо ей за гостеприимный прием.
Если признаться честно, до знакомства с книгой «Вопросы земледелия» о науке Т. С. Мальцева имел очень смутное представление, хотя в институте и получил диплом с отличием. Забота о повышении плодородия полей нашего совхоза должна стать главной в работе специалистов и механизаторов. Лично мне дано партийное поручение заняться опытнической работой с целью поиска путей высоких и устойчивых урожаев при любых погодных условиях.
Терентий Семенович!
Извините, что решил Вас побеспокоить. В данное время я растерялся и не знаю, что мне дальше делать. Все свои 52 года прожил не так, как надо, не так, как люди, которые трудились всю жизнь. После лечения в ЛТП у меня нет ни семьи, ни квартиры. Прошу Вас посоветовать, как мне дальше быть.
С днем рождения, дорогой Терентий Семенович!
Мы, конечно, ничем не примечательные, а Вами восхищаемся и гордимся. Как Вы себя чувствуете? Читаете ли свои многочисленные книги?
С возрастом осознаешь, как необходимо последующим поколениям учитывать опыт старших.
Уважаемый Терентий Семенович!
Письмо матери военнослужащего Е. Н. Герасимовой, адресованное Вам, рассмотрено. Вопрос ее будет решен положительно.
Терентий Семенович! Если сможете, пришлите, пожалуйста, нам Вашу фотографию. В школьном музее готовимся открыть новую экспозицию к XXVII съезду партии. Низко кланяемся Вам за хлеб. Спасибо. До свидания.
…Давно назрела мысль побеседовать с Вами письменно об охране природы и других вопросах.
Уважаемый Терентий Семенович, с интересом прочитала Ваше письмо о трезвости. Правильно и прямо Вы пишете. Оправдания быть не может, чтобы употреблять спиртное «разумно».
Так и хочется замереть, и вглядываться, и впитывать красу полей, березовых рощиц, небес необъятных. Думается, что недаром в таких краях живут удивительно красивые, талантливые, душевные люди.
Какое же счастье прикоснуться ко всему этому. А хоть чуть прикоснувшись, любой засветлеет лицом и замягчеет сердцем. Благодаря встречам с Вами, я понемножку встаю на ноги.
Я работаю трактористом, заочно поступил в сельхозинститут. Хочу стать агрономом подобно Вам. Стараюсь изучать новейшие способы хозяйствования, чтобы использовать землю как можно плодотворнее.
А это письмо и вовсе неожиданное. Пришло вместе с небольшой книжкой. Заголовок на тонкой корочке «Челябинская область на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке». 1939 год. (Курганская область до 1943 года входила в состав Челябинской.) И надпись на книге:
«Уважаемому земляку Терентию Семеновичу Мальцеву от бывшего животновода коммуны «Скнемвар», ныне члена Союза журналистов СССР Мурзина Михаила Александровича, автора этой книги».
Эту книжечку Терентию Семеновичу раньше видеть не довелось, и рад он был безмерно дорогому подарку.
Но еще больше рад гостям. Многих не встречал прежде, другие давно знакомы. Едут люди, чтобы увидеть, поблагодарить, пожать руку. Не в командировку, не по служебной надобности, не за государственный счет. Так приехал из Минска кинооператор, ныне пенсионер, Соколов, одним из первых сделавший фильм о колхозном опытнике; художница из Симферополя, написавшая портрет его сначала по фотографии в журнале, по собственному воображению, а теперь впервые увидевшая лично и снова взявшая кисть в руки здесь, в его доме.