ало до сих пор.
— Я хотел сказать что-то в-третьих, — пробурчал он, — но ты меня сбила.
Элис подняла брови и попыталась выразить лицом раскаяние. Вышло из рук вон плохо и даже не из-за того, что в этот момент Элис сосредоточенно жевала.
— В-третьих, ты хотел сказать, что твоя Элис забыла сходить на перекур, — раздалось над ухом у Густафа.
Элис замерла, потом осторожно сглотнула и посмотрела на Густафа, который уставился на нее не менее ошарашенно.
— Ведьма! — сказали они в один голос и пригнулись к столу, безуспешно пытаясь скрыть хохот.
Это ведь встреча с Элеонорой заставила их забыть о первоначальных планах и вместо курилки пойти в столовую.
Джейк — а о пропущенном перекуре напомнил именно он — обдал обоих максимально холодным призрачным презрением и удалился. На его месте материализовалась комиссар Пыслару. Загремев юбками и всем, что скрывалось в их складках, она уселась на стул возле Густафа и сухо сказала:
— Думаю, нам пора познакомиться поближе. Называйте меня Ружей.
Элис, справившаяся со смехом быстрее Густафа, подперла подбородок ладонью и ответила не менее сухо:
— Не слишком ли фамильярно, комиссар Пыслару?
Ружа поморщилась.
— Я не люблю ни свое полное имя, ни фамилию.
— Family? — Элис сдвинула брови. — У вас проблемы в семье?
Ружа наклонила голову, вглядываясь в лицо Элис, и Густаф безотчетно протянул руки через стол, отгораживая Элис от волны цветочного аромата.
— У вас глаза не того цвета, чтобы называть вас мефрау, иначе я подумала бы, что вы читаете мое прошлое, — миролюбиво сказала Ружа.
— О, нет-нет.
Элис подняла руки и откинулась на спинку стула, одновременно выходя из-под импровизированной защиты Густафа и демонстрируя свой миролюбивый настрой.
— Я уже успела уяснить, как в вашей стране обращаются к женщинам, которые… gifted. Я не маг.
Густаф открыл было рот, но Ружа перебила его:
— Я поняла вас, Элис. Вы позволите называть вас Элис?
Элис улыбнулась.
— Конечно же, Ружа.
Цветочный аромат уже плыл над всеми тремя, не разделяя, а накрывая одним покрывалом, и Густаф прикрыл глаза, расслабляясь.
— Элис, скажите, насколько хорошо у вас налажено сотрудничество со… Вторым децернатом?
Запинку Ружи не заметил бы только глухой, но Элис не отреагировала на нее никак, то ли из чувства такта, то ли из-за незнания языка. Иногда Густаф подозревал, что это незнание нарочитое.
— Не очень, — Элис вздохнула. — Двойки неохотно идут на контакт. Может быть, из-за маньяка, может, из-за чего-то еще. Я с большим трудом разбираюсь в вашем… их досье на женщин с магическими способностями.
— Как толерантно, — пробурчал себе под нос Густаф.
Кто именно с силой стукнул его по ноге, он не понял.
— Я постараюсь выбить у двоек специалиста, который поможет вам разобраться.
Ружа задумчиво посмотрела на стаканчики, и те пришли в движение, заскользили по столу, выстраиваясь в шахматном порядке. Густаф проследил за ними, потом перевел взгляд на Ружу.
Он был готов к работе под началом мага и человека, а вот как будет работаться под началом мага и… ведьмы, Густаф пока не знал.
Но последние несколько минут заставили его смотреть в будущее с гораздо более позитивным настроем, чем совсем недавно.
И действительно, все оказалось совсем не так плохо, как можно было подумать сначала.
Нельзя сказать, что в Третьем децернате воцарился мир и покой, но работа шла своим чередом.
Ружа нажала на какие-то свои рычаги, и Элис кроме доступа к досье двоек получила помощника — некоего Бенедикта ван Телгена. Их сотрудничество ограничивалось перепиской в мессенджере, чему Элис была только рада. В любом случае ван Телген оказался весьма полезен: он, казалось, знал все досье наизусть или просто очень хорошо в них ориентировался и отзывался на запрос от Элис в любое время дня и ночи, как будто вообще никогда не спал. Или был таким же убежденным трудоголиком, как и сама Элис, которая даже на время сна не убирала далеко телефон и потому всегда была на связи.
Этим она выгодно отличалась от почти всех остальных троек, включая даже комиссаров. Воплощением же безалаберности был отряд оборотней. Ларс Ренкерс и вовсе брал трубку, только если ему звонил Марк. На остальное начальство он плевал с истинно волчьим изяществом. Вторым, кто мог выцепить Ларса в нерабочее время, был Бернар — до того злополучного матча. Теперь же Марк не был уверен, что один из его подчиненных наберет номер второго, а этот второй ответит на звонок первого. Вживую они все так же не общались.
Ларс хотя и был на больничном, продолжал торчать в децернате, поясняя это тем, что в родных стенах его здоровье пойдет на поправку быстрее. Марк не возражал. Ларс оправился достаточно быстро, а иметь запасного волка под рукой — лапой — на случай непредвиденных обстоятельств никогда не помешает. После ситуации с ведьмами город как будто притих, но Марк все равно чувствовал себя неуютно. Под внешним спокойствием улиц ему чудилось что-то темное, нехорошее, и это ощущение было хотя и смутным, но слишком сильным, чтобы его можно было списать на обычный недосып.
Тем более, что спать Марк стал еще хуже.
Так что, войдя в логово утром после очередной почти бессонной ночи, он был даже рад увидеть свой отряд в полном составе, пусть даже двое из него подчеркнуто игнорировали друг друга.
Согнать Ларса с места Марк не успел. Почти сразу за ним в логово ворвался Густаф, заполнив каморку оборотней вкусным запахом кофе и шоколада.
— Дело! Выезжаем! — совершенно по-мальчишечьи выпалил он, чуть ли не приплясывая на месте.
Оборотни вскинули головы, а Марк развернулся и придержал Густафа за рукав, пока тот от возбуждения не подпрыгнул слишком высоко и не улетел под потолок.
— Рассказывайте, стажер Локхорст, — строгим голосом сказал Марк.
— Убийство! — зачастил Густаф. — В библиотеке! Тео сказал, возможно, убито несколько человек! Двойки уже на месте, но не исключено, что дело наше!
Марк кивнул и отпустил его. Остальные уже собирались, даже Ларс, торопливо допечатав что-то, медленно выползал из кресла, явно готовый приступить к своим служебным обязанностям до окончания больничного.
Густаф подпрыгнул на месте еще раз и так же стремительно умчался, забыв закрыть за собой дверь.
— Мальчишка, — без тени осуждения пробормотал себе под нос Бернар.
Словно в ответ на это из заднего кармана его джинсов раздалась оглушительная трель. Бернар вытащил телефон, глянул на экран и поднес трубку к уху.
— Эрика, я не могу сейчас, — сказал он спустя несколько секунд напряженным голосом.
Марк не обернулся от двери, но насторожился, прислушиваясь. Эрикой звали жену Бернара, тоже фламандку, которая приехала вместе с ним несколько лет назад и осталась в Маардаме, чем была крайне недовольна. Бернар не особенно распространялся по поводу своей семейной жизни, и Ларс становился необычайно сдержан, когда речь касалась семьи Бернара, но кое-что Марк знал. Точнее, видел еще во время обучения в лагере.
— Эрика, я на работе, — даже обычное раскатистое «р-р» Бернара прозвучало как-то беспомощно. — Я прямо сейчас еду на убийство, ты понимаешь?
Бернар постоял еще несколько секунд с трубкой, прижатой к уху, потом опустил руку.
— Обер, я не еду, — тускло сказал он.
— Что-то случилось? — спросил Марк, поворачиваясь наконец.
— Через полчаса Эрика привезет Риккерта. У нее срочные дела, а оставить его не с кем.
Бернар сунул телефон обратно в карман, не глядя на Марка. Сыну Бернара, Риккерту, недавно исполнилось одиннадцать, и в стенах децерната он проводил едва ли не больше времени, чем дома. «Пусть сын видит отца хотя бы на работе», — говорила Эрика, а Бернар не протестовал, хотя и понимал, что она просто пользуется любым подходящим поводом, чтобы его уязвить.
— Исключено, — сказал Марк, хмурясь. — Убиты люди, а значит, нам нужен именно твой нос, чтобы разбирать следы.
Он посмотрел на Агнешку. Та ответила взглядом, полным ужаса, и замотала головой так энергично, что коса взлетела в воздух.
— Я останусь, обер, — подал голос Ларс. — На больничном я или где.
Он уже успел устроиться обратно в своем кресле и даже включил планшет, показывая, что никуда отсюда не сдвинется.
— Вот и ладненько, — быстро сказал Марк, не позволяя Бернару вставить слово, схватил его за рукав и потащил за собой к выходу. — Пофоткать тебе кровищу?
— Обязательно, — Ларс ухмыльнулся. — Можешь даже косточку на десерт привезти. Только мозговую!
Эрика приехала не через полчаса, а через пятнадцать минут после того, как Ларс остался один. В логово она вошла стремительно, оглянулась по сторонам и холодно сказала:
— Интересно, почему я даже не сомневалась, что уже не увижу здесь мужа?
— И тебе привет, — лениво отозвался Ларс. — Они поехали на убийство.
Эрика хмыкнула и наклонилась к вошедшему следом за ней сыну — высокому темноволосому мальчику, выглядящему старше своего возраста.
— Рик, я постараюсь все сделать как можно быстрее, — совсем не так, как до этого, гораздо мягче сказала она. — Извини, что пришлось тебя дернуть.
— Да ладно тебе. — Ларс отложил планшет и потянулся. — Мы с Риком отлично проведем время, ты же знаешь.
— Вы-то проведете, — Эрика кинула на него хмурый взгляд и снова посмотрела на Риккерта.
Тот смотрел на нее почти с таким же выражением лица и горбился, пряча руки в карманах куртки.
— Да брось, Эрика, — миролюбиво сказал Ларс. — Бернар не виноват, что у него такая работа.
Эрика вздохнула и выпрямилась.
— Никто не виноват, Рыжик, — ее голос прозвучал устало. — И никогда не был виноват. Просто такая работа. Рик, веди себя хорошо.
Она снова наклонилась, на этот раз, чтобы поцеловать сына в макушку, но тот уклонился. Эрика еще раз вздохнула и ушла.
— Пст, парень, — негромко сказал Ларс, когда стук ее каблуков затих за дверью. — У меня есть шоколадка.