Его слова с трудом прорывались сквозь пелену, которой было укрыто сознание Элис.
Один вопрос повторялся уже несколько раз.
— Можешь встать?
Элис неопределенно качнула головой. Марк помог ей подняться.
— Тебе нужно поехать в больницу. Я заберу тебя оттуда. Хорошо? — Марк поцеловал ее в макушку.
Элис не знала, что ответить. Кроме того, что ненавидит его. Что ненавидит этот спокойный голос, теплые ладони и другие две руки, что придерживают ее за плечи и помогают идти по коридору. Марк остался далеко позади, под ногами появлялись ступени («ступеньки, фрау Бердников»), порог («поднимите ногу»), карета скорой помощи («осторожно, наклоните голову»). Больше — ничего.
Марк долго собирался с мыслями, прежде чем войти в зал. Даже в коридоре запах крови забивал все органы чувств, даже те, что чисто физически не могли воспринимать запахи. Марк глубоко вдохнул через нос и, вместо того, чтобы войти, набрал номер Ружи. Она появилась в коридоре через несколько секунд — всклокоченная, бледная, с покрасневшими глазами.
— Пойдем, у нас там ссора.
Марк помялся, не зная, как объяснить. Неопределенно покрутил рукой:
— Кровь.
Ружа похлопала себя по бокам.
— Волки, волки, — проворчала она, стаскивая с пальца кольцо. — А ведете себя, как мышата.
Марк недовольно оскалился, сжимая в ладони обжигающе горячее кольцо Ружи — латунь, два камня разного размера — один похожий на осколок светлого мрамора в оправе, другой — смутно напоминающий опал. Кольцо истаяло в ладони, оставив красный след на коже.
— Так ты еще и духи цветочные используешь, какой ужас, — заметил Марк.
Ружа пожала плечами.
— Хорошо быть магом, да? — неопределенно сказала она. — Поговори с ними, может, у тебя получится.
Они — это комиссары двоек, прибывших практически полным составом. Даже их гениальный криминалист присутствовал. И нюхач, наверняка бесполезный, как и всегда.
Тела сняли, уложили на сцену, внутренности собрали и упаковали — и внутрь тел, и в отдельные пакеты то, что почему-то не поместилось. Ван Бек с лицом неожиданно воодушевленным занимался этим лично.
Комиссары двоек стояли у сцены, тихо переговариваясь. Они повернулись к коллегам одновременно, как будто долго репетировали. Только выражения лиц у них отличались: Кристенсен выглядел растерянным и озадаченным, а ван Тассен был мрачен, впрочем, как и всегда.
— Это наше дело, — сказал ван Тассен, вложив в короткие три слова все, что можно было и что нельзя.
Марк помолчал некоторое время, шаря взглядом по залу. Все отлично понимали, что он тянет время, разведывая обстановку. Пытается отделить знакомые запахи от незнакомых, кровь от рвоты, людей от магов.
— Послушай, Абель, — осторожно начал Марк, прекрасно зная, что Ружа уже перебрала все возможные и невозможные аргументы. — Один из них — наш человек.
— Знаю, — ван Тассен кивнул, хмуря брови.
Вроде бы он все понимал, и все знал, и был таким же человеком, как и другие, но на лице у него было большими буквами написано: ПРАВИЛА. И на хую он вертел все остальное.
Наверное, сначала стоило подступиться к Кристенсену. Но тот стоял за плечом напарника и ничего не говорил, неловко подняв уголок губы — не улыбался, а строил виноватую гримасу, показывая, что помочь здесь ничем не может.
— Если ваш айтишник закроет доступ к документам по этому делу, — как бы между прочим заметил Марк, — Элис сотрет его к херам собачьим.
Ван Тассен кивнул.
— Он не закроет. Но я советую вам держаться подальше.
— Хорошо. Пойдем.
Марк ухватил за локоть Ружу и потянул к выходу. В голове у него было месиво из мыслей и запахов. Слишком много информации — ему нужно было поделиться, но он не мог.
Марк выкурил три сигареты подряд на пороге университета, прежде чем смог собраться с мыслями и сесть за руль. Ружа его не торопила, переминаясь с ноги на ногу. Ситуация, на ее взгляд, была не просто плоха — ужасающа. Она еще после убийства в библиотеке перечитала кучу книг о заклинаниях крови. И ничего хорошего не узнала.
И тут еще мальчишка, стажер… Плевок в лицо Третьему децернату. Лишний повод сцепиться с двойками.
Слишком сложно, чтобы быть чем-то очень простым.
Марк взял в руку стаканчик, оставленный им самим в машине. Отпил холодный кофе, поморщился.
— Заедем за Элис, поедем в децернат, — механически отчитался он комиссару.
Ружа кивнула.
— Что думаешь? — спросила она. — По запахам? Ну, и вообще…
Это было глупо, она знала. Марк выглядел слишком задумчивым, чтобы дать внятный ответ. Он и не дал.
— Тео, — неопределенно сказал он, хмурясь и комкая в руке полупустой стаканчик.
— Да, — вынуждена была согласиться Ружа. — Он нам очень нужен.
— Нужен… — пробормотал Марк, выезжая с университетской парковки.
Часть 6Дежавю
В свои двадцать три года рядовой Второго децерната Маттиас Холкем считал себя практически бесполезным для службы человеком и до сих пор не понимал, за что его держат. Свою способность — нет, даже не способность, а умение — он использовал всего один раз, на вступительных испытаниях при поступлении на работу. Тогда впечатленный комиссар ван Кельц пробормотал что-то вроде «да-да, очень занятно, это нам пригодится» — и все. Великое знание о том, как можно было использовать умение Маттиаса, основанное далеко не на магии, с пользой для децерната, ушло в историю вместе с отставкой комиссара.
Хорошо хоть, к тому моменту Маттиас уже был знаком с Виллемом Имке, штатным нюхачом, и мог убедиться, что является не самым бесполезным членом коллектива.
В целом Второй децернат напоминал Маттиасу приют для сирых, убогих и бесполезных. Но только — во времена очень плохого настроения. Вот, например, как в этот день.
Маттиас пил кофе, от которого его уже тошнило, напротив сидел Виллем и курил, заполняя все пространство маленького помещения дымом. Кроме них и нескольких техников, на этой прокуренной кухоньке обычно никто не обитал — Абель, например, предпочитал курить на улице, Даан обзавелся чайником в кабинете, а Себастьян питался либо своими экспонатами, либо неземными космическими вибрациями. В общем, никто, за исключением, может быть, Абеля, никогда не видел, чтобы Себастьян что-то (кого-то?) ел.
— Взяли бы, — ворчал Маттиас, — и отправили бы кого-нибудь из троек. У них магов — хоть жопой жуй. Нет, давайте пошлем Маттиаса, который не знает куда идти, поэтому должен шариться по всем подряд забегаловкам Маардама. А еще — ну, это-то вообще не важно! — он вообще не маг, поэтому понятно, почему никакой маньяк на него не клюнет. Посмотри мне в глаза — видишь что-нибудь?
Виллем покачал головой. В глазах Маттиаса не было ни единой искорки, отличающей магов от обычных людей. Именно поэтому маньяк не был для него опасен: иллюзии, которые создавал Маттиас, были настолько натуралистичными, что никто, кроме, пожалуй, комиссаров, не смог бы его расколоть. Даже магию — ощущение, видимость магии — Маттиас мог виртуозно подделать. И все же это не было магией, это был — гипноз? Или что? Виллем этого не знал, а нынешние комиссары были слишком заняты творящимся в городе беспределом, чтобы обращать пристальное внимание на своих подчиненных.
— Да ладно тебе, — не очень активно поддержал коллегу Виллем. — Комиссары знают, что делают. Ты тоже знаешь. К тому же, ты сам вызвался.
— Да знаю, — мрачно ответил Маттиас. — Но я хочу, нет, я мечтаю выспаться. Я всю ночь шлялся по городу, а сейчас притащился сюда, чтобы… что? Зачем я сюда притащился?
— Абель хотел тебя видеть, — напомнил Виллем.
— Блин, да, — Маттиас нехотя поднялся из ставшего неожиданно уютным кресла, сунул кружку в раковину и еще немного потоптался на месте. — Что-то плохое скажет?
— А он когда-то говорит что-то хорошее? — риторически поинтересовался Виллем.
Маттиас кивнул и обреченно направился к кабинету комиссаров. Настроение, и без того не сказочное, стало еще хуже. Не в малой степени из-за того, что именно Абеля Маттиас разочаровывать никак не хотел.
В кабинете, то ли к счастью, то ли нет, обнаружился один Даан. Он сидел за своим столом, положив на него ноги и, воткнув в уши наушники, разговаривал с кем-то. Увидев Маттиаса, высунувшего нос из-за двери, Даан замахал рукой, приглашая войти.
— Да, менеер Реннинг, я вас снова услышал. Государственной важности дело. Да. В следующий раз звоните ван Тассену, ладно? А лучше шлите телеграмму.
— Хамите гостям из Херцланда, комиссар? — поинтересовался Маттиас, дождавшись, пока Даан свернет свой далеко не любезный разговор.
Даан закатил глаза.
— Задолбали они меня. Нет, он. Этот их главный у меня уже вот где, — комиссар изобразил что-то глубоко метафорическое, недоступное простому смертному. — В общем, хорошо, что ты пришел.
— Это как-то связано? — уточнил Маттиас.
Отсутствие Абеля, как оказалось, не было гарантом его спокойствия.
— Мне сказали, Абель меня хотел видеть.
— Да ну, Абель, — как-то слишком безответственно отмахнулся Даан. — Что он может нового тебе сказать? Давай, я тебе просто расскажу, что он ворчит из-за того, что ты тратишь казенное бабло на походы по барам. Типа, ты мог бы тратить меньше установленной суммы, желательно, раза в три. А мог бы вообще не тратить — тогда он был бы просто счастлив. А уж если бы ты еще и деньги сюда приносил…
Маттиас помрачнел.
— Как будто мне сильно этого хочется.
— Ладно, не бери в голову! Тем более что, возможно, сегодня твой последний поход.
— Сегодня? — тоскливо протянул Маттиас. — Я вообще-то не спал больше суток, и я очень-очень-очень хочу пойти домой.
— Очень-очень-очень, — задумчиво повторил за ним Даан, запуская пальцы в свои и без того не очень расчесанные волосы, — очень пойди, раз очень хочешь. Я имею в виду, сейчас идешь домой, поспишь часов до четырех, а к шести поедешь… знаешь, куда? Угадай!
— Да как я угадаю-то? — возмутился Маттиас.