4 долгих лет (1804–1817). Учитывая важность этого монумента для русской истории, решили установить его в Москве. Отливали памятник в Санкт-Петербурге. Сначала для пьедестала хотели использовать сибирский мрамор, но из-за размеров скульптуры заменили на гранит из Финляндии. Доставили памятник из Санкт-Петербурга в Москву по воде: через Мариинский канал до Рыбинска, далее по Волге до Нижнего Новгорода, в котором продемонстрировали монумент, затем вверх по Оке до Коломны и по реке Москве. Отправлен из Санкт-Петербурга он был 21 мая 1817 года, а прибыл в столицу 2 сентября. Чтобы утешить нижегородцев, в их городе установили мраморный обелиск в честь героев, он стоит в Нижегородском кремле. По первому проекту скульптора оба героя должны были стоять на постаменте во весь рост, но это вызвало недовольство государственных лиц: нельзя, чтобы мужик стоял рядом с князем. Поэтому Мартос исправил свою оплошность, усадив князя. Также скульптор в один из барельефов поместил автопортрет – это крайняя слева фигура отца, отдающего сына в ополчение. Кстати, сын Мартоса действительно ушел добровольцем в армию во время Отечественной войны в 1812 году.
20 февраля 1818 года состоялось торжественное открытие памятника Минину и Пожарскому. Публики собралось много. Власти высоко оценили работу, и наградили литейщика Екимова[34] премией в 20 000 рублей и орденом Анны II степени, а скульптора Мартоса – пожизненной пенсией в 4000 рублей в год.
Надпись на памятнике раскритиковал А.С. Пушкин: «Надпись Гражданину Минину, конечно, не удовлетворительна: он для нас или мещанин Косма Минин по прозванию Сухорукой, или думный дворянин Косма Минич Сухорукой, или, наконец, Кузьма Минин, выборный человек от всего Московского государства, как назван он в грамоте о избрании Михаила Федоровича Романова. Все это не худо было бы знать, так же как имя и отчество князя Пожарского». Но сам монумент вызывал благоговейный трепет. В свое время В.Г. Белинский писал: «Когда я прохожу мимо этого монумента, когда я рассматриваю его, друзья мои, что со мной тогда делается! Какие священные минуты доставляет мне это изваяние! Волосы дыбом подымаются на голове моей, кровь быстро стремится по жилам, священным трепетом исполняется все существо мое, и холод пробегает по телу. Вот, – думаю я, – вот два вечно сонных исполина веков, обессмертившие имена свои пламенною любовью к милой родине. Они всем жертвовали ей: имением, жизнью, кровью. Когда отечество их находилось на краю пропасти, когда поляки овладели матушкой-Москвой, когда вероломный король их брал города русские, – они одни решились спасти ее, одни вспомнили, что в их жилах текла кровь русская. В сии священные минуты забыли все выгоды честолюбия, все расчеты подлой корысти – и спасли погибающую отчизну. Может быть, время сокрушит эту бронзу, но священные имена их не исчезнут в океане вечности. Поэт сохранит оные в вдохновенных песнях своих, скульптор в произведениях волшебного резца своего. Имена их бессмертны, как дела их. Они всегда будут воспламенять любовь к родине в сердцах своих потомков. Завидный удел! Счастливая участь!»
Петр Коверзнев. Битва князя Пожарского с гетманом Ходкевичем под Москвой. Гравюра. XVII век
Конечно, дата освобождения Москвы (4 ноября) стала памятной. В 1613 году царь Михаил Федорович учредил День очищения Москвы от польских интервентов. В 1649 году по указу царя Алексея Михайловича дата была объявлена церковно-государственным праздником – в этот день Русская православная церковь чтит память Казанской иконы Божией Матери «за избавление Москвы и России от нашествия поляков 1612 года». В современной России праздник отмечается с 2005 года. В год первого официального празднования в России Дня народного единства историческую несправедливость исправили: Нижний Новгород все-таки получил памятник Минину и Пожарскому. Это была копия скульптуры Мартоса, выполненная Зурабом Церетели. Установили монумент на Ивановском съезде Нижегородского кремля возле храма Рождества Иоанна Предтечи, там, где в 1611 году Кузьма Минин призывал нижегородцев собрать ополчение. Надпись на памятнике, как мы помним, гласит: «Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия».
Главу о подвиге, отваге и мужестве нижегородцев хочется закончить таким четверостишием:
Сыны отечества, кем хищный враг попран,
Вы русский трон спасли, – вам слава достоянье!
Вам лучший памятник – признательность граждан,
Вам монумент – Руси святой существованье!
Глава шестаяТоргуй, купцы, гуляй, народ!
Сюда жемчуг привез индеец,
Поддельны вины европеец;
Табун бракованных коней
Пригнал заводчик из степей,
Игрок привез свои колоды
И горсть услужливых костей;
Помещик – спелых дочерей,
А дочки – прошлогодни моды.
Всяк суетится, лжет за двух,
И всюду меркантильный дух.
Существует достаточное количество цитат на тему Нижегородской ярмарки, и любую из них смело можно поставить в эпиграф, но отрывок из «Евгения Онегина», известный, популярный, но не избитый, как нельзя лучше описывает то, что собой представляло событие, описываемое в данной главе. Пушкин потрясающе точно подметил характерные особенности ярмарки, несмотря на то, что на момент написания произведения в Нижнем Новгороде он еще не бывал.
Иван Куликов. Ярмарка. 1910
Для того чтобы представлять картину во всех ее подробностях, совершим экскурс в предысторию. Была на Казанской земле так называемая Арская ярмарка, проходила она ежегодно 24 июня, и съезжались туда для торговли и обмена татары, русские, армяне, персы и различные кочующие племена. И все бы ничего, но определенных законов, устоев на этом мероприятии не было, поэтому частенько происходили там беспорядки и драки, в которых более всего страдали русские, ибо татары их считали иноверцами, кроме того, распри и несогласия между Московским и Казанским царствами играли свою роль. В результате такая вражда в 1523 году вылилась в открытую измену и вероломство со стороны татар – были убиты до тысячи русских купцов и посол великокняжеский Василий Поджегин. Конечно, убийства были и до сего момента, но на этот раз насилие перешло все границы, и князь Василий III (отец Ивана Грозного) решил наказать казанцев. «Известие о сем бунте казанцев и о гибели многих христиан, донесенное великому князю Василию Ивановичу, как благочестивому и человеколюбивому государю, причинило великую горесть. Несколько дней он, не выходя из своих покоев со всем своим двором, был он в глубокой печали и пролил много слез», – повествует П.И. Рычков в своей книге 1767 года «Опыт казанской истории древних и средних времен»[36]. Василий III выступил из Москвы с войском, сам остановился в Нижнем Новгороде, а дальше отправил своих воевод, одного по суше, другого по воде. До Казани они не дошли, посчитав, что у них недостаточно сил для боя, но зато в месте слияния Суры и Волги заложили крепость и назвали ее в честь великого князя Васильевым Новгородом, в дальнейшем она стала именоваться Васильгородом, потом Васильсурском. В сем городе, дабы оградить на будущее русских купцов от грабежей и неприятностей, князь в 1524 году основал новую ярмарку и запретил строго-настрого русским ездить в Казань, ослушавшимся грозило тяжкое наказание. Увы, торги в Васильсурске особо не задались. Причиной послужило его расположение: город был пограничным, и все военные действия против Казани исходили из него, что явно не способствовало торговле. И ярмарку перевели к Макарьев-Желтоводскому монастырю.
Вид Нижегородской ярмарки с высоты птичьего полета. Хромолитография. 1896
У этого места тоже интересная история. В 1435 году на левобережье Волги, у озера с желтой водой поселился инок Макарий из нижегородского монастыря. Он хотел основать обитель во имя Пресвятой и Живоначальной Троицы. На тот момент старцу было уже 85 лет. Намерение свое он выполнил, но в 1439 году монастырь выжгли напавшие на него ордынцы. Макария оставили в живых и отправили домой с условием, чтобы он больше не возвращался. С той поры место пустовало 180 лет, пока не пришел туда монах Авраамий. В 1620 году он восстановил пребывавший в запустении монастырь. Патриарх Филарет и царь Михаил Федорович активно этому способствовали. Монастырь развивался и богател, у его стен шумел базар. Место было самым что ни на есть удобным: 25 июля каждый год люди приходили к монастырю, чтобы почтить память Макария Желтоводского, и купцы приплывали по реке со своими товарами, и все успевали продать до заморозков и возвратиться домой. В сентябре 1627 года Авраамий обратился с челобитной к царю, дабы испросить разрешение на сбор пошлины с торгующих. Государь дал утвердительный ответ: «…с приезжих с торговых людей гостиные явки с человека по 3 деньги (1,5 копейки) и с товаров таможенного сбора с рубля по алтыну (3 копейки)». Впоследствии преемник Авраамия, настоятель Пафнутий увеличил пошлину и сроки торгов: «забирать им таможенные пошлины… со всяких товаров на 6 денег с рубля, а ярмарке быть с 1-го числа июля ж по 30 число, всего четыре недели». В реальности же торги продолжались и более этого срока.
Главный ярмарочный дом. 1896
Официально ярмарка была учреждена летом 1641 года именным царским указом Михаила Федоровича. Макарьевская ярмарка стала самой крупной на Руси. Например, в 1685 году на торгах было продано 680 000 пудов соли – вдумайтесь только! Еще было продано 30 стругов[37] осетров, белуги и другой рыбы; 3000 лошадей, большое количество хлеба, меда, воска – и это далеко не весь список. Только от продажи соли, рыбы, меда и лошадей монастырь получил пошлины в размере десяти с лишним тысяч, сумма по тем временам нереальная. Прибыли на ярмарку в районе 30 тысяч покупателей, 7,5 тысячи телег с грузом. Ко второй половине XVII века на ярмарке имелось 1120 торговых точек, приезжали купцы из разных городов и стран, торговали, кроме вышеперечисленного, железом, сталью, холодным оружием, гвоздями, было много восточных товаров и т. д. Для иногородних купцов монастырь предоставлял жилье, склады, места для продажи, загоны, паромную переправу, бани, харчевни. Для простого народа квасовары готовили в сорокаведерных бочках прохладный квас, монахи на открытом воздухе жарили блины, пироги, варили щи и каши. Просуществовала ярмарка до августа 1816 года, пока не случился сильнейший пожар. Было уничтожено 39 корпусов, в которых находились больше 3 тысяч лавок, биржа, восемь трактиров и другие строения. Ущерб от пожара составил свыше 2 миллионов рублей. После произошедшего решением правительства ярмарку перенесли в Нижний Новгород, на место слияния двух рек – Оки и Волги.