Ещё одна — снова пол, пинки и чьи-то голоса, новые полосы размазанной крови на малахитовых плитах.
Новая вспышка — надо мной навис силуэт легата в массивной броне. Он отдавал команды кому-то за моей спиной.
И ещё одна. Снова тот же легат наставляет на меня световое копьё. Кажется, меня держат за руки, а за спиной гудит что-то, похожее на генератор врат…
От следующей вспышки я чуть не ослеп. Яркий луч пронзил грудь, я даже заметил, как пыхнули в стороны облачка крови. А затем рывок, и меня неудержимо повлекло назад, мимо двух воинов. Вокруг закрутилась черная бездна, пронизанная светом звёзд, сливаясь в воронку тоннеля телепортации.
— …хуже смерти, — догнал меня суровый голос легата. Из последних сил я поднял руку и оттопырил средний палец, растягивая разбитые губы в улыбке.
Я падал в чернильную бездну, с каждым мигом затмевавшую свет. Ещё секунда, и сознание погаснет, а я умру, на этот раз навсегда.
На этот раз…
***
— ГХАХ!!!
С криком я вскочил на своей постели, рука судорожно сжалась на груди. Как больно, это жжение, дыра у сердца…
Её нет.
Пальцы проскребли по коже, задев маленькую круглую отметину. Всё тело била дрожь, по щекам катился пот. Я отдышался, немного успокоив разошедшееся сердце, и огляделся.
Где я?
Кровать в небольшой комнате, мокрое от пота одеяло, задернутые шторы, сквозь которые лился свет утреннего солнца. Ни зала телепортации, ни сонма богов.
Я жив? Судя по боли, да. Но где…
Волна образов, воспоминаний и лиц пронеслась перед глазами, водоворотом наполняя голову. Дом на Онигавара стрит, семья, похороны отца, безутешно рыдающая молодая женщина и мнущиеся позади якудза, опадающие сакуры, школа…
Чёрт, мне же в школу пора!
Я вскочил как ошпаренный, машинально вырубил назойливый будильник телефона и схватил со стула форму. Подскочил к зеркалу, на ходу пытаясь натянуть школьные брюки… и застыл как вкопанный.
СТОП! Какая еще, сука, школа? И кто это?!
Из зеркала на меня смотрел незнакомый парень в мятых трусах. Волосы взъерошены, глаза как у безумца, а на груди едва зажившая круглая рана.
Память подкинула — порт, вечер, разборки между кланами, отец вышел с остальными, началась перестрелка, я зачем-то выскочил на подмогу… крики, кровь и разлетающиеся в стороны люди. Здоровяк со шрамом, теснящий отца и еще троих к нашей машине. Мощный удар, жжение в груди… вспышка.
Всё встало на свои места.
Кажется, он умер. Мой хост, реципиент. А я, выходит, занял его место.
Охренеть просто. За тысячу шестьсот лет своей жизни о таком я не слышал ни разу. Чтобы бог оказался на месте простого смертного…
Я усмехнулся.
Ну и мир его праху! Тело он мне оставил неплохое. Рослое и весьма развитое, хоть и не как моё прошлое. Я подошел и придирчиво рассмотрел крепкий, перевитый мышцами торс — парень явно готовился не гусей пасти. И в драке был не дурак, судя по сбитым костяшкам. А ноющее чувство голода и оттопыренные восставшим естеством трусы говорили — тело здоровое и в полном порядке.
А что осталось от Гигаса? Я с тревогой посмотрел внутрь себя. Астральное тело цело, не считая семи выжженных дыр, от макушки до промежности. Да уж, моим сфиротам конец. Правда, от последнего ещё остался крошечный осколок. А значит, из него можно вырастить обратно первый сфирот жизни. А за ним подтянутся остальные. Осталось раздобыть где-нибудь сому. Много сомы.
Где? Да черт его знает, я даже не уверен, что в этом мире она есть. Но теперь положение выглядит уже не так безнадёжно. Да, я остался без божественных сил и энергии, но это выглядит как хороший старт.
Кивнув отражению, я машинально натянул штаны и начал застегивать рубашку, когда раздалась трель сигнала. Вибрировал серый плоский предмет на столике у кровати. Память подкинула — смартфон, входящий звонок… надо взять. Рука машинально сжала телефон и приняла вызов.
— Родной, ты уже проснулся? — раздался обеспокоенный женский голос.
— Ты ещё кто? — буркнул я, вздрогнув от собственного голоса. Незнакомый, хриплый, но довольно приятный.
— Не шути так, Рэйджи. Ты ещё дома? Уже полвосьмого, ты и так пропустил три недели. Я не хочу, чтобы мой сын опоздал в первый день в школу…
— Я тебе не сын, женщина.
На том конце замешкались.
— П-почему ты… ох, Рэйджи. Мне тоже не по себе после того, как папа… — женщина всхлипнула, — Прости. До вечера, родной, удачи тебе сегодня в школе.
Я убрал телефон и, закончив одеваться, спустился. Дом был подозрительно знаком. Я видел его впервые, но точно знал, где находится кухня, что меня ждало на столе и даже как есть деревянными палочками. Правда, тело слушалось нехотя, все движения были медленными, неловкими. Не та скорость и сила, к которым я привык, даже рост другой.
Но еда в этом мире была великолепной. Рыба, вареные белые зерна и хлеб таяли во рту, я буквально утопал в многообразии вкусов и ароматов новой пищи. Класс! Если женщины тут настолько же хороши, как и еда, я не против остаться в этом мире! Нужно лишь понять, где я нахожусь, что происходит вокруг, и как устроен этот мир.
Закончив с завтраком, я подхватил в прихожей школьный портфель, закинул на плечо и вышел на улицу. Память моего хоста подсказала — налево и вверх по улице, минут тридцать пешком, и я на месте.
Я машинально сунул руку в карман — пальцы уперлись в твердую пластинку. Карточка с моей фотографией и вязью надписей, быстро сложившихся в слова.
"Ямада Рэйджи. 18 лет, ученик первого С класса высшей школы Махо-кай".
Ямада, значит. Я покрутил карточку между пальцев и сунул обратно. А ведь неплохо все складывается. Место, где неокрепшие молодые умы варятся в собственном соку, — для моего плана лучше не придумаешь! Правда, было ощущение, что я забыл что-то важное… впрочем, пофиг, потом вспомню.
От этих мыслей меня отвлекло странное чувство. Я огляделся — впереди, застыв у ограждения дороги, стояла невысокая симпатичная девушка. Судя по форме, тоже школьница. Стройная фигурка напряжена, руки сжимают портфель, а взгляд прикован к переулку между домами, откуда доносились знакомые звуки.
Пыхтение, приглушенные вскрики и удары чем-то тяжелым по телу.
Я поравнялся с ней и покосился на переулок.
— Не дёргайся, дерьма кусок!
Два парня моего возраста самозабвенно долбили ногами лежавшего на земле третьего, прижав его к стене. Рядом среди брызг крови валялись их школьные портфели. Третий явно успел дать сдачи — рубашка одного из бойцов порвана, а на скуле второго красовались ссадины. Но драка близилась к концу, затащить бой сразу с двумя парень не смог. Ещё немного, и он потеряет сознание, либо они проломят ему башку.
— Хоо, сколько крови… Ему конец, — я покосился на девушку. — Так и будешь стоять и смотреть?
Девчонка уставилась на меня расширенными от страха глазами. Было видно, она хотела помочь, но понимала, кто будет следующим, стоит ей вмешаться. Влезть не хватает духу, но и уйти не может. Хм, а с этого ракурса она ещё симпатичнее, чем сзади.
— Э-это не моё дело.
Побледнела, и голосок-то дрогнул, — перепугалась не на шутку, хоть и не показывает. Держится молодцом. Интересная девчонка.
Я кивнул на избитого школьника, закрывающего голову руками.
— Твой парень?
— Одноклассник… — помотав головой, она опустила глаза. — Мне пора идти.
— Бросишь его тут одного? Вы же из одной школы, — усмехнулся я.
— Как и ты, — она кивнула на герб, вышитый на моей рубашке. — Почему ты не вмешаешься?
— Мо… Могами! — донесся отчаянный голос избитого пацана.
— Эй, вы! — встрепенулся один из нападавших. — Твою мать, Кенджи, нас спалили! Она сдаст нас Ширасаги!
— Я разберусь, постой-ка тут, — тяжело дыша, второй хлопнул его по плечу и пошел к нам. Девчонка инстинктивно попятилась и забормотала под нос.
— Извини, м-мне надо ид-
— Стоять, первогодки. Вы же всё видели, да? — не выходя из проулка, Кенджи остановился в паре метров от нас. Взмыленная физиономия придурка приняла угрожающее выражение. — Скажете хоть слово Дисциплинарному Комитету, я найду вас. Ты же из первого С?
Краем глаза я заметил неуверенный кивок девчонки. Из моего класса, значит?
— Тогда решено, — пацан мерзко ухмыльнулся. — Вы будете молчать, оба. Сболтнёте хоть слово — я найду обоих.
— Не пойдёт.
Он уже разворачивался, как замер и резко обернулся ко мне. Одноклассница тоже уставилась во все глаза.
— Ты что там тявкнул? — прорычал Кенджи, сжимая кулак. — Хватит яиц повторить?
— Ну так прочисти уши. С чего ради я должен покрывать такое дерьмо, как ты и твой дружок? Или твоих яиц хватило только на бой вдвоем против одного первогодки?
Мои слова попали в цель, гада явно зацепило. По потной роже пошли багровые пятна, он сжал окровавленные кулаки и попёр на нас. Девушка незаметно шагнула за мою спину, прижав к груди портфель.
— Сейчас ты пытаешься быть крутым, сопляк, но посмотрим, как ты запоешь, когда я выбью из тебя всю дурь, — он с хрустом сжал занесенный кулак, — Готовь зубы, щенок.
Он мгновенно бросился вперёд. Слишком быстро! На миг я успел заметить, как окутался радужным блеском его кулак — а затем в меня будто врезался стенобитный таран. От мощного удара меня швырнуло в стоящее у дороги дерево. Едва устояв на ногах, я хрипло схватил ртом воздух. Перед глазами поплыли круги.
— Берегись, он эспер! — вскрикнула девчонка, а Кенджи снова бросился на меня, подняв налитую сиянием руку.
Эспер… так в этом мире есть магия. Вот только не у меня.
Кажется, я попал.
Глава 2. Неприятности!
"Мудрый бог не медлит ни с благословением, ни с наказанием. Он знает цену своему слову".
"Наставления для молодых богов".
Вот что я упустил в мешанине воспоминаний — магия. Память тут же выдала упущенный фрагмент. В этом мире есть эсперы, владеющие магией. И старшая школа Махо-кай — одна из многих, созданных для них. Первогодки, еще не прошедшие метаморфозу, не получившие силы, были здесь самым низшим звеном. Но ненадолго.