— МАГИЕЙ БЕЙ, ПОКА Я ДЕРЖУ!
Почуяв неладное, тварь прыгнула в сторону и запульсировала, по студенистой поверхности побежали волны. Готовится к новой атаке!
Сзади раздалось шипение и хруст. По ногам повеяло холодом, стена справа покрылась изморозью. А в следующее мгновение мощнейшая ледяная волна дарила в натянутые щупальца. Тварь рванулась назад — и связавшие нас коричневые жгуты с хрустом обломились.
Потеряв опору, я едва не упал на землю — рана кровоточила и дымилась, шипя зарастающими краями. Накачанный сомой сфирот жизни работал вовсю. Но ждать времени не было — слизень встал на дыбы, втягивая обрывки щупалец. Задрожав, как желе, он замер — и обрушил на нас дождь из сгустков собственного тела.
— НАЗАД! — хрипло заорал я, откатываясь в сторону. От боли потемнело в глазах. Я вслепую бросился к стене, а за спиной глухо застучали о землю сгустки-снаряды прядильщика. Слизь, твердея в полёте, превращалась в снаряды и колья. Одно попадание — и травма гарантирована!
Если тварь решилась потратить часть своего коллагенового тела, то дошла от отчаяния. Бой будет насмерть, гад не отступит!
— Бей всем, что есть! Отвлекаю! — я поднялся и бросился к нему, по пути хватая с земли камень. Шанс один — отвлечь его в ближнем бою, пока Рикка разносит его магией.
Я швырнул камень, чтобы отвлечь его, и вцепился в одно из оборванных щупалец. Тварь рванулась на стену, пытаясь уйти от новой атаки Ширасаги, но не удержалась на заледеневшей поверхности и соскользнула. Упершись ногами, я рванул жгут на себя — и выдрал его из тела вместе с органеллой.
Один готов! Но оставался еще десяток таких же…
— Рикка, продолжаем! — крикнул я, уходя от нового града слизневых снарядов.
— Хорошо!
Но и прядильщик понял мой план. Слизень сменил тактику и теперь вместо обстрела, истощающего тело, он хлестал нас обрывками щупалец, мечась с невообразимой для громадной амёбы скоростью. Туша прыгала на пять-шесть метров в сторону, грозя расплющить меня всей своей массой.
Мы носились по всей площадке, ежесекундно рискуя быть раздавленными, располосованными отвердевшими жгутами, обстрелянными или размазанными о стену.
Рикка едва успевала поливать тварь зарядами молний и льда. Скользя по вымороженной траве. она еле успевала сбегать от новых атак. Краем глаза я видел, как полыхала её аура. Девчонка выжимала себя до конца и, сама того не зная, подбиралась к страшному пределу нуэ.
Адреналин стучал в ушах, я едва успевал уклоняться. То и дело обжигающая боль от ударов простреливала тело, но на раны я наплевал. Замешкаюсь — умрём оба!
— Третье! — взревел я, выдирая ещё одно щупальце, — и заметил, как девушка с криком подскользнулась на оттаявшей траве. Тварь тут же взмыла вверх — и, выстрелив в меня градом сгустков, ударила щупальцами по Рикке…
На миг вся боль испарилась — я пулей рванул в сторону, прикрывая соратницу. Прядильщик не стал сплетать жгуты в один шип. Тонкие прутья щупалец пронзили мое тело, сплелись за спиной. Тварь дернулась назад, отрывая меня от земли, и потащила к себе.
Опутанный щупальцами, я уперся в вонючую склизкую поверхность. Гад решил задушить меня, сунув внутрь своего тела! Я отвернул голову, силясь вдохнуть, но уже погружался внутрь студенистой твари.
— Рэйджи! — донеслось сзади. — Чёрт, я сейчас!..
Я уже погрузился наполовину. Обхватив тянущиеся жгуты, уперся в них и вдохнул — из его тела не вырваться, значит, ударю изнутри! А в спину хлестнул нестерпимый жар…
Только не это, Рикка!
Ослепительное пламя ударило в бок твари. В разные стороны разлетелись клочья обгоревшей слизи, шипя огненными брызгами. А на месте раны кристаллизовалась прочная скорлупа — хитиновый панцирь! Нельзя жечь его огнём!
Но теперь было поздно. Прядильщик выгнулся всем телом — меня едва не скрутило в рог, — и взмыл в воздух. Краем глаза я увидел, как он хлестнул оставшимися жгутами по Рикке. Девчонка успела отпрыгнуть, но слизень, используя щупальца как опору, обрушился на то место, куда она сбежала.
Даже сквозь толщу тела я услышал отчаянный крик. Существо сбило Рикку с ног, обволокло её стопы и стремительно наползало на жертву. Ещё секунда — она не сможет пошевелиться, чтобы сотворить узор, и захлебнётся!
К чёрту ограничения, мне нужно всё!
Я влил сому в сфирот защиты. Щит на Рикке, сейчас же!.. Желе дрогнуло, но ни мощного кокона, закрывающего девушку, ни хотя бы полусферы не возникло.
Очевидно, сфирот ещё не мог сделать щит такого размера. Меня он тоже не закроет… остаётся одно.
Влив в руки все силы сфирота, я рванул жгуты-щупальца. Сквозь толщу было видно, как смялись и окрасились алым его органеллы… но этого мало, мне нужен мозг этой твари! Один из пузырей в его теле, отдающий команды — круглый желтоватый шар! Я нашел взглядом пульсирующий пузырь — он был всего в метре от меня, только руку протяни.
Изо всех сил загребая густое содержимое его тела, я подтянулся к громадному желтку из множества переплетенных нитей. Прочная поверхность не поддавалась пальцам. Значит, будем давить!
Лёгкие уже горели от нехватки воздуха, а шипящие сквозь желе раны невыносимо жгло — тело твари было подобно густой кислоте, в которой он переваривал жертв. Из последних сил я обхватил громадный желток руками и сжал.
Прядильщик судорожно задергался, извиваясь всем телом как угорь на сковороде. Заметался от боли, ударяясь о стену и оставляя куски слизи на камнях. Ещё немного!..
Мои пальцы наконец-то начали погружаться в мембрану шара с мозгом, как он замер — и внутри него с хрустом сомкнулись две твердые полусферы.
Сволочь, он использовал последнюю защиту и закрылся, такую броню руками не продавить! Подождёт пару минут, пока мы не захлебнемся или умрем от удушья — и тихонько переварит нас.
Вот только ты — не единственный, кто умеет ставить щиты, тварь! Во имя Мелитаны, если я не могу создать большой щит, пусть мне хватит сил на маленький!
Я прижался лбом к панцирю, закрывшему мозг твари, зажмурился — и создал щит внутри его сферы. Крошечный, но его хватит.
Прядильщик содрогнулся, мой щит разрастался и давил его нейроны — об его же собственную защиту.
Подыхай, тварь!..
Его агония продлилась секунд десять, не больше. Обмякнув, слизень рухнул на землю. Его слизь больше ничто не удерживало — тварь на глазах расползалась, как растаявшее мороженое.
Разжав руки, я с трудом поднялся и, откашливая омерзительную жижу, бросился к лежащей рядом Ширасаги.
— Рикка! — я приподнял её и стёр с лица густую пленку. — Очнись, ну же!
Она вздрогнула — и, окатив меня брызгами проглоченной слизи, закашлялась.
— Всё, всё хорошо, живы, — я обнял её, помогая откашляться. — Всё хорошо.
— Р-рэйджи… — придя в себя, она обхватила меня и прошептала. — Я думала, нам конец. Когда он тебя схватил, я думала, что осталась одна. Не бросай меня… слышишь?..
— Не брошу. Вставай, сотри с себя слизь, а то будет разъедать кожу.
Я покосился на лежавший рядом шар с его мозгом. Он треснул пополам, из щели брызнула бурая жидкость.
— Сейчас налетят падальщики, лучше нам убраться подальше.
— Но твои раны… — она посмотрела на мои пронзенные грудь и живот. Дыры от жгутов стремительно затягивались, дымясь и шипя на воздухе.
Ширасаги коснулась моей груди рядом с раной, не веря глазам. Да уж, досталось девчонке сегодня. Такой стресс пережила, какой за всю жизнь не испытывала.
— Это родовой дар, — солгал я. — Потом объясню, уходим.
Утренняя битва дорого нам обошлась. Едва мы отошли, на площадку налетели всевозможные летающие твари, начиная от чешуекрылов размером с орла и заканчивая огромными кожистыми кутарангами — слизневыми чудовищам метров семи длиной. Даже издали мы слышали их вопли в борьбе за добычу, а на стене еще долго виднелась толчея крылатых бестий.
Несмотря на усталость, мы шли весь день почти без остановки, подгоняемые стрессом. Лишь к вечеру он начал отступать, сменившись голодом. Рикка слепо плелась за мной, едва переставляя ноги — ей пришлось особенно тяжело.
— Рикка, посмотри, — я подошел к краю пропасти и указал на проступивший внизу сквозь дымку зеленый ковёр с чёрной дырой в центре. — Это деревья, ведущие на второй ярус, Бурое Болото. Из-за потоков воздуха с нижних ярусов там очень высокая влажность, растения там разрастаются на сотни метров. Идущие вниз разведчики делают там запасы мяса и воды на всё путешествие.
— Зачем вообще кому-то спускаться ниже? — она поёжилась. — Если даже здесь так опасно, внизу наверняка настоящий ад.
— Верно. А ещё при переходе на новый ярус Бездна испытывает каждого. И чем ниже, тем испытания суровее. Боль, потеря рефлексов и памяти, растворение органов или костей, вплоть до потери человеческого облика и даже смерти. Но смельчаки всегда находятся, — кивнул я, глядя на идущий волнами ковёр из зелени. — Чем ниже спускаешься, тем более щедрые дары даёт Бездна. Артефакты и реликвии с невероятными силами.
Девушка удивленно приподняла бровь.
— Одна из реликвий, найденная в прошлом — "кокон синергии", — пояснил я. — Она позволяет заключать любое количество энергии в любом металле.
Да… именно так родилась энергоплатина.
— Как та перчатка?
— Перчатка — мелочь. Существуют предметы, способные остановить время. Вернуть жизнь в мертвое тело, или перенести сознание человека.
А ещё — обуздать поток магии из ядра, не позволяя превратиться в полуразумное чудовище. На фронте говорили, что нуэ, получившие этот артефакт, могли подчинить мощь своего ядра и стать существами даже сильнее архонта. Но это были лишь легенды.
Я вспомнил слова легата с записи. Механизм на дне Бездны, найденный Мелитаной… разве у Бездны есть дно? И что за механизм такой, раз за ним послали целую экспедицию лучших разведчиков Гелиона? И как это связано с заданием Региса и моим низвержением? Нутром я чувствовал, что все это — части одной мозаики.
Надеюсь, Вселенная убережет меня в поисках ответа от возвращения в это место.