— А австрийской валюты у вас разве нет? — спросил тот.
— Сожалею, но нет, не успели разменять… может ты поможешь? — мгновенно созрел у Носова план в голове, — а мы в долгу не останемся.
Жучок покрутил в руках сотенную и сразу запросил за размен в банке полтинник.
— Однако, — сказал Носов, — думаю, что тебе и червонца достаточно будет.
— За червонец сам меняй, гражданин хороший, — мгновенно среагировал тот со своим гнусавым местечковым акцентом, — банк-то вон он, напротив.
И действительно, через дорогу хорошо была видна вывеска «Райффайзен Ландесбанк», висевшую над красивым таким строением в духе позднего модерна.
После непродолжительного торга сошлись на четвертаке, после чего жучок перешел через дорогу в неположенном месте и скрылся в дверях «Кассы взаимопомощи им. Фридриха Райфайзена».
— Есть такое мнение, Зиночка, что мы здесь торчать не будем, во избежание, а пойдем-ка мы кофе местного попробуем, кафе «Захер» как раз напротив, из окон все прекрасно видно будет.
Зиночка кивнула головой и они зашли в означенное заведение, где их встретил официант в белом переднике, фраке и с бабочкой — ай, высокий класс, подумал еще Носов.
— Что желают господа? — осведомился официант, выдав каждому по меню в красивой кожаной папочке.
— Зиночка, что тебе заказать, душа моя? — осведомился Носов.
Но Зина как-то заробела от шикарной окружающей обстановки и предложила Носову взять на себя выбор блюд.
— Окей, дорогая… мне Захер Кофе с ликером, даме Захер Меланж со сливками и еще два кусочка Оригинал Захер Кьюбе… да Кубе конечно, — сказал он на смеси английского и немецкого.
Официант умчался за заказом, а Носов тем временем не отрывал глаз от окна.
— Смотри-ка, Зинуля, а ведь не зря мы такие предосторожности-то соблюли…
— Куда смотреть, Ванечка?
— Да на двери этого долбаного банка смотри…
Из этих дверей как раз двое полицейских выводили жучка, взяв его под руки с обеих сторон. Жучок вырывался и громко ругался на смеси трех языков, полицейские крепко держали его и что-то непрерывно спрашивали. Тот наконец показал место, где ему передали злополучную сотню и видимо начал описывать внешность незнакомцев с деньгами. Зина негромко спросила:
— Не имеет ли смысла побыстрее исчезнуть отсюда?
— Сиди спокойно, дорогая, и пей кофе с тортиком, стекла здесь толстые, снаружи ничего не видно, а искать нас здесь и портить отношения с хозяином самого знаменитого венского заведения никому в голову не взбредет.
Так и получилось, полицейские покрутили головами, не увидели никого похожего на описанных господ и потащили жучка к подъехавшему полицейскому автомобилю с эмблемами венской полиции на дверях.
— Однако в Австрии нам ловить больше нечего, — сказал, допив кофе, Носов, — надо двигаться дальше.
— Куда же дальше-то? — взволнованно ответила Зина, — и так пол-Европы проехали.
— Дальше это значит в Швейцарию, страну сыра, часов и независимых банкиров, скромно надеюсь, что туда депеши Российского Госбанка не дошли, а если даже и дошли, то независимые швейцарские банкиры скорее всего спустили их в канализацию. Допивай кофе, Зина, и пошли на вокзал брать билеты в Цюрих… или сразу в Женеву, чтоб подальше от негостеприимных австрийцев.
Ближе всего к Опернринг был Западный вокзал, туда и пошли, а там в кассе оказались только билеты на «Восточный экспресс» до Женевы.
— Давайте, чего уж там, — со вздохом сказал Носов, — две штуки на завтра в первый класс. Знаешь, Зина, что-нибудь про этот поезд?
— Откуда, расскажи уже, — ответила она, разглядывая на свет только что полученные две картонки, — я в этом мало понимаю, но кажется билеты в порядке.
— На имперских железных дорогах не обманывают… пока, во всяком случае, — сказал Носов, беря Зину под руку, — а Восточный экспресс это самый знаменитый железнодорожный маршрут в мире. Конечные станции у него Стамбул и Париж, но двигаться между ними он может двумя ветками, южная проходит через Белград и Венецию, а северная, которой вот мы сейчас поедем, через Бухарест, Будапешт, Вену и Женеву. Поезд шикарный во всех отношениях, каждый вагон произведение искусства, в ресторане работают повара экстра-класса, короче проехаться на нем входит в обязательную программу любого европейского человека, считающего себя современным.
— Интересно, — задумчиво протянула Зина, — будет что рассказать в Москве. Кофе я допила кстати, пойдем что ли?
Иван расплатился с официантом, отдав ему российский червонец, только что с поезда, разменять не успели. Вопросов у того не возникло, через пять минут он вернулся со сдачей в 15 крон. Иван провел мысленные подсчеты и объявил, что все более-менее правильно:
— Рубль сейчас это 2,5 кроны примерно, стало быть червонец 25 крон, за кофе с тортиком он 8 крон вычел, ну и две себе на чай взял, все по-божески. Пойдем, а то засиделись мы тут.
Наутро они грузились в Восточный экспресс с Южного вокзала, уже знакомого вдоль и поперек.
Пять вагончиков, впереди паровозик, игрушечный какой-то. Первый класс был впереди, чтобы другие через них не ходили наверно, за ним ресторан, далее второй класс, третьего в этом поезде по-моему не было. Носов был знаком с обустройством ориент-экспресса в основном по фильму «Из России с любовью», где именно в вагоне этого поезда бравый Джеймс Бонд спасал беззащитную Танюшу Романофф от нехороших русских кгб-ников. Ладно, подумал он, по ходу дела разберемся и лихо подсадил Зиночку на подножку первого вагона.
Да, пульмановский первый класс внутри это были далеко не российские железные дороги, настолько далеко, что как бы в вышине растворялись — натуральный гостиничный номер, два диванчика вдоль (!) вагона, а не поперек, как привыкли, два огромных окна, на одной стене картина, на другой необъятных размеров зеркало, возле столик с цветами, на полу ковры, как бы не персидские, отделка стен ценными породами дерева, в дальнем углу дверь в туалет-умывальник. Высокий класс.
— А вот мы и в Женеве, Зиночка, — сказал Носов, глядя в окно. — Стоянка 15 минут, давай-ка поторопимся.
В Женеве был всего один жд вокзал, Хауптбанхофф по-немецки или Гер Принсипаль по-французски, все-таки это франкоязычная часть Швейцарии. И был он расположен в самом центре города на площади Корнавен, пять минут до Женевского озера со знаменитым стометровым фонтаном (черт, его же еще не построили) и десять минут до старого города с достопримечательным собором Сен-Пьер. Носов не заметил, как почти все это сказал вслух.
— А что достопримечательного в этом соборе?
— В соборе хранится стул Кальвина… ну этого, реформатора католичества, в Германии был Лютер, а здесь значит Кальвин, а на стуле этом он очевидно сидел, когда занимался реформаторством…
— И что это за фонтан, который не построили?
— Были такие планы у городских властей, Зинуля, — вывернулся Носов, — но пока не осуществились — то ли 100, то ли все 150 метров в высоту он должен быть… зачем?… странные ты вопросы задаешь, как приманка для путешественников конечно, чтоб приезжали и тратили тут побольше своих денег. Однако нам бы надо устроиться тут хотя бы на одну ночь да заняться своими прямыми обязанностями, деньги разменять…
Гостиницу они быстренько нашли на той же привокзальной площади, называлась она незатейливо «Женева Хотель», стоила недорого, завтрак правда с ужином предлагала только за отдельные деньги.
— Обойдемся, — твердо сказал Носов, — тут ресторанов и ресторанчиков до чертовой бабушки.
— А теперь пошли по банкам, дорогая, чего зря время терять, по крайней мере разведку сделаем.
— Деньги брать? — спросила Зина.
— Конечно, не бросать же их здесь. Насколько я помню из своего курса по финансам и кредиту (а ты обучался? — да, было дело), в Швейцарии сейчас два главных банка, два заклятых конкурента, Банк Сюисс и Сюисс же, но Кредит, оба большие и могучие, оба независимые ни от кого, ну кроме акционеров конечно. Давай по очереди их оба посетим, а там видно будет. Вот как раз отделения Банка Сюисс, давай уже ничего изобретать не будем, а просто тупо зайдем… нет, лучше все-таки по одному будем заходить, если прокатит, тогда уже в следующее место вдвоем пойдем, ладно?
— А что мы там с деньгами будем там делать, менять? — поинтересовалась Зина.
— Ну натурально менять…
— Это будет довольно подозрительно, если крупную сумму принесем, а вот если счет откроем и положим туда наши денежки с конвертацией, это подозрительно не будет… по-моему…
— Умница, дай я тебя поцелую (неудобно, люди же кругом — да ладно, один раз и в щечку), так и сделаем, я беру 100 тысяч разными купюрами, а ты идешь вон в то кафе напротив, заказываешь там себе кофе… ну вина закажи, если кофе не хочешь… и ждешь меня… если меня под белы руки выведут, как того жучка на Опернринг, действуешь по обстоятельствам, но я очень сильно надеюсь, что все будет окей.
Предчувствия Носова оправдались, вопросов у работников Банк-Сюисса не возникло… ну как не возникло, были конечно, но все они касались лишь деталей открытия счета, процента за комиссию и оформления чековой книжки. Носов наврал им на английском, его понимал один клерк, что он крупный русский промышленник, наследник знаменитой династии мучных королей… нет, царей, у нас же королей нету… России и имеет поручение закупить в Швейцарии некоторое оборудование для расширения мукомольной империи. После этого банкиры забегали вокруг него, как ошпаренные, а он, желая ковать железо, пока горячо, тут же заявил, что завтра-послезавтра приедет жена и подвезет еще немного наличности. Обрадованные банкиры выкатили ему в виде бонуса два билета в Большой театр Женевы (ничего себе, у вас тоже есть Большой театр? Ну давайте конечно, сходим) и еще пару билетов на прогулочный пароходик, он вдоль берега до Шильонского замка у нас ходит. Дайте четыре, зачем-то попросил Носов. Дали и четыре.
— Ну что, Зинуля, — сказал Иван, плюхаясь на стул рядом с ней, — все прошло как по маслу…