— Что ещё за план Б?
— Это если план А к чертям идёт, тогда задействуется второй… Максим остаётся здесь, деньги прячем… нет, не здесь, а в стороне где-то, половину ты, половину я, а сами идём в близлежащее селение и нанимаем там лошадь. Далее по обстановке.
— Принимается… однако ж, куда подевалась твоя Зина, у меня никаких предположений нет… сам-то что думаешь?
— Тут много чего можно придумать, я пока не буду озвучивать, ладно? Максим, ты как, выдержишь ещё час-полтора?
Максим довольно уверенно кивнул, тогда Иван разделил деньги из мешка примерно пополам, остаток в мешке отдал Борису, а свою часть переложил в саквояж.
— Подсчитывать не будем? — спросил Савинков.
— Некогда, успеем ещё, — ответил Иван, — теперь относительно селений — направо в трёх где-то километрах Верхнесадовое, налево в четырёх км Фруктовое, что выберем?
— Три км лучше, чем четыре, да и название мне больше нравится, пойдём туда, только я переоденусь сначала.
Свои деньги Иван запрятал в дупло сосны, была там по дороге небольшая сосновая роща, а куда дел свою долю Борис, он не видел — они договорились не светить друг перед другом места захоронок, мало ли что случиться может. Село Верхнесадовое оправдало своё название — во-первых оно действительно высоко было расположено, на террасе горы, а во-вторых садов тут было предостаточно.
— Мне нравится, — сказал Савинков, срывая с абрикосового дерево пару плодов, — красиво и поесть всегда найдётся что, однако нам надо решать вопрос со средствами передвижения.
— Сейчас решим, — уверенно отвечал Иван, — тут в каждом практически доме или лошадь или вол есть.
— А если они заложат нас?
— Значит надо всё быстро сделать, а потом пусть закладывают.
Лошадь с повозкой нашлась в третьем по счёту доме от края посёлка, сговорились за пять рублей, что возница доставит их троих в пригород Севастополя.
— А где ж третий-то? — спросил тот, типичный хитрый украинец по виду с оселком на бритой голове.
— Он ногу подвернул, мы его оставили на дороге недалеко тут, — махнул рукой Иван по направлению к Севастополю.
Сразу же и выехали, а спустя десять минут увидели на дороге вооружённый заслон из троих солдат с ружьями.
— Это ещё что такое? — удивлённо спросил возница, — сроду тут никаких солдат не было.
— Сами удивляемся, — ответил Носов, — может случилось чего поблизости…
Старший поднял руку, повозка остановилась.
— Кто такие? — строго спросил он.
— Носов Иван Александрович, — потянул одеяло на себя Иван, — мы с коллегами выехали на пикник, да машина у нас сломалась, вот подрядили лошадь, чтобы вернуться в город.
— Тут было нападение на железнодорожный состав, — продолжил старший, — ищем преступников, так что извините за беспокойство. И может вам лучше подождать, пока всё не уляжется?
— К сожалению не можем, во второй половине дня у нас назначена важная встреча на Инкермане.
— Ну тогда осторожнее… счастливого пути, — пожелал солдат, и они тронулись в дальнейший путь.
Максима они обнаружили очень скоро на том самом месте, где и оставили, Носов быстро подошёл к нему и шепнул:
— Мы сказали, что у тебя нога подвернулась, так что похромай, когда к повозке будешь идти.
А громко сказал другое:
— Ну как ты тут, живой? Поехали быстрее.
И Максим послушно захромал к повозке, припадая на левую ногу. Носов ему повторно шепнул, чтоб он не забыл, на какую ногу хромает, когда будет слезать. Примерно через два километра Савинков узрел автомобиль, спрятавшийся за выступом скалы.
— Ваня, посмотри — это не ваше ли авто? — сказал он Носову.
Носов сначала сказал лошади тпру, потом слез и осмотрел транспортное средство, уткнувшееся носом в одинокую сосну — это был без сомнения тот самый Мерседес, который они наняли утром, вряд ли во всём Крыму нашлось бы ещё одно такое. Автомобиль был целым, ключ торчал в замке зажигания, но никаких следов Зиночки не было видно. Носов попробовал завести Мерседес, это ему удалось без видимых проблем.
— Так, — начал распоряжаться он, — возница свободен, вот тебе законно заработанная пятёрина (тот тут же спрятал деньги за пазуху, развернулся и ускакал назад), Максим садится на заднее сиденье (тот послушно залез туда), а мы с Борисом осмотрим окрестности в поисках моей супруги. Ты по правой обочине пойдёшь, я по левой, километр туда и обратно осматриваем.
Поверхность тут была из сплошных камней, так что никаких следов на ней Иван, сколько ни пытался, не обнаружил. Осмотр обочин тоже ни к чему не привёл.
— Есть какие-то мысли, куда Зина делась? — спросил Борис.
— Абсолютно ничего в голову не приходит… однако надо бы Максима доктору показать — есть тут у меня один знакомый, который умеет держать язык за зубами. Так что надо ехать в город.
Зину Носов обнаружил в городском морге, после многочасовых поисков… у неё было, как сказал служитель из морга, пулевое ранение в область сердца… тут же и следователь из местной прокуратуры оказался, он сказал, что Ивану надо будет подойти для дачи показаний завтра… или послезавтра, на Морскую, 11… а сейчас я понимаю ваше горе и удаляюсь…
Савинков ничего не сказал, а только сбегал в магазин за водкой и они выпили вдвоём всю бутылку за три приёма… потом Иван всю ночь бродил по проклятому городу, унёсшему у него его любимую женщину, утирая невидимые слёзы и грозя отмщением убийцам…
Предыстория событий, 15 июля 2098 года, Санкт-Петербург
Иван Александрович плавно спланировал с разрешённого горизонта полёта на место приземления возле своего института, сложил три раза гравикомпенсатор, уменьшив его до размера обычного телефона и засунул его во внутренний карман пиджака. Сегодня будет тяжёлый день, подумал он, сегодня защита проекта и подготовка к длительной командировке на холод… если конечно защиту посчитают удачной. И ещё визит в центр разрешения конфликтов, много чего накопилось за полгода, надо разрулить эти вопросы.
Он прошёл мимо солидной чёрно-жёлтой вывески «Институт экспериментальной истории АН СНР», позволил автомату отсканировать свою сетчатку и оба больших пальца и поднялся на третий этаж в лабораторию № 313, скромно называвшуюся «История русских революций», сел за свой стол у углу, посмотрел на присутствующих сотрудников.
— Когда у тебя защита-то? — спросил старший научный сотрудник по фамилии Скворцов и по имени Павел.
— В одиннадцать кажется, — рассеянно ответил Иван. — Хочешь поприсутствовать?
— А то как же… а командировка, если что, когда планируется?
— Завтра утром, если что… а до этого надо будет утвердить смету, полномочия и получить квоту на ресурсы, так что дел невпроворот.
— Завидую… меня в командировки пока ни разу не посылали, а ты уже по второму разу пойдёшь…
— Не завидуй, всё у тебя впереди появится… если хорошо вести себя, конечно, будешь.
Защита проходила в актовом зале на втором этаже, аккуратно рядом с буфетом и напротив кабинета Генерального директора. Собралось примерно половина зала, больше сотни сотрудников, оно и понятно — не каждый день посылают человека прямиком внутрь исследуемых периодов. После кратенького вступления Ивана, сопровождаемого показом слайдов из презентации, посыпались вопросы из зала:
— Правильно ли я понял, что вам будут разрешены практически любые способы воздействия на окружающую среду?
— Вы всё правильно поняли — разрешён фулл-контакт.
— Относительно целей исследования хотелось бы чуть больше информации.
— Пожалуйста, — пожал плечами Иван, — главной целью является проверка теории нашего уважаемого завотделением русской истории Степана Аркадьича Болтозонова под кодовым названием «Солнечный удар».
— Что за «Солнечный удар»? — встрепенулось несколько человек, — подробнее можно?
— Вообще-то он проходит под грифом «Для служебного пользования», но если уважаемый Степан Аркадьич даст добро…
Степан Аркадьич, сидящий на первом ряду, согласно кивнул головой.
— Хорошо, в двух словах это будет так — что будет с нашей историей, если из неё убрать наиболее одиозных лидеров, не поддающихся коррекции, подкорректировать вменяемых и передвинуть по горизонтали людей с целью занятия ими оптимальных ниш во властных и околовластных структурах.
— Не могли бы вы перечислить этих лидеров и попутно отранжировать их по вашей же шкале — от невменяемых до поддающихся коррекции?
— Легко, — сказал Носов, присаживаясь на край стола президиума. — Первым номером у нас идёт Владимир Ильич Ульянов, он же Ленин. Проблемный товарищ и крайне упёртый, но на мой взгляд… и взгляд уважаемого Степана Аркадьича всё же поддающийся убеждению. Вопрос с ним будем решать на месте. Номер два — Иосиф Виссарионыч Джугашвили-Сталин… с ним всё просто, это руководитель от бога, надо просто купировать некоторые неприятные особенности его психического склада, а больше ничего. И наконец номер три — Лев Давидович Бронштейн-Троцкий… опять-таки решение будет приниматься на месте с учётом складывающихся обстоятельств, но с весьма высокой вероятностью он будет физически ликвидирован. Остальные лица не столь значимы, поэтому я бы предпочёл оставить из за скобками.
— И что же вы планируете получить с помощью этих перестановок? — не унимался любознательный сотрудник из лаборатории стран Азии.
— А то вы не знаете? — усмехнулся Носов, — относительно безболезненную трансформацию самодержавия в парламентско-президентскую республику по образцу Англии или Франции.
Подумав, он счёл нужным добавить следующее:
— Надеюсь, все понимают, что действие будет происходить в параллельном нашему временном континууме и на нашей с вами действительности никак не отразится.
26 июля 1905 года, Севастополь
Ну раз вы так со мной, решил в итоге Носов, значит и у меня моральных обязательств остаётся самый необходимый минимум. Будем работать без эмоций и ориентацией на результат. Савинков немало подивился спокойствию Ивана на с