показывает, что германская разведывательная служба пользовалась подростками в довольно широких размерах. Хотя мы и не имеем точных данных относительно результатов их агентурной работы, однако можно предположить, что некоторая польза от подростков была. Они обычно устраивались при разных штабах и обозах…, завоевывали симпатии и доверие не только солдат, но даже офицеров. Вращаясь среди военных, они подслушивали их разговоры и рассуждения о военных делах и передавали эти сведения, куда следует… В подходящих и удобных для этого случаях выкрадывали бумаги у зазевавшихся ординарцев и писарей.
Германская разведка возлагала на подростков также и функции диверсионной (активной) разведки, как-то: порчу телеграфных и телефонных проводов, развинчивание рельс, возбуждение паники и т. д. Германская агентура пользовалась также стариками и калеками…»
Спорадическое использование Абвером детей в диверсионных операциях началось уже в 1941 г. Тогда «опеку» над ними осуществляли смоленская и минская разведывательные школы. В 1943 г. было решено перейти на «поток», и открывшийся в Гемфурте специальный учебный центр напрямую подчинили абвергруппе 209, имевшей на день формирования (июль 1942 г.) условное название «Пехфогель»; позже его заменили на «Буссард». В свое время группу возглавили обер-лейтенант Отто Генпигс, затем капитаны Гюнтер Эггерс и Гуго Дрегер. В их подчинении находилась и рота РОА («Русский особый отряд») под командованием поручика Чвала. Основной специализацией абвергруппы были диверсии и борьба с партизанским движением.
Гемфуртская «детская» школа деятельность начала в июле 1943 г. Отбор будущих диверсантов (по немецкой терминологии «сарычей») проводился с немецкой пунктуальностью и основательностью. С первых дней в них стремились воспитать манкуртов, чудовищ и убийц, не помнящих родства. Циничными были и приемы «естественного отбора» лидеров. Среди массы подростков искали наиболее физически развитых и обязательно голодных. В отобранную группу бросали еду – колбасу или нечто подобное. За лакомый кусок начиналась потасовка, которая в большинстве случаев заканчивалась дракой. Здесь же определяли победителей и наиболее активных в борьбе за «выживание». Их ставили в пример остальным, затем отправляли в «школу», где начинались морально-психологические тренинги и физическое воздействие в духе нацистской идеологии, воспитание надежных помощников рейха и настоящих «сарычей». С оставшимися продолжались «эксперименты».
Но случались и «проколы». «Парнишка нехотя, медленно начал стягивать рубашку, и тут все увидели у него на шее аккуратно повязанный красный пионерский галстук», – писал в книге «СМЕРШ против Буссарда» генерал-майор контрразведки Николай Владимирович Губернаторов.
С мальчика попытались сорвать галстук, но он со словами: «Не тронь, жаба!», – вцепился в руку одного из охранников. На помощь бросились другие ребята. Мальчишку спросили, как его зовут. «Виктор Михайлович Камальдин», – ответил он с достоинством…»
В июле 1943 – феврале 1944 гг. «особую команду Гемфурта» возглавил унтер-офицер, специалист по диверсионной войне Роберт Шимек[145]. «Общественные науки» преподавали бывшие белогвардейцы, специальные учителя-немцы и советские военнопленные офицеры, среди них и Юрий Петрович Евтухович[146], сын полковника царской армии. На помощь им приходили и представители власовской РОА. Детей и подростков погружали в атмосферу вседозволенности, поощряли тягу и желание к «приключениям», поощряли то, что раньше казалось позорным и унизительным. Превозносилось все немецкое, для чего малолетних курсантов вывозили на экскурсии в «образцовые» города, заводы, фабрики и фермы рейха. Ломая детскую психику, из них делали уголовников и особей, ненавидевших свою Родину.
Подготовку по минно-взрывному делу осуществляли исключительно немцы – унтер-офицер Викангайзе и обер-ефрейтор Гидройст. Будущих диверсантов обучали навыкам минирования объектов (мосты, дороги, электростанции, депо и др.), маскировки, уменью уходить от преследования, придерживаться легенд прикрытия и т. д.
Одновременно в школе обучались 25–80 человек. Срок их подготовки определялся в 1–2 месяца. Затем переезд на ближайший аэродром и группами по 2, 4, 6 и более человек «сарычи»-подростки самолетами перебрасывались в советский тыл. Снаряжение каждого диверсанта было традиционным: несколько кусков взрывчатки, недельный запас продуктов, 400–500 рублей и безобидные бытовые вещи. В летний период одевали в грязные, поношенные гимнастерки или рубашки, такие же брюки, некоторым давали старые красноармейские пилотки, разбитые ботинки. Большинство же были вовсе без них. Внешний вид диверсантов-детей, по мысли абверовцев, не должен был вызывать никаких подозрений.
В операции под кодовым названием «Буссард» воспитанники «Особой команды Гемфурта» начали участвовать в 1943 г. В последние дни августа с Оршанского аэродрома почти одновременно в воздух поднялись двухмоторные «Хенкели», на борту которых находился ее первый выпуск. Не предусмотрели абверовцы одного – что практически все их ученики добровольно предстанут перед советской контрразведкой. Был среди них и Витя Камальдин.
«1 сентября 1943 г., – сообщал в адрес ГУКР начальник Управления контрразведки СМЕРШ Брянского фронта генерал-лейтенант Н. И. Железников, – в Управление явились: Кругликов Михаил, 15 лет, уроженец г. Борисова БССР, русский, образование 3 класса, и Моренков Петр, 13 лет, уроженец Смоленской области, русский, образование 3 класса. В процессе беседы и их опроса установлено наличие диверсионной школы подростков в возрасте 12–16 лет, организованной германской военной разведкой Абвер… Одновременно с Крутиковым и Моренковым с аналогичным заданием в наш тыл выброшены еще 27 диверсантов-подростков в районы железнодорожных станций Московской, Тульской, Смоленской, Калининской, Курской и Воронежской областей. Это свидетельствует, что немцы с помощью диверсий пытаются вывести из строя паровозный парк и тем самым нарушить снабжение наступающих войск Западного, Брянского, Калининского и Центрального фронтов…»
Эпопея малолетних жертв «Буссарда» закончилась, практически не начавшись. Планы Абвера нанести с помощью диверсантов из числа советских детей и подростков удар по железнодорожным коммуникациям провалились. Не было зафиксировано с их участием ни одного случая подрыва военного эшелона или другого объекта. Не пришлось контрразведчикам ни разу применять против них и оружие.
Примечательным оказался и финал операции «Буссард». Уголовная ответственность за совершенные в военное время преступления наступала с 14 лет. Почти каждый ее участник мог подвергнуться суровому наказанию, вплоть до высшей меры. Еще раз сошлемся на Николая Губернаторова: «Сталин сказал: «Значит, арестовали! Кого? Детей! Им учиться надо, а не в тюрьме сидеть. Выучатся – народное хозяйство будут восстанавливать. Соберите всех и отправьте в ремесленное училище. А об опасности нашим коммуникациям доложите в ГКО…»»
Незавидной оказалась и судьба «Особой команды Гемфурт». В ходе ликвидации Абвера в феврале 1944 г. она поменяла главного «хозяина» на ведомство Шелленберга. Сменили и руководителя. Школа переехала в замок Бишофсфельден вблизи г. Конин (Польша), на базу одной из бывших абвергрупп. В августе пришлось бежать в г. Жгув, где для многих ее сотрудников война закончилась пленением советскими войсками. Последним пристанищем для уцелевших стал Лукенвальд, в 50 км от Берлина.
О диверсантах из числа подростков в документах советских спецслужб вспоминалось до середины 1944 г. В частности, в указаниях союзного наркомата внутренних дел территориальным органам отмечалось: «По имеющимся в НКВД СССР сведениям, на участке Полтава – Кременчуг Южной железной дороги и Верхний Томск – Мелитополь Сталинской железной дороги немцы усиленно забрасывают диверсионные группы… Их появления отмечены и в других местах… Диверсанты снабжаются взрывчатыми веществами, специально предназначенными для уничтожения паровозов, а также шашками тола с детонаторами, противогазами, наполненными взрывчатым веществом, для свершения подрывов железнодорожных сооружений и полотна железной дороги».
Среди парашютистов заметили и нескольких подростков. С их помощью немецкие спецслужбы все еще пытались расширить диапазон подрывной работы в советском тылу. Перед малолетними диверсантами ставились также задачи отравлять в колодцах воду, еду в госпиталях для раненых, совершать террористические акты в армейских клубах, столовых и кинотеатрах. С подобными целями их забрасывали и в партизанские формирования. Совершенствовали абверовцы и орудия диверсий, перейдя от приметного «угольного заряда» к изготовлению мощного геоксинового взрывчатого вещества в виде мелкого угля, быстродействующего смертельного яда и т. д.
Среди тех, кто не по своей воле оказался в детских гитлеровских спецшколах, приказы врага выполнили единицы. Существование подобных «учебных заведений» было военным преступлением, которым гитлеровцы грубо нарушали международное право о законах и обычаях войны. Об этом хорошо знали и авторы фильма «Сволочи», что, однако, не помешало им сказать свою «правду» о Великой войне и ее жертвах.
Операция «Бурый медведь»
Из спецсообщения № 340 от 23.02.1945 г. наркому государственной безопасности СССР В. Н. Меркулову:
«В материалах полиции безопасности и СД в Галиции, обнаруженных нами после изгнания немцев, в бывшем здании СД города Львова найден ряд совершенно секретных документов полиции безопасности и СД об их переговорах и совместной деятельности с ОУН-УПА на территории западных областей Украины в борьбе против Красной Армии и советской власти.
Анализ изъятых документов свидетельствует, что бандеровский Центральный «Провод» ОУН с начала 1944 года, в связи с возросшими темпами наступления частей Красной Армии и освобождением территории Украины от немецких захватчиков, неоднократно обращался к различным германским инстанциям с предложением максимально использовать кадры ОУН и УПА в борьбе против Красной Армии, партизанских формирований и органов советской власти в нашем тылу…