Сегодня она снова главный воспитатель страны, снова учит добру и правде. По примеру своих святых. Таких как кроткий и благостный Иван Сергеев (церк. псевдоним Иоанн Кронштадтский). В 1908 году Иоанн Кронштадтский… молился о смерти Льва Толстого, прося своего Бога убить старого писателя: «Не дай ему дожить до праздника. Возьми его с земли, этот труп зловонный, гордостью своей посмрадивший всю землю» (Дневник 1908 г., сентябрь).
Россия XXI века оказалась для церкви прекрасным учеником. Посему она не только не испытывает ни малейшей потребности содержать масштабную организацию (РАН), цели которой явно враждебны «духовным скрепам», но и демонстрирует абсолютное безразличие к науке как таковой. Какое-то время наука рассматривалась как придворный фокусник, обязанный изготавливать гаджеты вроде мобильников и ракет. Но потом выяснилось, что Корея с гаджетами справляется лучше, а космическая гонка с США проиграна навсегда. Искать в науке что-нибудь «русское», что можно было бы пустить на «скрепы»,
оказалось бессмысленно – она транснациональна по своей природе.
Россия быстро забыла смысл и роль науки.
У России надо было бы отобрать мобильники, инсулин, лифты, самолеты и кардиостимуляторы. Лишить ее электричества и автомобилей. Тогда бы общество, мгновенно забыв про «духовность», вновь оказалось бы на коленях перед знанием. Но, к сожалению, это невозможно.
Исходя из всего этого, кончина РАН закономерна. Впрочем, и поделом. РАН была единственной в стране силой, способной возглавить битву с наступающим мракобесием. Но она побросала знамена, зажмурилась, излакейничалась. Вот теперь и «огребает по полной».
За малодушие и конформизм. За попов в президиумах научных конференций. За холуйские освящения лабораторий и библиотек. За церковную пропаганду в школах. За вышвырнутые музеи и планетарии. За МИФИ. За преданный ими пепел Бруно, Сервета, Валле, де Доминиса, Чекко д'Асколи, Этьена Доле; за «забытое» унижение Галилея и слезы Сеченова, за объятия с наследниками тех, кто давил по церковным темницам астрономов и палеонтологов.
Конечно, каждый народ имеет право выбирать вектор развития. Оставим это право и за Россией. Право громить науку, собирать стокилометровые крестные ходы, сажать девчонок за песенку и избирать в парламент фанатиков. Ничего страшного. Перед революциями это бывает.
Глава 4Тайны бессмертия
Жизнь не делится на до и после.
Она непрерывна. И тем хороша.
Диалог с Олегом Далем
Связь с так называемым загробным миром. Говоря о НЛО, мы не можем пройти мимо. Но я бы не стал вовлекать вас в это подробно, если бы послание с «того света», принятое от умершего известного артиста, не было бы адресовано мне лично. Я не был знаком близко с Олегом Далем, но знал и любил его по образам, созданным в театре и кино. Возможно, Олег присутствовал в зале «Современника», когда я по просьбе Галины Волчек выступал перед труппой с лекцией об НЛО. Но вдруг в петербургской газете «Аномалия» читаю сообщение о Марине Ерицян, ее диалогах с покойным Олегом Далем. И, конечно, больше всего меня поразило такое откровение Марины: «У меня давно было желание рассказать кому-нибудь об этих контактах. Посоветовалась с Далем. И он порекомендовал “Аномалию” и Владимира Ажажу, о которых я до того и не знала».
Как же установилась связь с Далем? В январе 1986 года Марина с мамой были в гостях у московских друзей. В один из вечеров от нечего делать решили заняться спиритизмом. За стол сели Марина, ее мама, мамина подруга и ее дочь 19 лет. Начертили круг, нагрели на свече блюдце и – пошло-поехало. Вызвали духов, задавали вопросы, но не придавали этому особого значения. Думали, что кто-то из сидящих подкручивает блюдце.
Поразвлекавшись, оставили все как есть на столе, а сами пересели в кресла и стали пить кофе. Свет не включали, горела одна свечка. Прошло минут двадцать, было уже далеко за полночь. Вдруг комната осветилась зеленоватым светом и резко запахло озоном. Тут же послышалось шуршание: блюдце само заскользило по ватману! Люди в оцепенении следили за стрелкой и по буквам прочли: «Мы не духи, мы – представители внеземной цивилизации…»
Так начались «контакты», происходящие буквально каждый день до самого их отъезда в Ереван. Никто не вел протоколов и не преследовал каких-то научных целей, хотя вопросов задавали много, главным образом бытового характера. Всех больше увлекал сам процесс, сам сеанс связи.
В последующий приезд в Москву произошло невероятное. В первый же вечер засели за блюдце. Крутили его часов до четырех. Стали укладываться спать, Марина пошла в ванную. Дальнейшее она воспроизводит по рассказам очевидцев: «Через некоторое время я выскакиваю из ванной, вся зеленая, в состоянии полной прострации и требую ручку и бумагу. Мне тут же дали карандаш и листок бумаги. Корявым, совершенно не моим почерком пишу: “Переход на новый вид связи. Не волнуйтесь. Чак”. Потом наваждение прошло, я разрыдалась. Порыдала-поплакала и успокоилась… С этого момента не было события в нашей семье, в котором бы не участвовали те “ребята”. Самое памятное: еще тогда, в 1986 году, “они” нам с мамой внушали, чтобы мы переехали из Армении в Россию. Предупреждали о неприятностях и землетрясениях».
С помощью автоматического письма Марина выяснила, что с ней общается некое «научное учреждение» по связи с Землей под названиям Абреноцентр. А президент этого центра – Олег Даль. Через некоторое время она убедилась, что это не случайность или недоразумение. Он как-то попросил ее: «Сходите на Ваганьковское, на мою могилу. Там будет Лиза, моя жена. Передайте ей привет». Марина пошла с мамой. Действительно, в указанное время они там увидели невысокую женщину в очках. Спросили: «Вы кто ему будете?» Ответила: «Жена». Привет передать не рискнули, а попросили фотографию Даля. Она вместе с карточкой оставила свой телефон.
Марина не раз высказывала партнеру по контактам свои сомнения. Никак не могла поверить, что это действительно Олег Даль. И вот однажды – это было летом 1986 года – он предложил… встретиться! Сам назначил время и место: июнь, Пицунда. Был дан и адрес дома, который следовало снять, – на улице Политрука Норадзе. (Позднее выясняется, что О.Д. бывал при жизни в этих местах.) Даль спросил, кого бы мы хотели увидеть, кроме его самого? Недолго думая Марина назвала отца, умершего в 1966 году (с ней был его друг и ее мама, конечно). Встречу назначили в ночь с 17 на 18 июня…
И вот небольшая комната, два дивана, журнальный столик да испорченный телевизор в углу. Вместе с Мариной в комнате было семь человек.
В три часа ночи под окнами раздались шаги. Собаки, жившие при доме, не издали ни звука, хотя обычно от малейшего шума заливались лаем. Все замерли. Стало жутко. Дверь по договоренности была открыта.
Вошел человек в белом комбинезоне. На вид – лет тридцати. Он всех оглядел ровным, равнодушным взглядом. Как робот. И движения его были какими-то роботообразными. Повернулся боком, и все увидели у него в руках черную коробочку. Человек ее открыл, поманипулировал в ней чем-то и – заработал «испорченный» телевизор, не включенный в сеть! Замелькали незнакомые лица на экране, потом появился зал типа римского театра, пустой, и все. Изображение исчезло. Незнакомец закрыл коробочку и вышел. Это был «пилот», о котором предупреждал Олег Даль. Через сорок минут вошли четверо. Первым, видимо, был Даль. Вторым, видимо, отец Марины. Она взглянула на мать и на Виктора, его друга. Виктор побелел, как полотно. А мама пошатнулась и упала в обморок…
– Ну что ж, здравствуйте, – сказал Даль. Отец и те двое заулыбались. – Давайте поговорим, только девочки (Марина и дочь маминой подруги) пусть посидят во дворе. На улице не холодно.
Марина с подругой вышли во двор, сели на скамейку. Вокруг дома на некотором отдалении стояли на равных расстояниях друг от друга люди в белых комбинезонах. Те, кто вошел в дом, были одеты по-земному: клетчатые сорочки и джинсы.
Через час, где-то около пяти утра, из дома вышли все и направились к калитке. Когда мимо Марины проходил отец, он потрепал ее волосы и сказал по-армянски: «Все будет хорошо!» (В доме пришельцы говорили на хорошем русском языке.) Все вышли за калитку, двинулись к берегу моря. Сзади пошли и те, кто стоял вокруг дома как в карауле.
На берегу гости надели белые комбинезоны, которые им подали сопровождающие, натянули на лица какую-то пленку. Даль помахал рукой, и все ушли под воду… Провожавшие застыли как завороженные, не в силах сдвинуться с места. Минут через пять – десять на горизонте вспыхнул яркий свет и пропал.
В ответ на просьбу Марины сообщить обо всем этом в редакцию и устроить встречу Олег Даль тогда передал следующее:
«…Да, Даль. Добрый вечер. Зачитай все письма (из “Аномалии”). Спасибо. Мое мнение не изменилось. Почему я должен быть против? Мне только интересно, но в плане втолкования чего-либо. Смотря чего, конечно. Если истин, то тут и Библия оказалась бессильной (во многих случаях)… Мне нужна не организация “Аномалия”, а общение с людьми. Поэтому, если им интересно, я не откажусь провести сеанс в их присутствии. Возможно, это что-то даст и им, и нам…»
А вот фрагменты «беседы» с Олегом Далем 7–8 января 1992 года. Эта уникальная информация была получена на сеансе трансмедитативной связи с помощью «посредника» (Марины). Запись ответов производилась методом «автоматического письма». 7 января 1992 года, 22 часа – 8 января 1992 года, 3 часа. Присутствуют от редакции «Аномалии» – Татьяна Сырченко, фотокорреспондент Михаил Глико, наблюдатель – член Географического общества Павел Сырченко.
Марина записывает в тетрадь приходящую информацию. Лицо спокойное, состояние не сомнамбулическое, легко поддерживает разговор и одновременно пишет крупным почерком. Быстро. Потом читает.
Д.: Да, Даль. Добрый вечер. Я не хочу наводить мистики, но объясню свое желание работать под свечи. Электричество – это помехи видеоизображению, поэтому свечи, если нетрудно, хотя бы на первые 15 минут. Мне хочется посмотреть на вас, а не только слушать. Что ж, лучше. Вы мне внешне нравитесь, посмотрим дальше. Не только, конечно. Я смотреть буду, вы тоже будьте внимательны.