— Почему? — спросила Яки. — Ты бы сейчас могла находиться в безопасности. Тебе не надо ничего мне доказывать.
— Если мы схватим Роксволка, то раскроем все гнезда. Именно так и должно работать НПБ. Мы не сдаемся, когда становится тяжело или трудно. Ты сама меня учила.
— Это не просто трудно, — выпалила Яки сквозь зубы. — Это конец.
— Нет, если мы будем сильными.
Площадь Ларнси находилась в самом сердце района Джаминт, окруженная одинаковыми террасами в белой штукатурке с высокими эркерными окнами и полукруглыми балкончиками на верхних этажах. Внутри располагался небольшой сквер с валвалами и вивами, вкруг него шла железная решетка, к которой теперь местные жители цепями приковывали свои велосипеды. Посреди сквера находился фонтан, давно превратившийся в круглое болото, полное палой листвы. Мелкие птички носились между вонючей водой и гнездами из мха, украшавшими статую в центре.
Как только Дженифа вышла на площадь, на другой стороне она заметила припаркованную шерифскую машину. Сперва она намеренно подошла к одному из велосипедов, прикованному к решетке у ближайшего угла, склонилась к нему, а потом сделала вид, будто потеряла ключи от замка.
Двое мужчин в форме шерифов выгружали коробки и заносили их в здание с террасой. Девушка заметила профиль тер Васка, сидевшего позади. Затем пошла к огромной арке, соединявшей площадь с улицей Флориссант.
— Они заносили коробки в здание фирмы «Кавур», — сказала Дженифа, плюхнувшись на заднее сиденье «Торовы».
— «Кавур». Это, кажется, адвокатская контора? — спросил Чаинг.
— Да. Они занимаются случаями уклонения от налогов, а также обычными криминальными делами в сотрудничестве с городским шерифским управлением.
— Значит, им не впервой сотрудничать с Роксволком, — задумчиво пробормотал капитан.
— И что теперь?
— Вернемся в управление НПБ. Нужно изучить некоторые моменты.
— Что тут изучать? Дрянная куча боеприпасов направляется в гнезда, они собираются нас убить. Здесь явно находится перевалочный пункт, и, судя по всему, новое логовище Роксволка тоже. Позовем группу захвата и арестуем столько ублюдков, сколько сможем, затем раскидаем их по камерам и допросим. Если повезет, то схватим и самого Роксволка.
— В прошлый раз мы напали без подготовки. Помнишь, как все прошло? Кроме того, ты не можешь допросить паданцев, это не сработает.
— Но Роксволк — не обычный паданец.
— Именно. Он — хитрющая свинья. И сейчас нам нужно быть умнее.
Большинство правительственных ведомств Ополы находились в полном замешательстве: приходилось работать по законам военного положения в условиях хаоса при руководстве, которое спускало приказы, часто противоречащие друг другу. Вдобавок жители города, не подлежавшие призыву, пытались справиться с ограничениями при передвижении и коллапсом трамвайных путей. Город находился на грани нервного срыва.
Однако беспорядок не смог просочиться в архив НПБ. Внизу, в подвалах управления на улице Широкой, воздух был по-прежнему неподвижен и сух, температура оставалась стабильной, как и поведение работников в черных костюмах, которые носились с папками, словно с младенцами. Подразделение продолжало работать в обычном режиме.
Чаинг постучал в дверь кабинета полковника Кукайды. Он думал, его будут злить спокойствие и нормальная обстановка, царящие в ее владениях, но на самом деле испытал от них огромное облегчение.
— Входите.
Ничего не изменилось. Кукайда так же сидела за широким столом в наглухо застегнутой форме. Перед ней лежали фотографии. Два работника стояли рядом в ожидании инструкций.
— Полковник, я…
Она подняла палец, и Чаинг пристыженно замолчал. Палец опустился на фотографию женщины средних лет в ярко-розовом кардигане.
— Вот эта, — сказала Кукайда.
Работник архива кивнул и, взяв фотографию, вынес ее из залитого ярким белым светом кабинета, как спортивную награду. Другой принялся приводить в порядок фотографии на столе.
— Слушаю вас, капитан.
— Мне нужна документация.
— Как удачно, что вы здесь. Чего-чего, а документации у нас тут хватает.
— Но не личные досье.
— В самом деле? Интересно. Так что же вам нужно, капитан?
— Муниципальная документация. А конкретно — планы зданий и инженерных коммуникаций. Очень старые.
— Этими документами вас может снабдить мэрия, капитан.
— Я не хочу прибегать к их помощи, полковник. У меня есть причины подозревать, что они скомпрометированы. А мое задание секретное и очень важное.
— Какой же вы важный человек, товарищ капитан. К счастью для вас, у меня, разумеется, есть все копии этих документов. Однако они на микропленке. Вам потребуется очень много времени, чтобы найти нужное хотя бы на одной кассете.
— Согласен.
— Очень хорошо. — Кукайда махнула рукой клерку. — Пожалуйста, сообщите моему коллеге, что именно вам требуется, и вам принесут соответствующие кассеты на второй уровень библиотеки, где вы сможете их просмотреть.
— Благодарю, полковник.
У группы захвата имелись рации, но по приказу Чаинга они выключили их на время распределения по позициям. Все были в гражданском и несли с собой сумки или чемоданы, где лежало оружие. К счастью, большинство резервистов на улицах Ополы тоже ходили с сумками с одеждой, поскольку направлялись на призывной пункт. В итоге группа ничем не выделялась на их фоне, как Чаинг и хотел.
Разведчики вошли в здания по обе стороны от адвокатской конторы «Кавур». В случае обнаружения любых признаков активности бандитов им следовало вернуться назад в течение десяти минут. При отсутствии признаков — вывесить красные тряпки в окнах второго этажа.
Группа вошла на площадь с разных сторон и сразу заметила красные тряпки. За следующие полтора часа в здания вошли все члены группы. Тех, кто до сих пор работал в офисах, собрали в комнате на третьем этаже. Руководители отрядов заверили, что люди находятся не под арестом, их задержали для их же безопасности.
В одном здании пятеро бойцов поднялись на чердак и, проделав дыру в смежной стене, расчистили путь на чердак офисного здания, где находилась контора «Кавур».
Без радиосвязи, которую, как знал Чаинг, прослушивал Роксволк, группе захвата приходилось действовать минута в минуту. С начала операции, объявленной Чаингом, у них было полтора часа на захват соседних зданий и обеспечение безопасности работников. Пятьдесят минут на то, чтобы пробраться на соседний чердак. Еще четверть часа — занять позиции. Группе из нескольких человек в каждом здании следовало попасть на балконы второго этажа, закрепить веревки и перепрыгнуть на соседний, расчищая себе путь гранатами. Вторая группа стояла у черного входа, чтобы убрать охранников. Основная же группа ждала на площади, вооруженная до зубов и готовая захватить здание с главного входа.
Все было продумано до мелочей, одобрено Яки и командиром группы захвата. И обречено на провал.
Все тайные укрытия Роксволка, которых в Ополе имелось несколько, были идеально вписаны в окружающую среду. В здании на площади Ларнси за ставнями на четвертом этаже находились наблюдатели, они просматривали площадь и переулки. Клерки и секретари разных компаний, размещавшихся в других зданиях, сотрудничали с бандитами, у них имелись выделенные линии связи с конторой «Кавур». В стену даже незаметно вмонтировали перископы, позволявшие Роксволку лично наблюдать за подозрительной активностью.
Еще до того, как группа захвата начала проникать в соседние здания и собирать клерков на третьем этаже, ему поступили три независимых предупреждения. Роксволк лично наблюдал, как на площади собираются мужчины и женщины с сумками одинакового размера. Из соседних зданий больше никто не выходил. Оглядев сквер, он заметил новые блокпосты у прилегающих улиц. Движение правительственного транспорта тоже ограничили, так что здесь почти никого не осталось.
Не предупреждая своих приспешников (как людей, так и паданцев) и не заботясь о том, что его обвинят в разрушении здания, Роксволк открыл потайную панель в подвальном помещении, где жил последние две недели. Быстро прошел через сырые катакомбы, простиравшиеся под площадью Ларнси. Вернувшись к конторе «Кавур», нашел узкий служебный люк в стене давно заброшенной водопропускной трубы и протиснулся через него.
К его голове приставили ствол пистолета. Ярко загорелись пять фонарей, и Роксволк заморгал, ослепленный их светом.
— Роксволк, как я понимаю? — с энтузиазмом сказал Чаинг.
2
С тех пор как они прибыли на Макул, сердце Рая Эвина беспрестанно колотилось, пульс не падал меньше ста ударов в минуту. «Другая планета! Я на другой планете и попал сюда сквозь червоточину!» — думал он. Когда они вывалились сюда из червоточины после сорока с лишним машин и грузовых контейнеров, астронавт замер, обозревая холодную зернистую пустыню, пытаясь впитать в себя это невероятное зрелище.
Впрочем, вид сам по себе не вызывал восхищения. Терминус открылся посреди жестокой, подверженной влиянию окружающей среды пустоши — сплошные изломанные сланцы и изъеденные скалы вдали. А под ногами — плотно спрессованная гранулированная пустынная почва волнами до самого горизонта. Все практически бесцветное. Рай несколько удивленно, хотя и с благодарностью, взирал на тусклый, но разнообразный пейзаж после монотонности Льюкертикара. На земле среди контрастных оттенков серого попадались и редкие мазки коричневого на возвышенностях. Над головой тонкий слой атмосферы отливал бледно-голубым.
И все-таки… это другая планета.
Кайсандра с Флорианом вместе вышли из червоточины, следом за ними упала очередная партия деталей, обернутых в мембрану, отчего в воздух взвились клубы песка, впервые потревоженные за последнее тысячелетие. Терминус с лохматыми серыми краями ползал по земле, в то время как его другой конец оставался в отсеке ХГТ546. На землю упала очередная машина, похожая на каменный блок, а затем поразительное для глаза пространственное искажение, окружающее терминус, претерпело еще большее изменение: освещая слабым фиолетовым черенковским излучением песок, в пустыне появился сам цилиндрический генератор червоточин.