Старший помощник проводил полковника в кабинет премьер-министра сквозь приемную, где толпились чиновники и политики, удивляющиеся особому отношению к вновь пришедшему, пока не узнавали его сутулую фигуру в сером костюме. Кабинет всегда казался Стонелу слишком светлым, слепящие солнечные лучи, лившиеся сквозь высокие стрельчатые окна, отражались от белого мраморного пола и стен. Ему пришлось прищуриться, пока он шел по кабинету размером с бальный зал. Над его головой жужжали электромоторы вентиляторов с восемью огромными лопастями, которые лениво месили теплый воздух.
Во время революции весь блеск и изящество эпохи Капитанов убрали из дворца, все, чем они владели, раздали беднейшим гражданам Вардана, чтобы завоевать их доверие. Теперь на постаментах в нишах, где раньше стояли бюсты прежних Капитанов, находились черепа паданцев, фрески на стенах изображали сцены времен революции, а также эскадрильи аэропланов, уничтожающих яйца паданцев, и гидротехнические сооружения на разных этапах строительства.
Премьер-министр Адольфус сидел за широким столом в дальнем конце кабинета, окруженный книжными полками и дешевыми металлическими стеллажами для документов. Приходя сюда, Стонел всегда представлял себе мальчика, обитающего во взрослой комнате, которому гораздо комфортнее среди привычной мебели из детской.
Адольфус отодвинул гору бумаг и поднялся навстречу. В возрасте семидесяти девяти он выглядел вдвое старше, хотя служил премьер-министром всего лишь семь лет. К тому моменту, когда Народный конгресс проголосовал за его одобрение, он прошел непростой путь от местной партии «Адис» до сенатора округа. Стать премьер-министром в шестьдесят два года — большое достижение, учитывая, что средний возраст членов его кабинета составлял девяносто восемь лет. Адольфус считался хорошим оратором, пользовался популярностью среди низов партии, имел сильную региональную поддержку на севере и умел заключать сделки, бросая старых союзников с безжалостностью, которая производила впечатление даже на Стонела.
Рядовые избиратели, глядя на его лучезарную улыбку, вдохновлялись и верили: он тот единственный, кто способен повести за собой весь мир, — и лишь Стонел видел за красивой картинкой скрытую тревогу. Даже кожа премьер-министра, имевшая оттенок благородного черного дерева, побледнела за последние несколько лет. Его помощники распускали слухи, якобы стресс от высокой рабочей нагрузки и неустанной защиты людей сказывается на здоровье министра. Разумеется, они умоляли его работать меньше, но он самоотверженно отказывался сложить с себя хоть часть обязанностей, которые нес с истинным смирением. Стонел, читавший медицинское заключение о состоянии его здоровья, знал, что это полная чушь.
Тереза, заместитель премьер-министра, облаченная в разноцветную тогу с золотым кантом, терпеливо сидела напротив. В возрасте ста двенадцати лет она была гораздо более опытным политиком, чем Адольфус, но ей не хватило голосов, чтобы занять кресло, когда последний премьер-министр покинул свой пост. Поддержав Адольфуса, она получила место председателя в Едином полковом совете, а также должность главы казначейства.
— Аппарат бездействует. Я передал его научному подразделению, может, они что-нибудь найдут. Но, по нашим сведениям, на борту находился гражданин Содружества.
— Джубнутые ублюдки! Они собираются к нам?
— Нет. Не совсем. Это девочка, ребенок.
— Что? — переспросила Тереза, не веря своим ушам. — Какой смысл отправлять ребенка?
— Один из моих офицеров преследует ее. Он только что прислал отчет из Летроя, где ее укрывали элитарии. Она еще маленькая, но неестественно быстро растет. Очевидно, через месяц станет взрослой.
— Дрянь! И что потом?
Стонел снял очки и потер переносицу, глядя на Терезу.
— В лучшем случае это Лора Брандт, и все начнется сначала. Она одна, хоть и обладает знаниями Содружества, работать ей придется через нас.
— А в худшем? — требовательно спросил Адольфус.
— Кто-то вроде разведчика, предтеча, возвещающая об их прибытии. Это конец нашего общества, трехтысячелетней культуры.
— Но после стольких лет! Почему именно сейчас?
— Думаю, она не прибыла прямо из Содружества. Не напрямую.
— На основании чего вы пришли к такому выводу?
— Полет «Свободы 2673». Что-то странное произошло в момент Древопада, мы так до сих пор и не поняли. Но именно тогда и появился аппарат Содружества. Его сфотографировал астронавт Рай Эвин.
Тереза нахмурилась.
— Он, кажется, родственник Слвасты. Вроде и ваш родственник?
— В каком-то смысле, да. Интересно, что он пропал. У нас есть подтвержденное свидетельство — в последний раз его видели в банке в Гифхорне. Возможно, он попытается выйти на контакт с аппаратом.
— Значит, он замешан в этом деле? Он агент Содружества?
Стонел вздохнул и надел очки, политикам повсюду мерещатся заговоры.
— Нет, думаю, аппарат все это время находился там.
— То есть с момента прибытия «Вермиллиона»?
— Вряд ли это возможно, но, несомненно, с момента Великого Перехода. Возможно, атомный взрыв, произведенный ракетой «Свободы», сбил его с орбиты.
— Я не понял, — сказал Адольфус. — Если девочка еще мала, то как она могла провести там двести пятьдесят лет?
— На «Вермиллионе» имелись пассажирские капсулы, способные временно приостанавливать жизненные функции. Лора Брандт рассказывала нам, что проспала большую часть путешествия. Я предполагаю, аппарат является чем-то вроде спасательного плота.
— И теперь девочка Содружества в руках грязных элитариев, — отрезала Тереза. — Как это вообще произошло?
— Справедливости ради надо заметить, что такого мы не ожидали, — терпеливо ответил Стонел.
— Она не должна передать им все, что знает. Великая Джу, у них тогда появятся более продвинутые технологии, чем у нас. И они захватят власть.
— Я наделил своего офицера полномочиями использовать любые необходимые ресурсы.
— А он хорош? — поинтересовался Адольфус. — Самый лучший?
— Хорош. Он вступил в бой с паданцами и выжил. И даже встретился с Ангелом-воительницей.
— Грязный Уракус! — выпрямилась Тереза. — А он не предаст?
— Без поддержки Седьмого отдела он ничто. И понимает это.
— Вы должны обнаружить ребенка. Ее необходимо доставить сюда, чтобы мы решили, как с ней поступить. — Тереза переглянулась с Адольфусом. — Некоторые ее знания могут оказаться очень ценными.
— Именно. — Стонел подивился тому, как его собеседники все расценивают лишь с точки зрения политической выгоды.
— Когда вы сможете задержать ее? — спросил Адольфус.
— Скоро. Мы знаем, что она пытается попасть в Ополу. Там проживает огромная диаспора элитариев, которые, несомненно могут приютить ее. Подозреваю, очень скоро ею заинтересуется Ангел-воительница.
— Этого нельзя допустить, — твердо сказала Тереза.
— Воспользуйтесь чем угодно, чтобы задержать ее, — без всякого выражения произнес Адольфус. — Делайте все. Я вас поддержу целиком и полностью.
— Вас понял.
Эллипсовидная подводная лодка выплыла на поверхность воды в маленькой пещере, освещенной яркими прожекторами. Она ткнулась носом в тележку судоподъемного эллинга. Плайпластиковые кронштейны крепко обняли обшивку, и канаты принялись поднимать подлодку в эллинг.
Кайсандра вылезла из люка на верхней палубе и глубоко вздохнула. Как всегда, влажный воздух в пещере пах солеными водорослями, но сейчас он показался ей прекрасным. Особенно после трех суток, проведенных в кабине подводной лодки, рассчитанной на троих, а ей пришлось делить ее с Флорианом, Раем и Паулой. Благодаря системам жизнеобеспечения нехватки в воздухе они не испытывали. А вот фильтры не справлялись.
Димитрий и Марек стояли наверху каменного эллинга и улыбались ей. Кайсандра торопливо спустилась по лестнице, приваренной к поддерживающей стойке эллинга.
— Добро пожаловать домой, — сказал Марек и наскоро обнял ее.
— Какие-то проблемы? — поинтересовался Димитрий.
— Не у меня, — отозвалась она. — Но бедному старине Чаингу опять придется вертеться ужом на сковородке, давая объяснения.
— Хм, я никогда не дам… не дым… не думал, что он станет нашим новым Слвастой, — сказал Марек.
Кайсандра скрыла улыбку. Биопроцессор бедного старого АНС-дроида в последнее время начал глючить. Семиорганические синтезаторы, которые Найджел оставил ей, могли производить почти все части тела АНС-дроидов, но удвоенный мозг был слишком комплексным компонентом. В Содружестве его бы обязательно извлек специалист-синтезатор. Но, в конце концов, пока глючили лишь голосовые подпрограммы, и в целом Кайсандру устраивала его работа.
Оба АНС-дроида посмотрели на подводную лодку. Кайсандра увидела, как по лестнице осторожно двигается Паула. Ее тело достигло возраста двенадцати-тринадцати лет. Странно было смотреть на скорость ее роста. К счастью, боль в суставах исчезала: девочка достигала зрелости. Биононики почти окончательно интегрировались, что тоже помогло.
— Здравствуй, Паула, — сказал Димитрий, криво улыбнувшись. — Давно не виделись.
Паула вздрогнула, коснувшись босыми ногами каменного пола.
— Ты АНС-дроид Шелдона, — сказала она Димитрию. — Интересную внешность ты себе выбрал.
— Спасибо.
— Азиатские черты, очень мило. — Она повернулась к Мареку. — И средиземноморские, судя по всему, хотя я не понимаю, зачем ты себе к этому добавил еще и пожилой возраст.
— Итальянские, — уточнил Марек. — Моя прапрабабушка была родом из Неаполя.
— Думаешь, у тебя были предки? — поинтересовалась Паула.
— Мы с Найджелом внедрили АНС-дроидов в разные слои населения, — сказала Кайсандра. — Очевидно, пришлось сделать их разными. Я тоже помогала при создании внешности.
— Понимаю, — сказала Паула.
Кайсандра неодобрительно поджала губы. Общаясь с АНС-дроидами, Паула говорила пренебрежительным тоном, без всякого уважения. Кроме того, за время путешествия она задавала кучу вопросов, желая познакомиться с основами истории Бьенвенидо, особенно ее интересовала революция и Великий Переход. Паула, конечно, не виновата, но ее вопросы заставили Кайсандру защищаться. А еще девушка чувствовала, что ей приходится оправдываться перед подростком, и это тоже не способствовало пониманию. Ускоренный рост пугал ее на каком-то глубоком инстинктивном уровне. Кому понравится ребенок, который умнее тебя. «А подобного я и с Найджелом нахлебалась, спасибо, достаточно».