Одна только мысль об этом заставила Нерру вздрогнуть, выбора у нее не было. Девушка неохотно побрела в спальню, влезла в постель, задернула полог и зарылась в одеяла, уверенная, что этой ночью не сомкнет глаз.
Не прошло и пары минут, как она спокойно спала.
Глава 11
Ханнер стоял на тротуаре Коронной улицы и глядел на темнеющий за садовой стеной фасад высокого дома.
— Весь этот дом дядин? — спросил он.
— Так он сказал, — отозвалась Альрис.
Ханнер поморщился. Мог бы и догадаться, сказал он себе. Здесь ничего не стоило устроить всю компанию — его самого, сестрицу, чародеев-помощников и чародеев-арестантов, даром что одних было пятнадцать, а других — четверо. Вполне возможно, удастся даже уложить каждого на отдельную постель. В неофициальной резиденции лорда Фарана было четыре этажа, а стена сада тянулась вдоль Коронной улицы от Высокой улицы почти до угла Купеческой.
— А где ворота? — спросил один из чародеев.
— А зачем они? — И Рудира легко перемахнула через стену.
— Кое-кому нужны, — проворчал Йорн.
— Ворота на Высокой улице, — махнула рукой Альрис.
Они прошли по Коронной улице и свернули на Высокую. Садовая стена, что скрывала первый этаж, почти сразу сменилась кованой оградой с остриями-копьями. Заглянув меж прутьев, Ханнер увидел большие окна с мелкими стеклами в стене из кирпича и черного камня по другую сторону дворика в пять-шесть футов шириной. Рудира была уже во дворе и быстро шла к двери; Ханнер все же задержался, чтобы бросить взгляд на весь дом.
Окна были темны, при входе — ни ламп, ни факелов, но этому едва ли стоило удивляться.
Изящные створки железных ворот в дюжине ярдов от глухой стены охраняли вход во двор. К удивлению Ханнера, они оказались не заперты; он легонько толкнул — и они беззвучно распахнулись. Ханнер прошел во двор, где у дверей дома, нетерпеливо притопывая, уже стояла Рудира.
— Я могла бы открыть и сама, — проговорила она.
— Не ломая? — Ханнеру стало вдруг интересно, что может, а чего не может магия.
— Думаю, да, но не уверена, а у вас ведь есть ключ, вот я и решила подождать.
— Спасибо, — поблагодарил Ханнер и повернулся. Альрис стояла за ним с ключом в руке; не приближаясь к двери, она подозрительно смотрела на Рудиру.
— Я отопру, Альрис, — сказал он, беря у нее ключ. Замок легко открылся, и дверь распахнулась.
В холле было, конечно, темно. Ханнер вошел и поманил остальных, потом остановился, чтобы дать привыкнуть глазам.
Сбоку, тускло осветив холл, занялся алый свет. Ханнер изумленно обернулся в ту сторону — там, подняв руку, стояла Рудира, и рука эта сияла.
В этом неярком свете Ханнер увидел, как напряжено лицо Рудиры — губы ее приоткрылись, зубы были крепко сжаты, она морщилась и тяжело дышала.
Свет стал ярче и сделался оранжевым, потом стал еще ярче, но так и не приобрел другого оттенка. Рудира прерывисто, протяжно вздохнула и расслабилась. Свечение осталось ровным.
Ханнер быстро осмотрелся и заметил на столе у дверей подсвечник.
— Есть у кого-нибудь огниво? — спросил он. — Мы же не хотим, чтоб Рудира совсем утомилась?
Рудира повернула голову и увидела свечу.
— Я и сама могу ее зажечь, — сказала она и начала медленно опускать сияющую руку.
— Не стоит, — остановил ее Ханнер. Альрис уже вытаскивала из кошеля кремень и кресало; миг — и свеча загорелась.
— Можешь теперь отдохнуть, — сказал Ханнер Рудире, кивнув на ее все еще светящуюся руку, и поднял подсвечник. — Мне не трудно, — отозвалась женщина, но свет померк.
— А мне показалось — наоборот.
— Только сначала, пока я не поняла, как это делается. Трудно начать, дальше идет легче. С этими чарами всегда так — чем больше ими пользуешься, тем легче у тебя всё выходит. Главная сложность — понять, как сделать что-нибудь новое.
— Тебе это, кажется, неплохо удается, — заметил Ханнер. — Я еще ни разу не видел, чтобы кто-нибудь заставил что-то светиться. По большей части они только вещи расшвыривают. — Говоря это, он осматривал просторный холл.
Как он и ожидал от дядюшки Фарана, убранство было пышным, но элегантным. В ширину холл был футов в пятнадцать, в высоту — не меньше двенадцати, а дальнего его конца в свете одной свечи Ханнер разглядеть не мог. Над темным деревом панелей белые стены были расписаны золотом и украшены лепным орнаментом и золочеными пилястрами. На стенах между колоннами блестели медные подсвечники; арки дверей вели в другие помещения. Перед Ханнером и его спутниками уходила вверх великолепная лестница из мореного дуба, застеленная темно-красным ковром. Слева за аркой уходил в темноту коридор; справа виднелась белая с золотом закрытая дверь.
— Да благословят нас боги!.. — выдохнул Зарек, глядя на всю эту роскошь.
— По крайней мере у нас есть крыша над головой, — кисло сказал Ханнер, знаком предлагая войти тем, кто еще медлил снаружи.
Он пересчитал людей. Рудира и Альрис вошли вместе с ним; Йорн и Зарек держались сразу за ними. Он по-прежнему не помнил всех имен, но насчитал четверых пленников и двенадцать других чародеев, и когда все вошли в дом, вышел, чтобы удостовериться, не остался ли кто снаружи.
Мимо медленно прошаркал пожилой человек, покосился на него, но промолчал. Больше на улице никого не было. Удовлетворенный осмотром, Ханнер закрыл и запер дверь.
Тут только он заметил колокольчик, что покачивался рядом с дверью как раз над местом, где стояла свеча.
— Ради всего... — начал он, но оборвал себя и дернул шнур. В глубине дома глухо звякнуло.
Конечно, в доме могло и не быть слуг, но это представлялось сомнительным — кругом все сверкало чистотой, к тому же дядя Фаран наверняка желал, чтобы, когда он неожиданно является сюда с очередной пассией, им должным образом прислуживали.
Позвонив, Ханнер повернулся к своим людям. Ему трудно было разглядеть всех в бледном свете одинокой свечи, но Ханнер был уверен: они здесь все. Он кашлянул, и все лица обратились к нему.
— Ну, так, — сказал Ханнер. — Не знаю, откликнется ли кто-нибудь на звонок, но если откликнется, она или он будут куда лучше меня знать, где устроить вас на ночь. Я же, со своей стороны, должен предупредить вас кое о чем, что вы должны знать, ночуя здесь.
Это дом моего дядюшки — лорда Фарана. Да, того самого лорда Фарана, главного советника правителя. Зная своего дядю, я уверен: он знает, где именно стоит и сколько именно стоит каждая вещь в этом доме. Большинство из вас — честные люди, захваченные врасплох ночным безумием, и вины на вас нет, но кое-кто... скажем так, не вполне честен, а тут на него сваливаются магические способности. К тому же, я уверен, не многие бывали когда-либо в настолько богатых домах. Вам может захотеться... одолжить безделушку-другую или устроить еще что-нибудь в таком духе. Не вздумайте!
Я знаю своего дядю. Только троньте то, что принадлежит ему, только сломайте, разбейте или стащите хоть вещицу — и вам не сносить головы. Мы надеемся, что все вы будете вести себя здесь примерно. Заранее благодарю.
— Но мы же чародеи, — сказал один юноша, совсем еще мальчик. — Разве мы... разве это ничего не значит?
— Не знаю, — честно признался Ханнер. — Мне почти ничего не известно о чародействе. Но что я знаю, и наверняка — так это что не стоит пытаться надуть моего дядюшку.
Он стоял у дверей, лицом к холлу, а все остальные обернулись к нему, а потому Ханнер первым заметил свет, мелькнувший под лестницей.
— Ага! — сказал он и сделал шаг вперед.
Из-под лестницы появился человек в добротной белой рубахе и черных штанах. В руке он держал медную лампу. В холле сразу стало светлее. Человек застыл, изумленно глядя на толпу перед собой.
— Привет! — Ханнер пробрался через сгрудившихся чародеев. — Я — лорд Ханнер, племянник лорда Фарана. — Он показал слуге ключ. — В городе произошло кое-что непредвиденное, и дядюшка позволил мне и моему отряду переночевать здесь.
— Милорд, — промямлил слуга, продолжая недоуменно смотреть на кучу неожиданных гостей.
— Это моя сестра, леди Альрис. — Ханнер подошел к ней. — А ты...
— Берн, господин.
— Берн, — повторил Ханнер, подходя к слуге и хлопая его по плечу. — Отлично. Нас здесь двадцать один, но если у вас не хватит постелей на всех, мы согласны делить ложа или устроиться на диванах и ковриках.
— Здесь... здесь десять комнат для гостей, милорд, и личные покои лорда Фарана. — Берн пребывал в явном замешательстве, не зная, что ему делать с неожиданно свалившимися гостями.
«У нас есть ключ, — говорил себе Ханнер, — а для шайки воров мы выглядим уж слишком разношерстно». Ханнер был совершенно уверен, что Берн поверит ему на слово, и изо всех сил старался выглядеть соответственно этой уверенности.
— Отлично! — Он широко улыбнулся. — Показывай, куда идти, и будем устраиваться. Уже поздно, а мы не хотели бы пользоваться гостеприимством лорда Фарана дольше необходимого.
— Разумеется, милорд. — Берн наконец пришел в себя. — Сюда, пожалуйста.
Еще полчаса ушло на размещение всего отряда — по двое в комнате. Все спальни были на втором этаже, и Ханнер поинтересовался у Берна, почему на втором и третьем этажах их нет.
— Возможно, они там и есть, милорд, — отвечал слуга, — но мне не разрешается подниматься на верхние этажи. Там личные покои лорда Фарана, и туда нет входа никому, кроме него.
— Вот как, — сказал Ханнер. Он слишком устал, чтобы углубляться в проблему, и занялся приготовлениями ко сну. В конце концов Рудира и Альрис поделили главную гостевую спальню, сам Ханнер занял спальню дядюшки, а остальные более или менее удобно устроились в оставшихся девяти комнатах.
Каждая комната была со вкусом украшена и обставлена как спальня для двоих — иногда с одной широкой кроватью, иногда с двумя. Удобства поразили всех; иные комнаты вызывали восхищенное молчание. Проволочки возникли только из-за зажигания ламп и свечей, поисков ночных горшков да еще споров, кто с кем и в какой спальне устроится.