― А теперь? ― спросил Егор.
Она беспомощно пожала плечами.
― Наверное, верю…
― «Наверное» меня не устраивает, ― сказал он со злостью.
Злость была самая настоящая, не театральная, и Ника это почувствовала. Дотронулась до его руки и примирительно сказала:
― Не сердитесь.
Он тяжело вздохнул.
― Я сержусь не на вас.
Ника снова закрылась черными стеклами.
― Егор, я вам очень благодарна за откровенность…
― Но?..
― Но вы должны понять меня правильно.
Ника помолчала, собираясь с мыслями.
― Меня, в общем, не касаются ваши отношения с женщинами. Нас объединяют только деловые интересы, и ничего другого между нами быть не может…
Егор бросил на нее короткий удивленный взгляд, но промолчал.
― Ничего другого быть не может, ― твердо повторила Ника.
Остановилась, словно ожидая возражений. Егор молчал.
― Если у вас есть близкая женщина…
Ника помедлила.
― …то она может в это не поверить. И это ее право. Поэтому, если ваши близкие друзья будут недовольны…
Ника снова остановилась.
― …то лучше нам не затевать совместных проектов, ― договорила она наконец.
Егор беззвучно хлопнул в ладоши.
― Браво! ― сказал он с горечью. У него не шла из головы ее фраза о том, что между ними ничего не может быть, кроме деловых отношений.
― Браво! ― повторил он. ― Кто угодно определяет мою жизнь, кроме меня самого!
― Невеста ― это не кто угодно…
― Мы уже выяснили, что невесты у меня нет, ― перебил ее Егор. ― Про ребенка не знаю, врать не буду. Но если Амина от кого-то и беременна, то точно не от меня. И вообще, это ее жизнь, ее дело, и обсуждать все эти тонкости мне не хочется. Я хочу одной простой вещи: чтобы мне не мешали жить так, как я считаю нужным!
Он хрустнул костяшками пальцев и отвернулся.
― Вот вы мне предложили другого консультанта, ― заговорил Егор через минуту. ― Спасибо, конечно… но вам не приходило в голову, что я могу не захотеть делиться своей тайной с незнакомым человеком? Да, вы тоже были для меня незнакомым человеком! ― быстро признал Егор, не давая ей вставить слово. ― Но я вам поверил! Не знаю, почему. Просто поверил ― и все. И что теперь? Мы должны менять наши планы? Из-за чего? Из-за того, что меня пытается взять на поводок женщина, которую я не люблю? Я что, не имею права на собственные желания?!
― Имеете, имеете, ― успокоила Ника.
― Спасибо! ― поблагодарил он с сарказмом. ― Вы очень добры!
Ника тихо засмеялась, и Егор понял, что лед сломан. Воздух вокруг них, недавно наэлектризованный напряжением, разрядился, словно омытый теплым летним дождем.
― Пожалуй, вы правы, ― сказала Ника. ― Я вам почти верю.
― Что мне сделать, чтобы вы поверили окончательно? ― осведомился Егор. ― О, знаю! Я собираюсь поехать поговорить с Аминой. Не составите компанию?
Ника ахнула:
― Вы с ума сошли!
― Вот еще! ― продолжал обезумевший Егор. ― Я ей этого не спущу! Поедите со мной?
― Ни за что! ― твердо ответила Ника. ― И сама не поеду, и вас не пущу!
― А как я еще могу доказать, что говорю правду? ― страстно спросил Егор. ― Наизнанку вывернуться?
― Все! ― сказала Ника железным голосом, и он послушно умолк.
Ника поправила очки и тихо договорила:
― Забыли.
«Ну уж нет!» ― подумал Егор. Хотя вслух этого произносить не стал. Разговор с Аминой предстоял долгий и емкий, но Ника права: в его сегодняшнем состоянии лучше этого не делать.
Ничего. Он дождется следующего дня. Он эту подлость безнаказанной не оставит.
― Вы расскажете все Игнатию? ― спросил Егор после минутной паузы.
― Зачем?
Егор пожал плечами.
― Мне кажется, у него сложилось обо мне неверное мнение. А это скверно. Потому что мне ваш дед нравится.
Ника поправила прядь, выбившуюся из-за уха.
― Он за меня переживает, ― признала она неохотно.
― Есть повод? ― поинтересовался Егор.
Она бросила на него короткий взгляд.
― Был.
― А-а-а…
И Егор замолчал, не настаивая на продолжении. Хотя его недавняя откровенность давала на это право.
― Я полгода встречалась с одним человеком, ― начала Ника с усилием.
Егор поднял ладонь.
― Не хотите ― не рассказывайте…
― Не хочу, но расскажу, ― твердо ответила Ника. ― Вы же мне рассказали… Так вот. Я с ним встречалась полгода, а потом ко мне домой явилась его беременная жена.
Она замолчала, глядя прямо перед собой.
― Я понял, ― сказал Егор. ― Не продолжайте.
― С тех пор я даже в деловые отношения с мужчинами стараюсь не вмешивать их женщин и детей, ― неловко, словно оправдываясь, сказала Ника. ― Мне не нужны все эти проблемы. Сыта по горло.
― Я понимаю.
Они помолчали еще немного.
― Игнатий меня очень любит, ― продолжала Ника. ― У него кроме меня нет никого. Да и у меня нет по большому счету… Нет, есть отец, но…
Она замялась.
― Он женился второй раз, когда мне было десять лет. И переехал к жене. А меня Игнатий ему не отдал. Честно говоря, отец особенно не настаивал.
Ника снова пожала плечами.
― Вы не общаетесь? ― спросил Егор.
― Почему? ― изумилась Ника. ― Общаемся! Только у него своя жизнь: жена, дети, интересы…
Она подумала и добавила лояльным тоном:
― У нас вполне нормальные отношения. С отцом, его женой и детьми.
― Ясно, ― подвел итог Егор.
Поднялся со скамейки и протянул руку, помогая собеседнице встать. Спросил, глядя на собственное отражение в черном стекле:
― Так мы завтра едем за снаряжением?
― Едем, ― ответила Ника. Ее губы тронула слабая улыбка. ― Простите меня.
― А вот извиняться вам совершенно не за что. Идемте, я провожу вас домой. Уже темнеет.
― Идемте, ― ответила она послушно.
И они неторопливо зашагали по направлению к дому, думая каждый о своем. Но оба при этом испытывали непонятное облегчение.
С чего бы это?
●●●
― Как думаешь, это сработает? ― спросила Амина.
Ирэн пожала плечами.
― Пусечка моя, откуда мне знать? Будем надеяться!
― Но я все сделала правильно?
― Не знаю, не присутствовала.
Ирэн взяла стакан со свежим соком и сделала маленький бесшумный глоток.
― Понимаешь, ― сказала она задумчиво, ― все зависит от того, правильно ли ты ее определила. Вот кто она, кто?
― Интеллигентка, ― ответила Амина, не задумываясь.
― А если это только видимость?
Амина поставила свой стакан сока на стол.
― У нее ногти короткие, ― сказала она. ― И маникюра нет.
― Ну-у-у, ― признала Ирка, ― это показатель… Грязи под ногтями, надеюсь, нет?
― Нет.
― Короткие ногти ― вещь двоякая. Или пролетарка, или интеллигентка, ― обобщила Ирка. ― Будем надеяться, что она не оплошала. А внешне она как? Только не преуменьшай чужие достоинства! Самая опасная штука ― недооценивать врага!
― Она… ничего, ― признала Амина. ― Особенно, если ее нормально одеть, причесать и накрасить.
― Ага!
Ирка подняла вверх жемчужный пальчик с идеально обработанным ногтем.
― Выходит, твой приятель купился не на внешность.
― Выходит, так.
― На что? На интеллект? ― продолжала рассуждать Ирка. ― Ерунда! Ты и сама не дурочка! Значит, на что-то еще…
― На что?
― Думай, пусечка, думай! ― убеждала Ирка. ― Что у нее есть такого, чего нет у тебя?
Амина пожала плечами.
― Не знаю… Доверчивая слишком. Поверила мне, будто хорошей знакомой.
― Ага!
Ирка снова подняла вверх пальчик.
― Уже что-то вырисовывается! Выходит, она его пленила своими человеческими качествами.
― То есть? ― опешила Амина.
― Душевностью, пусечка! Скорей всего, душевностью! А так же своей человеческой неиспорченностью. Может быть, его даже умиляет ее доверчивость и наивность.
― И что ты предлагаешь? ― спросила Амина с интересом. ― Начать дурочку разыгрывать?
― Не поверит, ― коротко ответила Ирка. ― Нет, моя дорогая, тут нужно придумать что-то другое…
― Интригуете? ― спросил мужской голос сзади.
Женщины одновременно обернулись.
В дверях комнаты стоял Иркин супруг, одетый на выход.
― Все планы строите, как бы окружающим жизнь осложнить? ― продолжал супруг неодобрительно. ― Шли бы лучше работать! Ё-моё, две здоровые бабы, с нормальным образованием… Амина, у тебя же несколько иностранных языков в загашнике! Ты же по-аглицки как белка шуршишь! Да и ты, Ирка… Объясни, чего ты жопу отъедаешь? Ты еще не забыла, что физмат в университете окончила? И неплохо окончила, между прочим! Нет, сидят, интригуют…
― Тузик! ― прервала супруга Ирка строгим голосом. ― У меня такое ощущение, что ты высказываешь собственное мнение.
― Правильное у тебя ощущение, ― дерзко ответил супруг.
Ирка прищурилась.
― Ты что, пьян? ― сказала она удивленно. ― Да кто тебя спрашивает?
― Не смей называть меня Тузиком! ― продолжал бушевать тронувшийся супруг.
Ирка прищурилась еще сильней.
― Тебе не нравится? ― спросила она невинно.
― Нет!
― А прессе очень нравится!
Супруг поперхнулся.
― То есть… ― сказал он растерянно.
― Они меня давно уговаривают дать интервью, ― объяснила Ирка. ― Есть одна желтенькая газетка, называется «Домашние курьезы». Они просто в осадок выпали, когда услышали твое любовное прозвище. С тех пор от меня не отстают. Вот и я думаю: дать им, что ли, это проклятое интервью? А что? Повеселим знакомых!
Супруг задышал хрипло, как астматик.
― Только попробуй, ― сказал он угрожающе.
― Тогда молчи, когда тебя не спрашивают, ― оборвала его Ирка. ― А свое компетентное мнение прибереги для девочек, которые физмат не кончали и по-аглицки не шуршат. Понял?!
Супруг еще немного потоптался на месте. Его распирали бурные чувства, но он взглянул Ирке в глаза и не решился их обнародовать. Развернулся и грузно потопал в прихожую.
― У меня деньги кончаются! ― крикнула вслед Ирка. ― Перебрось на кредитку пару тысяч!
Ответом послужила с треском захлопнута