― Мы выйдем здесь, ― сказал Егор таксисту.
― Хозяин ― барин, ― сухо ответил тот.
Они вышли из машины, разгрузили вещи. Егор рассчитался с водителем, и тот уехал немного повеселевший, ощупывая в кармане запредельную сумму.
― Что теперь? ― спросила Ника.
Егор перенес вещи в тень и ответил:
― Теперь вы остаетесь здесь. А я иду добывать нам жилье.
― Думаете, получится? ― спросила Ника.
Егор пожал плечами.
― Думаю, да. А если не получится… Поставить палатку мы всегда успеем.
― Тогда зачем… ― начала Ника, но Егор ее перебил:
― Хотя бы для того, чтобы помыться с дороги. Вы хотите помыться?
― Спрашиваете! ― ответила Ника, смеясь.
― Вот видите! Мы с вами люди, отравленные не только выхлопными газами, но и благами цивилизации. Так что попробуем их раздобыть. Хотя бы в ограниченном объеме.
― Идите, ― сказала Ника. Уселась на вещевой мешок и повторила: ― Идите.
Егор повернулся к непривычно молчаливому Тюбику.
― Пойдешь со мной? ― спросил он.
Тюбик в нерешительности оглянулся на Нику.
― Останусь, пожалуй, ― сказал он неохотно. ― Страшно оставлять барышню одну. Мало ли что…
И вздохнул.
― Ну что ж, ― одобрил Егор. ― Пригляди. Я постараюсь управиться побыстрей.
― Удачи, ― коротко ответил Тюбик.
Развернулся и потрусил назад, к Нике. Она обрадовалась, погладила Тюбика по кудрявой макушке.
― Воды ему дайте! ― крикнул Егор.
― Хорошо! ― ответила Ника так же громко.
Егор повернулся лицом к знакомой узенькой улице. На него навалилось странное чувство, которые люди называют «ностальгией».
Это была ностальгия по утраченному детству.
Вот с этого дерева он один раз свалился вниз, здорово ободрав бока. Бабушка долго ворчала, доставая из него одну занозу за другой. А вот здесь раньше была водная колонка. Вода были прямо из-под земли, холодная, необыкновенно чистая, вкусная… Интересно, почему колонку убрали?
Этот дом принадлежал старой учительнице. На заборе были горшочки с цветами, теперь их нет. Да и учительницы, наверное, тоже.
Следующий дом стоял наглухо заколоченным. Интересно, кто здесь жил раньше? Егор напрягся, но не вспомнил.
Он дошел до конца улицы, рассматривал дома, видневшиеся за деревянными заборами. Впрочем, кое-где заборы были уже кирпичными, а на одном подозрительно целилась в прохожих небольшая современная видеокамера.
Триумф цивилизованного образа жизни!
Егор, не торопясь, дошел до поворота. Его удивило безлюдье, царившее на станичной улице. Хотя сейчас же сезон уборочной… Наверное, все в поле.
Он дошел до последнего дома, стоявшего немного особняком. Раньше здесь жил его хороший приятель. Степка Анисьин. С ним они бегали купаться на речку и ловить рыбу, с ним как-то раз соорудили костер, чтобы запечь картошку. Ну и попало же им от взрослых! Егор плохо представлял себе, что такое пожар в степи, но навсегда запомнил, как накостыляла ему по шее бабушка, обычно не одобрявшая таких примитивных методов воспитания.
Дед Степки, Тарас, был в станице коневодом. Степка лошадями с детства болел: умел с ними разговаривать так же просто и естественно, как с людьми. Хотя нет. С людьми у него это получалось не так хорошо. Степка вообще был персоной неразговорчивой. Интересно, он сейчас живет здесь или подался в город?
Егор приблизился к дому, огороженному невысоким кирпичным забором. Забор доставал ему до груди и позволял разглядеть огромный двор, длинный сарай с окнами (зачем в сарае окна?!), добротный особнячок, построенный на месте ветхой саманной мазанки, ухоженные клумбы перед ним.
Да. Скорее всего, дом принадлежит какому-нибудь новорусскому. Уж слишком все добротно.
Из сарая вышел человек, ведя в поводу высокого рыжего коня. И Егор сразу же узнал старого приятеля, как будто они распрощались только вчера, перед уходом на боковую.
Степка!
Взрослый Степан был точной копией Степки-мальчишки, только выше ростом. То же крутолобое лицо с курносым веснушчатым носом, те же серые глаза под удивленно задранными бровями, тот же ярко-коричневый загар, намертво въевшийся в кожу.
Егор вздохнул от полноты нахлынувших ощущений. Положил подбородок на забор и принялся следить за старым приятелем.
Тот водил коня по кругу, словно ритуал исполнял. Что ж, Степка в своем репертуаре.
Вот он остановил движение, наклонился, поднял переднюю ногу коня и внимательно осмотрел копыто. Присел на корточки, осторожно ощупал лошадиное колено.
Конь вздрогнул и попятился.
Степка поднялся на ноги, осмотрелся и зычно крикнул:
― Васька!
Из сарая выскочил мальчишка лет двенадцати, похожий на Степку, как две капли воды. Егор сначала просто не поверил своим глазам: ему показалось, что мальчишка выскочил не из сарая, а из его детства, навсегда оставшегося в прошлом. Но мальчишку звали Васькой, поэтому Егор помотал головой и отогнал наваждение.
Мальчишка приблизился к Степке. Тот что-то принялся объяснять вполголоса, указывая то на лошадиное колено, то на свою руку. Сделал несколько вращательных движений, словно повязку накладывал.
Мальчишка слушал внимательно, изредка кивал головой.
― Делай, ― заключил Степка и передал повод мальчику.
Тот повел коня назад в сарай, который, как догадался Егор, был конюшней.
Тут Степка развернулся и заметил незваного гостя, подпирающего забор. Пошел навстречу Егору неторопливой походкой вразвалочку, которую тот хорошо помнил.
― Вы насчет коня? ― крикнул Степка издали.
Егор не ответил. Уперся подбородком в разогретый камень, следил за приближением Степки одновременно грустным и радостным взглядом.
Степка подошел совсем близко, быстро и подозрительно оглядел молчаливого визитера.
― Что вы хотели? ― спросил он хмуро.
Егор не ответил. Просто смотрел на старого приятеля и думал: «Узнает или нет?»
Минуту они молчали, разделенные невысоким кирпичным забором. Потом Степкины глаза стали удивленными. Он сделал звучное глотательное движение и неуверенно спросил:
― Егор?..
― Ты совсем не изменился, ― сказал Егор, отрывая подбородок от забора. Отряхнул руки, протянул правую ладонь через забор.
― Привет.
― Егорша!
Степка стиснул его пальцы так крепко, что Егор чуть не охнул.
― Не дави! Дикарь!
― Егорша! ― повторил Степка, не сводя с приятеля радостных глаз.
― Я, я!
― Господи, да как же это…
Степка выпустил его ладонь и засуетился.
― Через забор здороваемся! Дожили! Давай, заходи!
Он косолапо побежал к высоким деревянным дверям. Рванул на себя створку, дождался Егора и тут же сграбастал его в крепкие мужские объятия.
― Егорша!
― Ну, все, все, хватит! ― сказал Егор, вырываясь. ― Я тебе не красная девица…
― Какими судьбами? ― спросил Степка.
― Да так, ― неопределенно ответил Егор. ― Транзитом.
― Вот молодец, что приехал!
Степан сделал еще одну попытку заключить его в удушающие объятия, но Егор ловко увернулся.
― А я думал, ты в город подался, ― сказал он.
― В город?!
Степка как мог изобразил на лице отвращение и брезгливость.
― Да ты что?! Я бы там на второй день со скуки умер!
― А здесь, я смотрю, тебе скучать некогда! ― заметил Егор, обводя рукой особняк, длинную конюшню, цветочные клумбы, дорожки, посыпанные мелким гравием, и сад, чуть виднеющийся за домом.
― Некогда! ― радостно подтвердил Степка.
― У тебя собственный бизнес?
― Бизнес не бизнес, а дело есть, ― ответил Степка.
― Какое?
― Идем, покажу.
И Степан потащил его по направлению к конюшне.
― Вот! ― сказал он, распахнув дверь. ― Вот оно, все перед тобой, как есть!
На Егора уставились любопытные лошадиные глаза. Лошадей в стойлах было много, не меньше десяти-двенадцати. Целый табун.
― Все твои? ― не поверил Егор.
― Да нет, ― отмахнулся Степка. ― Куда мне столько… И потом, дорогие они. Породистые.
Егор медленно прошел вдоль деревянных денников. Лошади пережевывали сено, провожали гостя длинными глазами, в которых светилось спокойное любопытство: что еще за новый человек к нам пожаловал?
― Вот, ― сказал Степан, неслышно следуя за ним. ― Одна лучше другой. Есть английская скаковая. Отличная кобылка, прямо загляденье. Флора!
Высокая гнедая лошадь ответила ему тихим нежным ржанием.
― Умница девочка, ― приговаривал Степан, оглаживая длинную бархатную морду. ― Красавица моя…
Он достал из кармана кусочек сахара, воровато огляделся и сунул его Флоре. Та легко вздохнула и приняла угощение.
― Папа!
Степка вздрогнул и обернулся. Позади стоял разгневанный Васька.
― Опять закармливаешь! ― начал он грозно. ― Сам мне что говорил?!
― Вась, гость у нас, ― торопливо перебил Степка.
Егор выступил вперед.
― Знакомься, ― сказал Степан. ― Наследник мой. Вредный, зараза… но я его все равно люблю.
Егор засмеялся. Протянул руку, представился:
― Егор.
Мальчишка поставил на пол ведро с водой, вытер руку о край клетчатой рубашки. Подал гостю ладонь «уточкой», осведомился:
― А по отчеству?
― Можно без отчества, ― ответил Егор.
― Ну, как хотите, ― не стал спорить подросток, ― Меня Васькой зовут.
― Василий Степанович, значит.
― Можно без отчества, ― вернул ему долг мальчишка.
Егор снова рассмеялся.
― Я бы тебя узнал на улице, ― сказал он дружелюбно. ― Вылитый папаша.
Мальчишка вздохнул:
― Мать то же самое говорила.
― Ладно, ты, давай, делом занимайся, ― перебил сына Степка. ― А мы в дом. Поговорим, и вообще… Пошли, Егорша.
― Не увлекайся! ― предупредил Васька многозначительно.
― Чем? ― невинно удивился Степка.
― Тем! «И вообще»!..
Степка нахмурился.
― Ты, давай, отца не учи, ― сказал он неуверенно. ― Без тебя разберусь.
Они вышли из конюшни и направились к высокому каменному крыльцу.
― Домик у тебя симпатичный, ― сказал Егор одобрительно.