Егор взялся за веревку. Кажется прочной. Он боялся не за себя. Он боялся за маленького Тюбика, запертого в рюкзаке.
«На грудь падать нельзя! ― предупредил он себя мысленно. ― Как угодно, только не на грудь…»
И тут же сплюнул в сторону. О чем он думает! Падать вообще нельзя! Ни на грудь, ни на какое другое место!
― Прорвемся, ― подбодрил его Тюбик.
И Егор полез вверх.
Только сейчас он понял, насколько отяжелело его тело. По лбу стекали капли пота, руки с трудом удерживали вес тела, нежная кожа на ладонях натерлась и наверняка позже покроется волдырями.
― Интеллигент паршивый, ― проскрипел он глухо. ― Все! Вернусь в город ― начну спортом заниматься.
― Что ты говоришь? ― спросил Степкин голос откуда-то сверху.
Егор задрал голову. Пот заливал глаза, но заросли кустарника были такими густыми, что не увидеть их было невозможно.
Еще чуть-чуть…
― Еще чуть-чуть, ― попросила невидимая Ника, и этот голос придал ему силы.
Егор перехватил веревку повыше, сделал сильный толчок ногами и встретился взглядом со Степкой.
― Отлично, ― сказал Степан. ― Ника, я его придержу, а ты втащишь Тюбика.
― Хорошо.
Крепкие руки ухватили Егора за пояс, подтянули к краю пещеры. Он зажмурился, потому что жесткие ветки тыкались прямо в лицо.
Тюбик задышал часто-часто прямо ему в ухо. И вдруг перестал дышать.
Егор приоткрыл один глаз. Рюкзак на груди был пуст.
― Все в порядке, ― доложил Степка. ― Тюбик на месте. Теперь сам.
― Отойдите, ― проскрипел Егор. ― Все отойдите подальше, кроме Степки.
Степкины руки рванули его на себя.
― Прыгай!
Егор, не выпуская веревку, обрушился вниз. На мгновение ему показалось, что он промахнулся, но тут ноги соприкоснулись с полом и пятки получили хороший удар.
― Ох!
Егор уселся на ягодицы, сморщился.
― Больно? ― сочувственно спросила Ника.
А Тюбик лизнул его в щеку. Тюбик, категорически не одобрявший сантиментов!
Егор улыбнулся и обвел их взглядом.
― Все живы? ― спросил он.
― Все, все, ― ответил Васька. ― Ника поцарапалась.
― Прижгли?
― Прижгли.
Степка отобрал у Егора из рук веревку и подтянул ее снизу. Сложил кольцами, повесил на толстую ветку куста.
― Ну, что? ― спросил он. ― Вперед?
Егор поднялся на ноги. Теперь он мог стоять в пещере, лишь согнув голову, как Атлант. Один Васька стоял прямо и даже танцевал на месте от нетерпения.
― Камень…
― Вот он, ― сказала Ника. Достала из-за спины маленькую видеокамеру, с которой не расставалась все время, приложилась к глазку.
― Дай поснимать, ― попросил Васька.
― Не дам, ― коротко ответила Ника. ― Это не игрушки.
Васька обиженно умолк, а Егор злорадно фыркнул. Наконец-то и Васька получил по шапке!
― Там был какой-то знак, ― сказал Егор. ― Нарисованный, по-моему, красной краской.
Ника взяла у Егора фонарь, осветила поверхность камня.
― Есть, ― сказала она. ― Почти стерся, но все еще есть.
― Что написано? ― спросил Степка трепетным голосом.
― Понятия не имею! Похоже на какую-то греческую букву… Степ, подержи фонарь.
Ника снова взяла камеру и склонилась над камнем.
Выпрямилась и сказала:
― Камень трогать не будем. Возможно, надпись еще можно восстановить.
― Через лаз? ― спросил Васька, указывая на темную дыру сбоку от камня.
― Через лаз, ― согласилась Ника.
Степка снял с плеча лопату и отодвинул всех от норы.
― Посторонись-ка, ― сказал он деловито.
― Аккуратно! ― умоляюще попросила Ника. ― Егор! Скелеты прямо у входа?
― Скелеты! ― пробормотал Васька вполголоса и поежился.
― Нет, они гораздо дальше, ― ответил Егор. ― У входа ничего интересного.
― На наш взгляд, ничего, ― строго сказала Ника. И снова попросила: ― Степан, копайте очень осторожно! По самому краю!
― Понял, ― бодро ответил Степан. Воткнул лопату в стену и выворотил из прохода здоровенный кусок.
Ника издала тяжелый вздох и уселась просеивать вывороченную землю.
●●●
Через пятнадцать минут рядом с камнем зияло большое отверстие, ростом с Ваську. Ника категорически протестовала против такого огромного входа, но Егор со Степаном оставили ее протесты без внимания.
― А если придется срочно ноги уносить? ― сказал Степка в ответ на ее ворчание.
― От кого? ― насмешливо спросила Ника. ― От скелетов?
― Ника, Степка прав, ― поддержал приятеля Егор. ― Тем более, что отверстие в стене все равно было до нас.
― Да, но не такое огромное! Как вы понимаете: воздух внутри погребения был законсервирован. А теперь…
― Он уже давно расконсервирован, ― оборвал ее причитания Степка. ― Я не понял, ты с нами или здесь останешься?
Ника поникла головой.
― С вами, ― буркнула она.
― Вот и прекрасно. Прошу, гости дорогие. Будьте, как дома, ― балагурил Степка, скрывая нервную дрожь в руках.
Васька рванул к проходу, но Ника удержала его.
― Первым пойдет Егор, ― сказала она твердо.
Васька завистливо оглянулся.
― А-а-а, ― сообразил Степка. ― Что ж, все верно. По заслугам и честь. Иди, Егорша, ты все это нашел.
Егор прошел мимо присмиревшего Васьки. Сунул руку с мощным фонарем в темноту коридора, пахнувшего знакомым затхлым запахом. Нажал на кнопку.
Луч света выхватил из темноты ровный пол, плавно уходящий вниз.
― Да, ― сказала Ника севшим голосом. Откашлялась и договорила: ― Это сделано человеческими руками.
Егор слегка согнулся и вошел в проделанное Степкой отверстие. Пусто. Прохладно. Немного жутко.
― Идите, ― позвал он остальных. ― Все нормально.
Они пошли вперед гуськом: Егор со Степкой впереди, Васька с Никой позади. Ника не отрывала от лица видеокамеру, способную «видеть» в темноте.
― Что ты снимаешь? ― шепотом спросил Васька. Темнота и пустота коридора действовала на него угнетающе. ― Ничего же нет!
― Много ты понимаешь, ― ответила Ника так же тихо. ― Это коридор, проложенный в холме! Понимаешь? Это сделали люди!
Она остановилась на месте и медленно повернулась вокруг себя. Потом опустила камеру и велела Ваське:
― Подожди! Бери сантиметр, измеряй ширину коридора.
Васька послушно завозился на полу.
― Ну? ― нетерпеливо спросила Ника. ― Что ты молчишь? Не тяни!
― Метр шестьдесят, ― послушно доложил Васька.
― А теперь давай измерим высоту.
― Как? ― запаниковал Васька. ― Не достанем!
Ника отложила камеру в сторону, велела:
― Забирайся мне на плечи.
― Неудобно…
― А ты обувь сними, будет удобно.
― Я не в том смысле…
― Давай, давай! ― сердилась Ника. ― Нашел время церемонии разводить!
Егор со Степкой оторвались от спутников. Коридор спирально уводил их вниз, в основание холма.
― Как думаешь, насколько мы опустились? ― спросил Егор.
― Не знаю, ― ответил Степка, обшаривая стены фонарем. ― Не ощущаю спуска почти совсем. Ух, жуткое место… Я понимаю, почему ты удрал. Я бы сам удрал…
― А я всю жизнь об этом жалел, ― признался Егор. ― Интересно, что там в конце?
― Лучше об этом не думать, ― предупредил Степка. ― Если уж сейчас поджилки трясутся, что ж в конце будет?
Они в молчании прошли еще несколько шагов. Вдруг Степка споткнулся.
― Черт!
― Что там? ― встревожился Егор.
― Не знаю. Что-то твердое… Откатилось к стене. Посвети.
Два мощных ярких луча уперлись в основание стены. Заметались, зашарили, ощупывая ровный земляной пол… Сошлись в единый круг, и в их перекрестке сверкнуло длинное серебристое тело.
― Что это? ― не понял Степка.
Егор сделал шаг вперед, поднял металлическую трубку, расширенную на конце, и тихо ответил:
― Это фонарик, Степ. Мой фонарик. Помнишь?
Степка ответил не сразу. Робко откашлялся в кулак, чтобы звук не улетал далеко вперед, спросил:
― Это который с разноцветными лампочками был?
Вместо ответа Егор нажал на кнопку. Тусклый красный свет нарисовал в темноте пыльный стеклянный круг.
― Не может быть, ― сказал Егор тихо.
И Степка отозвался эхом:
― Не может быть!
Этого не могло быть, но фонарик горел. Егор переключил свет с красного на желтый, и вторая лампочка ответила ему радостным всплеском.
Фонарик ожил, потеплел, уютно согрел ладонь.
― Бедняга, ― сказал Егор. ― Сколько же ты тут один пролежал!
Минуту они постояли над детской игрушкой, переливающейся разноцветными лампочками. Потом Егор выключил фонарь и сунул его в карман. Тюбик жался к его ногам и тихо скулил.
― За поворотом, ― сказал Егор коротко. Степка кивнул. Уточнять, что именно находится за поворотом, не потребовалось.
― Подождем их, ― сказал Степка, намекая на отставших. ― А то визгу не оберемся.
Они остановились. Тюбик тоненько поскуливал, от страха утратив способность к внятной речи.
― Я тебя предупреждал, ― сказал Егор. ― Сам попросился.
― Опасность, ― сказал Тюбик. ― Я чувствую.
И зачастил, как заезженный граммофон:
― Опасность, опасность, опасность…
― Хватит, ― оборвал его Степка. ― Мы поняли.
Тюбик умолк.
Ника с Васькой догнали их через несколько минут. Они запыхались.
Ника сказала:
― Извините. Мы размеры промеряли.
Васька спросил:
― А где скелеты?
― За поворотом, ― ответил Егор.
Васька поперхнулся.
― Пришли? ― уточнил он шепотом.
― Пришли, ― подтвердил Егор.
А Ника торопливо предупредила:
― Руками ничего не трогать!
Степан направил фонарь прямо перед собой. Яркий луч уперся в стену, сворачивающую направо.
― Они здесь?
― Нет, ― ответил Егор. ― Они на правой стене.
― Значит, поворачиваем, ― невозмутимо сказал Степка.
Повернули.
Четыре мощных световых пятна одновременно выхватили из темноты один и тот же человеческий череп, расположенный высоко в стене. Одно пятно дрогнуло, скользнуло вниз и погасло. Васька уронил фонарь.
― По-подождите, ― позвал он взрослых трясущимся голосом. ― Я фонарь об-бронил…