— Давай — буду! — кивнул Гусев.
Вишневецкий выключил кнопку магнитофона, потому что кассета и без того закончилась и, не выключая микрофон в кабинете Гусева и Романенко, перемотал плёнку в самое начало разговора. В кабинете у его подчинённых не происходило ничего интересного. Допив чай, они расстались, и Гусев уехал в город, поэтому Вишневецкий временно отключил теперь уже ненужный микрофон и занялся повторным прослушиванием недавно записанного разговора. В дверь постучали. Вишневецкий выключил магнитофон и громко крикнул:
— Войдите!
В кабинет вошёл майор Олешковский:
— Готовы результаты компьютерной экспертизы. В приёмной остался капитан Смолич из Минска. Он — специалист в области видео и компьютерной графики.
— Это он выезжал с материалами в Москву?
— Он.
— Зови его сюда. За какой срок проведена экспертиза?
— Вплоть до 31 декабря.
— Кассеты храните?
— Храним, но их уже почти не осталось. Надо новые купить.
— Хорошо, зови капитана.
Олешковский вышел из кабинета и почти сразу же вернулся в сопровождении высокого, немного худощавого капитана.
— Сотрудник отдела информационной безопасности УКГБ Республики Беларусь капитан Смолич. Прибыл для усиления специальной группы из Минска.
— Садись, капитан — в ногах правды нет, — предложил Вишневецкий, предварительно поздоровавшись с минчанином за руку.
Рядом с капитаном присел и Олешковский.
— Результаты экспертизы готовы? — сразу же спросил Вишневецкий.
— Да. Мы сделали подробный покадровый анализ событий утра 12 декабря прошлого года, когда у вас в управлении произошёл взрыв непонятной природы. В общем-то, камеры не зарегистрировали ничего необычного, но в районе десяти часов утра на плёнке в течение всего полусекунды появляются помехи, которые присутствуют на девяти кадрах. Их анализ позволяет предположить передвижение какого-то объекта с огромной, пока недоступной на Земле скоростью. Во всяком случае, скорость передвижения объекта превышает скорость полёта пули как минимум втрое. Теперь самое интересное — вначале нечто покинуло здание управления, что видно по резко меняющемуся положению входных дверей. В этот момент они так же размыты, как и неизвестный объект. Самое любопытное заключается в том, что после первых четырёх кадров с помехами следующие сорок чистые, а затем на пяти вновь появляются размытые изображения. Двери становятся нечёткими и по характеру движения объекта можно предположить, что он вернулся в здание управления.
— То есть, если я правильно понял, этот объект вышел от нас, а затем вновь вошёл к нам?
— Согласно расшифровке видеозаписи получается именно так.
— Что же это было? Дух? Призрак? Я что-то не очень верю во всякую нечисть! Может, камера плохо работала?
— Камера работала нормально — это хорошо видно при анализе остальных участков плёнки. К тому же, насколько я знаю, — Смолич сделал выразительную паузу, — именно в это время произошёл взрыв в кабинете на втором этаже, а на первом разбилось стекло входной двери. Наличие помех позволяет предположить, что камерам внешнего наблюдения удалось зафиксировать некие материальные проявления того, что, вполне вероятно, имеет прямое отношение к взрыву на втором этаже и разбитому стеклу на первом.
— Это результат анализа в Москве?
— Нет — в Минске. Перехожу к материалам ФСБ. В Москве полностью согласились с нашими выводами, но одновременно провели дополнительный анализ плёнки. Суть я не буду объяснять, просто скажу в общих чертах — по остаточным проекциям теней, игре цвета и другим признакам в Москве попытались хотя бы приблизительно установить форму неизвестного объекта.
— Получилось? — нетерпеливо спросил Вишневецкий, с трудом сдерживающий самообладание.
— Предположительно объект имеет человекообразную форму. Характерно наличие небольшого красного пятна или полосы в верхней части гипотетической человеческой фигуры. Если представить себе силуэт человека, то пятно располагается примерно в области шеи. Экспертная группа не смогла определить природу объекта.
— Да-а, дела! — задумчиво протянул слова Вишневецкий: — Что-то ещё?
Смолич кивнул:
— Были проведены подробные экспертизы всех видеозаписей начиная с 13 и заканчивая 31 декабря 2000 года.
— Удалось найти что-то ещё?
— Схожие помехи обнаружены при подробном анализе видеоматериала за 26 и 28 декабря. При подробном компьютерном моделировании в Центре криптологии ФСБ были получены аналогичные результаты. Вновь обнаружено наличие человекоподобного силуэта, перемещающегося с огромной скоростью. В обоих случаях всё точно так же, но только на этот раз силуэт вначале входил в здание управления, затем на нескольких кадрах помех нет вовсе, а потом они вновь появляются — силуэт выходит. Очертания и размеры силуэта сходны с таковыми, зафиксированными камерами 12 декабря.
— Но, в эти дни… — начал Вишневецкий и посмотрел на Олешковского.
— Так точно, Артём Фёдорович — именно в эти дни и, что самое важное, именно в это время — в 11 утра 26 декабря и в 12 дня 28 декабря был дважды ограблен валютный отдел «Беларусбанка» на улице Ленина. Я всё сверил.
— У них в банке есть камеры наружного наблюдения?
— Есть, но 26 декабря они работали в режиме прямого эфира, без записи охранник ничего не заметил. А 28-го, после первого ограбления, камеры были поставлены на запись.
— Где плёнка?
— Через полчаса её доставят к нам.
— Думаю, что нам тоже необходимо её проанализировать. Возможно, понадобиться отправить кассеты в Москву, — вмешался в разговор Смолич.
— Хорошо, — кивнул Вишневецкий. — Как только плёнка будет у нас, можете сразу же выезжать в Минск на моей машине.
— Так будет лучше, — кивнул Смолич.
Вишневецкий достал из верхнего ящика стола блокнот, куда записал историю, рассказанную Поповым и ещё раз взглянул на дату. «26 декабря, во вторник, примерно около одиннадцати утра», — прочёл Вишневецкий собственноручно написанную строчку. «Странный силуэт в управлении, ограбление банка и исчезновение (или его иллюзия) Гусева, которое наблюдал Попов, произошли в один и тот же день и в одно и то же время. Всё это связано между собой. Я чувствую, что связано. Но как? За что зацепиться?» — мучительно размышлял Вишневецкий, отложивший блокнот со своими записями в сторону и даже не заметивший, что в кабинете повисла необычная, гнетущая тишина.
Из задумчивости Вишневецкого вывел звонок Мухина. Начальник приглашал к себе.
— Все свободны! — объявил Вишневецкий и, дождавшись, пока все выйдут из кабинета, ещё раз перечитал анализ расшифровки изображения камер наружного наблюдения и лишь затем отправился к Мухину.
У Мухина Вишневецкий ещё раз изложил все свои подозрения в отношении Гусева, выглядевшие скорее неопределёнными и туманными догадками и продемонстрировал результаты покадровой экспертизы. Мухин уже, видимо, многое знал через Минск, потому что информацию о Гусеве поначалу пропустил мимо ушей, зато несколько раз перечитал данные экспертизы.
— Есть новости? — осторожно спросил Вишневецкий.
— У нас всегда бывают новости, — спокойно сказал Мухин и пояснил: Дело на контроле у Ерина. Им интересуется даже Президент. Завтра машиной из Москвы доставят новые камеры наблюдения. Внешне они ничем не отличаются от обычных, но на самом деле снимают не по 25, а в 100 раз больше — по 2500 кадров в секунду! Просто фантастика! Но это ещё не всё — сигнал соединённого с камерой компьютера сразу же через сеть будет поступать в Москву и Минск. В случае нового появления каких-либо помех сразу же будет произведён их анализ. Две камеры установим у нас, одну — возле центрального валютного отдела «Беларусбанка» на Ленина, где уже было два ограбления и одну, скрытую — на площади Свободы. Компьютеры в Москве заранее сориентированы на отслеживание помех с теми параметрами, которые определены в декабре по обнаруженным силуэтам. А по поводу Гусева… Я согласен, что все эти совпадения неслучайны, но вот их истинная причина… Гусев — отличный, опытный офицер госбезопасности. Но, с другой стороны — это наша единственная зацепка. Завтра из Минска подвезут новую, на этот раз уже нашу, белорусскую разработку.
— Что за разработка?
— Позитивный световой порошок. Если им посыпать руки, то ничего не видно — порошок очень мелкий и практически незаметный для невооружённого глаза. Вторым порошком, «проявителем», посыпают какую-либо поверхность. Если человек с позитивным порошком на руках откроет, например, дверь, ручка которой перед этим была посыпана «проявителем», на ней обязательно останутся следы, легко заметные в лучах ультрафиолета, напоминающие негативную чёрно-белую фотографию. Видимо, происходит химическая реакция между двумя порошками. Подробностей я не знаю — завтра подъедет подполковник Глашкин со специалистами-биохимиками, привезёт порошки и всё объяснит.
Глава десятаяДОПРОС БАРЛОВСКОГО
Прошло два дня. С утра в четверг Мухин собрал у себя в кабинете совещание. Кроме него самого присутствовали Вишневецкий, Глашкин, Олешковский и Смолич.
Смолич доложил об анализе плёнок видеокамер наружного наблюдения за 28 декабря. Как и ожидалось, камера зафиксировала помехи. По ним также можно было различить что-то похожее на быстро перемещающийся человеческий силуэт, вначале вошедший в банк, а затем возвратившийся на улицу. Примерно в это же время произошло исчезновение валютной выручки. Но самое интересное Смолич приберёг напоследок:
— И ещё — пожалуй, самое главное…
Мухин, Вишневецкий и Олешковский насторожились. Глашкин был спокоен. «Наверняка уже заранее обо всём знает!» — решил Вишневецкий, взглянув на Глашкина.
Довольный произведённым эффектом, Смолич продолжил:
— Получено достаточно чёткое изображение фантома. Мы сделали компьютерную распечатку с расшифрованных и переданных из Москвы файлов. Силуэт человека виден достаточно чётко, хотя внешне он как бы прозрачен. Такое впечатление, будто на один участок плёнки легли два изображения. Это, конечно же, не так. Я захватил с собой фотографии…