В качестве последней на этот раз услуги Докинг попросил отвезти его в город, в департамент полиции. Начальника пришлось подождать всего несколько минут: он был, как сказал секретарь, на допросе важного преступника. Явился он, судя по его виду, в достаточной мере удовлетворенным результатами только что проведенной работы, хотя, кажется, и не до конца. Докинга встретил сердечно и пригласил в кабинет. Угостил прохладительным, поинтересовался результатами.
— Боюсь, сэр, — сказал Докинг в ответ, — что похвалиться мне нечем. А вот у вас, по-видимому, дела идут на лад, не так ли?
Генерал сдержанно усмехнулся; коллег он, как правило, не одаривал ослепительной улыбкой.
— Не исключаю, что мы на пороге немалого успеха. Мы задержали человека, который, судя по косвенным уликам, имеет отношение к преступлению века.
— Вы имеете в виду?..
— Вот именно: похищение бета-углерода.
— Неужели? Это, действительно, стало бы необычайным успехом.
— Не правда ли, а? Мы недаром установили тщательное наблюдение за всеми прибывающими к нам иностранцами, хотя при нынешнем объеме туризма это и требует немалых усилий… Но он и сам нам помог: дважды нарушил закон — и очень серьезно — двойное убийство. Надеюсь, что, пользуясь этим обстоятельством, как рычагом, мы сможем выжать из него и все остальное, как только он сообразит, что находится уже в одном шаге от виселицы.
— Да, здесь ход действий диктуется самими фактами. Но скажите…
Эта мысль возникла у Докинга мгновенно: «А что, если и на самом деле вдруг так повезет — под занавес, как говорится?..»
— Скажите, сэр: этот задержанный носит имя Берфитт?
Начальник полиции снова усмехнулся.
— Вы решили, что это тот самый, кого вы разыскиваете? Ну, в таком случае я сразу же известил бы вас, зная о ваших усилиях…
Докинг в это нимало не поверил: кому охота делить победу с кем угодно другим? Внешне, однако, этого никак не выразил.
— Нет, — продолжал между тем генерал. — Это не ваш клиент. Хотя, безусловно, тоже очень интересная личность: полицейский, точнее — бывший полицейский из России, прибывший сюда из Раинды; мотивы его приезда — те, что он выдвигает — не выдерживают критики.
— Из России? Действительно, крайне интересно. Мне в свое время приходилось работать с некоторыми из них. Хотя большинство из них, надо полагать, сейчас вследствие возраста уже покинули службу.
— Этот, кстати, тоже. То есть, он так заявляет. Но я ему не верю: в таком случае его не разыскивали бы из Москвы.
— А его искали?
— Так же верно, как то, что я сижу перед вами, капитан.
— Подождите… Значит, вы полагаете, что агент, связанный со своей службой, может оказаться замешанным в дело о похищении…
— Я полагаю, что он может обладать какой-то информацией по этому поводу, поскольку его служба такими данными наверняка располагает. И для нас будет совершенно не лишним познакомиться с этой информацией, не так ли? Вы скажете — неэтично? Но ведь убийства-то остаются так или иначе! Так что у меня есть все основания видеть в нем преступника.
— Убийства доказаны?
— Прошло еще слишком мало времени. Но он задержан на месте преступления. Это уже очень много.
— Несомненно. А кстати, как его имя?
— Рассчитываете встретить знакомца? Сейчас… тут у меня записано. Ага, вот. Ми-лёф, или Милф, хотя возможно, что это произносится как-то иначе…
— Милф?
— И в самом деле он вам знаком?
— Очень может быть. Когда-то мы работали вместе в Интерполе… Впрочем, мы же разговаривали о нем совсем недавно. Я говорил вам, что хотел бы найти его, вы же уже тогда высказали подозрение о его причастности к преступлению века. Неужели вы забыли?
— Память начинает порой подводить… Но то, что вы сказали, меня очень радует.
— Что вы имеете в виду?
— Какие у вас с ним были отношения?
— Самые нормальные. Он был опытным работником…
— В таком случае, я намерен просить вас об услуге.
— Слушаю.
— Не хотите ли поговорить с ним?
— В каком качестве?
— В самом подлинном. Вы — давний его сослуживец, оказавшийся здесь по чистой случайности, узнавший о его неприятностях и готовый, по старой памяти, предложить свою помощь — в рамках закона, разумеется…
— Вы полагаете, что он будет со мной более откровенен?
— Я бы сказал, что на это рассчитываю. Он, кстати, был у нас и за несколько часов до его задержания, хотел подбросить нам какой-то материал, тоже связанный якобы с убийствами. Но как только я услышал, что это произошло — если действительно произошло — где-то в Раинде, где одним убийством больше или меньше — никакой роли не играет, я сразу же…
— Вы сказали, он прибыл сюда из Раинды?
— По его словам, прямиком оттуда. На машине с египетским номером.
— Что же, генерал, я готов увидеться с ним.
— Заранее благодарю. Но если вам удастся услышать от него что-то, интересующее нас…
— Можете быть уверены, сэр.
— Да, и еще… Попросите его впустить нас в его машину. Нелепое положение: мы не можем даже обыскать ее…
— Вы не можете вскрыть машину?
— Вы не поверите, но дело обстоит именно так. Мы можем разве что взорвать ее; иных способов, как мы убедились, просто нет. Но взрывать, как вы понимаете, мы не станем…
— Прекрасно. Я готов идти к нему.
— Сейчас я распоряжусь, и вас проводят.
— Давайте членораздельно и по порядку, — велел Мерцалов.
— Личность его мы установили окончательно. Это действительно Петр Стефанович Загорский, пенсионер, проживающий в Москве. Одинок. В прошлом — артист театра марионеток, так называемый кукловод.
— Это что же, который Петрушку показывает?
— Ну, не так примитивно, Сергей Симонович, но в общем да — находится за ширмой и дергает, кажется, за веревочки или что-то в этом роде. Пенсию получает среднюю. Никаких почетных званий не имеет. Образ жизни — уединенный, по показаниям соседей, ведет себя тихо, гостей не принимает, пьяным не замечали… Иногда его не видят целыми неделями.
— То есть, образ жизни соответствует уровню доходов?
— В этом варианте — да.
— Не говорите загадками, майор.
— В то же время, судя по документам, по которым он получил место в гостинице «Империум», он гражданин Калерии, и прибыл оттуда вчера, прямо с вокзала направившись в гостиницу. Цель приезда — коммерческие дела.
— Липа?
— Возможно, и нет.
— Уже интересно. Документы на то же имя?
— Нет, конечно. Сифоров Зиновий Поликарпович. Калериец русского происхождения.
— Таких и на самом деле множество. Так. Если он коммерсант, то должен иметь в Москве какие-то связи. Вы проверяли?
— Так точно. В качестве калерийского бизнесмена, господин Сифоров имеет в Москве однокомнатную квартиру, кроме того, дачу по Северной дороге. Кооперативный гараж, в котором держит автомобиль; пользуется им во время посещений Москвы. Приезжая, исправно регистрируется, платит все полагающиеся налоги и сборы.
— Чем дальше в лес… Часто ли бывает в Москве?
— Три — четыре раза в год.
— Гм… А вы не пробовали установить, совпадает ли время его приездов в Москву с теми неделями, когда соседи не видят Загорского?
— Выясняли. С точностью судить трудно, но похоже, что не совпадают или не всегда совпадают.
— Совсем интересно. Надо навести справки в Калерии — не по официальным каналам, конечно: числится ли у них там этот Сифоров, и что о нем вообще известно.
— Я это сделал, Сергей Симонович, сразу же, как только мы изъяли из гостиницы эти документы. Обещали ответить по возможности быстро.
— Работаете оперативно. Хорошо. Как только придет ответ…
— У меня еще не все, товарищ генерал.
— Сегодня вы меня приятно удивляете. Докладывайте.
— Один из работников, входивший в группу, задержавшую Загорского, старший прапорщик Сердюк…
— Постойте. Фамилия знакомая.
— Ветеран, товарищ генерал. Вы ему вручали награду на последнем празднике за выслугу лет и беспорочную службу…
— Вспомнил. Что он?
— Уверяет, что встречал Загорского раньше. При интересных обстоятельствах. А именно — в зоне. Сердюк тогда служил надзирателем…
— Так-так. А Загорский?
— Находился по другую сторону: отбывал срок.
— Детали?
— Деталей за давностью лет не помнит, как и фамилии и статьи. Но в памяти сохранилась кличка: Роялист.
— Своеобразно… На каком он был режиме?
— Строгий режим. Вся колония была строгого режима, там сявки не сидели.
— Полагаю, вы уже запросили?..
— Да. Там это заняло немного времени.
— И что?
— Завьялов Павел Сергеевич. Десять лет, умышленное убийство.
— Вот оно как! Почему же пальцы не сработали сразу?
— Вот тут, товарищ генерал, начинается самое интересное. Пальцы не совпадают.
— Выходит, это не он?
— Сердюк готов присягнуть…
— Прямо черт его знает…
Мерцалов задумался. Майор воспользовался паузой.
— Разрешите позвонить от вас, Сергей Симонович? Может быть, от наших из Калерии поступило уже что-нибудь.
— Звоните.
— Спасибо.
Майор набрал номер. Мерцалов подпер подбородок ладонью, размышляя.
— Ага, — сказал майор в трубку. — Прекрасно. Давайте…
Он выдержал паузу — не очень, впрочем, продолжительную.
— Очень хорошо. Спасибо.
Положил трубку.
— Есть новости, товарищ генерал.
Мерцалов поднял на него глаза.
— Сифоров Зиновий Поликарпович действительно в Калерии проживал. Но два с лишним года назад — в сентябре восьмого года — умер.
— Этого следовало ожидать. Своею смертью?
— Как будто бы…
— Как это понимать?
— Скончался в своей постели, не застрелен, не зарезан, не убит ударом и даже не отравлен. С другой стороны — не болел, здоровьем отличался завидным. Успешно вел дела, хотя, предположительно, находился в деловых отношениях с мафиозными группировками.
— Что дала медицина?
— Удушье. Но поскольку никаких доказательств постороннего вмешательства не обнаружено, квалифицировали, как паралич дыхательных путей.