Она не видит огня и следует не за глазами, а за сердцем. И я принимаю ее веру, от которой по венам растекается тягучее тепло. Если хотя бы один человек не счел меня чудовищем, я смогу выжить. Огонь перекидывается на Молли, но не обжигает ее. Она протягивает руку Старе.
– Брось оружие, сестра, и смотри, – произносит Молли. – Я покажу. Покажу все, что было.
Стара опускает секиру и будто в трансе принимает ладонь Молли, потом в свою очередь дает руку Кеззалии.
– Ну уж нет, – слышу я возглас фрейлины, ее сестры. – Я на такое не соглашалась!
Кеззалия молчаливо и грозно смотрит на сестру и берет Стару за руку. Смахивая со щек слезы, дрожащая Кассара присоединяется к нам. Мы образуем круг, огненный круг. Когда он замыкается, нас резко выбрасывает в ненавистную мне белую пустыню. Теней нет, здесь только мы, а внутри круга разворачиваются события этой ночи.
Вот Молли идет к принцу Марциану и встречает нас с Эгирной. Я замечаю странную вещь: там, где я коснулась Молли, осталось пятнышко света. Оно следует за ней, напоминая солнечный зайчик.
Молли заходит в покои наследника. Она и впрямь дрожит, боится неизвестности, ведь шесть видий до нее не вернулись в Сколастику.
Мне хочется закрыть глаза, когда принц грубо хватает Молли за руку и тащит к широкому подоконнику. Разворачивает к себе спиной. Я не хочу смотреть, но я смотрю. Все мы смотрим. Исполнив королевский долг, Марциан наливает себе хрустальный бокал прозрачной жидкости. Он выглядит опьяненным, мечется по комнате, то и дело хватаясь за голову. Говорит Молли лечь в постель и спать, позволив ей уйти утром. Но Молли вдруг слышит прекрасное пение, и сердце ее наполняется утешающей радостью.
Она говорит, что так счастлива, что хочется петь и танцевать. Голос сладок и пленителен. Он зовет ее. Она больше не слышит принца, а ему и нет дела до нее. Молли выходит в коридор, очарованная мелодией, шаг за шагом, она будто во сне добирается до беседки во внутреннем дворике.
Что за дивное существо могло создать такую гармонию звуков? Оно совсем рядом. Молли видит, как серебрятся в темноте чьи-то глаза, она слышит шелест легких крыльев. Но следом в нее, словно отравленный кинжал, летит слово: «Умри!»
Молли выходит из плена монстра. Чары мелодии рассыпаются, как сухие крылья бабочек. На небе ярко сияет бледно-зеленая Фортуна.
Мерцающее облако окутывает Молли со всех сторон, и от одного предчувствия у нее готово остановиться сердце – как только эта серебристая пыль прикоснется к ней или проникнет в легкие, ее не станет.
Страх побуждает Молли отступить, вот только она не может шевельнуться. Но ничего не происходит. Существо шипит от ярости, не в силах добраться до Молли и завершить начатое, посылает проклятия, но не двигается с места. Мы видим то, чего не видит оно. Она, поправляю я себя, вспоминая слова Призрака.
Пятнышко света увеличивается, тонким слоем покрывая тело Молли, отгоняя ядовитую пыльцу.
– Ирис, – смотрит на меня Молли, не разрывая наших рук. – Ты спасла меня. Это все ты. Спасибо, Ирис.
В ее бесцветных глазах сверкают маленькими драгоценными камушками слезы. Странная сила наполняет меня, радость, ликование, ни с чем несравнимое счастье. А когда я вижу, что другие девушки понимают и принимают меня, я чуть ли не взрываюсь от эмоций, которые больше невозможно сдерживать. По рукам пробегает дрожь.
Но в этот момент на мои запястья ложатся черные лапы, в которых я узнаю чешуйчатые перчатки Лорда-Призрака. Хочу сказать ему, чтобы он остановился, чтобы дал мне насладиться нашим единением с сестрами, но не успеваю. Он выдергивает меня из мира пустыни, разрушая круг.
И в груди остаются лишь серость и пустота.
Глава 11. Силоцветы
…надежда для всех…
Ирис
Я снова в своей спальне, в окружении замысловатых гобеленов, золотистой бахромы и ваз с цветами. Витриция безумно любит цветы, как, впрочем, и другие жители Диамонта.
Еле стою на ногах и тяжело дышу. Почему я вдруг думаю о цветах, когда произошло такое? Колени мои подгибаются, но Призрак подхватывает меня и сажает в кресло, не давая упасть.
– Я не понимаю, что произошло! – выдыхаю я, откидываясь на бархатную спинку. Как всегда, пустыня лишает последних сил. Но я еще способна шевелить губами. – Как ты перенес меня сюда…
– Я еще и не такое умею, – ворчит Призрак, насупив густые черные брови. – А тебе лучше помолчать, пока я осматриваю тебя.
– Что? – чуть привстаю, но он сердито опускает меня обратно в кресло. Достает из кармана фонарик. Светит мне в глаза, и я немедленно щурюсь и протестую. Требует открыть рот, я смотрю на него, как на чокнутого. Кем он и является.
– Не время упрямиться, Ирис. Просто открой рот и высуни язык.
– Нелепость какая!
Но я нехотя выполняю его требования. Он вертит мою голову так и сяк, потом проверяет пульс на запястье, спрашивает, хорошо ли я вижу его, а я не понимаю, что происходит.
– Тебе не кажется, что это уже слишком! – восклицаю я, вставая на ноги, но тут же падаю в мягкие объятия кресла. – Объясни уже, в чем дело, – прошу я, понизив голос и прислонив ладонь ко лбу.
– Головная боль? – хмуро смотрит на меня Призрак.
– Просто слабость, – отвечаю я.
– А это у тебя откуда? – спрашивает он, указывая когтистой перчаткой на мое сияющее кольцо. Оно понемногу остывает, гаснет его теплый свет.
– Я расскажу, если ты расскажешь, что за суета такая, да и вообще, кто ты такой! Что тебе от меня нужно? – Я так растеряна, что не могу отвечать на его вопросы.
Призрак ходит по комнате, бесшумно ступая по бежевому ковру истертыми сапогами. Он полностью экипирован в свои доспехи, поверх которых развевается темно-серый дорожный плащ, будто в любую секунду Лорд-Призрак готов умчаться отсюда. Вот и пожалуйста! Я не задерживаю вас, милорд. Только будьте любезны ответить на пару вопросов.
– Хорошо, – наконец выговаривает Призрак. Темные тени мелькают в его серых с металлическим блеском глазах. – Ты ведь не понимаешь, что сейчас было, не так ли? Ты ничего не понимаешь. Поэтому я и здесь, чтобы научить тебя. Я слышал о таком, но никогда не видел и тем более не испытывал. Но сперва объясни, откуда кольцо и как ты оказалась там вместе с теми девушками! – приказывает он.
Говорю ему, что случайно нашла кольцо, и оно показалось мне безумно красивым, вот я и примерила его, но снять уже не могла. Призрак смотрит на меня с недоверием. Конечно, в этом замке кольца с силоцветами разбросаны на каждом шагу! Но я лишь пожимаю плечами. Не хочу говорить ему про Бено. Я мало знаю как о Лорде, так и о королевском советнике и на самом деле не доверяю ни одному из них. Но все же рассказываю про ловушку Кассары и про то, как сильно я хотела убедить послушниц поверить мне.
– Так и случилось все это! – развожу я руками.
В животе уныло бурчит. Перекусить я бы вовсе не отказалась. Но Лорд-Призрак не сводит взгляда с моей руки.
– Значит, не можешь снять?
– Не могу.
Для пущей наглядности верчу кольцо туда-сюда на пальце, но оно словно прикипело к коже, правда, никакой боли оно мне не причиняет.
– Ирис, ты должна очень внимательно выслушать то, что я тебе сейчас скажу, и постараться успокоиться.
– До этих слов я и не переживала, – чуть ли не взвизгиваю я.
Да что со мной такое? Наверное, просто усталость. Я мало спала, не ела, бегала, в конце концов, а уж что было потом и вспоминать не хочется… лишь за исключением того прекрасного чувства, которое нахлынуло на меня в круге сестер.
– Силомант может обладать за всю свою жизнь лишь одним силоцветом. Одним, понимаешь? Энергия, заключенная в камне, отзывается на его жизненную силу и раскрывает способности. Даже если он захочет взять другой камень, то просто не сможет. Это столкновение сил. Камни не любят друг друга.
– Но…
Я верчу рукой. Внутри моей ладони сокрыт черный и искристый, как ночное небо, камушек, а на пальце – кольцо с ярко-оранжевым силоцветом. И… и ничего не происходит.
– А насколько они друг друга не любят? – с сомнением спрашиваю я.
– Смертельно. Энергиям силоцветов не следует соприкасаться слишком… тесно.
– Значит, я теперь умру? – вдруг спрашиваю я и вижу неуверенность в глазах Призрака. Мне такой вариант совсем не нравится.
– Хвала небесам, пока ты цела и невредима.
– Хорошо… а что было в круге?
– В нашем Ордене такое состояние называли «экстаз».
Про Орден Призрак мне ничего не рассказывал!
– Экстаз… – пробую я на вкус новое для себя слово.
– Что-то вроде душевного подъема или даже высшего пика наслаждения силой, как между мужчиной и… – Призрак вдруг замолкает, и я понимаю, что он пытается мне сказать. Ничего подобного я даже представить себе не могу, хотя и слышала некоторые сплетни послушниц о моментах «абсолютного слияния».
Щеки мои пылают, я подскакиваю с кресла и убегаю в ванную комнату, запирая дверь. Не знаю, что он там сейчас думает или делает за дверью, но мне немедленно нужно остыть. Наспех скидываю с себя потную и пыльную одежду и забираюсь в корыто с водой, которое для меня приготовили слуги.
Ванная комната здесь просторная и абсолютно вся зеркальная. Зубы стучат, я вся дрожу, хотя вода еще теплая. Последние двенадцать лет я ненавидела одиночество, но только наедине с собой могу спокойно обо всем подумать. Беру с зеркальной полочки первый попавшийся граненый стеклянный пузырек с солнечной жидкостью и подношу к носу. Густой аромат наполняет тело сладостью, призывая на мое угрюмое лицо улыбку. Здесь зеркальный пол, потолок, стены. Сперва мне неловко видеть себя в каждой поверхности, но пьянящий запах очаровывает, поглощает меня. Мои черные глаза блестят, как звездное небо. Искорки в них складываются в узоры и созвездия, они все время в движении.
Я наливаю на ладонь янтарной жидкости из флакона и возвращаю его на полку. Стоит ароматному бальзаму коснуться кожи, и сладость заполняет каждую клеточку, каждую пору. Солнечные блики из круглого оконца скользят по комнате, притягивая мой взгляд, заставляя последовать за ними. Все зеркала и отражения сливаются в одно яркое пятно, а приятный аромат пробирается глубже, в легкие. Я дышу солнцем и цветами. Запрокидываю голову и зажмуриваюсь от внезапно нахлын