Я слышу тихий вздох за своей спиной. Стелс… Какой же все-таки хитрец. Красивые истории он любит! Я покрываюсь краской, но ненадолго. Как только Призрак накрывает мои губы своими, я забываю про всякую неловкость и осторожность. Пусть меня проклянут все боги, вместе взятые, – мы с Призраком обязаны быть вместе.
– Так ты скажешь мне свое настоящее имя? – спрашиваю я, прислонившись губами к шершавой щеке Призрака. Его веки смыкаются, он слишком сонный, но это прекрасный момент, чтобы выпытать, как его зовут.
– Хорошо… – Зевок. – Арман, меня зовут Арман. Во всем белом свете это знают только двое. И теперь ты. Все, спи. Утром я придумаю, как нам выбраться отсюда, – шепчет мне на ухо Призрак и засыпает у меня под боком. Он еще слишком слаб после сражения с чудовищами, да и моя внезапная ненасытность его совершенно вымотала. Я рассказала ему все, что узнала про себя и Символ Творения, радуясь, что могу с кем-то разделить эту ношу. Надеюсь, Призрак поможет мне во всем разобраться.
– Арман… – пробую я на вкус имя своего возлюбленного не хуже того, как совсем недавно пробовала его губы.
– Постой, Ирис… ты хочешь наружу? – подает голос Стелс, шурша под грудой вещей. Никогда бы не подумала, что стану общаться с книгами, но деваться некуда. Стелс умело прикидывался немым при Призраке, а теперь вновь заговорил.
– Не можем же мы сидеть здесь вечность, – вздыхаю я, хотя в такой Башне я бы, возможно, и осталась. Сначала «петля», затем Башня… я пытаюсь убежать от бедствий, что сваливаются на меня одно за другим.
– Почему это? Очевидно, что вам здесь вполне уютно. В этом маленьком любовном гнездышке.
– Цыц! – говорю я, погрозив пальцем. Пусть даже ни на что не намекает.
– Мы, книги, можем веками лежать на одном месте. И при должной заботе ничего нам не будет. Но если ты настаиваешь…
Стелс замолкает, и я понимаю, на что он намекает. Слишком уж ему понравилась энергия в моем силоцвете. Прикладываю кольцо к переплету и слышу томный вздох говорящей книги.
– Вкушал бы этот нектар вечность!
– Как кот молоко… – ворчливо отзываюсь я. – Ну и? Что ты хотел показать?
Книга раскрывается на любопытной странице. Я вижу схемы и чертежи башен.
– А ты знала, милашка, что башни – это своеобразные порталы, с помощью которых очень удобно перемещаться.
– Что значит перемещаться? Как это?
Страничка перелистывается по воле Стелса, и теперь я понимаю, о чем он. Все надписи на чертежах на алтыни, что, к счастью, мне так знакомо. Разобравшись более-менее, что к чему, решаю разбудить Призрака. То есть Армана.
– Я знаю, как нам выбраться из башни, – говорю ему я, заставляя его немедленно проснуться.
Призрак вертит книгу так и сяк, меряя шагами круглую комнату и восклицая, что этой страницы здесь отродясь не было.
– Хорошо, мы можем попробовать перебраться в другую башню, – наконец решает он.
Доверяю ему все приготовления, ведь с магией он знаком куда лучше. Он колдует над полом, изображая на камне узор с помощью кусочка белого камня.
– Если я все сделал правильно… Ирис, давай руку.
Мы встаем в центре башни, где на полу переплетаются линии, похожие на спираль или клубок.
– А как нам выбрать, куда именно переместиться? – с дрожью в голосе спрашиваю я. – В мире, должно быть, столько башен… И мы не знаем, кто в них обитает.
– Ты же смыслишь в звездах, да? Представь себе небо над Сколастикой.
– Не хочешь же ты попасть в Башню Тишины?
«А разве он не был там в тот день, когда погибла видия Мира?» – шепчет внутренний голос.
– Давай же! – Лорд-Призрак крепко обнимает меня. – Моя ночная фиалка, покажи нам путь.
Я вспоминаю дни, проведенные в Сколастике, за книгами и звездными картами. Когда никого не было рядом, я часами разглядывала небо. Не спала по ночам, чтобы взглянуть на звезды и увидеть там какой-нибудь знак для себя. Настоящий знак, понятный мне одной.
На мгновение меня охватывает сонливость, прикрываю веки, а когда распахиваю их, то вижу перед собой белую стену. Башня Тишины. Неужели получилось? Колени подкашиваются, и я опускаюсь на мраморный пол. Теперь здесь все белое, ни единого следа гибели Безмолвной. И только странное клацанье…
Сперва оборачивается Арман, не выпускающий меня из объятий. Следом я.
На низкой мягкой кушетке, гордо выпрямив спину, сидит слепая видия. Молли. Длинные сверкающие спицы движутся с невероятным проворством. Клац-клац. Ее пальцы ускоряются, будто она не может остановиться. Из разноцветных шерстяных нитей рождается нечто невообразимое. Это длинный шарф с узорами, от которых у меня мурашки по коже. Взмахи серебристых крыльев, брызги крови, черный зверь, вставший на дыбы, башня… и Дева. Она вяжет полотно будущего. Моего будущего, понимаю я.
– Остановись! – кричу я. – Я не хочу знать… Не хочу так!
Молли словно не слышит меня. И уж тем более не видит. Цоканье каблучков по лестнице, и в зал вбегают еще две видии – Стара и Кеззалия. Первая, как всегда, с топором, а вторая с кислой надменной миной. Еще миг, мы молчаливо смотрим друг на друга, а потом я бросаюсь в объятия сестер-видий, с которыми мы никогда не были близки. Но в том круге нас связала незримая нить судьбы. Все мы понимаем, что надвигается нечто ужасное и что нужно держаться вместе.
– Что с ней? – спрашиваю я, указывая на Молли.
– Уже несколько дней так. Вяжет без остановки, будто одержимая, – говорит Стара, сбрасывая с плеча толстую косу. – Иногда разговаривает с нами. Она предсказала твое появление тут. И мы ждали. И если бы ты не пришла… не знаю, что бы мы делали. А теперь у нас появилась надежда.
Они переводят взгляд на Призрака, но оставляют его пока без внимания.
– А что произошло? – спрашиваю я, и в сердце впиваются маленькие острые иголочки.
Мы с Призраком пытались сбежать из Диамонта сразу после фестиваля, нас задержала «петля», и, может, мы вернулись слишком поздно?
– Как что! Королевство захвачено! Осталось лишь два оплота. Сколастика… и, как ни странно, дом твоей бабки.
– Бабушка жива? С ней все в порядке? – На глаза наворачиваются слезы. Мне нужно научиться контролировать свои эмоции. Если бы это было так просто…
– Жива, а теперь прекрати хныкать, – говорит Стара, а Кеззалия просто морщит нос. Ведь Безмолвная теперь она. Вместо меня. Смогу ли я когда-нибудь искупить свою вину перед сестрой-видией?
Глава 20. Вера
…не умирает…
Призрак
То, что рассказала мне Ирис, заставило мое сердце остановиться на миг. Почему она не могла оказаться обычной девушкой, в которую я бы мог просто влюбиться?
В ином мире так бы и произошло. А пока… легендарный Символ Творения – о таком я даже и помыслить не мог. Однако моя ящерка молчит, а это значит, что Проблеск все же не он… и мне придется найти принцессу, если она все еще жива. Я позволил чувствам увести меня с пути, но пришел час исполнить свой долг.
Ирис
Иду по каменным ступенькам в галерею, туда, где любила раньше помечтать, где находила покой и уединение больше, чем в своей келье. Среди изваяний я казалась себе не столь жалкой, ведь им было куда хуже. В них не текла горячая человеческая кровь. Но с ними было проще, чем с людьми.
Отчего-то сестры-видии решили, что я должна спасти королевство. Да я и сама теперь наполнена странной уверенностью, что я обязана так поступить. Я здесь не просто так!
Но что, если я боюсь собственной тени? И это после всего, что я уже преодолела! Раньше я бежала от Башни Тишины, как от величайшей напасти, сейчас же хочу остаться здесь навсегда. Только тут, рядом с Призраком, я чувствую себя в безопасности. Может, лучше нам переждать здесь?
Переждать что? Конец света? Армия крылатых тварей наводнила Диамонт. Замок захвачен, а вместе с ним и все королевские особы, в том числе Витриция.
Но свадьба. Говорят, что свадьба все же будет! Как такое возможно? Если стратумы так сильны, почему они просто не избавятся от тех, кто им неугоден? Вспоминаю слова Стелса про то, кем были стратумы раньше. Создания воздуха, которые некогда жили в мире с остальными. И мой отец и сестра теперь среди них.
Тревожный росток поселяется в груди, не желая исчезать. Если Витриция – Проблеск, то не ей ли уготовлена честь спасти королевство? Она справится сама. Она принцесса, а не я. Это ее королевство. И ее верный рыцарь…
Меня охватывает жуткое предчувствие. Сейчас нам с Призраком так хорошо друг с другом, что я боюсь нарушить эту идиллию. Все мои слабости уступают место величайшей силе – любви.
Я люблю его, но ответит ли он тем же?
Я строю отговорки, как замки из серого крошащегося кирпича. Мои надежды – это яркие витражи, которые я не решаюсь открыть миру и самой себе.
В галерее спокойно. Ни звука, ни шороха. Лишь я и камень. Так уж вышло, что с камнем я лучше нахожу общий язык. Как, впрочем, и с другими предметами, если вспомнить книгу. Вынимаю из складок плаща Стелса, который мерно похрапывает.
– Эй, друг, очнись! – Я нежно провожу рукой по обложке.
– Ой, ай, что, кто! – вскидывается Стелс, завертевшись в моих ладонях.
Этот недотепа вырывается и падает на пол с новым потоком охов и вздохов.
– Я просто вспомнила…
Присаживаюсь у подножия статуи, которая всегда привлекала мое внимание, – горделивой прекрасной женщины, которой мне никогда не стать.
– Я вспомнила одно пророчество, – шепотом произношу я. – Хотела узнать, не слышал ли ты что…
– И ты! Растревожила мой сон ради какого-то там дурацкого пророчества! Да ты знаешь, сколько их! Миллионы миллионов! И поверь мне, девочка, они не стоят твоего внимания.
– Но все же… «Дева, что иссушит земли своим дыханием…» – повторяю я слова королевы Патриции. – Такое ты слышал, Стелс?
Книга молчит, и я трясу ее в руках, пытаясь расшевелить:
– Стелс? Ты что, снова уснул?
– Дева, говоришь?
В голове вспыхивают образы последних событий. Явление Лорда-Призрака, который всколыхнул мой мир. Его проклятая таинственная миссия, о которой он толком ничего не говорит – лишь то, что миру должен явиться Проблеск! Витриция – наш Проблеск, что бы это ни значило. Если честно, я даже немного ей завидую, ведь она всегда в центре внимания.