И, кажется, наконец нашелся тот, кто мог его осчастливить.
Я… так рада за вас, Дайсукэ-сама, подумала Суюки и удивилась тому, насколько же искренни эти мысли. Ревность и прочие душевные метания не имели смысла – она ведь умерла. Если бы столь сильные чувства обуревали ее перед смертью, то после Суюки могла бы обрушить свой гнев на ронина – совсем как призраки в историях, которые ей рассказывала мама. Вот только она не испытывала ни капельки неприязни к предмету обожания Дайсукэ, не злилась и не желала ему ничего плохого. Наверное, теперь эти эмоции были ей недоступны.
Надеюсь, он принесет в вашу жизнь мир и спокойствие, Дайсукэ-сама. Я рада, что вы будете биться в решающей схватке плечом к плечу. Будьте счастливы оба, сколько бы вам ни осталось.
Ее вдруг наполнила странная легкость. На краткий миг она почувствовала, как нити, связывавшие ее с землей, слабеют и исчезают. Мир внизу вдруг утратил реальность, а сама Суюки вдруг поняла, что, если просто перестанет думать, ее унесет к неведомым горизонтам.
Нет, опомнившись, сказала она себе. Ее призрачное тело исполнилось новой решимости. История еще не закончена. Я не могу улететь. Мне надо знать, каким будет финал.
Высоко в небе мерцала луна. Далекое пятнышко света снова поманило ее к себе, но Суюки отвернулась и спустилась на землю. Потом перелетела пруд, оставив за собой светящийся след, пронеслась мимо дворца Клана Луны и исчезла в лесу.
14. Лисьи чары под луной
Юмеко
До дворца я шла как во сне. В голове, точно обезумевшие мотыльки вокруг бумажного фонарика, кружили мысли. Я с трудом понимала, куда иду и что делаю, пока служанка, которая вела меня по коридору, не остановилась и не сообщила, что мы добрались до моих покоев. За дверью меня ждала простая комнатка с толстыми татами и альковом, где обустроили маленькое святилище для ками. За раздвинутыми дверями сёдзи виднелась веранда, окаймлявшая комнату, а за ней поблескивало под луной озеро.
Я вышла на веранду, оперлась на перила и, глядя на воду, стала прокручивать в голове все события минувшего дня. Все, что я узнала. По-прежнему трудно было поверить, что это все мне не привиделось. Может, у меня просто разыгралось воображение и никакой беседы с Киёми-самой не было? Всю свою жизнь я не знала, кто я и откуда родом. Но теперь…
– Что же тебе сказала даймё?
Я подскочила.
– Тацуми! – сорвалось с моих губ, когда от стены позади отделилась темная фигура. Убийца демонов, все еще замаскированный под старого монаха в длинных одеждах и соломенной шляпе, встретил мой взгляд с неизменным спокойствием.
– Узнала, что хотела? Клан Луны поможет нам?
– Да. – Я повелела иллюзии раствориться, и она рассеялась облачком дыма, а вместе с ней – и монашеское обличье. Если Киёми-сама разглядела истинную природу Тацуми, нет смысла и дальше ее прятать. Хотя, возможно, шляпа ему пригодится, чтобы не пугать придворных. – Киёми-сама согласилась нам помочь, – продолжила я. Тацуми тем временем достал из своих волос листик, с любопытством оглядел его, а в следующий миг тот улетел, повинуясь ветру. – Клан Луны готов дать отпор Владыке демонов, когда придет время. Киёми-саме известно, где будет проходить обряд. Если повезет, она соберет там свои войска еще до прибытия Генно. Если мы опередим Владыку демонов, останется только сдерживать натиск его армии, пока время Призыва не истечет.
– Отлично, – Тацуми встал рядом со мной у перил. Взгляд его темных глаз скользнул по воде. – Вот только армия, с которой мы бились в храме Стального Пера, – это далеко не все войско Генно, – уточнил он. – И он знает, что мы хотим его остановить. Даймё предлагает здравый план, но остальным лучше отправиться прямиком к месту Призыва. Как только начнется битва, Генно наверняка отыщет способ обойти армию – или просочиться сквозь нее, лишь бы добраться до цели и призвать Дракона. Лучше, если мы будем ждать его прямо там, где проводят ритуал.
Я кивнула.
– Мы его остановим, – пообещала я, прижав к голове уши. – Ему ни за что не призвать Дракона. Даже если мне придется зарубить его своими руками… Хотя Генно – призрак, значит, мне для этого понадобится Камигороши. – Я сжала кулаки, потом посмотрела на убийцу демонов, стоявшего рядом. – Пообещай, что убьешь его, Тацуми, – попросила я. – Мы должны победить. Любой ценой. Делай что хочешь – главное, не дай ему призвать Дракона и загадать Желание. Пообещай мне.
– Обещаю, но… – Тацуми склонил голову набок. По его лицу пробежала тень тревоги. – Мы ведь всегда знали, чтó стоит на кону, Юмеко. Ничего не изменилось. Так что с тобой такое?
– Я… – Я оттолкнулась от перил и отошла в сторону на несколько шагов, стараясь облечь в слова мысленный хаос. – Киёми-сама… даймё…
– Твоя мать.
Я удивленно повернулась к нему. Тацуми слабо улыбнулся.
– Вы с ней похожи как две капли воды, – тихо пояснил он. – Да и нетрудно было догадаться после того вашего разговора в зале. – Его улыбка стала чуть шире, но голос ничуть не утратил мягкости. – Выходит, ты самая настоящая принцесса ками.
– Сейчас мне никак нельзя проиграть, Тацуми, – прошептала я. – Раньше я была одна. И думала, что демоны погубили всю мою семью. Но теперь… – Я снова посмотрела на воду и на дворец, мерцающий в лунном свете. – Я не могу допустить, чтобы все это погибло, – пробормотала я. – Я хочу остаться, хочу многому научиться, хочу наверстать то, что упустила. Но если Генно все разрушит… – Я вцепилась в перила дрожащей рукой и закрыла глаза. – Это так несправедливо… – тихо добавила я. Перед глазами тут же появилось строгое лицо Дэнги, разочарованно поднявшего бровь. «Думаешь, жизнь справедлива, лисичка? Думаешь, ей есть дело до твоих желаний?» – не раз спрашивал он меня.
– И главное… я нашла ее только сейчас, – запинаясь, продолжила я. – Столько лет прожить в храме, не понимая, кто ты, и даже не задумываясь о прошлом, и вдруг получить ответы на все вопросы накануне битвы, которая может отнять у нас всё… – Я втянула носом воздух и покачала головой. – Забавное у Ками чувство юмора.
В памяти возник образ учителя Исао. Он встретил мой взгляд и ласково улыбнулся. «Жизнь несправедлива, Юмеко-тян, – тихо подтвердил он. – Жизнь – это равновесие. Перед весной обязательно будет зима. А перед восходом – тьма. Все идет своим чередом».
После секундной паузы теплые мозолистые пальцы Тацуми сомкнулись на моей руке. Я подняла глаза. Он смотрел на меня торжественно и серьезно.
– Обещаю, Юмеко, – произнес он негромко, но твердо, – Генно умрет. Я не позволю ему уничтожить все, что ты здесь обрела. Я буду биться за тебя и все, что тебе дорого. Даю тебе слово.
Глаза затянуло пеленой. Я шагнула вперед и прижалась к Тацуми. Он притянул меня поближе к себе, крепко обнял. Несколько мгновений мы стояли молча. Наше дыхание смешивалось, а луна лила на нас свой свет. Пальцы Тацуми нырнули мне в волосы, заскользили по ним чуть ли не с благоговением, точно его завораживало это нехитрое зрелище. Я закрыла глаза, прильнула к нему всем телом, стала слушать, как стучит его сердце, и вспоминать, как впервые увидела в лесу неподалеку от своего дома, охваченного пламенем, этого жестокого убийцу с глазами цвета ириса. Как же он изменился с той страшной ночи! Наверное, прежняя я и не узнала бы в прекрасном полудемоне, обнимающем меня, прежнего Тацуми.
А узнала бы я саму себя?
– Arigatou, – прошептала я. – За все, Тацуми. Без тебя я бы сюда не добралась… я не встретила бы ее.
Он посмотрел на меня с нежностью, которой я прежде никогда в нем не видела.
– Моя жизнь – твоя, – только и сказал он едва слышно. А потом коснулся ладонью моей щеки, пробежал по ней длинными шершавыми пальцами. – Ты вернула мне цель, Юмеко. Клянусь честью, я все силы отдам, чтобы ты вернулась домой, когда все закончится.
Он наклонился ко мне и поцеловал. Я закрыла глаза, обняла его за шею, а руки Тацуми сомкнулись вокруг моей талии. Еще чуть-чуть, и я бы оторвалась от земли. Сердце заколотилось в груди, а внутри заструились свет и тепло ручейками, разливаясь по всему телу.
От наплыва чувств меня отвлек резкий стук двери-сёдзи. Я огляделась. На веранде чуть поодаль нашей появилась аристократка – должно быть, вышла полюбоваться озером и луной. Когда она повернулась, то, должно быть, заметила нас, хоть мы с Тацуми и стояли неподвижно, и застыла как вкопанная. На таком расстоянии лица было не разглядеть, но мне показалось, что она густо покраснела. Дама осторожно повернулась, делая вид, что хочет еще немного полюбоваться озером, а потом резко скрылась за углом веранды.
Тацуми нисколько не встревожило и не смутило появление незваной гостьи, а вот у меня к лицу прилил жар. Я взяла его за руки и пошла к комнате. Убийца демонов беспрекословно двинулся за мной, но в глазах читалось легкое замешательство. Когда мы переступили порог, я отпустила его руки, направилась к дверям и с тихим щелчком задвинула их, отрезав от нас небосвод с большой серебристой луной. Комната погрузилась в полумрак. Глубоко вдохнув, я обернулась.
Я зажмурилась и пробудила к жизни свою магию, вспыхнувшую внутри ярким пламенем. Ее сияние выплыло наружу, омыло собой стены, пол и потолок, и вот уже вся комната оказалась внутри кокона, сотканного из лисьих чар.
Открыв глаза, я улыбнулась, любуясь плодами своих трудов. Теперь мы с Тацуми стояли посреди рощицы, залитой лунным светом, в окружении зарослей сакуры и бамбука. В воздухе плясали светлячки, лепестки сакуры летали вокруг, словно снежинки, нежно-лиловые ирисы-аямэ легонько покачивались на ветру. Трава у нас под ногами была густой и мягкой, а сквозь ветви сияла все та же луна-великанша.
Я посмотрела на Тацуми. Он восхищенно озирался, стоя посреди лужайки.
– Это… – Он восторженно тряхнул головой и перевел взгляд на меня. – …просто невероятно! Еще никогда не видел, чтобы лисья магия была так сильна.
– Я многому научилась, – с улыбкой подметила я и шагнула к нему. Длинные травинки защекотали мне ноги, а ветер зашелестел среди бамбуковых стеблей. – Тут нас никто не потревожит, Тацуми. Это наша последняя ночь перед встречей с Генно. Перед тем как будет загадано Желание. Мне хотелось показать тебе что-то красивое.