– Да, – твердо ответила Юмеко без тени страха. – Мы потому и пришли, Киёми-сама. Мы не сдадимся.
Правительница Клана Луны кивнула.
– Тогда готовьтесь, – сказала она. – Соберите все необходимое, вознесите молитву ками, попрощайтесь. Какие бы ужасы ни принес с собой рассвет, мы встретим их с честью – и либо помешаем безумцу призвать божество, либо воссоединимся с прародителями в следующей жизни.
Часть третья
21. Долина демонов
Юмеко
Мою душу мутило.
Иначе это чувство и не опишешь. С каждым шагом ощущение, что на острове что-то не так, только усиливалось. Сам воздух сделался безжизненным, густые леса опустели и потускнели. Край изобилия зачах, помертвел. И нетрудно было догадаться почему.
Ками покинули эту землю. Уж не знаю, что там задумал Генно, какие темные чары решил применить, но все духи до единого бежали с острова. А без них он сам будто лишился души.
Я ехала верхом рядом с Киёми-самой во главе процессии воинов из Клана Луны – остатка армии, пережившего нападение на город. Самураи – тоже верхом – следовали за отрядом асигару – пехотинцев, вооруженных копьями. Если верить Окамэ, это были фермеры и крестьяне, «добровольно решившие» примкнуть к армии. В отличие от самураев в полном боевом облачении с тяжелой серебристо-черной броней, асигару могли похвастаться только кирасами и наручнями, а их головы закрывали железные шлемы конической формы. Вид у пехотинцев был испуганный, будто они совсем не хотели маршировать навстречу смерти среди других воинов. И мне трудно было их осуждать. Я мало что понимала в армейском деле, но даже мне было очевидно, что нас до ужаса мало. Как же нам справиться с целым полчищем демонов, чудовищ-ёкаев, кровавых магов и с другими сюрпризами, которые нам приготовил Генно?
За городскими стенами к нам неожиданно примкнул еще один отряд конных самураев – тоже в черно-серебряном облачении воинов Клана Луны. Я удивленно заморгала, гадая, откуда же они взялись, а потом вспомнила, что столица Клана Луны – далеко не единственный город в краю Цуки. Должно быть, Киёми-сама призвала воинов с других островов, и те, повинуясь приказу даймё, выступили нам на подмогу.
– Киёми-сама, – поприветствовал ее один из главных самураев, поклонившись даймё прямо в седле. – Мы явились по вашему зову.
Киёми-сама обвела одобрительным взглядом отряд самураев и асигару, пришедших за ними следом.
– Сколько вас? – спросила она.
– Здесь отряды Михо, Идзены и Югавы, моя госпожа. Возможно, будет еще подкрепление – нас нагонят те, кто живет дальше отсюда, но это будет не скоро. Мы же явились сразу, как смогли, – дело-то срочное.
Киёми-сама кивнула с серьезным видом.
– Тогда продолжим путь нынешним составом. Вознесем молитву о том, чтобы этого оказалось достаточно.
Наше приумножившееся войско покинуло пригород и оказалось на равнине. То тут, то там темнели рощицы, а трава была такой высокой, что доставала до животов лошадей. Над горизонтом забрезжил рассвет, и вскоре над нами простерлось грязно-серое небо, тусклое, недоброе, мрачное – а может, мне так только казалось из-за того, что творилось внутри. Оставалось надеяться, что это вовсе не зловещее предзнаменование грядущих бед.
По другую сторону от Киёми-самы ехала госпожа Ханшу, похожая на тень в своем черно-красном одеянии, которое, казалось, впитывало в себя слабый свет. Даймё Клана Тени ни с кем не говорила, даже с Масао, просто молча продолжала путь. После отбытия из города я не видела ни одного самурая Каге, но иногда мне чудилось движение в высокой траве – я замечала какие-то темные пятна, промельки, выделявшиеся на фоне привычного пейзажа. Шиноби Ханшу шли за нами по следу, словно смертоносные тени. У меня за спиной ехали Окамэ и Дайсукэ, а Тацуми решил идти пешком – лошади по-прежнему ни в какую не соглашались везти демона и не могли успокоиться в его присутствии. Так что я не видела его, но точно знала, что Тацуми рядом, как и шиноби, и появится, как только возникнет необходимость. В воздухе назревал смутный ужас, и с каждым шагом он угнетал все сильнее, будто мы двигались навстречу беспощадной буре.
Дорога плавно пошла в гору. На самой вершине впереди не было ни единого деревца, видно было только тусклое серое небо. Где-то в вышине прогремел гром. В ответ мое сердце заколотилось быстрее. Нас что-то поджидало. Мы начали подъем, но моя лошадь вдруг пронзительно заржала и встала на дыбы, чуть не выбросив меня из седла. Я вскрикнула, вцепилась в поводья, а зверь фыркнул и загарцевал на месте, запрокинув голову. Краем глаза я увидела, что Окамэ с Дайсукэ тоже пытаются утихомирить своих скакунов, пускай и с бóльшим успехом. Вскоре сзади послышалось фырканье и ржание других лошадей.
Кто-то поймал мою лошадь за уздечку. Та резко присмирела, хоть глаза по-прежнему были выпучены от испуга, а уши крепко прижаты к голове. Я нахмурилась, подняла глаза и увидела мрачное лицо Киёми-самы.
– Лошади нас дальше не повезут, – сообщила она. – Слишком уж много зла и ужаса тут разлито. Отсюда придется идти пешком.
Меня это не напугало. Я кивнула, проворно соскочила с седла, радуясь тому, что под ногами снова твердая почва. Киёми сама отпустила лошадь, и та немедленно поскакала в обратную сторону, тряся головой. Даймё повернулась к своей армии.
– Спешиться! – приказала она ближайшему отряду самураев. – Дальше пешком.
На то, чтобы отпустить остальных лошадей, понадобилось несколько минут. Скакуны, все как один, спешили унести с холма ноги. Посреди этого организованного хаоса снова объявился Тацуми: он стоял рядом со мной и тоже смотрел, как лошади бегут по равнине. Еще я обратила внимание, что рядом с Ханшу-самой появились два шиноби в черных одеждах. Они преклонили перед даймё колени и головы. Лиц было не разглядеть, но было видно, что под черными хаори обоих бьет дрожь.
– За этим склоном – Тани Каминари, Долина Молнии, – сообщила Цуки-сама, указав на холм и тучи, медленно плывущие над ним. – А за долиной – подъем на священные скалы Рюгаке, где и призовут Дракона. Мы не знаем, что нас ждет, что лежит между долиной и горами, но, если не доберемся до места проведения ритуала, Владыку демонов нам точно не остановить.
– Тогда довольно разговоров, – прошелестела госпожа Ханшу. – Времени у нас не осталось. Мои разведчики сообщают, что в долине демоны – видимо, туда они попадают через дыру в самой земле. Они не смогли объяснить, откуда взялась эта прореха и почему так случилось, но оба прямо-таки обезумели от страха. Вне всяких сомнений, Генно близко. – Ханшу вскинула подбородок, взглянула на Киёми-саму чуть ли не с вызовом. – Клан Тени готов дать отпор Владыке демонов, даже если это грозит нам смертью, Госпожа Луны. А вы?
Киёми-сама стиснула зубы, но вместо того, чтобы ответить правительнице Каге, отвернулась, ища взглядом меня.
– Юмеко-сан, – с нежностью позвала она, и у меня внутри все сжалось. – Судьба оказалась жестока к нам обеим. В других обстоятельствах я возблагодарила бы Ками за то, что привели тебя сюда, дали мне шанс обрести то, что я так давно потеряла. Но я понимаю: тебе уготован иной путь, и ты здесь, чтобы достичь цели, которой не должны мешать мои самолюбивые желания. – Она прикрыла глаза на мгновенье. По лицу даймё пробежала тень боли. Когда она снова посмотрела на меня, в ее взгляде читалась непоколебимая решимость. – Я даю тебе полную свободу. Не тревожься обо мне, не думай о моем клане – сегодня ночью мы лишь инструменты, которые будут помогать тебе. А когда все закончится, мы – если, конечно, обе выживем – сможем оплакать потерянные годы и возрадоваться грядущим. Но не сегодня. – Киёми-сама подняла глаза и посмотрела куда-то вдаль, на горизонт. Голос вдруг стал отрешенным. – Сегодня нас ждут потери, Юмеко-сан, – сказала она. – Потери, скорбь, жертвы. Возможно, настанет миг, когда тебе придется сделать выбор. И ты уже знаешь, каким он должен быть.
Я сглотнула тугой ком в горле, стараясь сдержать поток слез, и кивнула.
– Да.
– Пусть Великие Ками наставят тебя, – прошептала Киёми-сама. – Ступай смело. Я буду молиться о нашей победе и твоем благополучном возвращении. А теперь взглянем, что нам приготовил Генно.
Мы повернулись, и я в сопровождении Тацуми, Окамэ, Дайсукэ и двух даймё, которые встали во главе процессии, добралась до самой вершины. Оттуда открывался прекрасный вид на долину.
На сам ад.
Вся долина кишела демонами, им не было числа. Демоны, аманодзяку, монстры с неведомыми мне именами крались, ползли и прыгали по земле. Устрашающие óни пробирались сквозь толпы, бесцеремонно наступая на демонов поменьше, или просто отшвыривали их в стороны. Ванюдо и другие летающие твари кружили под облаками, оставляя за собой огненные следы.
Но куда страшнее было смотреть на тысячи стенающих, измученных душ, толпящихся среди чудовищ. Все они когда-то принадлежали людям, все были окружены зловещим алым сиянием и летели над землей. Их голоса слились в какофонии безумия, ярости и горя. Кто-то был в доспехах, кто-то – в длинных белых погребальных одеждах, кто-то – в жалких лохмотьях, липнущих к призрачному телу. Аманодзяку терзали их, преследовали, пронзали насквозь и смеялись над своими жертвами, дрожащими от страха и боли. Порой им доставалось даже от óни, но чаще духи, повинуясь инстинкту, успевали увернуться от исполинских демонов.
Но весь этот кошмар не шел ни в какое сравнение с тем, что поджидало нас в самом сердце долины. Там, словно пасть огромного зверя, зияла в жутковатом алом свете пропасть, ведущая, должно быть, в подземный мир. Из нее карабкались óни, демоны и истерзанные души, расталкивая друг друга, торопясь поскорее попасть в мир живых. Я задышала часто и коротко, а ужас, подобного которому я еще никогда не испытывала, просочился в мое сердце и обосновался там.
– Милостивые ками… – слабым голосом шепнула у меня за спиной Киёми-сама. – Что же Генно наделал?
– Открыл врата в Дзигоку, – ответил Тацуми. В его голосе слышался страх, но я уловила и нотки, от которых меня бросило в дрожь. Словно бы он погрузился в задумчивость.