а потом все воины упали на землю и рассеялись туманом. Я уже собрался выскочить из своего укрытия и кинуться на лиса, но в дерево неподалеку, как раз на уровне моей головы, ударил камушек. Я озадаченно поискал взглядом, откуда же он прилетел, – и увидел еще одного Тацуми, который притаился на корточках в нескольких футах от меня. Он сочувственно покачал головой и произнес одними губами – но вместе с тем твердо: «Еще рано».
Сквозь гул пламени пробился крик, от которого у меня замерло сердце. Я обернулся и увидел, как из леса, покашливая и сгорбившись, вышла девушка. Ее длинные волосы были опалены, от тела шел дым, а одна рука обгорела дочерна. Сам не свой от ужаса, я смотрел, как Юмеко споткнулась, упала на колени и, тяжело дыша, оглядела остатки своей разбитой армии. Девятихвостый навис над ней. С его губ пропала улыбка.
– Я победил, – тихо сказал лис и взмахнул хвостом. Юмеко тут же загорелась сине-белым пламенем, оно поглотило все ее тело. Она закричала, задергалась, а потом превратилась в уголек, осыпавшийся пеплом.
Я впился ногтями в ствол дерева, твердя себе, что это точно не она. Не настоящая Юмеко! Иначе неподалеку от меня не сидел бы сейчас двойник-Тацуми. Я посмотрел на него. Он подмигнул мне, и у меня немного отлегло от сердца.
– Давай, пока он отвлекся… – начал Тацуми.
Я поднялся, но тут мой соучастник дернулся – в него попал огненный шар. Двойник тут же загорелся, задергался на камнях и закричал. Я похолодел, отчетливо уловив ее голос.
– Нет! – позабыв обо всем, я бросился к Юмеко и рухнул рядом на колени. Она лежала, сжавшись в комочек. Чары рассеялись, так что теперь в ней не осталось ничего от Тацуми. На одежде еще мерцали язычки лисьего пламени. Я затушил их и нежно притянул ее к себе, повернул ее лицо к свету.
И остолбенел от ужаса. Половина лица сильно пострадала от огня: плоть обуглилась и расплавилась, длинные волосы обгорели. Юмеко судорожно вздохнула. У меня внутри все сжалось от бессильной ярости и агонии.
– Юмеко…
– Gomen… Тацуми, – прошептала Юмеко, схватив меня за рукав. – Прости меня. Я… я больше ничем не могу помочь. Я пыталась…
Земля задрожала, и на нас упала тень. От жара лисьего пламени воздух вокруг замерцал. Я стиснул зубы и крепче прижал Юмеко к себе. Над нами нависла белая фигура Девятихвостого. Его желтые глаза светились сквозь пелену дыма и мрака.
– Прощай, лисичка, – произнес он таким голосом, что сразу стало ясно: смерть неминуема. – Должен признать, твои таланты заслуживают восхищения. Мало кому из кицунэ удается сделать так, чтобы их иллюзии стали настоящими, пускай и совсем ненадолго. В другой жизни я бы, пожалуй, тебя пощадил. Но ты – лишь фигура на доске, и больше ты мне не нужна. Утешься мыслью о том, что после перерождения ты попадешь совсем в другой мир, непохожий на нынешний. Sayonara.
– Стой! – Я вытянул руку.
Кицунэ дернул хвостом, и Юмеко загорелась прямо в моих объятиях.
Жар растекся по моим рукам, груди, лицу, но боли я не почувствовал. Юмеко тут же съежилась под натиском пламени и превратилась в горстку пепла, не проронив ни единого звука. Я сидел, не в силах ни вдохнуть, ни пошевелиться, ни даже подумать о чем-нибудь, и просто смотрел, как кицунэ-би с шипением гаснет. Мои руки опустели. Хотя нет…
Я нахмурился, обнаружив у себя на ладони… лист, маленький и на удивление нисколько не пострадавший от огня. Тоненькая струйка дыма рассеялась на ветру. От сердца отлегло, я снова задышал, а лис тем временем снова подал голос.
– Ну что же, Хакаимоно, – произнес он, вздохнув чуть ли не с печалью, и нагнулся, чтобы получше рассмотреть меня своими сверкающими желтыми глазами. – Продолжим. Теперь-то нас уже не отвлекут. Если пожелаешь, твоя смерть будет такой же безболезненной, как у нее. – Он открыл пасть пошире. В ней по-прежнему горел сине-белый свет. – Одна-единственная вспышка – и дело с концом. Так даже быстрее, чем мечом. Боги должны быть милосердны, в конце концов…
Я поднялся и посмотрел на огромного ёкая. Но тут, будто молния, с неба прилетел еще один Тацуми и вонзил свой меч в спину лису.
Лис взревел, встал на задние лапы, гневно задергал хвостами – он никак не ожидал такого поворота событий. Убийца демонов, спрыгнувший ему на спину, загорелся и исчез, но я почувствовал, что вокруг нас разлилась лисья магия. И правда: из огня вдруг вышли десятки Тацуми и Юмеко. Мрачно улыбаясь, первая Юмеко в строю шагнула вперед и подняла глаза на великана.
– Никакой ты не Предвестник, – объявила она. – Власть и бессмертие не делают тебя богом. Ками существуют, потому что люди почитают и любят их. И покуда есть надежда, мы продолжим бороться. Игра еще не окончена.
Юмеко подняла руку, и убийцы демонов бросились в атаку. Лис взвыл и начал пускать один поток пламени за другим, выжигая армию большими кусками, но те, кто успел к нему приблизиться, достали Камигороши. На шерсти лиса снова проступили кровавые пятна. Он закричал, высоко подпрыгнул, а когда приземлился, раздался огненный взрыв, такой мощный, что вполне смог бы погубить целую армию. Но все Юмеко подняли руки, у них на ладонях зажглись огоньки кицунэ-би и отогнали убийственное пламя, мирно поднявшись в воздух.
– Давай, Тацуми, – произнес голос у меня за спиной. Ее голос. Напряженный, уставший, но безошибочно узнаваемый. – Пока он еще не понял, что реально, а что нет. Положи конец всему этому.
Я улыбнулся, достал Камигороши и побежал в самую гущу безумия, лавируя меж языков пламени и моих собственных двойников – к лису, который возомнил себя богом. В отчаянной попытке защититься девятихвостый окружил себя стеной огня. Кицунэ-би взревело, молнии забегали по светлой шерсти, а воины, стоявшие ближе всего к ёкаю, мгновенно расплавились.
– Сейгецу!
Крик донесся со стороны деревьев – с того места, откуда я сам ушел несколько мгновений назад. Девятихвостый развернулся и с яростью уставился своими огромными глазами на девушку, стоящую у кромки сожженного леса. Ее тоже окутало мерцание лисьего пламени. Она была точно факел среди непроглядной ночи и отважно глядела на чудовище.
– Киёми-сама, – услышал я ее голос, несмотря на внушительное расстояние и громкий шум, – мы отомстим сегодня за тебя. И за все потерянные годы. Да наполнит мир твою душу.
Лис осклабился, раскрыл пасть, в которой снова вспыхнуло ослепительное сияние. Он шагнул вперед, сверкая глазами, а я подскочил, взобрался к нему на плечи и перерубил ему шею Камигороши.
Кицунэ пошатнулся. Еще секунду он стоял, распахнув пасть, и глядел на Юмеко. А потом голова повалилась вперед, отделившись от шеи. В воздух поднялись кровавые брызги, тяжелое тело пошатнулось и рухнуло. Я спрыгнул на землю и откатился в сторону. Вдруг навалилась такая усталость, что трудно было встать. Великан же забился в конвульсиях. По камням разбегались потоки крови. Девять хвостов извивались и хлестали землю – и было в этих исступленных движениях что-то завораживающее, – но потом застыли и они.
Я медленно поднялся, кривясь от боли: все ожоги, ссадины, порезы и раны, которые я до этого отказывался замечать, мгновенно и громогласно напомнили о себе. Армия моих двойников вокруг потихоньку редела, превращалась в дым и листья и развеивалась на ветру. Я сделал глубокий вдох, не думая о дыме и крови, наполнявших мои легкие, а потом медленно выдохнул, несмело сживаясь с мыслью о том, что битва окончена. Что мы победили, несмотря на все потери этой ночи, вопреки смерти и катастрофе.
– Тацуми!
Я поднял глаза. Сквозь дымовую завесу ко мне спешила Юмеко. Ее лицо было перепачкано сажей, одного рукава не хватало, а кровь бежала по руке и одежде. Но золотые глаза ликовали, а когда я поспешил к ней навстречу, к радости примешалось облегчение.
Я заключил Юмеко в объятия, больше не обращая внимания на островки боли по всему телу. Это было уже не важно. Я выстоял, Юмеко жива, и мы, как ни сложно в это поверить, убили Девятихвостого лиса, наделенного божественной силой.
– Поверить не могу! – прошептала Юмеко. Удивленно округлив глаза, она отстранилась от меня и обвела взглядом огромное лисье тело. – У нас… получилось, Тацуми. Все кончено.
Я осторожно кивнул.
– Осталось кое-что доделать, – тихо пробормотал я, обошел Юмеко и направился к мертвому лису, не выпуская из рук Камигороши. Я почувствовал на себе ее озадаченный, встревоженный взгляд, а потом услышал и шаги.
– Что ты задумал?
– Забрать Фуши но Таму, – ответил я и сжал зубы, готовясь продолжить свою мысль. Юмеко по-прежнему глядела на меня с непониманием. Я указал на неподвижного лиса. – Мы убили ее владельца, но Драконья жемчужина еще где-то на теле. Нужно ее забрать, пока…
Я осекся и похолодел, увидев, что труп Девятихвостого обошла еще одна Юмеко и уставилась на меня.
Мой уставший ум не понимал, что происходит. Разом две Юмеко? Получается, одна из них – иллюзия, оставшаяся после битвы? Нет, не сходится, настоящая Юмеко наверняка развеяла бы все иллюзии, как только угроза миновала. Тогда почему их две…
– Тацуми, – прошептала вторая Юмеко с облегчением, а потом испуганно округлила глаза и открыла было рот, чтобы что-то крикнуть.
Вспышка боли прожгла мою грудь, дернула меня вперед. Я потрясенно опустил глаза и увидел окровавленную руку с длинными острыми когтями, пронзившую мне живот насквозь. Сперва я просто пялился на нее, не понимая, что происходит, а потом слух уловил знакомый тихий смешок, а сзади меня стали заволакивать струйки белого дыма.
– Впечатляющая вышла битва, Хакаимоно, – торжествующе прошептал мне на ухо Сейгецу. – Великолепное исполнение, безупречная стратегия. Вы непременно достигли бы цели, если бы не допустили с лисичкой одну ошибочку. Вы забыли, кто ваш соперник. Я повидал на своем веку все трюки и иллюзии, что только бывают на этом свете. Я знал, чем все закончится, еще когда у вас и в мыслях ничего не было. Теперь я бог, но от этого не перестал быть лисом.
Говорить я не мог. В мыслях воцарилась пустота, а в горле встал какой-то ком. Я откашлялся, и по скуле и шее потекло что-то теплое. Все прочие звуки затихли, но я заметил боковым зрением, что к нам бежит Юмеко, и в ее золотых глазах стоят ужас и боль.